С переменой мест слагаемыми значение суммы не меняется, возможно, я изначально ошиблась в подсчетах. Я не жертва - всего лишь средство для достижения цели. Хочешь сделать противнику больней, отыщи его слабые стороны. Джеймс - великолепный стратег, он просчитывал каждый ход Каллена на два шага вперед, для этого ему не нужно было читать чужие мысли. Я смирилась со своей участью, принимая ее такой, какая она есть, при этом научившись получать удовольствие, совсем не беспокоясь о геенне огненной, в которой будет гореть моя жалкая продажная душонка, и мое слабое тело, падкое на плотские удовольствия, так щедро раздаваемые Джеймсом.
Время текло незаметно, я погружалась в свой собственный мир, оторванный от всего остального. Придуманный рай, который на самом деле был адом с райскими декорациями. Мысли об Эдварде постепенно все меньше и меньше посещали мою голову, однажды проснувшись, я поняла, что его образ нечеток и размыт. Он затерялся где-то в глубинах моей памяти, или я сама спрятала его туда, потому что так было легче воспринимать действительность. Но в какой-то степени я стала понимать его, попавшись в зависимость от чужих губ и рук. Теперь я наркоман со стажем. Каждое его касание, как очередная доза, и каждый раз хотелось еще и еще. Я уже никогда не смогу восстановиться и вернуться к прежней жизни и прежней Белле. Бывших наркоманов не бывает, ведь так?
Сегодня ищейки не было весь день, и я, сгорая от ожидания, заставила себя постирать грязное белье, создавая некую иллюзию нормальности нашей жизни. Вампир не понимал моих человеческих замешек типа уборки и проснувшегося инстинкта гнездования. Но рядом с ним мне нравилось ощущать себя слабой, полностью зависимой от него. Я ощущала себя женщиной в полном смысле этого слова, желанной и слабой. Мне не нужно было смотреть ему в рот, не нужно было чувствовать себя ущербной, недостаточно хорошей для такого совершенства, как Эдвард. Джеймс не был совершенством, и я не была им.
Я полюбила треск поленьев в печи, научилась готовить на ней еду, мне нравился тусклый свет керосиновый лампы, чугунная ванна, которую мы теперь принимали вдвоем. От горячей воды кожа вампира становилась теплой. Если закрыть глаза, то можно представить, что мы вполне обычная пара, правда, живущая в лесу. Но мне нравился этот лес, я впервые ощущала себя на своем месте. В Фениксе я была гостем, не вписывалась в его солнечную жизнь, как и в жизнь Рене. В Форксе, напротив, слишком часто шли дожди, а от сырости у меня часто бывал насморк. Тут же солнечные дни сменяли пасмурные, как радость и печаль сменяли друг друга в нашей жизни. Это то, без чего я непременно буду скучать, когда все закончится, где бы я после этого ни оказалась.
Заметив его четкий силуэт вдалеке, я выпустила мокрую кофту из рук, и она с шумом плюхнулась обратно в таз, обрызгав меня мыльной водой. Я не знала, что он мне сейчас скажет, но чувствовала приближение конца. Настало время расставания. Я следила за его движениями, опустив руки, на сердце словно повесили тяжёлую гирю. И когда мое сердце настолько прикипело к нему? Стокгольмский синдром? Уж очень изощренная форма, так не бывает.
Джеймс остановился напротив меня, и его губы растянулись в привычной усмешке:
- Белла, ты словно приведение увидела. - Его юмор никогда не изменится. – Это всего лишь я. - Он наклонился и слегка плеснул в меня водой.
Я тут же встрепенулась, натянув на лицо дежурную улыбку, при этом вылив на него почти весь таз:
- И чем вампир отличается от приведения?
- Это был опасный маневр, - засмеялся он, отряхивая с плеч мыло и делая шаг вперед, но я не собиралась отступать. Не в этот раз.
- Не знала, что вампиры боятся мыла, - нагло ухмыльнулась я, понимая, что еще некоторое время назад не смела предположить такую дерзость. В новых переменившихся правилах мне можно было это и много больше, если не переходить границу его терпения, которая, стоит отметить, стала легка прозрачной.
- Сейчас ты узнаешь, чем вампиры отличаются от привидений, и что они делают с непослушными девочками. - Он прижал меня спиной к неотесанной стене дома, его губы накрыли мои, руки заскользили по телу, опуская меня в привычную пучину безумия.
Как я могла принадлежать кому-то другому, когда на мне и во мне были его метки. Но, самое главное, он оставил свое клеймо где-то глубоко у меня в душе или в том, что от нее осталось.
- Скажи мне… - прошептал Джеймс, когда я уже ничего не понимала, жадно глотая ртом воздух. – Скажи… - властно повторил он.
- Твоя, - шумно выдохнула, стараясь прижаться к нему сильней, смыкая ноги за его спиной. – Только твоя… Я твоя… - Мое тело затрясло. Я в сотый раз умирала и рождалась вновь.
Уютно устроившись в его объятьях, согреваемая теплым одеялом и огнем в печи, я вырисовывала узоры на его обнажённой мраморной груди.
- Все кончено? – задала я главный вопрос, давно вертевшийся у меня на языке.
- Нет, милая, все только начинается. - Он наклонился и поцеловал меня в приоткрытые раскрасневшиеся от поцелуев губы. – Твой Ромео зашел в поисках в тупик, и сейчас погружается в пучину отчаянья. Бедный Эдвард… - Я пропустила колкость мимо ушей. – Пришло время напомнить ему о нас. Ты готова. Твой выход на сцену, дорогая, а то, пожалуй, тебя похоронили раньше времени. Ты ведь не собираешься умирать, мое домашнее животное?
Джеймс сильней прижал меня к себе, и я почувствовала, что умираю на самом деле, в данную секунду времени. Мой хрупкий рай рушился под ногами, вокруг вырастали адские чертоги. Ядовитые пары сдирали кожу, я сгорала заживо.
- Что мне нужно сделать? – спокойно спросила я, скрывая боль холодным равнодушием. Так проще, не так больно. Условия сделки есть условия сделки, и я не намеренна их нарушать. Жизнь родителей выше собственной.
- Я никогда в тебе не сомневался. Завтра мы уедем отсюда, и ты назначишь своему суженному свидание, только нужно быть очень убедительной. Дальше я все сделаю сам. - Он поцеловал меня почти целомудренным поцелуем, которого мне, как всегда, оказалось мало.
- А потом ты убьешь меня? – напрямую спросила я, дабы не тешить себя напрасными иллюзиями.
- Еще не встречал человека, столь жаждущего свести счеты с жизнью, - засмеялся вампир. – Нет, милая, твое убийство не входит в мои планы. Ты слишком мне нравишься, чтобы прощаться с тобой так быстро.
Но Эдвард должен умереть в любом случае, а я буду свидетелем его смерти. Таков его план. Наивысшая жестокость. А, главное, я ничего не могла сделать, а может, не хотела.
*****
Оказывается, наше убежище находилось всего в нескольких милях к северу от Порт-Анжелеса. У меня, и правда, был шанс сбежать. На улице уже стемнело, когда Джеймс посадил меня в старый «Форд» и повез в сторону города. Я смотрела на его четкий профиль, освещаемый лишь тусклым светом приборной панели, и думала о том, как буду жить дальше. Я не знала, зачем он взял эту развалюху, пешком он передвигался в темноте гораздо быстрее. А может ему так же, как и мне, хотелось растянуть минуты нашего прощания.
Джеймс не был так же ослепительно красив, как Эдвард, но определенно притягивал к себе взгляд. Человек, который многое видел и многое перенес. Он мало рассказывал о себе, я знала о нем больше, чем любой другой живущий на земле, в то время как остальные не знали и крупицы, открытой мне. Но этого все равно оказалось ничтожно мало, все время была некая недоговоренность. Его история казалась неполной, не хватало какой-то особо важной детали. Было в нем что-то от человека, которым он был когда-то, хотя сам непременно отрицал это. Иногда он смотрел на меня как-то по-особенному, словно искал что-то, но так и не находил.
Мотель, в котором мы остановились, маленький и грязный, с виду неприметный в портовой части города. Идеальное место для убийства, как в фильмах Хичкока. Номер с одной кроватью, стенами, на которых плесень не сходила никогда. Вампир впустил меня первой, захлопнув за мной дверь. Я, присев на кровать, подняла на него глаза:
- Что мне сделать дальше?
- Звони. - Ищейка протянул трубку телефона, уютно устроившись у моих ног. - Теперь все зависит только от тебя, милая. - Его рука легла на внутреннюю сторону моего бедра, касаясь обнажённой кожи под юбкой, заставляя мое тело лихорадочно дрожать в предвкушении.
Я умоляюще посмотрела на него, прося остановиться, но он только покачал головой и не сдвинулся с места. Дрожащими пальцами, я набирала знакомый номер, закусывая в кровь дрожащую губу, чувствуя, как с каждым движением умелых пальцев, кровь все больше приливала к щекам. Мне долго не отвечали, пока я не услышала знакомый и до боли родной голос, но сейчас мне было все равно, меня обуревали другие страсти.
- Алло. - Я тяжело задышала в трубку, встречаясь с потемневшими кроваво-алыми глазами своего любовника.
– Белла… - голос Каллена прозвучал надрывно, словно в нем что-то переломилось и ломалось. – Белла, это ты?
- Эдвард, - проговорила я, чувствуя, как соленые дорожки слез начали течь по моим щекам. Покачав головой, я чувствовала, что больше не смогу выдавить из себя ни слова, если Джеймс не остановится, но он и не думал этого делать, продолжая свою изощренную пытку. – Забери меня отсюда, Эдвард, умоляю… - На самом деле я хотела сказать совершенно противоположное, Каллен что-то ответил, но я его уже не слушала, трубка выскользнула из моих рук.
Джеймс тут же подхватил ее, снова вложив мне в руку, заставляя продолжать, продолжая сам.
- Не плачь, любимая, - попытался успокоить меня Эдвард, - я скоро буду.
- Эдвард, - снова всхлипнула я, вытаскивая из закоулков памяти заранее заготовленную речь, в которой сейчас все слова слиплись в единый невнятный стон.
- Я скоро буду, любимая, жди меня, - наконец выговорил он, повесив трубку.
Даже не пытаясь что-то сказать или как-то возразить, я стянула с Джеймса футболку, откладывая все остальное на потом. У нас было время, и я не собиралась упускать его, забирая себе каждое мгновенье, утрачивая его счет, растворяясь в ощущениях. Этого у меня никто не сможет отобрать. Знаете, что может быть сильнее любви? Похоть, вот что поглощает тебя, притупляя все остальные, даже самые сильные, эмоции. Каждый раз в его объятьях, отдаваясь без остатка, я теряла в себе частичку света раз за разом, но становясь при этом сильней. У меня вырастали крылья за спиной, я могла бороться с судьбой дальше, пока мое сердце будет биться.
Когда Эдвард ворвался в номер, почти свернув дверь с петель, я равнодушно поправляла складки смятого платья, в то время как Джеймс следил за происходящим, чинно развалившись в кресле напротив. Все до ничтожности банально и цинично.
- Браво, Ромео, в этот раз ты был быстрей, но все же недостаточно быстр. Правда, милая? – Я не ответила, стараясь не смотреть на своего бывшего возлюбленного. На это у меня не было морального права.
- Что он сделал с тобой, Белла? – спросил Эдвард, делая шаг навстречу ко мне, но Джеймс оказался быстрей, преграждая ему дорогу. Я едва удержала равновесие, не рухнув при этом на кровать.
- Ответь ему, Белла… - Ищейка повернулся ко мне слишком близко, опаляя кожу морозным дыханием смерти.
Видит Бог, если он есть, я не желала Эдварду зла, но перед глазами стоял обескровленный труп Чарли. Это все только ради него, этой мыслью я утешала себя, заставляя голос совести заткнуться. Я поправила сползшую горловину кардигана и, стараясь, чтобы мой голос не срывался, проговорила:
- Ничего из того, что бы я сама не хотела. Джеймс прав, ты пришел слишком поздно, Эдвард.
- Я тебе не верю… - утробно зарычал Каллен, его золотистые глаза почернели от гнева, когда он делал шаг навстречу ищейке. Еще секунда и длинные пальцы сомкнулись на горле противника, еще через мгновенье сам Эдвард был отброшен к противоположной стене, по которой прошла огромная трещина. Не выдержав, я кинулась навстречу смерти, прямо в ее распростертые объятья, встав стеной между ними:
- Хватит! – Ищейка одной рукой отодвинул меня в сторону, не рассчитав силы, в этот раз я пошатнулась и упала, чувствуя впивающиеся в руку осколки разбитой вазы. Алая кровь потекла вдоль запястья. И тут мои кошмары стали сбываться. Лицо Эдварда исказилось еще сильней, идеальные черты трансформировались в зловещий оскал. Я больше не была его любимой, которую он хотел защитить от всех и вся. Кусок мяса, сосуд с кровью. Жидкая субстанция, которую он боготворил больше всего остального на этом свете. Именно это все время Джеймс хотел донести до моего глупого человеческого сознания.
Мой глаз и слух не мог воспринимать происходящее адекватно, слишком быстро двигались их тела, слившись воедино в смертельной схватке. Я даже не успела попрощаться с жизнью, когда чьи-то зубы сомкнулись на моей шее, только услышала тихий шепот на ухо: «Это мой прощальный подарок, милая». И мир перестал существовать, только темнота и бешеный стук сердца, я проваливалась в тартар, чувствуя, как тело и душа начинают гореть в адском пламени.
Жар ломал кости, разъедал кожу, выворачивал изнутри. Мой позвоночник изгибался дугой, а с губ слетал невнятный крик, возможно, я призывала смерть и отгоняла лукавого, который стоял надо мной, желая прибрать в свои цепкие пальцы грешную душу. Вот она - истинная кара за все грехи. Это – то, чего желала наивная школьница Белла, это – то, чего так страшилась я, это – то, что в результате получили мы обе.
Я слышала, как надо мной ходили люди или нелюди, знакомый голос звал меня по имени, но я не хотела отзываться. Хотелось крикнуть, чтобы он ушел, но вместо этого с губ сорвался только невнятный стон. Хотелось открыть глаза и взглянуть на происходящее, я сделала над собой усилие, но огонь, сжигающий дотла, запылал с новой силой, глаза застелила кровавая пелена.
- С ней что-то не так, – сокрушенно прошептал Эдвард, и я почувствовала его прикосновение к руке, но вместо облегчения меня накрыла новая волна боли. Рука горела с невиданной силой. – Это моя вина… - Он в своей обычной манере винил себя, но ведь он был виноват. Сделав над собой последнее усилие, я выдернула свою руку из его, чувствуя, что терпеть сил больше не осталось. Мое сердце билось слишком отчаянно.
Слух обострился до предела, я слышала, как в комнату вошла Элис, а за ней Карлайл, тихо прикрыв за собой дверь.
- Я давно не вижу ее будущего, - разочарованно проворковала Элис, проведя рукой по моей щеке, что заставило меня забиться в агонии сильней. Прикосновения причиняли еще большие муки. – Я не вижу ее вампиром…
- Она почти не изменилась, - озадаченно проговорил Карлайл. – Совсем скоро процесс завершится.… Это все странно… Вы слышите ее сердцебиение?
Я тяжело задышала, пытаясь унять сердцебиение, которое начало выравниваться. Теперь оно стучало медленно и громко, как часы. Мое не готовое остановиться навечно сердце. Огонь начал отступать, и я начала чувствовать, как все инстинкты во мне обострились до предела, и тогда я открыла глаза, взглянув на мир по-новому…
Источник: http://www.only-r.com/forum/35-359-1#216315
