Творчество

Прошло несколько дней. Все это время Майк просидел дома, ожидая, что Аманда позвонит. Но от нее не было никаких известий. Парень не находил себе места. Он не мог думать ни о чем, не мог делать ничего. Только ждать. Практически целыми днями он сидел на подоконнике с телефонной трубкой в руках и смотрел на улицу, ожидая, что вот-вот подъедет уже знакомый Мэрседес с опущенной крышей, из него выйдет Аманда и легкой походкой направится к дому. 

И вот вечером четвертого дня возле их ворот действительно остановилась машина. Было уже темно, и Майк не мог рассмотреть ее. Сердце его бешено застучало. Он спрыгнул с подоконника и побежал вниз. Нажав на домофоне кнопку, он открыл ворота и, выскочив из дома на улицу, он остановился на подъездной дорожке. Машина быстро проскочила во двор, как только ворота открылись, и резко затормозила прямо перед ним. Теперь Майк уже видел, что это была Ауди отца Аманды и Рэя. Как только машина остановилась, с заднего сиденья выскочил Рэй, следом за ним вышли Мэри-Энн и Брэдли Грант. 

- Рэй? – удивленно и немного испуганно пробормотал Майк. 

- Привет, - шепотом ответил Рэй. – Где Аманда? 

- Что случилось? – спросил Майк, но его прервал отец Рэя. 

- Где твои родители, - строгим голосом спросил он. 

- В доме, - ответил Майк и кивнул в сторону особняка. 

Родители Рэя тут же направились в дом, а Майк с опаской посмотрел на друга. 

- Где Аманда? – повторил Рэй свой вопрос, и голос его прозвучал громче и строже. 

Майк растерянно опустил глаза. Надежда на то, что Аманда из Санта-Барбары вернулась к родителям, растаяла как утренний туман в лучах жаркого солнца. Майк растерянно посмотрел на друга и чуть заметно покачал головой. 

- Я не знаю, - прошептал он. 

- Что значит, ты не знаешь? – воскликнул Рэй. – Она же была с тобой в Санта-Барбаре. 

- Она уехала, - Майк опустил глаза, чувствуя себя виноватым. – Она уехала пока я спал. Оставила мне письмо и уехала. 

- Когда? – почти закричал Рэй, схватив друга за плечи и сильно тряхнув его. 

- Четыре дня назад. 

- Черт! – выругался Рэй и побежал в дом. 

Майк побежал следом за ним. Когда они почти одновременно вбежали в дом, то услышали громкие голоса, доносившиеся из гостиной. Они испугано переглянулись и ринулись в комнату. Мэри-Энн рыдала, прижавшись к мужу, который пытался успокоить ее. Эмили и Дрэй пытались что-то объяснить им, но из-за рыданий Мэри-Энн их почти не было слышно. 

Майк замер, пытаясь понять, что происходит. Выделив из всего потока голосов голос отца Рэя, он понял, что полчаса назад им позвонила Аманда. Она не сказала, где она. Только сообщила, что с ней все нормально, но домой она пока не вернется. На все их вопросы она отвечала только одно: у нее есть свои причины. Она попросила не искать ее. Сказала, что будет писать, чтобы они знали, что с ней все нормально. После этого она сказала, что любит их, попрощалась и повесила трубку. 

У Майка все поплыло перед глазами. Значит Аманда действительно уехала. Сбежала. И хотя он знал это с того самого момента, как прочел ее письмо, но до этой минуты он отказывался верить и мирится с этим. Он продолжал надеяться, что она просто избегает его после той ночи. И он готов был ждать сколько угодно. Но он не готов был потерять ее. А она ускользнула от него, как ночное виденье. Ускользнула, не оставив и следа. И сейчас Майк вдруг со всей ясностью осознал, что, возможно, не увидит ее больше никогда. Сердце его словно остановилось. Это он во всем виноват. Если бы ни его глупая ссора с Викки, если бы он в тот злополучный день не уговорил Аманду поехать в парк, чтобы он смог выговориться, ничего бы не произошло. Вина за случившееся обрушилась на него, словно водопад, окатив с головы до ног ненавистью к самому себе. Он ненавидел себя за то, что по его вине Аманда бросила все и сбежала. Сбежала от несчастья, которое с ней произошло. Теперь она совсем одна, неизвестно где. Майк уже не замечал, что происходит в комнате. Он погрузился в себя настолько, что голоса уже не проникали в его сознание. Он слышал только крики Аманды в ту страшную ночь. Никогда он не сможет забыть этого. И никогда не сможет простить себе, что искалечил ей жизнь. Если бы не он, она сейчас была бы дома, со своей семьей. Но ничего вернуть нельзя. И ему придется жить с этим грузом. Как бы он хотел все исправить. Даже если пришлось бы отдать за это жизнь. 

Надрывный крик матери вернул его к действительности. Он попытался сосредоточиться на том, что происходило здесь и сейчас, в эту минуту, в этой комнате. Вот стоят родители Рэя и Аманды. Рэй стоит рядом с ним. И тут он увидел маму. Она склонилась над мужем, который лежал на полу. Лицо его было белое, словно мел, глаза закрыты. Майк подбежал к ним и упал на колени рядом с Эмилией. 

- Пап! – закричал он. 

- О Господи, - прошептала Мэри-Энн и закрыла лицо руками. 

- Где телефон? – громко спросил Брэдли, обращаясь к Майку и Эмилии. 

Женщина никак не отреагировала на его вопрос, а Майк, услышав его голос, посмотрел на него. Но парень, казалось, не понял, что он спросил. Тогда Брэдли присел на корточки, посмотрел на Майка и, тронув его за плечо, спросил еще раз, стараясь сохранять самообладание: 

- Майк, где телефон? Надо вызвать скорую. 

Майк подскочил и подбежал к журнальному столику возле окна. Схватив трубку, он отдал ее отцу Рэя. Тот набрал 911 и, сообщив, что человеку стало плохо, назвал адрес дома Карсонов. Уже через несколько минут на улице послышалась сирена и в окнах замелькали сине-красные огни. Бригада медиков вбежала в дом, и Брэдли указал на Дрэя. Ему пришлось силой оттащить Эмилию от мужа, чтобы Дрэя смогли осмотреть. 

- Срочно в больницу, - сказал врач, и санитары побежали на улицу за каталкой. 

- Он жив? – почти закричала Эмилия. 

- Да, он жив, - ответил ей врач, все еще прослушивая пульс Дрэя. – Но нужно как можно быстрее доставить его в больницу. 

Майкл молча наблюдал за происходящим. Отца положили на каталку, и санитары быстро повезли его к машине. Врач бежал рядом. Эмилия вырвалась от Брэдли и побежала за ними. Майк не мог пошевелиться. Он словно закоченел. Из ступора его вывел отец Рэя. Он тронул парня за плечо и сказал: 

- Поехали, я отвезу тебя в больницу. 

Майк едва заметно кивнул и пошел с ним. Машина скорой помощи уже выезжала на дорогу. Сирена быстро удалялась, затихая вдали. 

- Рэй, вызови такси, и езжайте с матерью домой. 

- Хорошо, - ответил Рэй и взял телефон. 

Через двадцать минут Брэдли остановил машину на парковке возле больничного комплекса. Они с Майком быстро вошли в здание больницы и направились к стойке регистратуры. 

- Только что сюда привезли Дрэя Карсона, - как можно спокойнее проговорил он, обращаясь к медсестре. 

Она быстро пробежала глазами по списку поступивших больных и ответила: 

- Его повезли в реанимацию. Это на пятом этаже. 

Выйдя из лифта, Брэдли и Майк тут же увидели Эмилию. Она сидела в черном кресле возле входа в реанимацию. Взгляд ее был опустошенным. Она смотрела прямо перед собой, но ничего вокруг не замечала. 

- Мам, - прошептал Майк, присаживаясь перед ней на корточки и беря ее руки в свои. 

Эмилия ничего не сказала, просто обняла сына и заплакала. 

- Черт! – тихо выругался Брэдли Грант. 
Он почувствовал себя виновным в том, что произошло. Он не хотел, чтобы все получилось так. Но когда Дрэй рассказал, что произошло с Амандой, он не сдержался и накинулся на него с обвинениями. Дрэй попытался объяснить, почему пошел на поводу у Аманды и согласился скрыть все от них. Но ни Брэдли, ни Мэри-Энн не хотели слушать его и начали грозить судом, как вдруг Дрэй схватился за сердце и рухнул на пол, как подкошенный. 

Только теперь, имея возможность все обдумать, Брэдли понял, что был несправедлив к Карсонам, которые всего лишь пытались помочь его дочери. Ему стало не по себе. Можно было все обсудить, попытаться разобраться в ситуации. Но Брэдли был настолько ошарашен исчезновением Аманды, что не мог мыслить рационально. Но теперь он понял одно. В том, что произошло с Амандой, есть и его вина, так же, как и вина Мэри-Энн. Что-то они сделали не так, раз их дочь предпочла открыться перед чужими людьми и не смогла поделиться своими проблемами с родителями. Но почему? Он не понимал. Ему казалось, что у них идеальная семья. Что заставило Аманду так поступить? Он не знал. Да это теперь и не важно. Он знал свою дочь. Уж если она принял какое-то решение, то не отступит от него ни шаг. Если она решила исчезнуть на какое-то время, то ничто не заставит ее вернуться. Остается лишь надеяться, что это не продлится слишком долго. 

Его размышления прервал врач, вышедший из реанимации. Майк и Эмилия тоже заметили врача и поднялись. 

- Пройдемте в мой кабинет, - тихо сказал седой мужчина в светло зеленой униформе и накинутым поверх белом халате. 

Майк, взяв маму под руку, повел ее за врачом. Брэдли остался в коридоре и, когда они скрылись за одной из многочисленных дверей, устало опустился в кресло. 

Войдя в кабинет, Доктор Лэнг прошел за свой стол и опустился в кресло, снимая с шеи стетоскоп и положив его перед собой. Жестом он указал на два стула напротив него. Майк и Эмилия присели и внимательно посмотрели на него. 

- Новости неутешительные, Эмилия, - грустно начал он. 
Майк слушал его, но ничего не понимал. Доктор Лэнг выражался профессиональным медицинским языком. Для Эмилии, жены врача в течение почти сорок лет все эти термины были более или менее знакомы. Но для Майка это был совершенно незнакомый язык. После часовой беседы он понял лишь то, что у отца очень большие проблемы с сердцем. Операцию, которую должны были делать через две недели, теперь провести просто невозможно. Его организм слишком слаб. Дрэй не перенесет ни операцию, ни наркоз. 

- И что теперь? – спросил Майк, когда доктор Лэнг замолчал. 

Мужчина посмотрел на парня, но тут же отвел взгляд. Как он может сказать этому мальчишке, что его отцу жить осталось несколько недель, может быть несколько месяцев. Но Дрэй Карсон вряд ли проживет хотя бы полгода. Роберт понимал, что этим известием он убьет Эмилию и Майкла. Он не мог так поступить. Он решил не быть настолько откровенным. 

- Ему нужен покой. На какое-то время я оставлю его здесь. Мы проведем ряд поддерживающих процедур. Потом его можно будет перевезти домой, но только при условии, что вы сможете обеспечить ему полный покой и постельный режим. 

- Когда его можно будет забрать домой? – спросила Эмилия. 

- Думаю, недели через две. 

- Я могу его увидеть? – спросила она, хотя заранее знала ответ. 

- Нет, Эмилия. Сегодня нельзя. Ему нужен покой, - в который раз повторил он. - Вы лучше поезжайте домой. А завтра посмотрим по его состоянию. 

- Хорошо, - согласилась Эмилия. – Мы приедем завтра с утра. 

- Конечно. До свиданья. 

Когда Эмилия, под руку с сыном вышла из кабинета доктора Лэнга, Брэдли Грант поднялся и направился к ним. 

- Как он? – встревожено спросил Брэдли. 

- Плохо, - ответила Эмилия, и голос ее задрожал от слез. 

- Мне очень жаль, - прошептал он, виновато опустив глаза. – Это наша вина. 

- Нет, Брэдли, - поспешила ответить ему женщина. – Тут нет ничьей вины. У него давно проблемы с сердцем. 

- Но если бы мы не… 

- Брэдли, - Эмилия взяла его за руку. – Ваша реакция была вполне оправдана. То, что произошло с Амандой… 

Она запнулась на полуслове. Подступавшие слезы мешали ей говорить. Она глубоко вздохнула и продолжила: 

- Я знала, что Дрэй поступает неправильно. Он должен был сказать вам. Но он решил, что для Аманды так будет лучше. Он пытался помочь ей. 

- Я знаю, - тихо сказал Брэдли и обнял Эмилию, пытаясь успокоить ее. – Я отвезу вас домой. 

- Спасибо, - прошептала Эмилия, вытирая слезы. 

Майк просидел возле мамы пока она не уснула. Когда ее дыхание стало ровным и глубоким, под действием успокоительного и снотворного, которое прописал ей доктор Лэнг, Майк потихоньку вышел из родительской спальни, оставив дверь открытой. Он пошел к себе в комнату. 
Несколько часов он просидел на подоконнике, глядя через стекло на звездное небо. Полная луна ярко освещала улицу и пробивалась в комнату. Майк пытался осознать все, что произошло. Он вспоминал письмо, которое оставила ему Аманда. Он уже знал его наизусть. Она просила его забыть все, что произошло. Но как он может забыть? Перед глазами стояло бледное лицо отца, плачущая мать. И все это потому, что он оказался эгоистом. Только теперь он понял, что его ссора с Викки была настолько нелепой и глупой. Но эта мелочная ссора сломала все. Его идеальный мир рухнул. И все из-за какого-то пустяка. Как ему теперь жить с этим? 

Он взял гитару и начал медленно перебирать струны. Ноты складывались в мелодию. Мысли сплетались в текст. В ту ночь он написал песню, которая отличалась от всех предыдущих. Она была пронизана невероятным чувством вины. Вся тяжесть его переживаний вылилась в ноты и слова. Это была первая песня, аккорды и слова которой он не стал записывать. Она прочно засела внутри него, потому что выражала его истинные ощущения и переживания. Он никогда не забудет ее. Просто не сможет забыть, даже если никогда больше не споет ее. Эта песня навсегда останется грубым шрамом на его сердце. Шрамом, который никогда не затянется. 

25 Декабря 2000 г. 

За последние пять месяцев Майк сильно изменился. Он стал молчаливым, практически ни с кем не общался. Только один раз за все это время он говорил с Рэем. Это было на следующий день после того, как Дрэй попал в больницу. В ту ночь Майк так и не заснул. Рано утром он поехал к Рэю домой, рассказал ему все, что произошло, скрыв лишь подробности той ночи, после которой она исчезла, и дал ему прочитать письмо Аманды. Рэй выслушал его, но не произнес ни слова. По его взгляду Майк понял, что это конец. Рэй не простит ему того, что произошло с Амандой. По вине Майка он потерял сестру. Рэй имеет полное право ненавидеть его. Майк даже не попытался оправдать себя в его глазах. Он просто ушел, понимая, что потерял единственного друга. 

Майк уговорил Эмилию перевести его в другую школу, чтобы не встречаться ни с Рэем, ни с Викки, которую он так ни разу и не видел с момента их ссоры в кафе. Хотя Виктория пыталась связаться с ним, когда вернулась из Лондона. Она несколько раз звонила ему, даже приезжала. Но Майк не стал с ней говорить. Лишь через несколько месяцев, случайно встретив Мэллани Хоуп, Майк узнал, что Рэй и Викки начали встречаться. Он не стал вдаваться в подробности, не стал расспрашивать Мэл ни о Рэе, ни о Викки, ни о том, почему они вместе. Он видел, что девушке неприятно говорить об этом. Поэтому он просто пожал плечами, сделав вид, что ему это не интересно. 

Майк загружал себя работой. Он с головой погрузился в учебу. В итоге все шло к тому, что он должен был получить аттестат на год раньше, уже в конце этого учебного года. Нет, он не стремился к этому. Просто пытался не думать ни о чем, что приносило бы ему боль и страдания. 

Родители видели, как он изводит себя учебой, но не вмешивались. Дрэй был убежден, что это – лучший выход из всех возможных. Парень учится, вместо того, чтобы просто разбазаривать свое время и свой ум. Он бросил все силы на учебу, и это не было плохо. Было бы гораздо хуже, если бы все обернулось иначе. Ведь он мог связаться с дурной компанией, шляться без дела по дискотекам, полностью при этом утеряв интерес к жизни. Но Майк выбрал другой путь. И это не могло не радовать. 

В доме Карсонов больше никогда не упоминалось имя Аманды или Рэя. Дрэй и Эмилия приняли решение продать коттедж в Санта-Барбаре, понимая, что никогда больше не смогут поехать туда всей семьей, для сына это будет слишком тяжело. Они надеялись, что после столь длительного времени Майк, наконец, забыл события прошлого лета. 

Но по ночам, оставаясь наедине с собой, Майк подолгу лежал без сна. Он не мог забыть. Не мог научиться жить с этим. Не мог себя простить. Он постоянно прокручивал в своем сознании все возможные варианты. Что было бы, если бы он не поссорился с Викки? Что было бы, если бы Аманда не стала бы свидетелем их ссоры? Что было бы, если бы он поговорил с Амандой в машине, пока они ездили по дорогам близ города? Что было бы, если бы он не пошел у нее на поводу и подавил бы в себе желание провести с ней ночь? Он пытался понять, что заставило Аманду бросить все. Но так и не находил причину, единственную причину. Потому что причин было много. И во всем был виноват именно он. И каждую ночь он засыпал с этой мыслью. И каждое утро он просыпался, надеясь, что это был лишь сон. И снова осознавал реальность происходящего. 

Сначала это было трудно. Потом он все больше привыкал к тому, что это часть его души, как бы он ни пытался укрыться от этого. И вот теперь, когда прошло уже почти полгода со дня исчезновения Аманды, все это стало нормой жизни. Небольшое облегчение приносило то, отец снова был дома. В больнице он пролежал намного дольше, чем предполагал доктор Лэнг. Вместо двух недель на едва заметное улучшение состояния Дрэя ушло больше двух месяцев. Но теперь он был дома, в кругу родных. Эмилия заботливо ухаживала за ним. Майк часто занимался в его комнате, спрашивая его, если что-то непонятно, делясь своими мыслями. Это приносило Дрэю радость. Он стал видеть сына гораздо чаще, чем до приступа. Майк же старался выглядеть спокойным, заинтересованным учебой. Находясь в спальне отца, из которой Дрэй практически не выходил, а почти все время сидел в уютном кресле возле открытого балкона, Майк словно надевал маску беспечности, за которой скрывал истинные чувства и переживания. Естественно, отец все понимал, но не подавал вида. Как опытный психолог, он понимал, что это – один из способов пережить неприятности. 

Сегодня, в канун Рождества, Майк проснулся в хорошем настроении. Он был полон решимости провести этот день с родителями, и, казалось, ничто не могло омрачить столь светлый праздник. Он быстро принял душ, оделся и спустился вниз. 

- Майк, - окликнула сына Эмилия, услышав его шаги. – Ты будешь завтракать? 

- Нет, мам. Перекушу где-нибудь по дороге, - ответил он и уже собрался выйти из дома, когда Эмилия остановила его. 

- А куда ты идешь? 

- Поеду, покатаюсь немного. 

- А когда вернешься? 

Майк пожал плечами. 

- Не знаю, - ответил он, поцеловал маму в щеку и, взяв ключи от машины, вышел на улицу. 

Немного прокатившись по городу, Майк припарковался возле большого супермаркета, ярко украшенного к рождеству. У входа его громко поприветствовал веселый Санта-Клаус в ярко-красном с белым костюме и с пушистой белой бородой. Майк слегка улыбнулся Санте и шутливо дернул его за бороду. 

Майк неторопливо прошелся по первому этажу маркета и поднялся на эскалаторе на второй этаж. Именно на втором этаже располагались магазинчики, в который можно было присмотреть подарки для родителей. Он долго ходил из одного магазинчика в другой, внимательно рассматривая содержимое полок и стеллажей. Он понятия не имел, что ищет. Поэтому сейчас просто смотрел. Зайдя в ювелирный магазин, он прошелся вдоль прилавка, под стеклом которого были разложены кольца, серьги, кулоны и браслеты. Взгляд его упал на темно синюю бархатную подставку, на которой лежала красивая золотая брошь в виде виноградной лозы, с небольшими резными листочками и гроздью, виноградинки на которой были сделаны из светло-голубых камушков. Рассмотрев украшение, Майк улыбнулся. Это был прекрасный подарок для мамы. Брошь была такая же изящная, как Эмилия. Он расплатился карточкой и взял пакетик, в который продавщица положила черную бархатную коробочку с украшением. 

Выйдя из магазинчика, Майк оглянулся по сторонам. Чуть дальше слева он увидел небольшой магазинчик, на витрине которого были нарисованы сумки, барсетки и портмоне. Майк направился туда. Через двадцать минут парень вышел из этого магазинчика с еще одним пакетом, в котором лежал подарок для отца. Дрэю он купил черное кожаное портмоне. Он понимал, что в ближайшее время оно не пригодится отцу, который не то, что не выходит из комнаты, но и редко поднимается с постели. Но этим подарком он хотел выразить искреннюю надежду на выздоровление отца. Он хотел дать ему понять, что всем сердцем желает, чтобы в скором времени папе пригодился этот подарок. 
Майк подумал о том, что неплохо было бы купить подарок и Картеру, который стал частым гостем в их доме. С тех пор, как Дрэй попал в больницу, Картер бывал в клинике каждый день, поддерживая и Дрэя, и Эмилию, и Майкла. А когда Дрэя разрешили забрать домой, он практически поселился у них. Уже пару лет он пытался отойти от врачебной практики, и вот теперь у него появился существенный предлог для этого. Майк вдруг подумал о том, что даже не представляет, что можно подарить Картеру. Он ведь его совершенно не знает. Нет, конечно, он знал, чем Картер занимается, знал, что он давний друг родителей. Но о личной его жизни Майк не знал ничего, кроме того, что у Картера нет семьи. Никого из родных. Собственно Эмилия и Дрэй были его семьей. 

Майк решил еще немного пройтись по супермаркету в надежде придумать что-нибудь интересное для Картера. И вдруг чуть впереди он увидел Рэя и Викки. Они шли навстречу Майку, взявшись за руки. Он остановился, глядя на них. Викки улыбалась Рэю, который что-то негромко говорил ей. Парочка приближалась к Майку. И Рэй, и Викки заметили его, но не остановились, а продолжали идти вперед. Улыбка сошла с лица девушки, и взгляд ее стал холодным и пронизывающим словно ветер. 

Когда Рэй и Викки поравнялись с Майком, он понял, что они собираются пройти мимо, словно его и не существует. Он прекрасно понимал обиду девушки. Она имела полное право ненавидеть его после того, как он поступил с ней. Но Рэй… Майк почувствовал, что должен поговорить с ними. Но как начать этот разговор? Слова не шли ему в голову, словно он разучился думать. Он выпалил первое, что пришло на ум. 

- Я стал невидимым? 

Для самого Майка его голос прозвучал, словно со стороны. Это был не его голос. Это был совершенно чужой, незнакомый голос. Голос, полный презрения и ненависти к нему, к Майку. И этот вопрос прозвучал скорее как утверждение, с которым сам Майк согласился бы. Но Викки не поняла этого. Она приняла презрение и ненависть на свой счет. Она резко остановилась и, повернувшись к Майку лицом, посмотрела ему в глаза. 
- А что это вдруг произошло с тобой, что ты решил заговорить с таким низменным существом, как я? Если мне не изменяет память, ты сам предпочел игнорировать меня. А теперь недоволен? 

- Пойдем, Вик, - попытался остановить ее Рэй, беря за руку. 

- Нет, мне просто интересно, что такого произошло, что он решил почтить меня своим вниманием. 

- Прости, Викки, - пробормотал Майк. – Я был не прав. Я должен был все объяснить тебе, когда ты приехала из Лондона. Но я был не готов… 

- Не готов? – воскликнула девушка. - Не готов к чему? Ты был не готов сказать мне, что бросаешь меня? Не готов был сказать мне, что устал от наших отношений? Ты трус! Нашел повод порвать со мной. Это было довольно убедительно. 

- Что было убедительно? – непонимающе спросил Майк, глядя в ее разъяренное лицо. 

- Убедительно ты обиделся тогда, на пляже. Или ты уже забыл? 

- Викки, послушай, - попытался оправдаться Майк. – Я действительно был не прав. Но понял это слишком поздно. А потом так много всего произошло… 

Викки прервала его на полуслове: 

- Конечно, произошло действительно много. И самое главное, что ты нашел себе другую девушку! 

- Ты о чем? – удивленно пробормотал Майк. 

- Ну как же, ты целых два месяца провел с ней в коттедже своих родителей… 

- Викки, пойдем, - вмешался Рэй, пытаясь заставить ее замолчать. 
- Подожди, - отмахнулась от него девушка. – Настало время поговорить. Так что ты скажешь? Решил не менять своих планов и все-таки поехать туда? И тебе уже было не важно с кем! 

- Вик, пойдем! – прикрикнул Рэй, понимая, что сейчас начнется. 

- Отстань, Рэй! – она повернулась к нему. – Я понимаю, что она – твоя сестра. Но мы с Майклом были вместе почти год. А потом он просто взял и предал меня, закрутив с ней роман. 

Тут она снова посмотрела на Майка, который в замешательстве моргал, пытаясь понять, о чем она говорит. 

- А может, ты все время хотел быть с ней? Но она была занята. А когда она разошлась с Марти Доннером, ты решил взять быка за рога. 

Майк перевел взгляд с Виктории на Рэя и прошептал: 

- Она ничего не знает? 

Рэй отвел взгляд, в котором было отчетливо видно отвращение, но в то же время и испуг. 

- Рэй, - чуть громче спросил Майк. – Она ничего не знает? 

- А ты хотел, чтобы я растрепал об этом всем подряд? 

- Что происходит, - вмешалась Викки, понимая, что от нее ускользнуло что-то важное. 

- Но ты мог хотя бы сказать ей, почему мы с Амандой уехали. 

- Я никому, ничего не должен! – медленно и отчетливо, со сталью в голосе проговорил Рэй. 
- Но… 

- Что я должен был рассказать? – закричал вдруг Рэй. – Как трое подонков изнасиловали мою сестру, а ты не смог ничего сделать? Или я должен был рассказать, почему Аманда оказалась там? Или я должен был рассказать, что вся ваша семейка скрыла правду от меня и от родителей и эти подонки спокойно живут дальше, как будто ничего и не было? 

Викки испуганно смотрела на Рэя. Она впервые видела его в таком состоянии. Он покраснел от злости, и готов был кинуться на Майка с кулаками. Майк же напротив, стоял неподвижно, беспомощно опустив руки и виновато глядя себе под ноги. 

- Рэй? – прошептала девушка. – Что происходит? Ты же сказал мне, что они начали встречаться почти сразу, после моего отъезда? 

- Сказал, - твердо ответил Рэй, и в голосе его вдруг прозвучало какое-то странное наслаждение. 

- Но почему? 

- Чтобы ты возненавидела его, - голос его внезапно стал спокойным. – Сначала я просто хотел, чтобы он потерял тебя так же, как я из-за него потерял сестру. А потом я вдруг подумал, что если ты будешь со мной, то ему будет еще хуже. 

- Так ты сделал это специально? – до Викки вдруг начал доходить смысл всего услышанного. 

Она почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. 

- Это подло, - еле слышно прошептала она. – Ты использовал меня. 

- Да, - просто сказал Рэй. 

- Но зачем? 
- Чтобы он почувствовал как это тяжело, когда страдает близкий ему человек. 

Сказав это, Рэй посмотрел на Майка, и на лице его заиграла злорадная ухмылка. 

- Да пошли вы оба! – закричала Викки срывающимся от слез голосом и убежала. 

Майк посмотрел ей вслед, а потом снова повернулся к Рэю. 

- Ты же понимаешь, что ничего не исправить. Зачем надо было все это делать? Викки здесь ни при чем. 

- А мне все равно! – ответил Рэй все с такой же ухмылкой на лице. – Мне плевать и на нее, и на тебя. Я никогда не смогу простить тебе то, что случилось с Амандой. И я всегда буду помнить, что именно ты виноват во всем! Тебе не приходится вздрагивать от каждого телефонного звонка, ожидая, что она позвонит. А потом, услышав вдруг ее голос… 

- Она звонила? – прервал его Майк. 

- Да, - ответил Рэй и кивнул в подтверждение. – Она звонит иногда. 

- Где она? 

- Мы не знаем. Она не говорит. Просто говорит, что с ней все нормально. И просит, чтобы мы не искали ее. А потом начинает плакать и бросает трубку. 

Сердце Майка сжалось. Он смотрел на Рэя, но это был уже совершенно другой человек. Не тот веселый, смешливый парень, который вечно втягивал его в какие-то авантюры. Перед ним был жесткий человек, с взглядом, полным ненависти. Майк молча развернулся и пошел прочь. Он не хотел больше продолжать этот разговор. Он понимал стремление Рэя отомстить ему. Но он не мог принять то, что из-за него пострадал еще один человек. Теперь и Викки пострадала. Она просто оказалась инструментом мести. 
Майк быстро вышел из супермаркета, сел в машину и выехал с парковки. Всю дорогу до дома он старался сдерживать нахлынувшие чувства. Но остановившись перед домом, он не выдержал и с силой ударил обеими руками по рулю. Глухое рычание вырвалось сквозь стиснутые зубы. 

Он еще немного посидел в машине. Постепенно гнев отступал, и он начал успокаиваться. В конце концов, он успокоился настолько, что смог взять себя в руки и войти в дом. Он даже улыбнулся маме, которая встретила его в холле. Она накрывала на стол к ужину. 

Майк поднялся к себе и бросил пакеты с подарками на кровать. 

- Срочно в душ! – сказал он себе и пошел в ванную. 

*** 

Ужин прошел в спокойной и непринужденной обстановке. Картер приехал почти сразу после Майка и помог Эмилии накрыть на стол. Потом они оба помогли Дрэю спуститься. Эмилия сначала хотела, накрыть в спальне, чтобы Дрэю не пришлось спускаться. Но он уверил, что чувствует себя хорошо и вполне может спуститься вниз, чтобы поужинать с семьей. 

После ужина Майк помог отцу подняться, а Картер остался внизу, помогать Эмилии убирать со стола. 

Оказавшись в спальне, Дрэй сел в свое любимое кресло и накрыл ноги теплым пледом. 

- Как ты себя чувствуешь? – спросил Майк, присаживаясь рядом. 

- Ничего, - ответил Дрэй и потрепал сына по волосам.- Просто немного устал. А вот ты мне сегодня не нравишься. 

Майк удивленно приподнял брови. 
- Что случилось? – спросил Дрэй. 

- Ничего, - соврал Майк, но голос прозвучал неуверенно. 

Дрэй усмехнулся. 

- Ну, ты же понимаешь, что бессмысленно обманывать отца? Тем более, твоего. 

- Но я не… - начал, было, Майк, но Дрэй жестом остановил его. 

- Сынок, не надо умалять мои профессиональные способности. Я же вижу, что у тебя что-то случилось. И случилось это сегодня. Потому что еще с утра ты был другой. 

И тут Майка словно прорвало. Он начал говорить. Говорил он быстро, сбивчиво, иногда переводя дыхание. Он рассказал отцу, что произошло сегодня в супермаркете, рассказал про Викки, про Рэя. Рассказал то, что Рэй говорил про Аманду. Он выложил все, что было у него на душе. Он выплеснул, наконец, те мысли и чувства, которые не давали ему спокойно спать по ночам, превращаясь в кошмары. 

Майк сел на пол и уткнулся лицом в колени отца, прикрытые пледом. Он чувствовал его теплые руки на своих плечах. Отец поглаживал его, как будто он снова стал маленьким мальчиком и плакал на руках у Дрэя из-за разбитой коленки или поломанной игрушки. Руки отца успокаивали, его тихий шепот приносил облегчение. Душа словно освобождалась от оков, сжимавших сердце. 

И вдруг что-то насторожило его. Майк все еще ощущал руки отца, но они были неподвижны. Не было легких, утешающих прикосновений, не было слышно тихого голоса, который шептал ласковые слова. Майку стало страшно, но он пересилил страх и, подняв голову, посмотрел на отца. Руки Дрэя соскользнули с головы Майка и безжизненно опустились на плед. Его голова была опущена, глаза закрыты. 

«Может, он спит?» - мелькнуло у Майкла, но он понимал, что это не так. 
- Пап, - прошептал он и дотронулся до бледнеющей на глазах щеки отца. – Папа, - чуть громче сказал Майк, словно пытаясь заставить его открыть глаза. 

- Папа, - закричал он, вцепившись пальцами в руки Дрэя. 

Эмилия вбежала в комнату, услышав крики сына. Следом за ней вбежал Картер. Оба в ужасе замерли на пороге спальни. Эмилия прикрыла рот руками, сдерживая крик, а Картер прижал ее к себе, пытаясь поддержать и успокоить. 

Три месяца спустя… 

Неслышно ступая по лестнице, Майкл спустился вниз и прошел в кухню. Тусклый лунный свет пробивался сквозь зашторенное окно. Майк подошел к столу и положил на блестящую мраморную столешницу исписанный лист бумаги. Рука его дрожала, но он понимал, что по-другому нельзя. Он должен сделать это. Он не может остаться. Он должен уехать. Так будет лучше для всех. Уверенной походкой он выскользнул из дома и прикрыл за собой дверь. 

Лишь на мгновение он остановился у калитки и обернулся. Огромный дом был погружен в темноту. Дом, в котором когда-то жили радость и счастье, а теперь – только слезы. Дом, в котором когда-то было тепло и уютно, но который сейчас превратился в безмолвный холодный склеп. Дом, в котором никогда больше не будут слышен смех. 

Майк развернулся и пошел прочь, в темноту. 

Он не помнил, как оказался в автобусе. Ехал долго, но практически все время спал. Может день, может два, а может и больше. Он ехал до тех пор, пока поздно ночью автобус не остановился в небольшом городке далеко от Лос-Анджелеса. Майк взял небольшую дорожную сумку с вещами и зачехленную гитару и вышел из автобуса. От многочасового сиденья ноги плохо слушались его. Он добрел до ближайшей скамейки, и устало присел, вытянув затекшие ноги вперед. Несколько часов он просидел тут, с закрытыми глазами. Когда начало светать, Майк поднялся и побрел по пустынным улочкам пока не наткнулся на небольшой мотель. Сняв комнату, он расплатился, достав несколько банкнот из портмоне, которое купил отцу на Рождество. Это была единственная вещь, которую он взял с собой. Хотя нет. Была еще серебряная цепочка с кулоном в виде ангелочка, которую мама подарила ему на его семнадцатый день рождения. 

Поднявшись в номер, Майк бросил сумку на пол, аккуратно прислонил гитару к стене и опустился на кровать. Он лежал на боку, подтянув колени к груди и подложив ладони под щеку. Он просто смотрел в пустоту остановившимся взглядом. Снова и снова он думал о том письме, которое оставил маме перед отъездом. Нашла ли она его? Прочитала ли? Что с ней сейчас? Майку безумно захотелось набрать номер и услышать мамин голос. Сказать ей, что с ним все в порядке. Что он скоро вернется домой. Но он сдержался. Нет, он не будет ей звонить. Пока не будет. Может, завтра, когда комок в горле отступит, и голос перестанет дрожать при каждой попытке заговорить. 

За тысячу километров от мотеля Эмилия дрожащими руками сжимала листок, исписанный аккуратным почерком сына. Снова и снова она перечитывала его, не понимая, что это – реальность или страшный сон. 

«Мамочка! 
Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь понять и простить меня. Я очень тебя люблю, но я не могу остаться. Я не знаю, что со мной происходит, но я приношу только несчастья. Сначала Аманда, потом Рэй и Викки, потом папа. Я не должен быть рядом с тобой. Я не могу позволить, чтобы с тобой что-нибудь случилось. 
Поверь, со мной все будет хорошо. И я обязательно вернусь. Но только тогда, когда пойму, что со мной не так. Почему все, кто рядом со мной, обречены на несчастья. 
Я знаю, что Картер тебя не оставит. Он был рядом все это время. И я очень ему благодарен. Я спокоен за тебя. Ты не будешь одна. 
Прости меня за то, что разрушил вашу с папой жизнь. Наверное, я вообще не должен был рождаться. Вы с папой всегда говорили, что мое появление – это чудо, подарок судьбы. Но это не так. Ведь каждую минуту с момента моего рождения вы были обречены. Именно поэтому я должен уехать. Я не хочу и дальше разрушать жизни. 
Я очень люблю тебя. Прости, если сможешь. Майкл»