Творчество

Флоренция встретила нас неожиданно прохладно – всё-таки Италия прочно ассоциировалась у меня с солнцем, морем, синим ласковым небом, а сквозь стеклянную стену аэровокзала видна была знакомая до боли хмарь, из низко нависших туч накрапывал унылый дождик. И даже люди, снующие по зданию аэропорта, как муравьи в муравейнике, казалось, несли на лицах отражение этой серости. 

Джаспер внимательно осматривал огромный зал в поисках брата, Элис, словно отгородившись от мира, полузакрыла глаза, вглядываясь во что-то, предназначенное только ей, я же бездумно уставилась на серое небо Италии и изо всех сил цеплялась за остатки самообладания. Паника подтачивала непрочное спокойствие со всех сторон: а вдруг ясновидение дало сбой и мы опоздали? а что если мне не разрешат поговорить с Эдвардом наедине? а есть ли вообще шанс уговорить его, и главное – почему Элис считает возможным убедить грозную сопровождающую отпустить арестованного?.. 

Я не заметила, когда Джаспер вдруг утратил хладнокровие. Просто вынырнула в какой-то момент из своих мыслей и увидела, что мои спутники встревоженно переговариваются – очень тихо и быстро, тем самым еле слышным «щебетом», который человеческое ухо практически не способно воспринимать как речь. В наполненном людским гулом зале ожидания даже звук можно было уловить только стоя совсем рядом. Казалось, что они молчат, только губы едва заметно подрагивают. Озабоченные лица полукровок окончательно выбили меня из колеи: произошло что-то непредвиденное, и вряд ли хорошее. Жаркая волна ударила изнутри – ладони взмокли, в груди появилась сосущая пустота, в голове с бешеной скоростью проносились мысли о возможном несчастье с Эдвардом. Что-то с самолетом? Показалось, что деловитый шум аэровокзала приобрел тревожную тональность. Я с трудом заставила себя дождаться паузы в разговоре полукровок. 
– Что случилось? – пришлось дотронуться до плеча Джаспера, только тогда он наконец осознал, что я к нему обращаюсь. 

– Рейс из Лос-Анджелеса, которым летел Эдвард, приземлился почти час назад, однако пассажиры еще не выходили. Встречающие волнуются, а сотрудники дают сбивчивые разъяснения… или попросту темнят. Похоже, на борту произошел какой-то инцидент… – терпеливо объяснил полукровка. – Но, насколько я расслышал, пострадавших нет. 

– А Элис? – немного успокоившись, я перевела взгляд на ясновидящую. – Ты ничего не знала? 

Она расстроенно покачала головой: 
– Я не умею управлять видениями. Да если бы и умела, то всматривалась бы в момент встречи, а не в то, что творится в самолете. И вообще сегодня в голову лезет сплошь бесполезная ерунда, не иначе как от волнения. 

– Сейчас девушка вон за той стойкой, – Джас слегка шевельнул рукой, указывая направление, – сказала охраннику, что полицейские опрашивают пассажиров, а арестованного уже увезли. Значит, кого-то арестовали. Надеюсь, не Эдварда. 

По сравнению с древними вампирами флорентийская полиция не казалась мне чем-то особенно устрашающим, поэтому гипотетический арест Эдварда я вначале восприняла лишь как досадное препятствие на пути к осуществлению нашего плана. Но полукровки явно нервничали – значит, я недооценивала опасность. 

Мы ждали еще примерно полчаса – почти всё время молча. Потом Элис на секунду привычно замерла и ее губы тронула бледная улыбка: 
– Нет… уже идут… у нас примерно минута. 

Джаспер чуть слышно вздохнул и повернулся ко мне: 
– Всё как условились, хорошо? Смотри на Эдварда, говори только с ним. Мы будем рядом. 

Мгновение – и полукровки точно растворились. Еще в самолете, обсуждая этот момент, они предупредили меня, что нам нельзя появляться втроем. Разумеется, таким примитивным приемом невозможно ввести сопровождающую в заблуждение, но важно в первые же секунды не насторожить ее, не спровоцировать на экстренные меры. 

Я осталась стоять посреди зала прибытия, растерянная и испуганная, с сумкой у ног. Эдвард действительно появился очень скоро. Он шел, тихо переговариваясь с невысокой светловолосой девушкой лет двадцати на вид, одетой в черное. Я не сразу догадалась, что такое хрупкое на вид создание может быть его конвоиром, но, возможно, это и к лучшему, поскольку сопровождающей достался от меня только беглый взгляд. Элис была бы довольна тем, как естественно я сосредоточила всё внимание на Эдварде. 

Увидев меня, он резко остановился. На выразительном лице быстро сменяли друг друга недоверие, радость, страх, подозрение. Он окинул взглядом зал и, помедлив, шагнул ко мне. Я тоже подалась вперед, чуть не споткнулась о собственную сумку, наклонилась, не спуская глаз с Эдварда, на ощупь нашарила ремень и пошла навстречу, чувствуя, как от волнения дрожат ноги. 

Внезапно Эдвард повернул голову к своей спутнице и что-то тихо сказал – я видела, как шевелились его губы. Я невольно перевела взгляд на блондинку, которая, к счастью, не обращала на меня внимания. В ответ на слова Эдварда она пожала плечами, улыбнулась – как мне показалось, довольно кокетливо – и кивнула. И это грозная воительница с «особыми способностями», о которых упоминали Элис и Джаспер? Может быть, мы все что-то неверно поняли и Эдвард свободен, а рядом с ним идет всего лишь случайная попутчица? 

Я постаралась выбросить из головы несвоевременные сомнения – сейчас важно совсем другое. Вспомнив наставления четы Калленов, вновь сосредоточилась исключительно на Эдварде. Он осторожно приближался, словно под суровым взглядом Джейка. Я предусмотрительно остановилась, полностью отдавая инициативу полукровке. К моему огромному облегчению, Эдвард кивнул, давая понять, что жажда под контролем. Значит, за прошедшие дни эффект от моей крови не прошел – мысль об этом мгновенно повысила настроение. Я заметила, что снова кусаю и без того припухшую губу, и заставила себя улыбнуться. Не хватало еще, чтобы пошла кровь – а такое иногда бывало, когда я слишком увлекалась. 

– Белла, – еще на ходу начал полукровка, – что ты здесь делаешь? 

– Жду тебя, – глупо пробормотала я. – Поговорить. 

Он вздохнул: 
– И, конечно же, где-то рядом эти двое конспираторов. Я ведь просил… Хорошо, давай отойдем в сторонку. 

Незаметным движением Эдвард снял сумку с моего плеча, взял меня за руку и, как маленькую, повел к ближайшему ряду кресел. Кажется, даже не оглянулся на блондинку. Нет, сейчас не до этого. Я должна сказать ему… сказать… – приготовленные заранее слова начисто вылетели из головы. Вся затея выглядела теперь несусветной глупостью. Вот он сидит рядом со мной – красивый, спокойный, уверенный в себе. И это его я собираюсь уговаривать не кончать с собой… бороться… не терять надежды на лучшее? Я, Белла Свон, неуклюжая неудачница, нечаянный «приемыш» квилетов, в совершенстве владеющий лишь искусством краснеть до ушей в самый неподходящий момент. 

– Оказывается, я успел забыть, какая ты красивая, – услышала я возле уха бархатный голос Эдварда и вообще потеряла дар речи. – Как вкусно ты пахнешь… – он поднес мое запястье близко-близко к лицу и втянул носом воздух. – Мммм… Думал, больше не увидимся, – признался полукровка. 

– Зачем ты уехал? – с трудом выдавила я, чувствуя, что заливаюсь краской от смущения. – Почему не сбежал? 

Он невесело усмехнулся, склонил голову к плечу: 
– Наверное, сумел бы. Элис предупредила вовремя. И, возможно, успешно скрывался бы, пользуясь своим даром. Но прибыл такой элитный «спецназ», что я понял: если не сдамся, они будут рыть землю носом, пока не схватят всех. 

– Всех? – эхом откликнулась я. 

– Ну да. Элис, Джаса, тебя… Карлайла им не достать, Эммет и Роуз уже держат ответ перед другим Судией, а вернуться с пустыми руками Джейн и остальным просто гордость не позволила бы. 

– Кто это – Джейн? 

– Ты ее видела, мы шли вместе. Полукровка с опасным боевым даром, приемная дочь всесильного Аро Вольтури, – в голосе Эдварда звучало неподдельное почтение. – Он усыновил их с братом совсем маленькими после гибели клана. Этих двойняшек даже вампиры боятся – ну, кроме древних, конечно, тех ничем не проймешь. 

– Не понимаю, – призналась я честно. 

Эдвард объяснил, криво улыбнувшись: 
– Джейн умеет, не прикасаясь, вызвать невыносимую головную боль. Запредельную. Кажется, что череп вот-вот треснет. Результат – моментальная потеря способности к сопротивлению. А у Алека, ее брата-близнеца, дар еще круче: его воздействие лишает зрения, слуха… в общем, отключает все органы чувств. Превращает любое количество противников в живые манекены – естественно, тоже совершенно ни на что не годные, как и жертвы Джейн. И вот, представь, эти уникумы плюс Деметрий, лучшая ищейка клана Вольтури, и Феликс, самый мощный боец среди бессмертных, – проделывают путь через половину земного шара, только чтобы найти пустой покинутый дом? 

Я представила и сжалась от страха. Такие монстры – против немногочисленного клана? 

Эдвард, словно машинально, продолжал держать меня за руку. И говорил таким тоном, как будто успокаивал испуганного ребенка: 
– Видишь, у меня просто не было выбора. Поэтому я решил, что всем будет лучше, если я сразу подчинюсь. 

– Но ты же ни в чем не виноват! – горячо возразила я. 

Он погладил большим пальцем тыльную сторону моей кисти, рассыпав по ней этим простым движением целую пригоршню мурашек. Несмотря на изводившую меня тревогу, я почувствовала разливающееся внутри тепло, а Эдвард продолжил объяснения всё тем же увещевающим тоном: 
– Вопрос как минимум спорный. Я мог уже несколько лет назад донести на Эммета и Розали инквизиторам. И по закону, да и по совести, даже обязан был это сделать, но жалел маму… не способен был забыть, что они мои брат и сестра. Кроме того, налицо главное преступление, предусмотренное нашим кодексом: смертная знает о существовании вампиров и полукровок и всё же до сих пор жива, – последняя фраза была произнесена едва слышным шепотом. 

Позабыв обо всех предупреждениях Джаса и Элис, я чуть не оглянулась на опасную блондинку, но Эдвард предостерегающе сжал мою руку и я вовремя спохватилась. 

– Ну вот, – внешне спокойно продолжил Эдвард. – К счастью, оказалось, что Хантер понял, насколько ценные услуги может оказывать ему Элис, и не стал пилить сук, на котором сидит, а Инквизиция отправила к нам группу захвата только из-за доклада аналитиков, сделавших правильные выводы из полицейской хроники. То есть их интересовали лишь Эммет и Розали – ну и Карлайл как глава клана. Правда, заранее я этого не знал, так что паниковал с размахом… наверное, ты видела записку. Иначе, возможно, всё-таки попробовал бы сбежать. 

– А как ты догадался… – я замолчала, увидев лукавую ухмылку Эдварда, и поняла, что могла бы сообразить и сама – он же читает мысли! 

– Поняла, да? – он снова пожал мне руку, только теперь ласково, и я прикусила губу, чтобы не расплыться в улыбке. Услышав, что обвинение не имеет прямого отношения к Эдварду, я почувствовала некоторое облегчение. Но всё же… всё же… 

– Но всё же тебя везут в… – я нервно сглотнула, – …к ним. 

Эдвард продолжал улыбаться: 
– Мне и тут посчастливилось. Потом расскажу. Сейчас я должен вернуться к Джейн, она проявляет нетерпение, не хотелось бы ее провоцировать. 

Я вспомнила о возможностях светловолосой полукровки и испуганно охнула. 
– Но она ведь теперь узнает! Господи, зачем же я!.. Зачем приехала! 

– Она знает, – просто признался Эдвард. – Я рассказал. Скрывать бесполезно – Аро Вольтури читает мысли. Правда, лишь при прямом контакте, зато не только сиюминутные, а все, буквально выворачивает любого наизнанку. К сожалению, я слишком поздно вспомнил об этом, а ведь Карлайл рассказывал, когда пытался предостеречь Эммета и Роуз… – с горечью добавил он. – Иначе в любом случае попытался бы скрыться… хоть время потянуть… 

Эдвард встал и, шепнув на прощанье: «Жди меня здесь», – легкой походкой направился к своей сопровождающей. Я изо всех сил сопротивлялась желанию посмотреть ему вслед – для этого нужно было повернуться к блондинке лицом, а теперь, узнав, каким опасным даром обладает эта миниатюрная полукровка, я боялась даже случайно встретиться с ней взглядом. 

Я терпеливо ждала, но Эдвард не возвращался и отступившая было тревога без труда отвоевала свои позиции. Почувствовав чье-то прикосновение к плечу, я вздрогнула и резко обернулась. Позади меня стояли Каллены, все трое. Джейн с ними не было. 
– Ну что? – нетерпеливо спросила я, вставая и жадно вглядываясь в их непроницаемые лица. 

Разумеется, всех опередила с ответом Элис: 
– Пока всё относительно неплохо, вот только… – уголки ее губ опустились, лицо стало расстроенным, – ...только мой дар опять подвел! Мы совершенно напрасно притащили тебя сюда, Белла, – упавшим голосом закончила ясновидящая. Я испуганно посмотрела на Эдварда. 

Он мрачно кивнул: 
– Правильнее всего было бы, воспользовавшись изменившейся обстановкой, увезти тебя куда подальше, чтобы обезопасить оборотней. Но раз уж я сам сглупил, сдавшись, не стоит, наверное, злиться на ошибки других. Лучше подумать, как исправить ситуацию. К тому же, как мне кажется, нам обязательно предоставят отсрочку – ведь Джейн весьма заинтересовал феномен Беллы. Уверен, Аро тоже не останется равнодушным. В любом случае ей предложат выбор, это уже немало, – Эдвард, чуть помедлив, снова завладел моей рукой, что меня чуть было не отвлекло от чего-то важного. Но сосредоточиться всё же удалось. 

– «Феномен Беллы»? – недоуменно переспросила я. 

Теперь выражение лица Эдварда стало сердитым: 
– Хорошо, что я узнал об этой проверке только после нашего разговора с тобой. Если бы услышал мысли Джейн вовремя, наверняка натворил бы глупостей и всё испортил. Оказывается, эта авантюристка успела попробовать применить к тебе свой дар – к счастью, безуспешно. И теперь прямо-таки горит желанием испытать способности брата. Зато у нас появился очень сильный союзник. Она поставит в известность Аро, изложив всё в нужном свете. Вряд ли тот снизойдет до личного знакомства, но, возможно, прикажет проверить на тебе всех членов свиты. Не бойся, – быстро добавил он, видимо, заметив, что я вздрогнула, – синьорина Вольтури объяснила, что, кроме нее и брата, никто больше не владеет опасными умениями. Способность отвода глаз, некоторое ментальное обаяние – в общем, если уж Джейн не пробила твой щит, у других и вовсе нет шансов. Черт!.. – прошипел Эдвард, словно вдруг что-то сообразив. – Ведь ищейки наверняка тоже тебя не смогут обнаружить, и можно было… – он замолчал, окончательно помрачнев. 

Я едва успевала осмысливать услышанное. Щит… феномен… выбор… И вот еще: 
– Почему же тогда я поддаюсь влиянию Джаспера? 

– Сам удивляюсь, – светловолосый полукровка тихо хмыкнул и прикоснулся к моему плечу, предсказуемо вызвав волну спокойствия. – Вероятно, иной механизм воздействия. Хотя, должен признать, эффект несколько ослабленный. Раньше мне казалось, что это из-за слишком сильного страха, но дело, видимо, в твоем щите. 

Элис возразила: 
– А может быть, твое воздействие становится возможным, потому что Белла доверяет тебе и бессознательно снижает уровень защиты? 

Джас задумчиво покачал головой: 
– Вряд ли у нее были основания доверять мне сразу после знакомства, так что эта версия кажется мне не вполне логичной. 

Эдвард пожал плечами: 
– Как бы то ни было, твой дар здорово помог. И, боюсь, еще не раз пригодится. 

– А что ты сказал про какой-то выбор? – вспомнила я о том, что показалось самым непонятным. 

Он поморщился: 
– Это тема для серьезного разговора, не хотелось бы сейчас, когда все так взвинчены… 

– Ну уж нет! – тут же вскинулась Элис. – Белла должна знать, ведь это ее жизнь. Сам не хочешь, тогда я расскажу. 

– Давайте присядем, а то на нас оглядываются, – предложил миротворец Джаспер. 

– Подождите! – заупрямилась я. – Вначале объясните: мы что, можем уезжать? Нас отпустили? 

Эдвард потянул меня за руку, усаживая в соседнее кресло: 
– Не совсем. Мы должны дождаться, пока Джейн обо всём сообщит своему отцу. К сожалению, как тебе, наверное, известно, отношения с мобильной связью у нас напряженные, а Аро, разумеется, не сидит у телефона, поэтому ожидание может оказаться довольно долгим. Что если нам перейти в какое-нибудь кафе? Я тут вроде видел поблизости… – он оглянулся. 

– Не знаю, как вам, а мне сейчас кусок в горло не полезет, – честно призналась я. 

– И даже фирменное пирожное Джильи с чашечкой горячего шоколада? – искушающе проворковал Эдвард. 

Я вздохнула: 
– Может быть, чуть позже. Рассказывайте. 

– В общем, так, – решительно начала Элис. – Как ты понимаешь, Инквизиция не допустит, чтобы смертная обладала знаниями о нашем мире. Обычно в подобной ситуации они поступают жестко и ликвидируют проблему в прямом смысле слова. А виновных безжалостно карают. Мы рассчитывали, что ты сможешь укрыться у волков, хотя свободной в полном смысле этого слова такую жизнь назвать нельзя. К тому же мы не приняли во внимание наличие в клане Вольтури одаренных бойцов. Против них не выстоит и вся стая. Даже с нашей помощью. 

– Но ведь… Эсме… – жалко пискнула я, внезапно ухватившись за мысль о том, что все полукровки рождаются у смертных матерей. 

Ясновидящая покачала головой: 
– Это совсем другое дело. Вампир, вступая в отношения со смертной, берет ее под полный контроль, несет за нее ответственность. Если для него эта женщина просто донор, он держит ее под замком, пока испытывает в ней нужду… – Элис явно хотела что-то добавить, но резко замолчала. Это не помешало мне догадаться: когда донор больше не нужен, его уничтожают. – …Ну а если между ними завязываются более близкие отношения… здесь всё зависит от наличия детей. Мать полукровок – это почти полноправный член клана, хотя говорить о равенстве в наших кланах вообще не приходится: единственный, кто всецело распоряжается жизнью семейства – это его основоположник. 

Я неохотно кивнула. Да, членом клана мне не бывать, хотя я пошла бы на это, чтобы спастись и вывести из-под удара Калленов. Но ведь Эдвард говорил о каком-то выборе? 

– Интерес к тебе со стороны Джейн, – продолжала Элис, – сделал твой случай особенным. Мы почти уверены, что тебе предложат обращение. Не захотят терять потенциальную носительницу щита. 

– Об-обращение? – заикнувшись, выдавила я. Эдвард, тихо пробормотав что-то неразборчивое, но сердитое, принялся растирать мои руки. В ушах звенело, способность связно мыслить окончательно меня покинула. Я была на грани очередного позорного обморока. В памяти мчались наперегонки обрывки фраз из дневника Эсме о том, что древние вампиры обладают способностью с помощью укуса создавать себе подобных – низших… что трансформация чрезвычайно болезненна, а существо, появившееся в результате «обращения», питается исключительно кровью… и вообще перестает быть человеком. Нет! Только не это! 

Элис торопливо защебетала: 
– Белла, не принимай всё так близко к сердцу, я лишь объяснила слова Эдварда. На самом деле он тоже не полностью осведомлен, но об этом уж точно позже, – она повернулась к Эдварду и предложила: – Поведай-ка лучше, что всё-таки стряслось в самолете. Нам с Джасом удалось подслушать только две версии – официальную и от опоздавших на пересадку из-за непонятной задержки пассажиров. 

Несмотря на хаос в голове, я тоже прислушалась – похоже, любопытство во мне абсолютно неистребимо. Эдвард досадливо поморщился, однако явно и сам был не прочь рассказать о случившемся: 
– Собственно, ничего не стряслось. Хотя очень даже могло бы. После пересадки в Лос-Анджелесе я уже приготовился было молчать еще несколько часов – драгоценнейшую синьорину Вольтури общительной не назовешь. Но тут мне повезло среди окружающего жужжания уловить мысли какого-то умника, который решил, что кончать жизнь самоубийством гораздо веселее в большой компании. На этом основании он нашпиговал свой лэптоп пластидом и специально выбрал место там, где даже небольшой взрыв привел бы к разгерметизации пассажирского салона. Когда я его услышал, он как раз прикидывал, в какой момент лучше поставить последнюю точку – в полночь или на рассвете. 

Я поймала себя на том, что изо всех сил сжимаю пальцы Эдварда – хотя всё уже благополучно закончилось и он, живой и здоровый, сидел рядом, но представлять, что могло бы случиться, если бы не его телепатия, было жутко. Смутившись, я расслабила руку, а он незаметно погладил мою ладонь, как будто давая понять, что не возражает против такого проявления чувств с моей стороны. Невзирая на сжигающее меня волнение, мурашки тут же снова бросились врассыпную, а кровь прилила к лицу. 

– И у него всё наверняка получилось бы, – Эдвард легко улыбнулся, – если бы не такое небывалое стечение обстоятельств, как мы с Джейн по соседству. Так что недовольные пассажиры не вполне правы. Кстати, труднее всего было вычислить, кто именно наш «романтичный» самоубийца. Ну и довольно долго пришлось объясняться со старшим из федеральных маршалов, сопровождающих рейс. Похоже, он принял меня не то за экстрасенса, не то за гениального психолога, ведь получилось, что я не только предотвратил готовящееся преступление, но и раскрыл инкогнито самого маршала, а он так старался затеряться среди пассажиров. 

Элис хихикнула, видимо, представив себе ситуацию в целом, а Эдвард неторопливо закончил: 
– Вот, собственно, и всё. Джейн незаметно страховала маршалов, пока те с помощью стюарда обезвреживали злоумышленника. Потом, уже после посадки, когда прибыли полицейские, я держался в тени, всячески подчеркивая заслуги экипажа, а то мы до сих пор, пожалуй, не встретились бы. 

– Э нет, – запротестовала Элис. – Ты не рассказал главного! Как вы поладили с Джейн? 

– Шшш! – Эдвард осторожно огляделся. – Не забывай, нас, возможно, слышат. 

Ясновидящая виновато закивала. 
– Прости, – тихо выдохнула она. – Ну хотя бы намекни, я ведь всё пропустила! 

– После этого происшествия лёд между мной и синьориной Вольтури как-то незаметно растаял. Она начала задавать вопросы, а я не стал отмалчиваться. В общем, во Флоренцию мы прилетели если не приятелями, то уж и не врагами. Даже если бы Джейн не увидела Беллу, то, по всей вероятности, замолвила бы словечко Аро. Но теперь, хотя всё по-прежнему очень шатко и сложно, шансы на относительно благоприятный исход повысились. 

Я снова похолодела, вспомнив про этот «относительно благоприятный исход». 
– Ни за что, – голос мой прозвучал хрипло, и я, откашлявшись, повторила твердо: – Ни за что. 

Руку пронзила боль – так сильно Эдвард стиснул мои пальцы. Я охнула, и «живые тиски» моментально разжались. 
– Но… ведь иначе тебя убьют, – таким бледным он не был, кажется, даже тогда, после ранения. Губы его едва шевелились. 

– Пусть! – я упрямо опустила голову. 

– А я? – как-то беспомощно спросил Эдвард. Глазам сразу стало горячо, поэтому я их закрыла. И оттуда, из своей личной темноты, сказала, стараясь не плакать: 

– А ты, пожалуйста, живи. Ведь из-за меня у тебя сплошные неприятности. Всё равно у нас абсолютная несовместимость, так что… – не заплакать не получилось, и я замолчала, прикусив многострадальную губу. 

Эдвард вдруг порывисто обнял меня, я почувствовала прикосновение горячей щеки к моему виску. 
– Ты права, это настоящее мучение – находиться так близко, вдыхать твой неповторимый запах и не иметь возможности даже поцеловать… – он говорил неожиданно свободно, словно мы были наедине… словно он всё для себя уже решил. 

А мои слёзы вдруг высохли – обидно было бы тратить на бессмысленный плач драгоценные минуты. Последние наши с ним минуты. И я уже знала, что выберу. О какой смерти попрошу, если мне действительно предоставят такое право. 

_________________________________________ 
от автора:
Всё в очередной раз повисло на тоненькой ниточке вероятности. Проникнется ли Аро благодарностью за спасение своей приемной дочери? Захочет ли сохранить для клана редкий дар Беллы? Возобладает ли наконец в ней самой так часто изменявшее ей чувство самосохранения? 
Ответы на все вопросы - в двух оставшихся главах.