Творчество

В колонках: Сплин - Пластмассовая Жизнь
 

Мой новый айпод был вчетверо объёмнее своего предшественника, и он был голубым. Когда-то давно такой же точно был у Кейти, а зелёный и оранжевый я с полгода назад заказывала на Amazon.com для Лиины и Дарины. Теперь дошёл ход и до меня тоже: нагулявшись по магазинам с подругой, я еле притащилась домой с одним-единственным пакетом. Кейт пыталась уговорить меня взять вечернее платье, и я даже померила несколько вариантов, чтобы сделать ей приятное. Сама она была вынуждена смириться с выбором невесты, будучи одной из подружек: всем им предстояло выгодно оттенять белый наряд Джейд своими тёмно-лиловыми платьями.

- Катя, мне нужно будет еще в «Лестер-сквер» попасть, на премьеру. Поэтому мне нужно быть не только нарядно, но и практично одетой.

- Нарядно, но практично одеваются обычно на похороны, - огрызнулась она. Но больше не спорила. С этой минуты она только безучастно смотрела на мои попытки найти вечерний костюм подходящего цвета.

Светлый? Сейчас не лето.

Яркий? Слишком экстравагантно.

Чёрный? Ну, не на похороны же, в самом деле…

Последним из вариантов был элегантный брючный вариант из плотного шёлка королевского синего цвета. В качестве компромисса, Кейт предложила подобрать к нему какое-то необычное украшение. «С пустым декольте ты будешь как бедная родственница на богатой свадьбе. И не надо говорить, что на ключицах будет шиммер – это вчерашний день вообще», - деловито сказала она, и потащила меня ещё и по ювелирным бутикам. Я потянулась было за скромно мерцающей жемчужиной на тонкой, почти невидимой леске. «К слезам…» - подсказала интуиция голосом Лиины, которая лучше всех разбирается в приметах и суевериях. И тут меня осенило.

- А поехали в «Тиффани»…

Дома меня ждали картинки, нарисованные Дариной.

- Принц у тебя получился достаточно узнаваемым. И да, мне понравилось. Жаль, что книжка будет только одна, - сказала она потом, когда мы связались по скайпу. – Я бы себе экземплярчик прикупила.

- Это незаконно, но в электронном варианте всё у тебя будет, славная моя…

Мало того, что принц был узнаваем, так и на рисунках Дарины проступали его черты. От этого мне становилось невыносимо грустно.

Голова не то, чтобы болела - она была тяжёлой, как чугунная болванка. И мыслей в ней не было совершенно: последние я вложила в написание короткой повести, за которую моя подруга, даст Бог, сможет выручить немного денег для своих благотворительных целей. Я плохо себе представляла этот аукцион: мы с Джейд почти не обсуждали деталей, потому как лично от меня ничего и не требовалось, а Роберт мог хоть прядь волос продать – сейчас всё, чего он касается, превращается в золото. Но он был согласен передать чек – максимум. Ничего личного.

«Моя жизнь и без того перестала быть моей. Не хватало ещё, чтобы от меня начали отщипывать по кусочку», - как-то так он и сказал. Теперь мне предстояло ещё и напомнить ему о чеке. Ей-богу, мне проще было бы выписать свой, но именно его подпись была бы равноценна заявленной сумме.

Отправив готовые иллюстрации Алану, я ещё раз открыла ту, на которой сходство было особенно сильным. Повторив про себя сперва три, а потом и все пять букв так и не названного в сказке реального имени, я выключила компьютер от греха подальше.

В коробочке от «Тиффани», на дне, лежал серебряный ключ – красивый и тонкий, за который Катя едва не высверлила мне мозг. Она хотела украсить меня бриллиантом, но этот ключ был из простой витой серебряной проволоки. Ей это казалось сущей бессмыслицей, но у меня были совсем другие соображения на этот счёт.

Я не помню, кто рассказал мне об этой традиции славянской иконографии, но я почему-то вспомнила о том, что Святой Пётр всегда изображается с двумя ключами: от Рая и Ада. Золотой и Серебряный.

Сегодня, сейчас мне хотелось бы контролировать хоть что-то. Поэтому я предпочитала держать при себе ключ от моего персонального ада.

***

А утром пошёл снег, крупные хлопья которого были похожи на лепестки цветов миндаля. Я смотрела в окно, пытаясь унять приступ мигрени, и пыталась придумать повод, почему я не хочу ехать на девичник Джейд сегодня вечером.

Может, потому, что я разучилась веселиться в таком формате? Или правдоподобнее будет сказать, что Барбикан засыпало снегом до самых крыш? Не придумав ничего путного, я просто позвонила виновнице праздника и попыталась объяснить ситуацию.

- Девичник? – мягко рассмеялась Джейд. – А я его отменила. У меня не слишком много подруг, чтобы арендовать целое заведение. И делать глупости я как-то никогда не умела. Не представляю себе, каких титанических усилий стоило бы выглядеть хорошо на свадьбе после банальной пьянки накануне… Слушай, давай просто посидим где-нибудь вдвоём? Мне нужно поговорить с тобой, и я хотела бы сделать это до того, как сменю фамилию.

Я согласилась, надеясь, что Джейд не станет спрашивать у меня советов о сохранении счастья в семейной жизни. Мне было бы нечего ответить на её вопросы.

Мы встретились спустя три часа, в маленьком кафе в паре кварталов от её лондонской квартиры. Джейд ждала меня у входа, и я не сразу заметила её хрупкую фигурку в сером пальто в мелькании снегопада. Скорее, она заметила меня первой, и то – благодаря моему красному пальто.

Заказав чай и пирожные, мы просто смотрели друг для друга: каждая не решалась сказать что-то как после долгого молчания.

А потом Джейд встала и обняла меня, перегнувшись через стол.

- Спасибо, что приехала. Я очень ценю. Надеюсь, ты останешься надолго… - выдохнула она едва слышно.

Едва не расплакавшись, Джейд вернулась на своё место.

- Никогда бы не подумала, что у тебя почти нет подруг, - сказала я некоторое время спустя. – Я думала, что…

- Все думали. Но никто не знал всей правды. За то время, пока я была с Томом, мои связи перестали существовать. Я всегда… - она подняла глаза к потолку, смаргивая слезинку, - слишком растворялась в нём и в наших отношениях. А новые друзья-подруги – это для завтрашнего. Для пафоса.

- Не говори так. Все хотят белое платье. Наверное…

- Вы поженились тихо, и мне ещё тогда понравилось, - отозвалась Джейд и тут же запнулась. – До сих пор никто не знает, да?

- Роберт хочет завтра на премьере всё рассказать. Но я не в восторге от этой идеи.

- Почему? – она смотрела в упор, и меня не покидало ощущение, что мы говорим совсем не о том, о чём собирались. – Вы же всё ещё муж и жена.

- Хорошо сказала. Именно «всё ещё». Мне страшно говорить об этом, Джейд. Я не знаю, что будет с этим браком завтра, через неделю… И стоит ли говорить о нём так публично.

Она зябко поёжилась, придвигая поближе чашку с чаем.

- Ладно. Я помню, что ты хотела бы знать, почему я выхожу замуж за Эдварда, а не за Тома Фелтона. Во-первых, - она вздохнула, и посмотрела в окно, где мелькали снежные хлопья, - я устала. Просто невероятно устала от неопределённости. Казалось бы, мы столько времени вместе, а наши отношения ни к чему не ведут. Мне хотелось, чтобы он дал мне понять, что для него это важно. Я чувствовала его поддержку, но он всегда был где-то далеко, будто не со мной.

Я не нашлась, что сказать, поэтому просто слушала, что говорит моя подруга. А она говорила и говорила…

- Во-вторых… Он очень изменился. Перестал нормально спать, сел на стимуляторы, чтобы успевать делать больше, взял три контракта в разных американских городах, будто не понимая, что я не смогу быть в трёх местах одновременно. Будто испытывал меня. И поначалу я так и думала. Я честно пыталась принять эти новые правила, пока не поняла одну простую вещь: он меня не любит. С того момента всё было кончено: даже если бы он стал прежним Томом – тем славным парнем, с которым я познакомилась на съёмках Поттерианы, - я не смогла бы переступить через это. Я столько времени любила его, не видя никого вокруг… Сидя в Доркинге, в его доме, я прекрасно понимала, что просто быть с ним мне не достаточно. Я хочу быть любимой.

- Судя по тому, что ты выходишь замуж завтра – мысль материальна, - только и нашлась я.

- Более чем. Мечты сбываются, - грустно подтвердила Джейд. – Мы с Эдвардом были знакомы давно, но я как-то не замечала, что он испытывает ко мне тёплые чувства.

- А ему всё равно, что ты явно любишь Тома Фелтона?

- А кто тебе сказал, что я всё ещё люблю его? – она посмотрела прямо мне в глаза. – Стэсс, как бы хорошо я к нему не относилась, он этого не оценит. Не так, как мне этого хотелось бы. Кроме того, с некоторых пор он так откровенно тяготился моим присутствием, что я немного обижена на него.

- Значит, он сейчас в других отношениях? – уточнила я, надеясь, что голос не дрогнет. Джейд улыбнулась, не отводя взгляда.

- Нет. Мне казалось, ты-то знаешь, какие тараканы живут в его светлой голове. Хочешь совет, Стэсс?

- Хочу, - согласилась я, почему-то предчувствуя, что ничего приятного я не услышу.

- Беги от него. Что бы он ни говорил, что бы ни делал. Он сейчас как инферно: в эту губительную воронку затягивает всё, что ему самому дорого. Это я тебе как подруге говорю. А чисто по-женски мне очень сложно любить тебя, хотя я прекрасно понимаю, что есть, за что.

- Джейд… - она коротко взмахнула рукой, и я замолчала.

- Но если отойти от всей этой лирики… У нас не было будущего. У нас двоих – нет. Потому я нашла в себе силы его отпустить. Точно как и нашла в себе силы не скатиться до ненависти к тебе.

- Спасибо, - сказала я, не зная, за что именно благодарю. – Джейд, ты всегда была ангелом.

- Это только кажется, Стэсс. Я такая же женщина, из такого же слабого кровавого мяса, как мы все. И я действительно горда тем, что смогла сделать то, что сделала. И тем, что вырвалась из замкнутого круга, где жалела себя всё больше и больше…

Мне хотелось провалиться сквозь землю.

Уже в такси я вспоминала окончание этого разговора. Прощаясь, Джейд снова обняла меня, и проговорила в самое моё ухо: «Ты так откровенно несчастлива, что даже мне за тебя больно…».

Интересно, надолго ли меня хватит с такой жизнью?

Вместо того чтобы в очередной раз пуститься в долгие поиски ответа на этот, в сущности, риторический вопрос, я, приехав домой, в очередной раз набрала номер Роберта.

Может, стоит встретить его в аэропорту?

Может, удастся нормально поговорить, и мне не захочется покидать его номер в «Савое», как бывало раньше?

Раньше… Под аккомпанемент долгих гудков я пыталась припомнить, когда же было это самое «раньше», и как так оно успело закончиться, что этого никто из нас и осознать не успел. Гудки всё тянулись и тянулись, как капли из неумолкающего текущего крана, так же гулко отдаваясь там, на тёмной стороне сознания. Будто подтверждая очередной вывод, который мне только предстояло сделать.

Моя жизнь всё больше напоминала сон. Не кошмарный, нет. Скорее, затянувшийся. И чувство безвыходности становилось всё более отчётливым. Я перенабрала номер ещё раз, и ещё раз. Потом приняла окончательное решение, и…

Сходила на кухню за чаем, и потянулась к винампу.

На этот раз совершенно осознанно.

Долгий, плавный гудок напомнил мне одну песню, в которой, как мне всегда казалось, больше эмоций, чем смысла. Уже через мгновение грустная флейта вгрызалась в мои нервы ржавой пилой.

Убей меня…

Внезапно гаснет свет.

Нервно курит балерина

в пачке сигарет.

Солнце светит мимо кассы,

прошлогодний снег еще лежит.

Все на свете из пластмассы

и вокруг пластмассовая жизнь…

Тянутся хвосты.

Мой обеззвученный мобильный заходился в безмолвном крике, а с дисплея мне улыбался Роберт Томас Паттинсон во всей своей красе. Я смотрела, как пляшет вибрирующий телефон, и улыбалась сквозь слёзы.

Миллиарды звезд сошли на нет
с тех пор, как мы с тобой на «ты».
И дело вовсе не в примете,
только мертвый не боится смерти…
Вдоль дорог расставлены посты.

Возьми меня с собой!

Роберт умел быть настойчивым, но сегодня это только причиняло мне боль. Лучше бы он не перезвонил, чтобы я могла думать, что мы на равных. По-прежнему. Чтобы я могла не сомневаться в том, что его вылазка в Вегас была не глупым эскапизмом, который, так или иначе, свойственен каждому из нас, а обдуманным шагом.

Беспощадно в небе светит солнце у тебя над головой -

и снова мимо кассы…

Тень забилась в угол и дрожит.

Все на свете из пластмассы

И вокруг пластмассовая жизнь

Тянутся хвосты

Нет, я не сниму трубку. Потому что… Просто потому что.

Убей меня

за то, что я давно к тебе остыл...

Мне было бы проще жить, если бы я точно знала, что ты не любишь меня больше, Роберт.

Дождавшись, пока звонки прекратятся, я едва удержалась от того, чтобы не вынуть сим-карту. Какой самый простой способ сделать так, чтобы до тебя не дозвонились, но оставаться при этом на связи? Правильно. Нужно позвонить кому-то другому.

Пальцы сами помнили цифры, которые почти стёрлись из памяти. Не прямой номер, нет. Всего лишь голосовая почта.

- Привет, Том. Я в Лондоне.

Это были мои первые слова с тех пор, как мы попрощались в Нью-Йорке. И последние – на сегодня. Остаток вечера я потратила на составление плейлистов, старательно обходя всё то, что могло вызвать воспоминания о том, как было раньше.

Потому что как раньше уже не будет.

Никогда.