Творчество

В колонках: Placebo – Protect me from what I want
 

Я перезвонила Джейд утром, понятия не имея, что именно могу услышать. За всё время нашего общения она ни словом не обмолвилась о том, что в её жизни произошли такие разительные перемены: вчера я была уверена в том, что увижу в узкой открытке совсем другое имя. Этот страх был жив во мне до сих пор, и от этого мне становилось то жарко, то холодно. Вспомнив об этом, я опять разволновалась, но в трубке уже послышался гудок, и отступать было некуда.

- Привет, - долетело с той стороны. – Привет, Стэсси!

- Привет, дорогая моя…

- Я слышу осуждение в твоём голосе, - кокетливо вздохнула Джейд, и мне стало очевидным то, как долго она молчала, и насколько ей хочется выговориться.

- Это обычное удивление, Джейд. И, сдаётся мне, оно вполне естественно. Я всерьёз думала, что если ты и выйдешь замуж, то это будет Том.

- Я тоже когда-то так думала, Стэсси. Но давай поговорим об этом потом. Том на этой свадьбе будет только гостем.

- Как странно это слышать… - честно призналась я, и тут же прикусила язык.

- Не начинай, прошу тебя. Я всё расскажу тебе при встрече. Мне самой нужен этот разговор, но не по телефону же! Я вот о чём хотела тебя попросить… - она взяла паузу, а я мысленно пообещала себе сделать всё возможное, чтобы выполнить эту просьбу. – Я слышала, что Роберт занят в каком-то арт-проекте, но… Ты не могла бы уговорить его приехать на свадьбу?

- А ты вот так, слёту, уверена, что он не приедет? – не выдержала я.

- Когда актёр занят, он занят. Я знаю об этом так же, как и ты. Но я слышала, что премьеры «Рассвета» перенесли на конец декабря, значит, у него будет свободное время в плотном графике...

Я чувствовала себя полной дурой, потому что о такой смачной рокировке дат я узнала только что от Джейд. Мне так претила мысль о чёртовой франшизе моего мужа, что я выпала из реальности и совершенно потеряла счёт дням… По идее, ещё в середине ноября Роберт должен был мотаться по городам премьерных показов и вышагивать там на красных дорожках с Кристен, Тейлором и другими фигурантами последней серии экранизации Сумеречной саги, но я совершенно выпустила это из виду.

- А… Да, наверное.

- Я очень прошу тебя, поговори с ним, чтобы он обязательно был.

- Я не могу обещать, это же Роберт… Он клятвенно заверял меня, что будет в Сиэтле до самого Рождества. Но я попробую.

- Мы с Эдвардом планировали одно благотворительное мероприятие…

Дальше можно было не слушать: в этом была вся Джейд. Она каждую минуту планировала что-то такое, что в потенциале могло бы спасти если не весь мир, то хотя бы десяток бездомных людей на улицах Лондона. Благотворительные показы мод, шествия, аукционы и взносы… Интересно, занимаясь постановкой трюков для съемок блокбастеров, не успевала ли мисс Гордон ещё и на этом заработать пару благотворительных очков? Меня эта её активность восхищала: даже будучи девушкой с добрым сердцем, я никогда не была настолько альтруисткой. А Роберт откровенно тяготился этой стороной публичности: ему было намного проще выписать чек, чем выйти на трибуну и сказать речь. И уж тем более, продать поцелуй или ещё что-то, что обычно бывает на вечеринках в пользу страждущих.

Но я сама себе обещала… Тем более, что позвонить Роберту мне пришлось бы – так или иначе. Не вылезая из постели, я пробежалась пальцами по кнопкам быстрого набора. Муж ответил почти сразу же, будто он точно так же валялся в постели, как и я.

- Малыш… - сонно промурчал Роберт. – У тебя уже доброе утро?

- Ага, - бодро отрапортовала я. – В самом разгаре. Ближе к полудню. Странно, что у тебя ещё нет.

- Ты спишь, как богема… Как твои дела, Стэсс?

- Более или менее.

Я до сих пор не говорила ему о том, что у меня не просто плохое настроение. Он по-прежнему не знал о прозаке, о моих визитах к врачу и тотальном нежелании возвращаться в Лос-Анджелес. И прямо сейчас мне казалось, что говорить об этом стоит только лично, и только глядя в его глаза.

Я искренне верила, что в этой своей проблеме я не одна.

- Везёт тебе. Я уже второй день чувствую себя грёбаной развалиной…

У него болит спина. Ну, конечно! Он опять спал в неудобной позе на слишком жёсткой постели в своём гостиничном номере… Стоп. Я всё равно не смогла бы ему помочь, будучи в нашей квартире в ЛА.

- По-моему, твоё начальство могло бы быть так любезно, чтобы выделить тебе штатного массажиста.

- Лучше массажистку. Пойдёшь ко мне работать, м?

- Не смешно, Паттинсон. Ты не для этого на мне женился. Наверное...

Он рассмеялся, заставляя меня улыбнуться в ответ.

- Я иногда сам не знаю, зачем это сделал. Мы почти не видимся последние несколько месяцев… И понимаю, что ты позвонила не просто так. Какие-то новости?

- Вчера встретила забавную девчонку. Её зовут Адели, и она брала у тебя автограф на премьере «Воды слонам». Просила передать тебе привет, - я начала с приятного, надеясь, что запала хватит до основной причины моего звонка.

- Больше никто ничего не передавал? Или ты больше никого не встречала? – глумливо уточнил муж. – Спасибо, конечно…

- Встречала. У Дэна в гостях был Фелтон, - я проговорила это быстро, не давая себе малейшего шанса на зыбкую интонацию или паузу. – Привёз приглашения на свадьбу Джейд.

- Погоди, погоди… Том привёз приглашение на свадьбу Джейд? Это как Баскин привёз приглашение на свадьбу Робина, или я чего-то не догоняю?

- Паттинсон, ну не будь таким…

- Скажи, они что, разбежались? – его голос будто приобрёл десяток дополнительных эмоций. – Джейд бросила нашего Слизеринского принца? Давай, схохми что-нибудь о том, что напрасно отдала руку и сердце Пуффендуйскому посмешищу, я это люблю…

- Ты прав, они действительно расстались, но подробностей я и сама не знаю.

- О мой Бог, твой милый друг Том не наплакал тебе в жилетку ни одной крокодиловой слезинки? – ему явно доставляло удовольствие говорить об этом.

- Не говори так, и я сделаю вид, будто не знаю о том, что жилетка мистера Старриджа давно не просыхала. Он там ещё воспаление лёгких не схватил?

- Твоими молитвами, - поперхнулся очередным смешком Роб. – Я знаю, ты его порядочно недолюбливаешь.

- Нет, я недолюбливаю твою манеру делиться с ним всем, начиная с запасной пары шнурков и заканчивая подробностями того, что происходит под нашим общим одеялом.

- Люблю, когда ты злишься… - завёл свою старую шарманку мой благоверный, но в этот раз мне не стоило позволять ему слишком увлечься.

- Эй, там, в Сиэтле! У меня к тебе есть одна большая просьба от имени Джейд.

- Удиви меня, малыш, - расслабленно ответил Роберт.

- Она просила, чтобы ты обязательно приехал.

- Я думал, что моё присутствие вместе с тобой не обсуждается. Когда свадьба и в чём подвох?

- Двадцать третьего декабря, - просто сказала я. – Джейд хотела припахать тебя по благотворительной части, но я не стала её разочаровывать тем, насколько ты это не любишь.

- Двадцать третьего декабря я буду в Лондоне, но вряд ли на этой свадьбе, - голос мужа стал угрюмым, будто его хорошее настроение кто-то разом выключил.

- Расскажешь, или я узнаю об этом последней?

- Расскажу, хотя это должен был быть сюрприз. Для тебя.

Я не нашлась, что ответить, потому что от услышанного мне стало не по себе. Помолчав с минуту, я переложила трубку в другую руку, вздохнув.

- Ты меня пугаешь, Роберт.

- Как всегда… Ничего страшного. Это – дата лондонской премьеры «Рассвета». И я планировал взять тебя с собой на красную дорожку, моя дорогая.

- С каких пор Лондон в списке городов, где пройдёт премьерный показ?!

- С тех самых, когда я попросил об этом руководство «Саммит». Они редко меня слушали последние три года, но в этот раз сделали исключение.

- С чего бы это? – недоверчиво уточнила я. Роберт по ту сторону хмыкнул.

- С того, что я собирался сказать всем, что мы женаты. На афтепати. Улавливаешь? Это и был сюрприз. Твои «Сумерки». Та-да-ам!

Апатия, любовно загнанная вглубь моего подсознания, медленно расправляла щупальца, липко касаясь, казалось, самого сердца. Мне бы радоваться, но такое знакомое ещё вчера чувство радости медленно покидало меня, будто моего плеча коснулась полубесплотная лапа дементора.

- Дурацкое положение, ты не находишь? – выдавила я из себя, наконец.

- Я-то? Очень даже нахожу. Особенно радует твой энтузиазм относительно услышанного. Видимо, свадьба бывшей подружки твоего бывшего ухажёра для тебя куда более значимое событие, чем…

- Чем что, Роб? – не выдержала я. – Чем что? Чем твоё большое одолжение? Чем твой триумф? Чем перекошенные рожи твоих фанаток? Чем недовольная мина Кристен, которой больше не нужно трогательно тыкаться в твою подмышку? Чем что, Роберт?!

- Стэсс, я всегда знал, что ты чокнутая, но в данный момент у меня просто нет цензурных слов…

- Валяй, мы не в прямом эфире, а все твои нецензурные слова мне очень даже знакомы! Отличная была идея – всему миру объявить, что я замужем за твоей работой!

- Не веди себя так, будто ты говоришь с моей работой, а не со мной! Ты не пробовала обратиться к специалисту со своими… эээ… психозами? Или это ПМС? Или что это вообще с тобой такое, чёрт подери, происходит?! – нотки неподдельной ярости в этом голосе я не спутаю ни с чем.

- Пробовала, Роб. Ещё как пробовала...

- Ты это серьёзно?! – тут же осадил он, но мне уже было не остановиться.

- Сюрприз, да?! В сентябре мне выписали первый флакон прозака в моей жизни. Это проблема, Роберт. Моя или наша – выбери сам, что больше нравится.

- Какого чёрта… - он тут же взял себя в руки. – Почему ты не сказала мне сразу?

- Потому что ты тогда слышал меня через раз. Ты влезал в шкуру Кобейна… И потому что мне не хотелось услышать о том, куда мне пойти со своими психозами. Я ненавижу эту страну, ненавижу твою квартиру в Лос-Анджелесе, ненавижу свою депрессию… И если бы я осталась там ради разговора с тобой, ты был бы следующим в списке того, что я ненавижу!

- Мне нужно подумать над всем этим. Пока что я тупо чувствую себя не то идиотом, не то бесчувственным чурбаном, который… Стэсс, прости, я не могу сейчас говорить.

Он повесил трубку раньше, чем я выдохнула. Раньше, чем понял, что я плачу.

«Видимо, свадьба бывшей подружки твоего бывшего ухажёра для тебя куда более значимое событие, чем…» - эта брошенная в сердцах фраза засела в моей памяти тонкой занозой. Даже теперь, предчувствуя перспективу оказаться на красной дорожке об руку с моим блистательным супругом, который будет рассылать улыбки и раздавать автографы, понимая, что он готовил настоящую бомбу для репортёров и всей звёздной тусовки, я действительно больше хотела быть на свадьбе Джейд.

Мне хотелось быть там, где мои друзья, а не просто любопытствующие и алчущие популярности Роберта. Мне хотелось разделить чью-то радость, потому что мне мучительно не хватало своей: мой собственный серотонин стремительно падал до полного нуля, приводя вместо себя мигренозную головную боль и полное нежелание видеть кого-то, говорить с кем-то... И что-то подсказывало мне, что прозаком делу не помочь: один список побочных эффектов внушал мне животный ужас, хотя доктор Дэвис предпочитала считать это ещё одним проявлением моей депрессии и показанием к применению прозака. Я вспомнила, что Кейти говорила о том, будто Дэн планировал отселить меня на время в Сохо, и твёрдо решила попросить у Рэдклиффа заветный ключ.

Прямо сегодня. А лучше - прямо сейчас.

По счастью, дома был только он: что-то читал, напряжённо всматриваясь в монитор.

- Доброе утро, - достаточно тихо сказала я, прокашлявшись.

Он кивнул, не отрывая взгляда от монитора, а потом улыбнулся.

- Доброе утро, Стэсс. Мне кажется, ты приболела.

Мне хотелось уткнуться в тёплое плечо Дэна и хорошенько помолчать на все эти скользкие темы, но я прекрасно понимала, что не имею права грузить его своими проблемами. Хотя бы потому, что он, как всегда, ринется в бой…

У меня оставалось ровно две недели нью-йоркской жизни, чтобы обо всём хорошенько подумать. Да… Заняться моим любимым делом, погонять себя из угла в угол. И для этого мне нужно перестать мозолить глаза Кейт и Дэну. Роберт был прав отчасти, когда забронировал мне номер в отеле. Не думала, что мне придётся пожалеть об отмене той брони.

- Есть немного, Дэнни, - сев на диван, я бесцеремонно допила остатки чая из его чашки - другой на столике не было.

- Ну, что ты творишь… Ты же знаешь, я всегда допиваю чай после того, как покурю! – тут же заканючил он, отбирая у меня чашку, но было поздно: на дне лежали только чаинки.

- У Роберта планы, он не может, да и не хочет быть на свадьбе, - сообщила я без предисловий. Отодвинув ноутбук, Рэдклифф посмотрел на меня знакомым пристальным взглядом.

- Планы, да? И что у него за планы?

- У него лондонская премьера, о которой пока ещё никто слыхом не слыхивал, судя по всему.

- Да? Но сейчас он в Сиэтле… – удивление в голосе Дэниэла было фальшивым процентов так на восемьдесят. Он слишком явно думал о чём-то своём. «Ты хотела ключ попросить, так дерзай!», - подстегнул меня здравый смысл голосом Дарины. Действительно…

- В общем, слишком много всего, друг мой. Поэтому мне надо бы перестать торчать в твоей гостиной и подумать…- запнувшись, я отвернулась к окну.

- Ага. Подумать. Ну да, - согласился он. – Кейти говорила тебе о квартире в Сохо, я надеюсь? Сейчас она свободна, можешь ею распоряжаться.

- А я говорила Кейти, что ты слишком расточителен, особенно, когда дело касается взаимопомощи, - я сказала чистую правду, но Дэн тотчас же состроил недовольную гримасу.

- Я не волшебник. И даже уже не учусь. Но если я могу тебе помочь, то в углу сидеть не буду. Если это облегчит твою совесть, то предыдущий жилец съехал раньше, а заплатил за месяц вперёд. Так что я не в накладе.

- Спасибо, - мрачно сказала я.

- Не за что, - привычно ответил он. – Скажешь спасибо, когда я тебя отвезу. Это… белье там из прачечной заберёшь, само собой. Полотенца, простыни. И с тебя чай, имей в виду.

Почему-то ощущение мрачных, затянувших моё небо туч, никуда не исчезло. Товарищеский суд в моей голове предательски молчал, хотя я как никогда ясно ощущала его присутствие.

Мы проехались до Сохо с моими вещами, посидели за барной стойкой в пустой, и оттого гулкой, квартире-студии с огромными панорамными окнами, прикрытыми тонкой паутиной почти невесомых занавесок. На огромной высоте некому было заглядывать в окна, кроме солнца. Дэн прихватил с собой пачку английского чёрного чая, вкус которого неизменно напоминал нам – и мне, и ему – о далёком доме. И теперь, сидя над большой и незнакомой мне чашкой, я смотрела, как кружатся чаинки, медленно опускаясь на дно.

- Две недели, бэйб. Только две недели потерпи… - мне не показалось, Дэн действительно по-братски неуклюже погладил меня по волосам.

Мне хотелось рассказать ему всё: от начала и до конца, мою короткую повесть о счастье. Или это счастье оказалось коротким? Рассказать о том, что так мучило меня в последние месяцы. О моей несытой совести, о прозаке и самых сокровенных мыслях… Но я стоически молчала, кусая губы и молясь о том, чтобы не смалодушничать.

Как вы там говорили, мисс Дэвис? Реактивная депрессия…

Уже потом, когда я забрала из прачечной внизу бельё и развешивала полотенца в ванной, я увидела на полочке возле зеркала полупустой флакон одеколона.

Дерево и стекло. Серо-голубая, почти как цвет моих глаз, жидкость внутри.

В этом привете от предыдущего постояльца этой very expensive ночлежки имени Дэна Рэдклиффа мне виделось что-то смутно знакомое. Легкий, почти стёртый временем и влажностью, запах дал мне ответ раньше, чем я осознала название, проступающее на чуть запотевшем стекле.

DSquared2 He Wood Ocean wet Wood. Пачули, ветивер, кедр, фиалка… и мускус. Мускус, который раскрывается в полную силу только на тёплой человеческой коже.

Это могло быть очередным чудовищным совпадением. Но даже моя своеобразная логика подсказывала обратное.

«Ты же знаешь, что это был он», - коротко сказала она голосом Дарины. – «Просто признай это, а лучше позвони и спроси».

Поставив флакон на место, я вышла из ванной с твёрдым желанием открыть окно, впустить холодное дыхание зимы и никому не звонить.

Мне нужно было подумать, а думать я предпочитала в полном одиночестве.

Моё табу на звонки длилось ровно три дня – всё это время мой выключенный мобильный лежал на барной стойке. Пару раз у меня чесались руки включить его, чтобы увидеть пропущенные звонки от мужа, но я удерживала себя от этого. Вместо этого я много гуляла и кое-что записывала: медленно вытанцовывалась идея для нового романа, и от этого мне было хорошо на душе. Кейти то и дело писала мне в аську, там же были Лиина и Дарина. Твиттер Эммы молчал, Фелтон на своём счастливо отписывался о том, с каким восторгом его встретила собака его старшего брата Эшли. Вместе с тем, какое-то мрачное предчувствие не покидало меня. Мой последний разговор с Робертом не то, что был непродуктивен – он оборвался в самом тонком месте. Может быть, кто-то счёл бы меня эгоисткой, но я ждала от него поддержки, а не коротких гудков.

Вечером третьего дня я сделала себе чай, намазала тост мёдом и включила мобильный.

Ни одного сообщения. Ни одного вызова. Ничего.

Едва спинка моей нокиа коснулась стола, телефон зазвонил. Посмотрев на определитель, я увидела номер мисс Уотсон и тут же напряглась, будто по венам пустили ток вместо крови.

- Привет, подруга, - деловито начала она, и по этому её тону я догадалась, что ничего хорошего дальше я не услышу. – Надеюсь, в твоих планах есть что-нибудь типа ночника или большой нью-йоркской дискотеки? Если нет, то я могу подкинуть тебе пару идей.

- Эмз, тебя какая муха укусила? – удивлению моему не было предела.

- Зимняя, - ядовито ответила Эмма. – Ты ничего не знаешь, как я посмотрю…

- Смотря о чём. По-жизни я девушка очень даже эрудированная.

- Ладно, ладно… Я прямо скажу, если так. Не знаю, что наплёл тебе твой муж, но он ни в каком не Сиэтле. Может, он там был, сейчас он совершенно точно не там. И вчера даже там не был…

- Не вполне понимаю…

- Лас-Вегас. Блэк джек, Старридж, шлюхи. Две. Блондинки. Я бы на твоём месте поинтересовалась, в чём вообще дело. Мой брат видел по MTV, это не какие-то там слухи.
Посмотри, пожалуйста… И перестань уже раздумывать: как по мне, так дело дрянь.

Она попрощалась и попросила перезвонить ей чуть позже, когда будет понятно, в чём дело: Эмма никогда не любила приносить плохие новости. И пока она говорила, я судорожно прислушивалась к себе, пытаясь понять собственные ощущения.

Для начала, мне хотелось что-нибудь сделать. Просто сделать что-нибудь простое и привычное – встать, походить по комнате, открыть кран или окно… Включить музыку.

Гадание на винампе – моё любимое. Поставив плеер на произвольное воспроизведение, можно получить ответы почти на все вопросы, найти музыкальный синоним для любого состояния. И в этот раз моим ответом стала тягучая и тревожная песня британских Placebo- Protect me from what I want*.

Это болезнь поколения,

Та болезнь, которую мы жаждем.

Одни в конце гонки,

Мы ловим последний автобус домой.

Позвонить ему прямо сейчас? Или для начала посмотреть видеоотчёт ведущего музыкального канала современности на сайте? Сделать себе ещё чаю – и посмотреть...

Корпоративная Америка будит

Кофейную республику на тот случай,

Если мы откроем засов на воротах

Той дыры, что мы зовем нашим домом.

Вегас я не видела никогда, поэтому панорама города, с которой начинался информационный ролик, не слишком меня тронула. В то время как сияющие вывески казино и развлекательных комплексов сменяли одна другую, я мусолила только одну мысль. Интересно, выбираясь в Вегас, он думал, что я об этом не узнаю?

Защити меня от моих желаний

Защити меня, защити меня.

Действительно, на красном кожаном диванчике в полумраке чилл-аута был Роберт Паттинсон в своей знаменитой на весь мир клетчатой рубашке. И когда ему на это намекнули, он, смеясь, намекнул, что он не Джеймс Бонд, чтобы ходить в смокинге. Между ним и Старриджем сидела блондинка, кокетливо пристроившая ладошку на коленку моего супруга.

Возможно мы жертвы судьбы

Помнишь, празднуя,

Мы пьем и ширяемся допоздна?

А сейчас мы совсем одни.

Судя по тому, как он напряжённо вслушивался в вопросы, ему не удавалось сосредоточиться – отнюдь не из-за затёкшей шеи. Он был пьян, весел и порядочно возбуждён. А каким ему следовало быть в казино, в обществе симпатичной девушки?

«Это твоя девушка, Роб?»

«Эммм… Что-то вроде того, да».

Свадебные колокольчики не зазвенят.

Мы оба виновны в преступлениях,

И мы оба осуждены временем.

Сейчас мы совсем одни.

Его щёки пошли пунцовыми пятнами. Так мило… Когда-то я и думала, что это у него от смущения. Отчасти, да. Потому что мой муж крайне смущается, когда врёт. Его что-то спрашивали о фильме, но я не слушала ответов. Я просто смотрела в это улыбающееся, заросшее щетиной по самые глаза лицо, и вспоминала наш с ним разговор трёхдневной давности.

«…уже второй день чувствую себя грёбаной развалиной…»

«…я собирался сказать всем, что мы женаты. На афтепати. Улавливаешь? Это и был сюрприз. Твои «Сумерки»...»

«Видимо, свадьба бывшей подружки твоего бывшего ухажёра для тебя куда более значимое событие, чем…»

И тревожное молчание Дэниэла, который смотрел в свой монитор и соглашался со всем, чтобы я не задавала лишних вопросов.

Защити меня от моих желаний

Защити меня, защити меня…

И пока Брайан Молко ударился в бесконечный припев, я пыталась успокоиться. Не потому что мне хотелось плакать, нет – мои глаза были сухими, и от этого было даже чуть больно. Нервный приступ медленно, но уверенно сжимал моё горло, мешая дышать. В сентябре я познакомилась с панической атакой впервые - прямо в кресле моего психоаналитика. Теперь такие вот приступы лёгкого, не смертельного удушья с тех пор стали частью меня. Обратная сторона – немотивированная агрессия – была знакома мне уже давно. Когда в порядке самоуспокоения хочется что-то разбить или кого-то ударить. Роберт всегда считал это моей пикантной особенностью. Мисс Дэвис называла это загнанным внутрь страхом. И настоятельно рекомендовала не держать его в себе.

По-хорошему, надо было действительно оторвать зад от стула, плюнуть на вытанцовывающуюся сюжетную канву, поехать за Кейти и уйти в ночную дискотеку на пару часов. Чтобы энергия, так больно и так стремительно зародившаяся внутри меня, пошла в мирное русло.

Столько времени живя в мире мужчин, я могла бы уже научиться проглатывать.

Но мне хотелось позвонить мужу прямо сейчас. Не для того, чтобы вывалить на сукно все свои тузы, нет. Я ненавижу заставлять его оправдываться, зная, насколько это его задевает. Просто чтобы услышать его голос и дать ему шанс: соврать или сказать правду. Любой из вариантов, который будет удобнее ему самому.

Внутри всё клокотало, и я негнущимися пальцами набрала его номер – минуя оптимальный путь быстрого набора, и надеясь на то, что мой голос не будет деревянным из-за спазма, всё ещё трущего мою гортань.

Защити меня от моих желаний

Защити меня, защити меня…

Каждый гудок накручивал меня всё больше и больше. Ну, сними же трубку, милый…

- Привет, - коротко ответил он таким тоном, от которого и Сахара покрылась бы ледяной коростой. – Что-то срочное? Я работаю…

- Извини. Просто хотела узнать, как ты. Режиссёр прямо сейчас просит остановить весь процесс и неодобрительно смотрит на свою главную кастинг-находку? - я выдержала достаточно драматичную паузу, давая ему время подумать. Фоном нашего короткого пока разговора была только тишина. Так тихо на съёмочной площадке просто не может быть.

- Что-то вроде того, - повторил он, взяв финальный аккорд на моих нервах. Будто и не было у нас разговора о том, что мои проблемы – это не женская придурь. – Малыш, я перезвоню тебе, окей? И ты скажешь мне, что ты решила с Лондоном.

- Ты в Сиэтле? – прямо спросила я. Чтобы представить его лицо, мне не нужно было закрывать глаза. Этот портрет я помнила даже пальцами…

Защити меня от моих желаний

Защити меня, защити меня…

- Конечно. Господи, где я ещё могу быть? Только в Сиэтле или с тобой, малыш.

Что-то глубоко внутри меня кричало: «Лжец! Лжец!», но мои губы улыбались. Коснувшись этой упрямой улыбки пальцами, я осторожно выдохнула.

- Ну… Хорошо.

- Я люблю тебя, - обезоруживающе сказал Роберт.

«И надеется, что ты – слепоглухонемая клуша, которой нет дела до новостей. Которая отучила себя читать таблоиды и посчитает уткой любую правду, неподтверждённую тобой», - логика в исполнении Дарины была неумолима. Но от этого мне ещё меньше хотелось рушить эту идиллическую иллюзию.

- Ага… Перезвони мне, когда твой съёмочный день закончится, ладно?

- Конечно. Я люблю тебя, - настойчиво повторил он, слишком явно требуя ответа, но я сбросила вызов, не впервые задумавшись о том, люблю ли я этого человека или мне это просто приснилось тогда, в Лондоне, под аккомпанемент «Сумерек» и под влиянием лёгкой простуды.

Оставим это на потом, Роберт.

Может, он и перезвонил, но у меня уже было занято: я набрала Кейти, чтобы предложить ей развеяться. Дэн напросился в компанию, и мне не с руки было отказывать лучшему другу. Тем более что мы с ним не так часто откисали в заведениях, работающих после 22.00 в последнее время.

«Ты вполне обучаема, детка», - тихо сказал в моей голове Том Фелтон.

***

«Вебстер Холл» всегда был популярным местом в Ист-Виллидже, а Рэдклифф всегда питал слабость к еврейским районам. Но мне было решительно всё равно, где слушать громкую музыку. Здесь, в «Вебстер Холл», можно было запросто потанцевать под свежайшие транс-хиты или посмотреть выступление профессиональных факиров: множество дверей в большом зале вели в приятную неизвестность. Сегодня выбирал Дэн, а нам с Кейти оставалось лишь следовать за ним. «Меня точно посадят за твои фальшивые документы», - прошипел он, обращаясь к своей девушке, когда мы прошли фейсконтроль.

Действительно, до восемнадцати Кейти было ещё полгода, но она так дерзко смотрела на ребят из охраны, что усомниться в том, что ей сюда можно, они не смогли. Но Дэнни действительно рисковал, приклеивая её фото к правам своей кузины.

На её руке стояла красная метка – свидетельство того, что алкоголь ей не продадут, и я усмехнулась при мысли о том, что ещё года три назад сам Дэн ходил с такой же точно.

- Из-за тебя таблоиды состарили меня минимум на год, - съязвила Кейт, и была права.

- Пойдём, старушка моя, пока тебя не рассекретили…

Не заржать было просто нереально, и наша компания двинулась дальше: смеющиеся мы с Дэном и моя насупленная подруга. Поход в «Вебстер Холл» требовал определённого дресс-кода, и сегодня вечером Дэнни выглядел настоящим дэнди. Приталенный короткий пиджак, узкие брюки… Я смотрела на него, идя чуть позади, чтобы не выслушивать его излюбленных подколок в стиле: «Бэйб, какого чёрта ты взобралась на эти ходули?!», и любовалась тем, как органично проступает в нём его исконно британская стать. Мне было стыдно за мои прелестные узкие джинсы, но демонстрировать голые ноги мне сегодня совершенно не хотелось. Пусть королевой вечера будет Кейти с её высокой причёской и фиолетовым мини от Блюмарин.

- Ты так и не сказала, почему вылезла из раковины, - сам начал Рэдклифф, когда ему показали-таки наш столик в одном из наименее шумных дискотечных залов клуба. Я пожала плечами, пропуская Кейти вперёд.

- Это важно?

- Очень.

- Мне позвонила Эмма, - я поймала воздуха, чтобы голос не дрогнул. – И мне захотелось просто побыть с вами где-то вне дома. Наверное, потому, что меньше всего хотелось бы обсуждать что-то такое.

- Понял, - просто сказал он, и уже начал отворачиваться, но я поймала его за рукав.

- Дэн… Ты же знал, так?

- О чём? – он чуть сощурился, будто ему и впрямь не хватало сломанных очков в круглой оправе. Уж не знаю, пользуется ли он этим сознательно, но в такие моменты с ним невозможно ругаться.

- Эй, вы идёте? – нетерпеливо окликнула нас Кейт. И нам ничего не оставалось, кроме того, чтобы следовать за ней. Когда мы оказались за столиком, Дэн тут же слинял к бару, оставляя нас наедине с музыкой и всеобщим весельем.

- Он уже дня три такой, - серьёзно сказала Кейти.

- Какой?

- Такой! – она нахмурилась и наморщила лоб, очень похоже изобразив озабоченное лицо своего парня. – Дёргается от каждого телефонного звонка, будто ждёт каких-то плохих новостей.

- Есть повод?

- У Дэна? Нет, у него всё прекрасно, как никогда. В Лондоне тоже все здоровы, я звонила на днях, разговаривала с Марсией, - о своей явно будущей свекрови моя Кейти всегда говорила с лёгким придыханием. – Понятия не имею, что его беспокоит.

- Хотела бы я тебе помочь, но увы… У меня самой маловато поводов для оптимизма в последнее время.

- Роберт прилетит на свадьбу, я надеюсь?

- Хороший вопрос, - улыбнулась я. – Мне дико неудобно перед Джейд, но я понятия не имею. Скорее всего, он будет в Лондоне, но не будет на свадьбе. Сказал, что в этот же день у него премьера «Сумерек».

- В Лондоне? Впервые слышу… - удивилась Кейти.

Вернувшийся Дэн поставил перед нами два безалкогольных мохито. Всегда так: когда напиться – это то, что доктор прописал, лучший друг приносит воду с лаймом и мятой. Себе он взял двойной скотч – Кейт даже присвистнула.

- Мистер Рэдклифф решил развязаться, или сегодня праздник какой? – поинтересовалась она. Он усмехнулся, глядя на дно своего стакана, в котором медленно таял лёд.

- Ни то, ни другое. И да… - он поднял на меня сосредоточенный синий взгляд, от которого мне стало муторно. – Я знал.

- Спасибо, - быстро сказала я, вставая.

- За что? – уточнил Дэн, провожая меня глазами. – И куда это ты?

- За то, что позвонил в Атланту. И что промолчал насчёт Вегаса, - без обиняков сказала я трудную правду. – Я в дамскую комнату. Сейчас вернусь, не бойся…

Внутри всё крошилось на мелкие кусочки.

Мне хотелось оказаться в белой пурге Лондона. В Брикстоне - тогда, год назад, когда я жила там на съёмной квартире. В маленькой «Америке» из моего недавнего прошлого, где ямайцев больше, чем бриттов, и где продают колумбийский кокаин по 60 паундов… А ещё лучше – на Кингс Кросс в тот злополучный вечер, в заведении под названием «06 St Chads Place».

Чтобы сказать, что мне очень даже нравится Кенсингтон.

Но прямо передо мной была дверь в lady’s room и не было решительно никого, кто мог бы предложить помощь. Хотя... разве нужна помощь, если хочешь просто умыться?

«Мне несложно. Я подожду», - услужливо подсказала гуттаперчевая память.

Защити меня от моих желаний

Защити меня, защити меня…

-------------------------------------------------------------------------------------

Перевод somebody