Бонус 1. Что такое не везет, или Трудности перевода
«Что такое не везет, и как с этим бороться?» - вопрос риторический, а главное - актуальный для меня, конечно…
Примерно об этом я размышляла, сосредоточенно шлепая по лужам в открытых босоножках, наспех одолженных у Томки по случаю столь знаменательного события, как поездка в Иваново, плотнее перехватывая постоянно вываливающиеся из рук пакеты. Погода мерзкая для середины июля, утром было жарко, а после обеда началась гроза, в то время как зонтик и куртка остались дома. Сжимая в руках поклажу, я шагала по узким запутанным улочкам "города невест" и центра отечественной мануфактуры, безрезультатно пытаясь понять, как мне выбраться к автовокзалу. Район совершенно незнакомый. Да и сколько раз я была в Иваново за всю жизнь? Это мой третий визит, и не самый удачный.
Тяжело вздохнув, свернула за угол, поняв, что окончательно заблудилась. Эх, надо было брать предложенную дядей Тимофеем карту, и плевать, что ей уже лет этак... больше чем мне раза в два. Дурацкие босоножки натерли мозоли, и я про себя выругала Томку за то, что та практически силой мне их всучила для цивилизованного городского вида, а сама не поехала, умотав к своему Ваське в Каменку. Предательница!
Поездка в город - почти историческое событие для кого-то вроде меня. Вы знаете Лядино? Нет. А я знаю, более того - живу там всю сознательную жизнь, а это не много и не мало семнадцать с половиной лет. Мои мама с папой жили в Лядино, и их родители, а также дедушки, бабушки и далее по родословной...
Итак, деревня Лядино находится в Каменском поселении Вичугского района Ивановской области. Все равно не знаете где? Один магазин, семьдесят домов, около трехсот пятидесяти человек, точнее сказать никто не может, потому что перепись у нас, кажется, была еще в прошлом веке, и полуразрушенный колхоз с десятью дойными коровами. Но так было не всегда, в 1975 году наш ударный колхоз даже получил "Орден почета" за высокие урожаи, чем гордится и по сей день, потому что больше нечем. Из местных развлечений: полуразрушенный клуб с песнями времен юности моей мамы, а порой и бабушки, иногда даже крутят кино, под новый год или восьмое марта, вроде «Зиты и Гиты», а над «Бродягой» моя бабушка плачет уже лет сорок. Автолавка по субботам, это если дорогу не размыло и не замело, да телеканал Россия. Забыла добавить, что райцентр в пятидесяти километрах по раздолбанной, еще при Горбачеве, гравийке вдоль поля, поэтому рейсовый автобус не ходит уже лет этак пять или больше. Все просто забыли, что он когда-то был. А вообще, у нас благодать: лес, болото, речка и комары... Будете неподалеку, заезжайте в Лядино!
Когда мне было пятнадцать, я втайне мечтала вырваться оттуда на «большую землю», хотя бы в Каменку, которая не весь что, а все же цивилизация. И мне это почти удалось.… Почти. Месяц назад, окончив местную школу, которую каким-то чудом до сих пор не закрыли, с золотой медалью, и то, потому что директор школы Татьяна Павловна, или в простонародье тетя Тата, оказалась моей крестной родительницей, я таки поступила в Ивановский педагогический институт, мечтая никогда не возвращаться на малую родину. Все планы пошли крахом, когда неделю назад у бабушки случился ложный сердечный приступ, коими она кормит меня раз в месяц, чтобы не распускалась, из-за того, что ее единственная кровиночка будет жить почти в ста километрах от нее, да еще, поди, в подоле принесет неизвестно от кого. Спорить с бабулей дело неблагодарное, я поняла это лет в шесть, и с тех пор стараюсь этого не делать.
Пришлось снова ехать в Иваново и писать заявление о переводе на заочное, что, конечно же, служило крахом всех моих надежд. На отсутствие кровиночки всего пару месяцев в году бабушка, скрепя сердце, дала свое благословение, трижды перекрестив меня от сглаза и прочих мракобесов. Бабуля у меня умная, понимает, что учитель - профессия престижная для Лядино, потому что оплачивается из бюджетных средств нашей могучей и великой страны. Все ж лучше, чем коров доить или стоять у прилавка, как Томка. А вообще, приличной девушке в нашем селе, кроме как замуж, и пойти-то некуда!
Благо в свои семнадцать и жених у меня имеется завидный, с шестеркой и должностью старшего тракториста. Бабуля говорит, что мне повезло. Венька, как с армии вернулся, пьет иногда, конечно, но это еще одно из немногих развлечений в нашем прекрасном захолустье, а так парень добрый и работящий. Иногда я даже думаю, что почти люблю его, но только отчего-то всегда "почти".
Венику меня "пообещал" батя, еще до того, как, напившись на майские праздники до белой горячки, решил устроить гонки со столбами на своей трофейной «копейке». Столбы оказались быстрей. Так мы остались с бабушкой вдвоем. Маму я свою совсем не помню, только пару черно-белых выгоревших от времени фото. Последние пару лет мы жили дружно, хоть и скучали по отцу. Ухаживали друг за другом и престарелым прадедом Аристархом, периодически впадающим в маразм и ожидающим появление немцев в Лядино, иногда принимающим меня за свою давно усопшую жену, что, знаете ли, не очень привлекательно.
В прошлом году дядя Тимофей по доброте душевной пристроил меня к себе в контору после школы на полставки, чтоб нам с бабулей легче жилось. Втайне я надеялась, что их двадцатилетние отношения (после смерти первой жены дяди Тимофея) увенчаются браком, но, видимо, раньше женятся мои дети, чем эти двое уже пожилых людей узаконят свои высокие чувства. Просидев год в местной конторе, я вдруг оказалась почти самым образованным жителем деревни не достигшим пенсионного возраста, а после поступления в институт, так вообще на меня заранее возложили почетную миссию через несколько лет, после окончания образования, сменить на посту незабвенную тетю Тату. Директор школы - вершина карьерного роста в Лядино. Хотя, еще можно стать директором сельпо, но эта не менее уважаемая должность забита Томкой, если та не укатит в Каменку к своему Василию. Тома - моя лучшая подруга со времен, когда мы бегали по деревне, в чем мать родила, и периодически болели педикулезом, искупавшись в луже на заднем дворе у деда Аристарха.
Свернув в сотый раз куда-то не туда, я поняла, что безнадежно опаздываю, через полчаса последний автобус до Каменки уйдет, и мне придется ночевать на улице. Знакомых в Иваново не было, денег на ночлег тоже, все ушло на одеяла для бабы Капы и бабы Липы, потому что старые уже прохудились и не греют их старческие мощи, а также на отрез красного бархата в гроб деда Аристарха. Сам гроб сбит еще до моего появления на свет и теперь стоит посреди избы, чтобы не сгнил от сырости в сарае. Ходят слухи, что порой он даже спит в нем. Готовится, но помирать не собирается до столетнего юбилея ровно через год. Вдруг немцы...
А ведь день так хорошо начинался, мне таки удалось быстро убедить декана перевести новоиспеченную студентку на заочный, хотя этот лысый дяденька целый час расписывал все прелести очного образования, брызгая слюной во все стороны, но я изображала из себя бедную сиротку, у которой бабушка и дед в маразме. Я так и не поняла, с чего он так расплылся? Радовался бы, что избавился от очередной льготницы, требующей общежитие.
С покупкой утвари тоже управилась быстро, но удача дама обманчивая, иногда поворачивается к тебе не тем местом.
На одном из пакетов оборвалась ручка, и я обхватила его руками, при этом, совершенно не видя, куда иду. Неожиданной толчок сбил с ног, не удержав равновесие, я рухнула в огромную лужу. Первым пострадал отрез деда Аристарха. Не лежать ему в бархатн6ом гробу, как партийные вожди... Аминь.
Сидя рядом со мной в луже на меня изумленно смотрел какой-то мужик. С виду солидный, в костюме и галстуке, я таких с роду не видала, потому что у нас костюм надевают только два раза в жизни: на собственную свадьбу и похороны. Часто один и тот же, если влезут, а если не влезут, то расставят, не все ли равно в чем на пригорке гнить.
Выругавшись на высококультурном русском матерном, я попыталась вытянуть из лужи уцелевшее барахло. Мужик, разглядывая меня, принялся что-то бормотать по-иностранному, но я не понимала, потому учителя языков у нас, после того как помер Петр Петрович, учивший всех немецкому в послевоенное время, отродясь не было. Мужчина явно намеревался выставить счет за испорченный костюм, стоимость которого, скорее всего, превышала стоимость дома, в котором мы жили с бабулей. Но сдаваться без боя я, естественно, не собиралась, намереваясь выставить ответный счет. Кто заплатит за испорченные одеяла, за которые баба Капа и баба Липа из меня всю душу выпотрошат, потом поставят обратно и проведут процедуру еще раз, а так же за бархат и испачканную новую юбку? Юбку жальче всего.
- Ты что? – гневно спросила я, но он продолжал рассматривать меня и хлопать светлыми ресницами, как теленок на мясобойне. Чукча, одним словом, что с него возьмешь?
Спасая свою драгоценную жизнь, я попыталась вытащить остатки одеял из лужи, он тут же принялся помогать мне. Джентльмен, тоже мне нашелся, сначала не смотрит куда идет, потом геройствует. На автобус я точно опоздала, придется ночевать на улице. А все этот.…
От злости у меня на глазах выступили слезы. Мужик протянул ко мне руку, что-то опять сказав на своем непонятном языке. Еще и руки распускает, нахал! Говорила мне бабушка, держись подальше от подозрительных типов, а этот самый странный из всех, кого я когда-либо встречала. Недолго думая, я оттолкнула его от себя, он, падая, схватился за мою руку и мы вновь оказались в луже. Вытирая грязь с лица, мужик расхохотался, как умалишенный, коим он, впрочем, и являлся, тут и справки не нужно.
Снова полил дождь, гораздо сильнее, чем предыдущий. Волосы и блуза намокли, прилипнув к телу. Предприняв очередную попытку выбраться из лужи, в то время как проклятая босоножка соскочила с ноги, я буквально рухнула на этого горе-аборигена или кто он там.
Сидя в луже, в прямом и переносном смыслах, я впервые взглянула на него. Высокий, возраст точно не определить, никогда не была сильна в этом, потому что в Лядино наперед известно кто когда родился, когда крестился и когда помер. Уже не парень, но еще молод, старше меня на энное количество прожитых лет. Умру в цвету от рук неизвестного, а бабушке даже тело не достанется с бархатом для гроба, от этой мысли мне хотелось плакать, но я просто продолжала разглядывать мужчину во все глаза. На голове кипиш, словно после ночи на сеновале, и легкая щетина, как у Веника после трехдневного запоя, а в дополнение совершенно телячий взгляд, будто я его единственная надежда на спасение. Может, он все-таки оставит меня в живых? Главное захочешь, не поймешь, что творится в его лохматой голове. От таких стоит держаться подальше, тут и без бабушкиных советов понятно, особенно, после того как его взгляд самовольно гулял в декольте промокшей блузки. Не сдержавшись, я кинула в извращенца мокрой подушкой, мстительно улыбнувшись.
Он встал на ноги, хотя и не без труда. Все-таки для убийцы в международном розыске мужчина слишком неуклюж. А потом протянул мне руку, помогая подняться на ноги и поднимая остатки не промокших чертовых одеял.
- Robert, - он протянул мне руку, представляясь.
Чего? Гобит? Так себе имечко. Мне хотелось переспросить его, но скорей всего он не поймет моего вопроса. Желания знакомиться с ним совершенно не было, но и отказываться тоже как-то невежливо. Свалил бы мужик быстрей, что ли, пока я не понесла еще большие потери! Куда уж больше? Хорошо хоть паспорт в сумке не промок, если вдруг ночью меня заберут в милицию, то бишь полицию, как бродяжку. А ночевать на вокзале страшно и очень тоскливо...
- Маша, - после долгих колебаний представилась я.
- Ма-ша, - повторил он по слогам, смешно коверкая мое имя. - Мэри?
- Маша, - второй раз для недогадливых, которые продолжают пялиться на мою грудь. О! Распустив волосы, я попыталась прикрыть срамоту ими, но те были слишком мокрыми и недостаточно длинными. Надо срочно уходить, а лучше бежать и не оглядываться.
Выудив из лужи наименее пострадавшее имущество, я поспешила удалиться подальше от нового странного знакомца, который был мне вовсе не знаком и сейчас плелся за мной по пятам, вызывая крамольные мысли в голове. Мамочка дорогая! Сердце почти выпрыгивало из груди, пульс зашкаливал, и мне стало по-настоящему страшно. Права была бабушка, что приличным девушкам в городе делать нечего.
Заорать, что ли? Так ведь скорее всего никто не выйдет, или прибежит еще один. Может у них тут организованная банда? Откуда мне знать, может этот… как его там, строит из себя правильного, а сам хочет продать меня в рабство куда-нибудь в гарем? Что там в региональных новостях говорили?
Липкий страх выступил на спине, распространяясь по всему позвоночнику... В семнадцать так хочется жить! Венечек, и почему я не взяла тебя с собой, когда ты так просился. Веня, прощай, не увидишь больше свою Машу, но знай, я тебя все-таки почти любила.
Ускорив шаг, попыталась отвертеться от этого мужчины, но уже через пару минут он нагнал меня, продолжая следовать по пятам, словно тень.
Резко развернувшись, я решила выложить все, как есть, может он прикидывается, что не понимает. Последняя попытка умирающего лебедя, перед смертью не надышишься:
- У меня нет денег! У меня вообще ничего нет! Я несовершеннолетняя, мне всего семнадцать, понятно?! Меня будут искать и найдут... - хотелось что-то еще сказать, но все слова вдруг вылетели из головы, уступая место панике, которой не было конца и края.
Не знаю, чем бы все это закончилось, но тут я поймала его взгляд...
Он ничего не понял, продолжая смотреть на меня, как теленок, которого ведут на убой, а хозяин - его последняя надежда. Кажется, не только я потерялась... Как-то очень неожиданно иноземец из душегуба превратился в товарища по несчастью, что делать до утра с ним и с собой - я не знала.
Вести в полицию? Так кто его знает, где эта полиция. Спросить у прохожих? Не спросишь, на улице дождь и никого. А ведь сейчас только часов восемь вечера или чуть больше. Первый утренний автобус уходит в половине шестого, а значит впереди длинная-длинная холодная ночь под дождем, который вроде закончился, но все еще может начаться вновь. И как дополнительная радость этот товарищ, свалившийся на мою голову буквально с неба. Может быть, он все-таки найдется в ближайшие минуты, и не оставит меня в трудный час. Надежда умирает последней, а вера первой. Как плюс, вдвоем не так страшно в этом чужом враждебном Иваново.
Стоять тут не имело смысла, надо найти, где спрятаться от дождя и людей заодно.
- Идем, - я махнула ему рукой, жестом показывая следовать за мной в неизвестность.
Немного поколебавшись, мужчина поплелся следом, заплетаясь в собственных ногах. Я не знала, куда мне идти, поэтому брела, куда глаза глядят. Свернув за очередной угол, наткнулась на компанию трех молодых людей на автобусной остановке. Гоббита, или как его там, не было за моей спиной, исчез, словно и не было. Снова потерялся или...
Сформировать мысль я не успела, потому что меня окликнули.
- Привет, красотка! - один из этих подозрительных типов обернулся в мою сторону, на его лице расползлась кривая ухмылка. Я выдохнула, понимая, что с российскими малолетними преступниками разобраться куда проще, чем с потерявшимися иностранцами. - Куда-то спешишь?
- Точно не к тебе на встречу, - огрызнулась я, понимая, что это не сильно умно с моей стороны. Их трое, а я одна, не считая Гоббита, который где-то точно потерялся по дороге.
Бежать будет лучшим решением этой проблемы, но на мне адские босоножки, словно орудия пыток.
- Какие мы гордые... Почему бы тебе не остановиться и не поболтать со мной и моими приятелями? - его дружки загоготали, в то время как мне было не до смеха. Бросить чертово одеяло, скинуть туфли и бежать! Парень преградил пути к отступлению, нависая надо мной своим большим телом, а приятели надвигались с другой стороны. Вот блин, попала! Прости, бабушка, совою непутевую внучку!
Неожиданно откуда-то появился иностранец, безумными глазами смотря на нас и выкрикнув что-то на своем корявом языке. Все резко обернулись в его сторону. У одного из этих недоделанных бандитов появился складной нож в руке. Я видела, как блеснуло лезвие в свете фонаря. Мое сердце остановилось. Сейчас мы с Гоббитом тут и останемся навсегда, как Ромео и Джульетта, не познав все прелести любви. Утром наши тела найдут остывшими рядом друг с другом.
И снова удача улыбнулась мне, неподалеку остановилась патрульная машина, засветив фарами в нашу сторону. Это был свет Божий или в тот момент мне именно так казалось. Парни начали пятиться, а потом и вовсе скрылись в ближайшей подворотне.
Я, прижав руку ко рту, и посмотрев на своего нового героя, который так отчаянно пытался спасти нам жизнь, истерично рассмеялась, буквально сгибаясь пополам от хохота. Кажется, это пахнет истерикой. Вот ведь попали. Мне срочно надо выпить, иначе до утра хватит Кондратий! Папаня говорил, что самагонка - лучшее лекарство от стресса.
Не то чтобы я была любительницей крепких напитков, но сейчас было на это наплевать, я слишком замерзла, вымокла под дождем, слишком испугана, а ночь после дождя не самая теплая, чтобы ночевать практически голой под открытым небом. Хорошо хоть одно несчастное одеяло уцелело. Да, и этот фрукт, который прибился ко мне как потерянная собачонка, сейчас на грани истерики, совсем как папка покойник, когда обнаруживал, что запас недельный "беленькой" исчерпал себя за два дня вместо положенной недели. Небось, этот мачо за свою жизнь ни разу щи алюминиевой ложкой не хлебал? Чудны иностранцы. Хотя, сколько, Маша, ты их видела? Это, стало быть, первый. Все бывает в первый раз. Что ж... как тебя там, добро пожаловать в Россию!
В кармане сто рублей, не считая денег на дорогу, которые тратить никак нельзя. Круглосуточный магазин нашелся неподалеку. Пятьдесят рублей - горячительное или «лекарство» как любил говорить папаня, пятнадцать батон, сегодня я не ужинала, поэтому пойдет. Еще бы колбасы, но не хватает, а требовать деньги с иностранного товарища, я уже поняла, - бесполезно, все равно не поймет, не по карманам же шарить. Итого осталось тридцать пять. Не густо. Пятнадцать на «тархун». Редкостная гадость, но мы не гордые, я уж точно. Сегодня у нас полевые условия выживания.
- Ирисок на оставшиеся, - попросила я продавщицу, понимая, что та смотрит на меня, как бабушка на Веника во время запоя, когда он пятнадцатый раз за день прибегает к ней за самогоном. Самогон… Я подозрительно глянула на стеклянную бутылку сомнительного происхождения, в груди зашевелилось нехорошее предчувствие, это тебе не натур-продукт тройного перегона от которого даже похмелья не бывает.
Выйдя из магазина, застала своего горе-спасителя уже съехавшим по стенке и не воспринимающим происходящее адекватно. Не каждый мужчина в жизни имеет пользу, некоторые несут чисто декоративный характер, а этот элемент совсем бесполезен и даже наоборот, проявляет чудеса вредительства. В этот момент мне захотелось бежать от него подальше, пока он не принес еще больших бед. Но его несчастный вид вызывал необоснованные приступы жалости. Не бросать же его тут одного... пропадет.
Легонько тронув мужчину за руку, тихо спросила, все ли у него в порядке. Он кивнул, скорее машинально, чем понял вопрос, сильней прижав к себе одеяло бабы Капы, которая точно бы не выдержала такого кощунственного обращения с ее имуществом. Я мотнула головой, призывая идти за мной. Машка, Машка, куда ты ввязываешься? Но отступать было уже поздно. Есть такие события, после которых даже незнакомец становится немного родным.
Этот парк я немного знала, в прошлую поездку дожидаясь в тени раскидистых деревьев своего автобуса. И до вокзала рукой подать, но, взглянув на часы, висящие на доме напротив, поняла, что спешить уже давно некуда. Автобус ушел, а значит Томка так и не дождется меня в Каменке. Ей легче, переночует у Васьки.… По мне лучше в парке, чем у ее кавалера. Может, подруга и разглядела в нем чистую душу или дом в два этажа, шестнадцать соток и свою автолавку, но это вовсе не отменяет того, что ему в детстве вбили в голову два гвоздя, а потом забыли вынуть. Главный его порок - это ничем не искореняющаяся и активно растущая, точно раковая опухоль, паранойя. У Петрова две страсти в жизни: новенькая десятка и молодая невеста. Всякий покусившийся на святое может заранее заказать себе уютное местечко на кладбище. Это даже к лучшему, что Томка не поехала со мной. В семнадцать так хочется жить, а сегодня и так слишком много покушений…
Выбрав место в глубине парка, под кроной густых деревьев, где земля была сухая и тропинки не видны за кустами, так, чтобы наше ненадежное укрытие не увидел случайный прохожий, я расстелила одеяло, предолгая мужчине присоединиться, словно у него был другой выход. Утром мы все-таки попробуем вывести его к людям, а я спокойно вернусь домой.
Неуверенно он опустился рядом со мной, наблюдая, как я выкладываю из пакета скоромную закуску, а потом снял пиджак и накинул мне на плечо, видимо, услышав, как стучат мои зубы. Но это нервное.
Разлив водку по стаканам, я один протянула ему, а второй опустошила залпом, чувствуя, как обожгло горло. Скривившись, мужчина с подозрением смотрел, как я все это запиваю лимонадом, а потом повторил мой жест уверенным движением. Черт, это похоже на чистый спирт! Ужасно на вкус, но тепло уже бежало по венам, а паника отступала куда-то вглубь сознания.
«И почему я раньше так не любила водку?» - спрашивала я себя мысленно, допивая четвертую порцию. Сначала противно, а потом ничего, даже весело и приятно! Я украдкой вновь посмотрела на своего визави, что-то с увлечением рассказывающего и прерывающего повествование взрывами хохота. Я с улыбкой слушала, абсолютно не пытаясь понять. И вот парадокс, с каждым глотком водки мой неожиданный собутыльник казался мне все более привлекательным, все менее похожим на преступника.
«А он ничего!» – внезапно решила я, в полутьме рассмотрев его длиннющие ресницы, красивую улыбку, легкий румянец на щеках, и даже щетина совсем его не портила, скорее наоборот, придавала своеобразный шарм, которого не было у моих ровесников. В памяти настойчиво билась мысль, что его лицо мне очень смутно знакомо, или кого-то похожего видела? Но я отмахнулась от нее, во-первых, ясно мыслить я уже не могла, а во-вторых, какое это имело значение? Алкоголь сделал свое черное дело, выключив все защитные рецепторы моего организма, заодно стерев из памяти все полезные советы бабули о том, как должна вести себя приличная девушка.
Убедившись, что остатки водки благополучно нами допиты, я поняла, что страшно хочу спать, веки тяжелели, и я периодически их закрывала, сложив тяжелую голову на плечо мужчины. Взглянув вначале на одеяло, затем на разомлевшего спутника, решила, что ничего страшного не произойдет, если мы поспим рядышком. Да и выбора другого не было. Парк не гостиница, одеяло всего одно.
Расправив одеяло, я жестами объяснила товарищу, что от него требуется, и легла первой, потому что держать тело в вертикальном состоянии сил не было. Немного помявшись, он завалился рядышком и крепко прижался ко мне всем телом, что было бы совсем неприлично, будь мы в другом месте, а я хоть чуть-чуть трезвей.
Протест умер, не успев родиться. Так действительно было теплее, да пахло от него уж очень приятно. Почти засыпая, я почувствовала, что меня целуют! Мама дорогая! Я замычала, пытаясь сказать, что это лишнее, но увлекшийся товарищ видимо не понял. Скорее наоборот, его поцелуи стали более настойчивыми. И, что греха таить, такими страстными, совсем как пишут в романах, что Томка таскает из библиотеки.
Конечно, нецелованной я не была. Пару раз в школе целовалась с одноклассником, но мне не понравилось: мокро, слюняво, противно. Веник, конечно, был в этих делах более смышленым, но между нами всегда сидела бабушка, как цепной пес, что гарантировало не больше пары несмелых поцелуев украдкой. Может быть, если б я сама хотела, но я не хотела, считая, что без поцелуев вполне можно обойтись, главное что б человек был хороший и работящий.
Прикосновения этого странного незнакомца были… Сложно описать одним словом то, что творилось у меня внутри, но мне нравилось. Задумавшись, я не заметила, как руки этого "мастера поцелуев" уже вольно бродили по всему моему телу. Остатки моего разума хотели было оттолкнуть его, но сил не было, тело стало ватным и легким, чувство какой-то неведомой до этого момента эйфории не давало мне откровенно протестовать.
«Будь что будет!» - решила я в тот момент, когда все внятные мысли умерли в голове. Дальше было все как в тумане, словно не со мной, душа отелилась от тела и наблюдала за всем со стороны. Помню, как мужчина возился с моим бельем, как вжикнула молния его брюк, а потом резкая боль и его испуганные глаза напротив моих. Дальше он шептал какие-то слова, целовал мои глаза и губы, не переставая двигаться. Чувство дискомфорта не покидало, но вскоре он застонал, дернулся и затих, крепко сжимая меня в объятиях. А я, кажется, так и до конца не смогла понять, что все это происходило со мной наяву.
Пробуждение было необычным, мягко говоря, с одной стороны мне было жарко и что-то давило на шею, с другой стороны моя филейная часть почти заледенела. Произведя быстренькую инвентаризацию, обнаружила, что спереди меня крепко обнимает нечто теплое и сопящее, а вот сзади моя юбка задралась, я почему-то почти голая лежу практически на земле. Голова болела нещадно, словно кто-то ударил по темечку.
Через пару бесконечных мгновений воспоминания нахлынули все и сразу! Зажмурив глаза и попытавшись собрать в кучу картинки вчерашнего вечера, я поняла, что вчера крепко напилась и переспала с первым встречным в прямом и переносном смысле этого слова, да еще и в каком-то парке... Тоже мне романтика! Да уж, докатилась ты, Мария Степановна, дальше ехать некуда. Осторожно выпутавшись из объятий и убедившись, что мой случайный любовник крепко спит, я привела себя в порядок и, взяв свою сумочку, направилась в сторону шума машин, доносящегося откуда-то сбоку. Одеяло я милостиво оставила этому симпатичному недоразумению, надеясь, что он не пропадет, проснувшись один в незнакомом месте. Может и не лучший поступок в моей жизни, но о чем я буду говорить с ним, если учесть все произошедшее, да и то, что мы абсолютно не понимаем друг друга. Размышляя таким образом, я вышла к автовокзалу и купила билет на ближайший рейс до Каменки, стараясь не разреветься прямо в автобусе от собственной глупости, сильнее кутаясь в его пиджак, так и оставшейся на мне. Видела бы меня сейчас бабуля, с ней случился бы не ложный сердечный приступ, а самый что ни на есть настоящий. И хорошо, что не видит!
Спустя несколько бесконечных часов ревя навзрыд на плече подруги, я пыталась ощутить хоть каплю стыда от того, что случилось, но мозг услужливо подсовывал лишь картинки смеющегося парня и его красивые глаза, что было совершенно неправильно.
«Никто не узнает, Машь! Твоему Венику все равно, он напьется раньше, чем наступит брачная ночь, а потом будет думать, что все прошло как надо. Просто забудь», - Томка гладила меня по голове, пытаясь утешать.
«Полный тыгыдымс, как любит говорить моя сестра Наташка!» - с этой мыслью я попыталась, следуя совету подруги, выбросить из головы образ мужчины, которого больше не увижу. И мне это удалось… почти.
Источник: http://www.only-r.com/forum/38-313-1
