Глава 4. Ferry St. Helen
Портсмут – город в церемониальном графстве Хэмпшир на южном побережье Англии. Расположен в 100 км от Лондона. Большая часть города находится на острове Портси, поэтому Портсмут нередко называют единственным островным городом Соединенного Королевства, хотя при взгляде на карту Великобритании такое название может показаться немного абсурдным. Великобритания, можно сказать, и сама остров.
Портсмут красивый город. И нам нужен всего час с небольшим, чтобы на машине Сэма добраться к проливу Солент. Его воды отделяют остров Уайт от Великобритании. Новый год на острове, причем не на острове где-нибудь в Индийском океане с теплым климатом, а на острове, где в зимние месяцы дуют сводящие с ума ветра, это подвиг.
Всю дорогу до портового города мы болтаем с Николь о работе, которую я, похоже, все-таки получу в одном из изданий Лондона, им понравились некоторые фото. Моя подружка обещает, что обязательно будет сопровождать меня при заключении договора с работодателем. Я на это надеюсь, потому что боюсь, что моего знания английского может не хватить, или я просто разнервничаюсь и что-нибудь пропущу в документах, а потом буду пахать на добрых и милых джентльменов, как папа Карло. И тогда кое-кто будет издеваться надо мной, тыкая пальцем в нос и повторяя, что я ни на что не гожусь и свобода мне не нужна. Что миром правят мужчины и бла-бла-бла…
Как только машина занимает свое место на пароме св. Елены, мы выходим из автомобиля и направляемся вверх по лестнице в помещение с диванами, столиками у окна и небольшими крутящимися креслами по всему периметру. Здесь же располагается кафе, в котором можно объесться моих любимых маффинов с черникой и выпить вкусный латте.
Я занимаю место возле окна, рассматривая вид снаружи. На палубе, вдоль, расположены скамейки, но там так холодно и ветрено, а при движении будет еще холоднее. Пока я продолжаю глазеть в окно, ощущаю движение и слышу слишком громкое:
- Привет, красотка, - поворачиваюсь и вижу Рея. Он смешной в серой огромной шапке, которая свисает на затылке и варежках с рисунками снежинок. Я почему-то рада его видеть и даже обнимаюсь с ним. Списываю это на нервы. И тут же отстраняюсь от него, чтобы вытащить из своего рюкзака камеру и сделать несколько фото присоединившихся к нам ребят.
Кто-то тоже обнимается, кто-то говорит, что рад всех видеть, кто-то знакомится со мной, кто-то говорит, что остальные подтянутся в снятый на несколько дней коттедж. Я не знаю, кто все эти кто-то, но меня мало это волнует, больше то, что я готова снимать закат над Портсмутом и его вышку даже в такой ветер. Я говорю об этом Николь, она только крутит у своего виска пальцем, кидая, что я могу делать все, что хочу. И я могу.
Ветер бьет в лицо, он влажный и пахнет океаном, паром отходит от пристани. Я стою на палубе, и смотрю на заходящее солнце и горд, окрашенный в розовые краски. Это дико красиво. Я начинаю делать снимки, приближаясь к перилам. Мои волосы и шарф развеваются и тянутся за ветром. Я ставлю локти на перила и стараюсь сделать лучший кадр, я сумасшедшая в этот момент, странная и фанатичная. Я знаю это.
Но мне мало, и я пытаюсь ухватиться за стойку, чуть поднимаюсь, усаживаясь краешком задницы на эти очень узкие перекладины, через которые не стоит перегибаться больше положенного. Но я перегибаюсь, удерживая себя рукой за металлический столб. Отклоняюсь еще, не замечая, как камера скользит в руках, желая упасть в глубину океана. Я тянусь за ней, забывая, что ремень держит ее у меня на шее, и теплые сильные руки хватают меня за талию. Они прижимают меня к себе, и голос нервно повторяет:
- Глупая, что ты делаешь? Глупая, глупая, глупая…
И я медленно поворачиваю лицо, сталкиваясь с темными глазами Рэя. И закрываю свои, переводя дух. Ошиблась. Не понимаю, с чего я решила, что это мог быть кто-то другой? Возможно, с того, что этот другой, опираясь спиной на остов парома, задумчиво и глубоко затягивается сигаретой, рассматривая меня?
- Уф… - улыбаюсь я. – Спасибо, Рэй. Ты мой спаситель. Мой герой.
И сигарета, зажатая между большим и указательным пальцем, искрится на конце, пепел падает, и четко очерченные губы выдыхают дым. И он продолжает молчать, в то время как Рэй болтает без остановки:
- Пошли, ты такая холодная. Нужно согреться. Ты должна выпить кофе. Сейчас возьмем тебе кофе, и ты сразу станешь теплее.
-Да, - отвечаю я, позволяя тянуть себя за руку, не разрушая контакта глаз, с тем, кто продолжает молча курить и смотреть в ответ. – Я люблю «Копи Лювак»[1].
- Что? – удивляется Рэй.
И я вижу ту самую улыбку, которую кто-то пытается спрятать, сдвигая брови и делая очередную затяжку. Мы проходим мимо него, а я пытаюсь объяснить, что же это за сорт кофе, который я бы сейчас хотела испробовать. Рэй смеется, и я хохочу вместе с ним, объясняя, что этот сорт самый дорогой в мире.
Он возвращается в общий зал, когда я грею руки о картонный стаканчик обычного эспрессо, на столе передо мной маффин, и я офигенно счастлива от вида замерзшего Роберта в черной шапке, нахлобученной на глаза. Он улыбается мне, а потом поворачивается к друзьям и старается игнорировать. Я тоже не смотрю на него, потому что знаю, что когда закончится мой кофе, мы прибудем на место, в деревню Фишборн. Мы прибудем в дом, где я вместе с ним смогу встретить Новый две тысячи четырнадцатый год.
Рэй садится в нашу машину, и я грею руки в его варежках со снежинками. Мы болтаем ни о чем и подначиваем друг друга, нам весело. И кто знает теперь, что я пытаюсь скрыть за этой своей веселостью.
Дом кажется очень большим, хотя не для меня. Деревянный коттедж встречает нас привычным запахом сруба. И на секунду мне даже кажется, что я на знакомой даче под Питером. Но остановить мысли легко, когда тебя тянут по лестнице наверх, чтобы показать комнату и весь дом. Рэй веселый парень и очень открытый для англичанина, но я могу и ошибаться с его гражданством.
В доме кто-то уже украшает высокую ель, развешивает блестящий дождь по стенам и улыбается очень открыто, напоминая, что сегодня можно повеселиться. И пить шампанское, вино и всякие коктейли. Я ищу его глазами, заглядываю в кухню, но нигде не нахожу, и поэтому провожу мастер класс по приготовлению «Дайкири». Мы выпиваем по паре бокалов с Рэем и Николь, к нам присоединяются и другие ребята. И кто-то из них начинает меня поддевать:
- Так что? Значит, ты голддиггерша[2]? – спрашивает темноволосый парень с греческой внешностью. Он отпивает свой коктейль, щурит глаза и ищет спиной опору, чтобы чувствовать себя более уверенно.
Николь подозрительно смотрит на меня, ее глаза говорят – нет, но разве это когда-нибудь останавливало меня? Никогда. Поэтому представление начинается:
- Да.
- И как же тебя занесло в такую компашку? Ты сейчас должна быть где-нибудь в Савое или Хилтоне.
А парень-то интересуется со знанием дела. Нужно разыгрывать драму поэффектнее.
- Иногда хочется отдохнуть от толстых, волосатых и не всегда приятных денежных мешков, - начинаю я, слыша тут же за спиной перешептывания и осуждающие вздохи.
«Ничего, сейчас вы будите вздыхать на каждой реплике», - улыбаюсь я, подбадривая себя в мыслях.
- Ты считаешь, что это так просто пойти в место, где все рассматривается под пристальным оценочным вниманием? Где на каждом ценник в несколько сотен тысяч фунтов?
- Я считаю, что во всем есть свои плюсы, - не унимается «грек».
- В том, как живу я, поверь, нет ничего восхитительного.
- Все хватит, Нати, - пытается остановить меня Николь. – Ар, найди себе другой объект для сегодняшнего спора и…
- Все нормально, - прерываю ее я. – Мне не трудно рассказать, почему я стала такой. По сути, в итоге все слишком просто. Так что, готовы послушать?
- Я да, - не унимается мой собеседник. Остальные молчат.
- Молчание, у нас говорят, знак согласия. Что ж…
Ники психует, швыряя бокал с выпивкой на стол, и выходит из кухни. Она знает, что мой рассказ не будет легким.
- Я была очень послушным ребенком. Достаточно умной и немного талантливой девочкой, которую отдали учиться играть на скрипке. Я всегда выполняла все задания и разучивала все темы, только, чтобы мой педагог оставался довольным. Он был привлекательным мужчиной, старше меня, возможно, в три раза, но это не мешало ему закрывать на замок дверь в нашей аудитории, приспускать с меня трусики и заставлять так играть его любимые моменты из разученных мной тем.
Я слышу, как еще чьи-то шаги удаляются, и кто-то покидает нас.
- Он стал моим первым взрослым и состоятельным мужчиной, который посвятил мне несколько композиций, используемых в опереттах Италии и Америки. Знаете, что испытывает доверчивая душа, понимая, что ради нее способны на такое? Она чувствует власть.
Хлопает дверь, и я вздрагиваю, понимая, что кто-то еще вышел и достаточно громко.
- Но… - я делаю глоток коктейля и провожу взглядом по моим слушателям.
Странно, почему людям так интересно знать постельную жизнь других людей? Сравнить? Примерить? Использовать? Ответа нет. Я не знаю.
- Не все так радужно в жизни девушки, которая добивается внимания успешного мужчины. Однажды, я ошиблась с мужчиной и меня привезли на заброшенные склады за городом. В тот день я была в туфлях на шпильке, вечернем платье с открытой спиной и шлейфом. Знаете, что можно сделать с красивой девушкой, которой хотят отомстить за другую?
- Наташа! – Рэй стремительно подлетает ко мне, хватает и закидывает на плечо. – Ты срочно нужна мне.
Естественно, я знаю, что я не могу быть ему нужной столько раз за день, но ему не хочется, чтобы все думали обо мне плохо. А мне самой очень этого хочется. Хочется, чтобы все видели только то, что хочу я.
- Да, конечно, - улыбаюсь я, приподнимая голову и все еще свисая на плече Рэя. – Простите. Должна вас покинуть. Надеюсь, ненадолго…
Тишина прерывается множеством голосов, когда я опускаю голову, и мы выходим в темноту помещения. Как только мы оказываемся за пределами кухни, парень опускает меня на ноги и сверлиттемным взглядом. Осуждая, злясь, понимая.
- Тебе надо прогуляться, - наконец, просто говорит он. – Я не знал, что тебе вредно много пить.
Откуда-то появившаяся Николь протягивает мне куртку и шарф. Меня одевают, Рэй заматывает на мне шарф и выталкивает на воздух. Он обнимает меня за плечи и ведет к деревянным мосткам, уходящим в воду на насколько метров. Мы спускаемся к воде, и я замечаю черную шапку, показавшуюся над спинкой кресла. Здесь небольшая освещенная площадка с барбекю, столиком и креслами. Рядом с Робертом сидит приятная блондинка с длинными волосами и красивой улыбкой. Они мило и приватно беседуют, и я не слышу о чем.
- Знаешь, что нравится мужчинам в женщинах больше всего? – спрашиваю я Рэя.
- Да. Задница и грудь, - не задумываясь, отвечает он.
- Нет, - я толкаю его в бок не больно. – Вам нравятся глаза. Такие большие… большие…
- Я тебе об этом и говорю.
Мы смеемся и не смотрим, на оставшихся на берегу в своих пляжных стульях, парня и девушку. Мы идем по мосткам, садимся и вглядываемся в ночной океан, хотя в ночи ничего не видно. Как нельзя увидеть ничего в том, кто пытается все скрыть. Я опускаю голову на плечо Рэя, и он шепчет:
- Ты ведь знаешь, что я гей?
- Да, - усмехаюсь я. – Ты ведь знаешь, почему я выбрала именно тебя в качестве своего сопровождающего?
- Да, - так же усмехается он. – Ты мне нравишься.
- Ты мне тоже.
________________________________
1 - Копи Лювак - про него здесь, кто не знает -
О сорте кофе 2 - Голддигерша(американск. термин) - это та же золотокопательница. Женщина, чей интерес в отношении мужчины, связан, непосредственно, с обогащением ее персоны, т.е. с его финансовым благосостояние. Эта особь женского пола норовит отхватить для себя самый сладкий кусок пирога!
3 - Ferry St. Helen - Паром Святая Елена
Источник: http://www.only-r.com/forum/38-370-2
