Творчество

Научи меня покорности.
28.03.2024   14:21    
Глава 9

Сбита с толку


– Как ты себя чувствуешь? – услышала я и проснулась.
Мимолетная радость сменилась жестким разочарованием с приходом осознания реальности: разбудивший меня голос принадлежал Маку. Дана нет. Когда он вернется и вернется ли, неизвестно. И даже если вернется, не факт, что этот извращенец снова возьмет меня себе. А значит, я снова одна против всех.
– Плохо себя чувствую, – вздохнула я.
– Господин, – с нажимом сказал Мак. Я недоуменно уставилась на него. Врач сурово буравил меня глазами. Не с той ноги встал? Или кто-то узнал о том, что он позволял мне слишком свободно изъясняться?
– Господин, – повторила я.
Мак начал меня осматривать, попутно задавая вопросы, давал какие-то таблетки, делал какие-то инъекции. В голове был туман. Я автоматически отвечала, глотала, подставляла руки, а в это время думала, точнее, пыталась думать об одном: как мне жить дальше? Убраться отсюда было бы как нельзя кстати, но сейчас такая возможность как никогда далека от меня. Слово «побег» от слова «бегать», а я в данный момент даже ходить не могу. Итак, пункт первый: как можно быстрее встать на ноги. Что нужно сделать, чтобы все мои травмы поскорее зажили? Выполнять все предписания врача. А еще, пожалуй, почитать что-нибудь об этом, получить побольше информации. Кто этого Мака знает, что он мне тут дает и чем лечит? Никому нельзя доверять. Но при этом хорошо бы мне как можно дольше лежать в палате, чтобы всякие николасы поменьше меня доставали. Буду делать вид, что очень сильно больна, что выздоровление мое идет медленными темпами. Причем желательно обмануть не только всех остальных, но и Мака тоже.
– Могу я спросить, господин?
Черт, как же меня бесят все эти обращения! Пустая трата времени.
– Спрашивай.
– Мне очень скучно лежать здесь одной. Могу ли я воспользоваться чем-нибудь для развлечения, скажем, интернетом?
Конечно, вероятность того, что мне дадут доступ в интернет, равна нулю, но, в конце концов, попытка не пытка. «Не пытка» оказалась провальной:
– Нет, конечно, – ответил Мак, – какой интернет, о чем ты? Рабыням вообще не положены развлечения, кроме тех, которые позволит или захочет с ней разделить ее хозяин. Лежи и скучай.
– Ну… А обучаться же я могу? Это же моя прямая обязанность, да? Дан мне говорил, что хотел меня обучать иностранным языкам, например.
– Хм, – пробормотал Мак. – Поговори об этом с Николасом, сейчас он твой учитель. Я врач, я в эти дела не лезу. Да, кстати, нужно говорить «господин Дан».
– Господин Мак, пожалуйста! – попросила я, пытаясь состроить жалостливое лицо. – Вы же знаете, что Николас… эм, господин Николас не сделает ничего из того, что хотел бы сделать со мной господин Дан. Из принципа.
– А мне-то что за дело? – буркнул врач, но мне показалось, что он колеблется.
– Я вас очень прошу! – проникновенным и крайне благоговейным голосом попыталась я склонить чашу его сомнений в свою сторону. Взяла его руку и попыталась поднести к губам, чтобы смиренно поцеловать. Сейчас я готова была пойти на все, чтобы добиться своего. Но Мак выдернул свою руку и усмехнулся:
– Ты актрисой в прошлой жизни не была, нет? Такой талант! Если бы я тебя впервые увидел сейчас, возможно, захотел бы своей рабыней сделать – такую милую покорную девочку!
– Я ведь могу исправиться, – буркнула я, досадуя, что моя попытка провалилась, но еще пытаясь барахтаться. – Я могу стать послушной.
– Если ради меня, то не нужно. Побереги свои умения для Дана! – саркастически ответил Мак, неожиданно меня обрадовав. То есть врач верит, что, вернувшись, Дан снова возьмет меня себе?
– Ладно, – неожиданно ответил Мак. – Посмотрим, что можно сделать. Я попробую выяснить насчет учителей. Но ты помни, что как только ты поправишься, твоя попа в моем распоряжении.
Я кивнула.
– А еще моим условием будет полное послушание. Ты безобразно себя ведешь.
– Ох, – вздохнула я. – Я обещаю изо всех сил стараться, но мое непослушание иногда случается само по себе, и я часто даже не замечаю, что нарушаю правила.
– Тогда никаких учителей, – пожал плечами Мак.
– Я выполню все ваши требования, господин, – тут же ответила я.
– Да уж, постарайся, – усмехнулся Мак, заканчивая все процедуры.
– А еще, господин, могла бы я получить книги… чтобы почитать о моих травмах? Я бы хотела побыстрее выздороветь, поэтому хотела почитать, что способствует быстрому заживлению ран, срастанию костей и так далее.
Мак остро посмотрел на меня:
– Все, что я с тобой делаю, и так направлено на твое скорейшее выздоровление. – Он замолчал, а я приуныла. Но Мак вдруг добавил: – Впрочем, я придерживаюсь точки зрения, что психологический настрой пациента и его осмысленное выполнение процедур ускоряет выздоровление. – Он помолчал. – Хорошо, будут тебе книги.
«Отлично! – подумала я, оставшись одна. – Первый пункт частично решен. Прочитаю книги, приму меры для своего скорейшего выздоровления, продолжая симулировать симптомы сильной болезни. Занятия иностранным языком, во-первых, избавят меня от скуки, а во–вторых, помогут мне на тот случай, если при побеге окажется, что я нахожусь не в англоязычной стране. Владея другими языками, я смогу попросить помощи у населения».
Что дальше?
А дальше мне нужно узнать планировку здания и составить план побега. Майкл проговорился, что обученные девушки, ожидающие торгов, могут свободно ходить везде, значит, как только я стану такой, я смогу сама изучить все здание.
К сожалению, между тем моментом, как я встану с постели и моментом, как я стану обученной, видимо, пройдет немало времени. И мне наверняка придется подвергаться насилию и со стороны самого Николаса, и других мужчин. Думать об этом не хотелось. Не хотелось даже допускать мысли о том, что какие-то незнакомые мне мужчины будут прикасаться ко мне, щупать меня, всовывать в меня части своего тела, причиняя боль. Нет, не буду об этом думать сейчас. Может быть, ситуация повернется таким образом, что мне повезет, и я смогу каким-то образом этого избежать.
Только вот будет ли Николас заинтересован меня обучать? У меня такое впечатление, что он хочет меня побольше унизить, желая отомстить мне за мое поведение. Впрочем, возможно, мне удастся ему внушить, что ему выгоднее меня поскорее продать. Ну а что? И от меня избавится, и получит плюс в свою копилку обученных девушек. Как я поняла, Николас чувствует некоторое соперничество с Даном, и ему, наверное, хотелось бы таким способом утереть тому нос и реабилитироваться в своих собственных глазах. Дескать, ему все же удалось меня подчинить, да еще и так быстро, и успеть продать. Все это говорить моему нынешнему учителю никак нельзя, иначе он из принципа все сделает наоборот, правильно предположив, что мне это для чего–то нужно. И моя быстрая покорность заставит его усомниться в моей искренности. Я понимала, что хоть он и ведет себя иногда по-идиотски, он вовсе не дурак.
А все-таки, почему Дан отдал меня Николасу? Почему? Он же знал, что Николас будет мне мстить. Никогда мне не понять моего Учителя.
Дан… Не хотелось самой себе в этом признаваться, но я скучала по нему. Скучала по его теплому голосу, который долгое время был единственной ниточкой, связывающей меня с окружающим миром, по его сильному телу, по его рукам. Наверное, скучала по нему даже не из-за сногсшибательного секса, хотя, безусловно, по сексу скучала тоже, сколько из-за надежности, из-за чувства уверенности, которое внушало мне его присутствие. Несмотря на то, что Дан издевался надо мной, часто ставил меня в тупик, причинял боль, тем не менее, он был для меня стеной, защищающей ото всех. Как мне хочется, чтобы он вернулся ко мне.
А сейчас мне только и остается, что вспоминать о нем.
Всего пару дней назад я видела его, в ту ночь, когда мы вернулись из ресторана. Пару дней, а как будто прошло несколько месяцев. Я вновь и вновь обращалась в мыслях к той ночи, когда он был со мной. Когда он принялся ласкать меня языком, не желая заниматься со мной обычным сексом, боясь причинить боль. Так странно было думать об этом. Человек может ударить меня ни за что, он может меня насиловать, он может надо мной издеваться, и вдруг начинает ласково обращаться со мной, носить на руках и заботиться. Я никогда-никогда не смогу его понять. А может быть именно вот эти его непредсказуемость, таинственность и загадочность и притягивали меня так сильно к нему? Заставляли пытаться разгадать и понять?
Осознание, что Дана нет рядом, причиняло боль, может быть даже более сильную, чем травмы, нанесенные моим новым учителем. Потребность в Дане была такой физически ощутимой, будто не хватало чего-то во мне самой. Что этот извращенец сделал со мной? Вспомнились слова Мака: «Девушки готовы были есть у него с рук и облизывать ему ноги…» Что он делает с девушками, чтобы вызывать в них такие эмоции, такую острую потребность в нем, такую болезненную зависимость?
Только ли дело в том, что он умеет выписывать языком пируэты и владеет им так же виртуозно, как самурай своей катаной, нанося скользящие удары? Мне абсолютно не с чем сравнить, так как я не помню других мужчин в моей жизни, но ведь не все же девушки теряли память? Получается, их Дан тоже поражал так, что они готовы были идти за ним на край света? Или дело все же не в сексе? Может быть, дело в его обволакивающем гипнотическом голосе?
Но его голос был ни при чем, когда его язык рисовал замысловатые фигуры вокруг моего клитора. Говорить ему тогда было бы весьма неудобно, но всего минуты хватило, чтобы меня затрясло в мощнейшем оргазме. Смутно помню, что автоматически хотела вцепиться ему в волосы, прижать его голову к себе, но где-то на задворках сознания наткнулась на выросшую передо мной стену с мигающими неоновыми буквами: НЕЛЬЗЯ! И мои руки тут же отдернулись и хаотически принялись скользить и хвататься за все вокруг, его плечи, его пальцы, придерживающие меня за бедра, простыни…
Помню, я кричала. Почему-то особое удовольствие доставляла возможность свободно, во весь голос выплескивать в пространство свои эмоции, не стесняясь, не сдерживаясь.
А когда я обессилено замолчала, Дан поднял голову, и его завораживающий голос чуть насмешливо промурлыкал:
– Мне нравится, как ты кричишь. Как будто тебе больно. Но ведь тебе не было больно, м?
На последней фразе его голос чуть уловимо качнулся, и я, едва распознав изменение тональности, мгновенно напряглась.
Что не так? Ему не понравилось, что мне хорошо? Что мне не больно? Ну что, черт побери, с этим уродом не так?!
Уже готовясь внутренне к новой внезапной боли, я вздернула подбородок и с вызовом сказала:
– Нет, ты сделал мне слишком хорошо, настолько хорошо, что я даже забыла, что недавно ты делал мне очень больно!
Неожиданно Дан бархатисто рассмеялся и положил голову мне на живот, прижался щекой, и обхватил бедра, как подушку:
– Моя ершистая сучка! – промурлыкал он и устроился поудобнее.
Некоторое время мы так молча лежали, и мне было так сладко и странно одновременно. Очень хотелось запустить пальцы в его волосы, но помня запрет, я нерешительно коснулась плеч Дана.
– На плечи можно, – тут же отозвался его голос.
Мои ладони легли увереннее на его кожу, прошлись по мускулам. Он вздохнул.
– Дан? – осторожно спросила я.
– М? – промычал он, не шевелясь.
– Ты же не кончил. Если хочешь, можешь меня трахнуть. Я уже практически не чувствую боли.
Я почувствовала, что Дан поднял голову, и мне показалось, будто он всматривается в мое лицо:
– Ты имеешь ввиду, во влагалище? Нет, пусть заживает. Думаю, я сильно его сегодня травмировал. Но кончить я, конечно же, хочу. Я тебя в рот трахну, не возражаешь?
– Конечно, нет.
– Конечно, нет, – повторил Дан отстраненно, как будто думал о чем-то другом. По шуршанию и качанию кровати я поняла, что он встал. Потом зажегся свет, и я увидела, что он стоит возле кровати обнаженный, но с маской на лице – уже успел натянуть.
– Хочу видеть, как ты мне будешь сосать, – пояснил он. – Садись на край.
Я тут же послушно сползла и, свесив ноги, села на край кровати. Дан встал между моих раздвинутых ног и, взяв руками свой член, поводил им по моим губам. Они сами невольно раздвинулись в предвкушении такого пиршества. Мне нравился его член. Он был… красивым. Даже не знаю, как описать то наслаждение, которое я испытывала, смотря на него. Я не помню мужчин в моей прошлой жизни, но я видела мужские органы в тех видео, что мне показал Дан, я видела фотографии в книгах, которые я успела просмотреть в библиотеке, и почему–то именно его член казался мне совершенным. Форма, размеры, бархатистость, вкус – все было идеально. Я какое-то время полюбовалась, Дан меня не торопил, потом чуть слышно шепнул:
– Нравится?
– Очень, – с восторгом ответила я, поднимая на него глаза.
Мне показалось, что Дан улыбнулся, а потом он качнул бедрами в мою сторону:
– Ну же!
Я провела языком по головке, смакуя и возбуждаясь от стона, который выдал Дан. Его рука нетерпеливо легла на мой затылок и надавила:
– Милая, начинай!
Зачем он придумывал мне имя, если все равно называет как угодно, но не по имени? – отстраненно подумала я и тут же забыла об этом, отдавшись более важному – и приятному – занятию. Сначала Дан позволял мне проявлять инициативу и ласкать его член так, как мне того хотелось самой. Но затем его потребность контролировать, видимо, снова взяла верх. Он обхватил мою голову обеими руками, крепко сжал мои волосы на затылке и заставил двигать головой в нужном ему ритме. Я вцепилась руками в его бедра, чтобы не терять точку опоры, Дан не возражал. Через некоторое время я почувствовала, что он напрягся, задышал сильнее, и я приготовилась, ожидая почувствовать пряную жидкость на языке, но мой учитель вдруг резко отклонил мою голову и выдернул член из моего рта. Я автоматически зажмурилась, а Дан простонал, почти прорычал, слой за слоем разбрызгивая сперму по моему лицу. И вот тут со мной произошло нечто, испугавшее меня. Обычно я чувствовала гордость и удовольствие, когда Дан кончал со мной. Но сейчас, ощущая липкие теплые струйки, текущие по лбу и щекам и залившие глаза, мне вдруг захотелось разреветься. Было противно и гадко. Мне показалось, будто меня вывели голую на площадь, вываляли в грязи, потоптались по мне ногами, унижали меня, оскорбляли и смеялись над тем, как я плакала и просила пощадить. Я не могла понять, почему возникли эти ощущения, ведь когда Дан кончал мне на тело или в рот, мне это нравилось. Я ничего не сказала, но Дан вдруг спросил:
– Что не так?
Я покачала головой:
– Все нормально.
– Сара, не зли меня, – чуть строже произнес Дан. – Если я спрашиваю, отвечай. И правду! – А потом добавил чуть мягче: – Я же вижу, что... Что не так? Тебе неприятно, что я кончил тебе на лицо?
Я осторожно кивнула, боясь, что он на меня рассердится.
– Не слышу, – рыкнул Дан.
– Конечно, как ты можешь слышать, если я киваю? – вдруг разозлилась я. – А глаза тебе тоже изменили?
Ярость из меня выплеснулась, и адреналин погас. Я внутренне сжалась, ожидая, что Дан меня ударит.
– Вот сучка! – неожиданно беззлобно произнес он. – Я ей помочь хочу, а она зубы на хозяина скалит!
– Прости, – тут же покаянно сказала я. – Да, мне было неприятно. Не знаю, почему. Я сама от себя этого не ожидала.
– Так странно, – задумчиво произнес Дан, словно обращаясь сам к себе. – Какая-то психологическая травма? Барьер? Что-то непонятное с этим твоим неприятием. Откуда оно? Ладно, разберемся. Пойдем, я тебя умою.
– Я и сама могу.
– Конечно, можешь. Но умою я, – безапелляционно заявил Дан.


***

Дверь открылась, я услышала шаги и притворилась спящей. Неизвестно, кто это, и лучше сделать вид, что я сильно больна и плохо себя чувствую. Может, неизвестный уберется восвояси. Но этот кто-то решительно подошел ко мне и энергично потряс за плечо:
– Просыпайся!
Я узнала голос Мака, и открыла глаза, правда, медленно, стараясь изобразить, что я действительно спала и только что проснулась.
Он подозрительно, как мне показалось, посмотрел на меня и сказал:
– Я попытался разузнать про учителей иностранного языка, оказывается, Дан уже с ними договорился, и они были готовы приступить к урокам. Дан оставил целый список занятий, твой распорядок дня и… Видимо, у него на тебя больше планы. Не припомню я, чтобы на подготовку какой-то другой рабыни тратили столько средств. Он не занимался столько даже со своей Эм… – Мак вдруг прервался на полуслове и заговорил о другом: – Я передам Николасу твой распорядок дня, и он, конечно, не сможет его отвергнуть. Но так странно, – Мак недоуменно покачал головой. – Почему Дан сам не отдал Николасу распоряжения? Почему, в конце концов, не отдал их мне, чтобы я передал, или кому-то другому? Если бы ты не попросила меня узнать, распоряжения Дана так бы и лежали распечатанные у него на столе. Ладно, – он словно отмахнулся от непонятных ему мыслей: – Дан знает, что делает. Но все же активная подготовка начнется после того, как я разрешу тебе вставать. Пока разрешаю только французский, с завтрашнего дня. Ну и медицинские книги, которые ты просила.
– Спасибо, господин!
– Я не разрешал тебе говорить! – нахмурился Мак. Я отвела глаза, чувствуя досаду. Мне нельзя с ним ссориться. – Пожалуйста! – буркнул он и добавил: – Поднимай задницу.
Я увидела в его руках судно, и при его помощи приподняла бедра, чтобы он подставил ее под меня. Наверное, я уже так привыкла, что приходится ходить в туалет при посторонних, что меня сие действие уже совершенно не смущало. Человек привыкает ко всему.
– Надоело мне заниматься работой, которую может выполнить любой санитар, – буркнул Мак, вытаскивая из-под меня утку. – Скажу Николасу, чтобы приставил к тебе какую-нибудь сообразительную рабыню.
Рабыню? Отлично. Начнем знакомство и с девушками, а то меня несколько притомили одни мужики вокруг, от которых не знаешь, чего ожидать, и постоянно чувствуешь угрозу.
Мак ушел и через некоторое время вернулся с высокой стройной блондинкой. У нее были удивительно яркие голубые глаза и прямые волосы до плеч, частично закрывающие кожаный ошейник. Она была красивой, но тихая покорность в ее взгляде мне не понравилась. Хотя мысленно я отметила для себя, что, наверное, сразу выдаю себя своим «неправильным» выражением лица. Мне нужно научиться казаться такой же запуганной, как она, чтобы не привлекать к себе внимание.
– Дайана, – обратился к ней Мак. – Вот твоя подопечная. Что делать, ты знаешь. Если пациентка будет о чем–то тебя просить, то вот здесь указан перечень, какие ее просьбы можно удовлетворять, – врач показал на лист бумаги, лежавший на столике. – За разрешением на остальное обращайся ко мне. Разговаривать с ней позволено.
– Да, господин, – услышала я мелодичный, но покорный женский голос. Мне показалось, что девушка не открывала рта.
Мак кивнул и ушел.
– Привет! – сказала я. Голос неожиданно оказался хриплым, и я откашлялась.
– Здравствуй, – тихо ответила девушка, продолжая стоять там, где ее оставил Мак. – Я Дайана.
– Я уже поняла. А я – Сара. Кажется, – ответила я.
– Кажется? – переспросила Дайана.
– Я потеряла память и не помню, как меня зовут. А это имя мне дал Дан.
Я увидела промелькнувший испуг в ее лице и поправилась:
– Ну, в смысле господин Дан.
– Ты его… рабыня? – осторожно спросила Дайана, бросая взгляд на мой ошейник.
– Я была его ученицей. Но он уехал и оставил меня Николасу. Э… Господину Николасу.
– Рада знакомству, – тихо ответила Дайана.
– Может, сядешь рядом, а то мне так неудобно глаза скашивать.
Она молча подошла и села рядом с моей кроватью на стул, сложив руки на коленях и не поднимая глаз.
– А ты чья рабыня? – поинтересовалась я.
– Я личная рабыня господина Николаса. Была его ученицей, но сейчас господин Николас считает, что я уже всему обучена. Я ожидаю торгов.
С одной стороны я обрадовалась, что могу из первых уст узнать побольше о том, как готовиться к торгам. Да и начать общаться с человеком, с которым можно говорить на равных, не изображая из себя идиотку, всегда приятно. С другой стороны меня напрягало, что она была личной рабыней Николаса. Ведь он мог приказать ей шпионить за мной, так что мне нужно быть очень осторожной в своих высказываниях.
– Мой господин приказал, чтобы я проинструктировала тебя. Видимо, ты не знаешь правил поведения рабыни? – неожиданно прервала мои размышления девушка.
Я пожала плечами:
– Господин Дан говорил мне о некоторых. Но я не уверена, что знаю все. Думаю, да, мне нужно их знать.
– Вот список, просмотри его, а я перечислю их тебе.
Дайана протянула мне листок и начала бодро повторять:

1. Мастер всегда прав.
2. Просьба Мастера равносильна приказу.
3. Приказ не обсуждается, а выполняется немедленно. После выполнения приказа Мастер может прокомментировать его значение, если сочтет нужным.
4. Проступок или ослушание наказывается Мастером по его усмотрению. Прощение возможно только после наказания.
5. Рабыня не может интересоваться причинами, просить об отмене или отсрочке наказания.
6. Рабыня благодарна Мастеру за любое его действие по отношению к ней.
7. Рабыня всегда и всюду защищает интересы своего Мастера.
8. Рабыня не может лгать Мастеру.
9. Рабыня обязана отвечать Мастеру на прямо поставленный вопрос.
10. Рабыня строго соблюдает Протокол – его общие моменты и пункты, введенные ее Мастером.
11. Рабыня не может заговаривать с Мастером первой. Здороваться первой она обязана.
12. Рабыня не может провоцировать и поощрять какое-либо внимание к себе со стороны кого бы то ни было в присутствии Мастера.
13. Рабыня обязана заботиться об общественном имидже своего Мастера.
14. Рабыня имеет единственного Мастера. Если ее Мастер не является Учителем, то ей предоставляется Наставник, обучающий ее, а так же имеющий право дать совет ее Мастеру (только в случае, если Мастер попросил его об этом, либо в случае, если рабыне угрожает отчетливый вред здоровью вплоть до смерти).
15. Рабыня обязана постоянно носить знак отличия – ошейник с именем ее Мастера.
16. Рабыня обязана придерживаться в одежде и украшениях стиля, избранного ее Мастером. Тона одежды преимущественно темные.
17. Рабыня не может обсуждать свои отношения с Мастером ни с кем, кроме своего Наставника (если таковой имеется).
18. Круг общения рабыни определяет ее Мастер.
19. Рабыня не может иметь близких отношений с рабыней ее Наставника.
20. В случае передачи рабыни Мастером во временное пользование кому-то другому, рабыня обязана подчиняться ему, как своему Мастеру.
21. В случае отказа Мастером от своей рабыни, рабыня может быть передана им другому лицу, либо становится так называемой "общей рабыней", которой могут пользоваться по-своему усмотрению все мужчины.
22. Рабыня не может критиковать в общении с кем бы то ни было действия, поступки и решения своего Мастера, либо других Мастеров, за исключением случая, указанного в пункте 17.
 
– Мы потом сможем постепенно их выучить. Господин Николас сказал, что спросит с меня, как хорошо я тебя научила.
Я похолодела:
– А если я не выучу, он тебя накажет?
– Конечно, раз я не справилась с полученным поручением.
Ну что тут скажешь? Николас, оказывается, совсем не дурак. Кажется, он сумел нащупать мое слабое место. Я вытерплю все то, что будет угрожать мне, и не подчинюсь. Но я не могу допустить, чтобы из-за меня пострадал другой человек.
Я поморщилась и сказала:
– Что ж, будем учить.
Дайана внимательно посмотрела на меня, будто пытаясь понять, нет ли в моих словах скрытой подоплеки, а потом, вздохнув, сказала:
– Хорошо, что теперь твоим учителем будет господин Николас.
Я чуть не поперхнулась:
– Хорошо? Почему?
На лице девушки снова появился испуг:
– Я не собиралась критиковать господина Дана!
– Я так и не подумала. Но почему ты считаешь, что с господином Николасом мне будет лучше? То, что я лежу здесь, вся избитая, это потому что он стал моим учителем! – и я тут же добавила: – Я не критикую господина Николаса. Я провинилась, он меня наказал. Но при господине Дане со мной такого не случалось.
– Не случалось? – Дайана удивилась так сильно, что даже забыла испугаться.
– Он наказывал меня. Но у меня никогда не было таких сильных травм.
– Просто тебе повезло. Рано или поздно это случилось бы.
– Случилось что?
Девушка нервно оглянулась и покачала головой, отказываясь говорить.
– Дайана, я не прошу тебя критиковать наших хозяев и учителей. Но мне хотелось бы, чтобы ты рассказала, что знаешь. Чтобы я знала, чего мне ожидать.
Рабыня передернула плечами и спросила:
– Мне кажется, ты очень предана господину Дану.
Я про себя посмеялась этому определению, но согласилась:
– Да, предана.
– Это похвально. А еще мне кажется, что ты его не боишься… – голос Дайаны понизился.
– Разве это запрещено? – спросила я.
– Нет, конечно. Просто меня это немного удивляет. Я его очень боюсь, – почти шепотом произнесла девушка. – Его все боятся. Не только рабыни.
Любопытно.
– А чего именно боятся?
– Он страшный человек – я не критикую, так говорят! Он непредсказуем. Он может сделать все, что угодно. Даже убить. Он старается сдерживаться, старается контролировать себя. Но если он выходит из себя... – девушка замолчала.
Все, что я слышала, не укладывалось у меня в голове. Да, Дан был непредсказуем – это правда. Да, я замечала, что он иногда странно и неадекватно реагирует на вещи, у него часто меняется настроение. Но назвать его страшным человеком? Ведь я постоянно нарушала правила, им установленные, но самое сильное наказание было, когда он сжимал мою челюсть так, что она хрустела, и встряхивал мою голову, или бил по щеке. Наказание плетью я не считаю, так как тогда он был в спокойном состоянии духа и наоборот, заботился обо мне. Может, во время общения со мной он был как раз в стадии ремиссии, поэтому я легко отделалась?
– А откуда ты это знаешь? – невольно переходя на шепот, спросила я. – И почему ты сама его боишься? Он как-то наказывал тебя?
– Нет, не наказывал. Но однажды… – Дайана замолчала и опять нервно оглянулась.
– Пожалуйста, расскажи! – попросила я.
– Однажды он при рабынях сломал руку одному из Мастеров.
– Что? Как? – опешила я. – Почему?
Дайана склонилась ко мне близко-близко и совсем тихо начала рассказывать:
– Однажды господин Николас взял меня на групповую сессию. Ну, это когда несколько рабынь и их хозяева. Господин Дан иногда берет чужих рабынь, так как своей у него нет, и во время пользования ею просит хозяина рабыни присутствовать.
– Зачем? – растерялась я.
– Ну… Господин Дан, конечно, умеет себя контролировать, но ему не доставляет удовольствие секс, когда он все держит под контролем. Ему хочется расслабиться и позволить себе все, что ему заблагорассудится. Но он может нечаянно покалечить или убить рабыню. Поэтому он и просит хозяина рабыни присутствовать, чтобы тот мог его вовремя остановить. Подожди… А почему ты удивлена? Господин Дан… ну… никого не просил присутствовать, пока пользовался тобой?
– Нет, мы были только вдвоем.
– Не может быть! – ахнула Дайана. – Впрочем, может быть, ты просто не знала. Может быть, он просил кого–нибудь наблюдать через зеркальную стену или через камеру. Но, конечно, все равно это было очень опасно.
– Так что было дальше? – попыталась я вернуть разговор в нужное русло.
– Итак, господин Дан пользовался Ильнарой, а господин Джеймс, хозяин Ильнары, в это время занимался мной. И… в общем, господин Дан сильно увлекся. Ильнара начала кричать. Она была очень терпеливой, но тут не выдержала. Господин Джеймс остановился, стал взволнованно следить за Ильнарой, но пока ничего не предпринимал. Рабыня сначала просто кричала, потом попыталась сопротивляться, но господин Дан крепко ее держал. Она пыталась вывернуться, и ее тело выгибалось под странным углом. На это было так страшно смотреть.
Господин Джеймс оставил меня, приблизился к господину Дану и позвал его по имени, попросил остановиться, а тот, казалось, его не слышал.
Ильнара из последних сил пыталась выползти из-под господина Дана, а тот схватил ее за шею, удерживая. Она начала хрипеть. Господин Джеймс подошел к господину Дану и потряс его за плечо, предлагая остановиться, но господин Дан дернул плечом и стряхнул его руку. Господин Джеймс пытался оттянуть за плечи господина Дана, но тот продолжал двигаться в Ильнаре. В это время она уже потеряла сознание и лежала неподвижно, ее лицо было чуть ли не фиолетовым и таким ужасным. Мне показалось, что она умерла. Наверное, господин Джеймс тоже так подумал, он занервничал, стал пытаться оттянуть господина Дана и в порыве борьбы схватил его за лицо. А дальше все произошло так быстро. Господин Дан что-то сделал, и в следующую секунду господин Джеймс лежал на полу и стонал от боли. Как оказалось, у него была сломана рука. Видимо, это как-то подействовало на господина Дана, потому что он тут же кончил и словно пришел в себя. Он тут же наклонился над Ильнарой и начал делать ей искусственное дыхание. Через несколько секунд она задышала. Господин Дан встал, сказал господину Джеймсу, что сожалеет, но ведь он предупреждал, что никому не позволяет прикасаться к его голове, и вызвал врача. Все остальные словно находились в ступоре, ничего не предпринимая. Через некоторое время господин Джеймс исчез. Говорили, что он уволился.
Что-то в голосе Дайаны показалось мне подозрительным. Как будто она не верила, что Джеймс действительно уволился. Вряд ли отсюда отпускают просто так.
– А Ильнара?
– Ее вылечили и продали.
– Господин Дан когда-нибудь еще с ней… занимался сексом? – спросила я, чувствуя неожиданную неприязнь к неизвестной мне рабыне.
– Нет, насколько я знаю, – ответила девушка и продолжила: – Ну, вот поэтому я и говорю, что… рано или поздно ты могла бы сильно пострадать.
Увидев, как я многозначительно окинула свое забинтованное тело, Дайана добавила:
– Сильнее, чем сейчас.
– Я предпочла бы получать увечья от господина Дана, – неожиданно разозлилась я.
Дайана округлила глаза и прошептала:
– Ты так ему предана.
Я промолчала.
– А как ты относишься к его внешности? Она тебя не пугает?
– Внешность Господина Дана?
– Да. Эти ужасные шрамы на лице.
Я только хотела сказать, что никогда не видела Дана без маски, и поинтересоваться, неужели Дайана была удостоена такой чести, но раздались шаги, дверь открылась, и в палату вошел Николас. Дайана тут же вскочила со стула и, опустив голову, замерла.
Николас, не обращая на нее внимание, подошел к кровати и наклонился. Я думала, что он что-нибудь скажет. Может быть, он слышал, о чем мы говорили, и хочет наказать нас? Но Николас вдруг чем-то щелкнул по краям кровати, и я поняла, что мои руки оказались пристегнуты к кровати. Он подошел к койке со стороны ног и позвал Дайану. Когда она тихо приблизилась, он приказал ей крепко держать мои ноги, чтобы я не вырвалась. Мне и так было больно шевелить ногами, и к тому же я не хотела, чтобы Дайану наказали из-за меня, поэтому я не стала сопротивляться. Закрепив мои ноги, он подошел к изголовью и с помощью Дайаны закрепил мою голову так, что я практически не могла ею пошевелить. Я молча наблюдала за его действиями, не понимая, чего он хочет. Не будет же он меня бить? Кажется, Мак ему запретил. И тут Николас сказал:
– Ну что, будешь исправляться? – и, расстегнув джинсы, достал член.
– Откушу! – спокойно пообещала я. Мне показалось, Дайана тихо ахнула за его спиной.
– У тебя это не получится, – усмехнулся он. – Ты думаешь, нет приспособлений, заставляющих рабыню держать зубы подальше от органа Господина? Но сейчас я не собираюсь в твой грязный рот засовывать свой член. Я брезглив, знаешь ли, – презрительно сказал он.
– Ах, извините, господин, что забыла зубы почистить, – ответила я, приходя в ярость.
В следующую секунду моя голова загудела от удара. Я лязгнула зубами.
– Я не разрешал тебе говорить!
– У тебя нет права что-то мне разре… – теперь челюсть заныла симметрично, в глазах потемнело.
– Нет, как раз у меня есть право и возможность что-то тебе разрешать или запрещать. И ты будешь молчать.
С этими словами он заклеил мне рот скотчем.
Я усмехнулась, стараясь в мимику вложить побольше издевательства.
– Можешь корчиться. Только сейчас я хозяин положения.
Я попыталась изобразить равнодушие и слегка пожала плечами.
Николас взялся за свой возбужденный член и начал быстро дрочить, держа над моим лицом.
Я закрыла глаза. Думала, Николас это как-то прокомментирует или попытается меня уколоть, но он промолчал. Возможно, ему было все равно. Я лежала с закрытыми глазами и слышала его сопение и звуки мастурбации. И пыталась убедить себя, что ничего страшного не происходит. Ну, кончит он мне на лицо, ну и что? Чем мне повредят несколько органических соединений в щелочной среде, которые попадут на кожу? Но голос разума не мог докричаться до меня сквозь расползающийся внутри меня ужас. Я знала, что не будет никакого физического вреда (скорее определенная польза! – фыркнуло что-то внутри), но моя психика билась в тисках, желая вырваться и не подвергаться насилию. Я захлебывалась паникой, под закрытыми веками начали крутиться какие-то обрывки картинок, которые я не могла понять, но которые меня пугали еще больше. Я почувствовала, как по вискам потекли струйки пота. Николас может заметить, что я нервничаю.
«Сперма на лице – это олицетворение мужского главенствования над женщиной, которая покорилась ему», – неожиданно всплыла где-то услышанная или прочитанная фраза.
Этот урод закряхтел, и на лицо мне брызнула горячая жидкость. Неприятно пахнущие капли стали собираться в лужицы, а потом скользкими струйками потекли по щекам и шее. Мне показалось, что меня сейчас вырвет. Я изо всех сил стиснула зубы, стараясь сделать лицо каменным, чтоб Николас, как в свое время Дан, не прочитал по моей мимике, насколько мне это противно. Но все же сдержаться я не смогла, и из уголка глаза вытекла и поползла по виску предательская слезинка.
– Оказывается, с тобой так просто, – усмехнулся Николас.
Я услышала звук застегивающегося зиппера.
– Дан сказал мне, что тебя легко сломать, если кончить тебе на лицо. Даже бить не нужно. Он как всегда оказался прав, – язвительным голосом произнес Николас и добавил, обращаясь к своей рабыне:
– Дайана, идем. Пусть эта шлюшка полежит, подумает над своим поведением. Слышишь, грязнуля? – он ткнул меня в бок: – Глаза не открывай, можешь раздражение получить.
Неторопливые шаги, и я осталась одна в тишине.


Источник: http://www.only-r.com/forum/43-252-5#86940
СЛЭШ и НЦ *** Evita 4160 14
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Форма входа    

Категории          
Из жизни Роберта
Стихи.
Собственные произведения.
Герои Саги - люди
Альтернатива
СЛЭШ и НЦ
Фанфики по другим произведениям
По мотивам...
Мини-фанфики
Переводы
Мы в сети        
Изображение  Изображение  Изображение
Изображение  Изображение  Изображение

Поиск по сайту
Интересно!!!
Последние работы  

Twitter            
Цитаты Роберта
"...Нельзя быть верным на сколько-то процентов, только на все сто."
Жизнь форума
❖ Вселенная Роба - 13
Только мысли все о нем и о нем.
❖ Флудилка 2
Opposite
❖ Суки Уотерхаус/Suki Wa...
Женщины в жизни Роберта
❖ Пиар, Голливуд и РТП
Opposite
❖ Вернер Херцог
Режиссеры
❖ Клер Дени
Режиссеры
❖ Tenet/Довод
Фильмография.
Последнее в фф
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
Рекомендуем!
4
Наш опрос       
Стрижки мистера Паттинсона. Выбирай!!
1. Якоб/Воды слонам
2. Эдвард/ Сумерки. Сага
3. "Под ноль+"/Берлинале
4. Эрик/Космополис
5. "Однобокая пальма"/Comic Con 2011
6. Сальвадор/ Отголоски прошлого
7. Даниэль/Дневник плохой мамаши
8. Рейнольдс/Ровер
Всего ответов: 255
Поговорим?        
Статистика        
Яндекс.Метрика
Онлайн всего: 18
Гостей: 18
Пользователей: 0


Изображение
Вверх