Творчество

Утро было сладким, солнечным и тягучим, как карамель. С трудом подняв ещё сонные веки, я попыталась разглядеть циферблат настенных часов, на серебристом ободке которого танцевал солнечный луч. Естественно, мне это не удалось. Зато я заметила, что сплю совершенно одна в огромной кровати.
Утро пахло жестью подоконника и нагретой мостовой под окнами, свежим ветром, врывавшимся в раскрытое окно и чем-то ещё – неуловимым, но очень домашним. Кажется, во второй раз за последнюю неделю у меня защемило в груди от странного чувства. И если не так давно в баре у меня была полная хандра, оттого что у меня нет дома, то сейчас... Как раз наоборот, моя светлая грусть была вызвана странным ощущением домашности. Мне хотелось спрыгнуть с постели, пробежаться вприпрыжку по светлым квадратам нагретого утренним солнцем пола, толкнуть дверь на балкон и вдохнуть свежий воздух полной грудью... Вместо этого я просто обняла подушку, лежавшую по соседству, давая волю странным слезам.
И впуская в лёгкие ещё и запах чужих, но таких знакомых уже волос.
Роберт. Кажется, этот неизвестный домашний запах – это просто символ его присутствия.
О, мой Бог, нет...
Только не это. Иначе уже завтра он лишит меня этого светлого чувства одомашненности, оставив только стены и мебель, за которые совершенно издевательски вновь и вновь отказывался брать даже символическую плату.
- Роберт... – проговорила я тихим шёпотом.
Интересно, где он? Привстав, опираясь на локоть, я всё же рассмотрела часы: начало восьмого.
Так рано, но спать совершенно не хочется. И куда мог деться Роб в такую рань? Не в спортзал же он ушёл, в самом деле? Свернувшись калачиком, я зажмурилась. Вставать не хотелось совершенно. Хотелось мечтать о «cream tea». Как же мне дорога эта типично английская традиция... О, моё воображение, любишь же ты разыграться с утреца пораньше или как только спустятся первые сумерки. Мне лениво было свесить ноги с кровати, не то, что плестись на кухню в поисках чая и чего-то похожее на кексы. К тому же, я совершенно не ориентировалась в продовольственных запасах Роберта – его вполне могли посадить на какую-нибудь голливудскую диету. Впрочем... Какая там у них диета? Они, небось, даже на съёмках лопают еду из ближайшего китайского ресторанчика или разогретые в микроволновке биг-маки. Если парню можно есть эти ужасные сандвичи с арахисовым маслом, при одном воспоминании о вкусе которого у нормального человека появится изжога и целлюлит на спине, то почему бы ему не держать в доме чудесную субстанцию под названием «сlotted cream»? Ну и совершенно безобидные кексы... Классические английские кексы. Так приятно прийти в маленькую булочную в тихом районе, положить много мелких монеток на стойку продавца и сонным голосом попросить: «Scones, please…». А потом нести их домой, прижимая к груди тёплый свёрток, и пытаться угадать, какой секрет таит в себе рыхлое, почти песочное тесто – вишнёвый или смородиновый... Холодный смородиновый джем тоже был бы в самый раз...
Я размечталась так, что уже чувствовала на языке тающий кисло-сладкий смородиновый вкус. Да... Утро сегодня во всех отношениях просто великолепное!
Глаза я открыла чётко на звук открывающейся двери.
На пороге стоял Роберт.
- Доброе утро, - он улыбнулся как-то странно.
- Доброе, Роб... – удивлённо выдохнула я.
- Вот... Зашёл глянуть, проснулась ты или нет, - простецки пояснил он.
- Проснулась, как видишь.
- Вижу. Вставай, давай...
Он бросил мне мой собственный, принесённый из ванной халат. К слову, на Роберте были исключительно джинсы с низкой посадкой, которая открывала тайны его плоского пресса почти до самого крайнего юга. Мне бы покраснеть, но я почему-то этого не сделала.
У него красивое тело... У меня тоже, и что? Зная вежливую английскую породу, признавшись в том, что меня смущает его телесная откровенность, я обреку себя на полное отсутствие объекта для любования. Этого мне хотелось намного меньше, чем покраснеть.
Он демократично вышел из комнаты, пока я одевалась. Зато за дверью меня ждал сюрприз. Мягкие, чуть прохладные ладони Роберта осторожно легли мне на глаза, закрывая от меня залитую солнцем гостиную.
- Тсс... осторожно.
Он отпустил меня только тогда, когда усадил на стул. Высокий барный стульчик – а это значит, что я сижу, естественно, за барной стойкой. Насколько я помню, она у Паттинсона в стиле хай-тек, а верхний релинг сплошь завешан замысловатыми посудинами из матового и глянцевого цветного стекла.
Дико обожаю цветные бокалы...
- Я помню вчерашний уговор, но не припомню, чтобы мы договорились напиться с самого утра, - попыталась сострить я. Он убрал руки, очевидно, усаживаясь рядом.
Посмотрев перед собой, я увидела завтрак своей мечты. Первое, что я сделала, - потрогала пальцем шероховатый зажаристый бочок кекса. Чуть тёплый. В самую точку... Изящная вазочка со смородиновым джемом искрилась в солнечном луче, как грандиозных размеров рубин. И, конечно же, сливки-масло-молоко, которое можно было поддеть даже вилкой... Всё в лучшем виде - «cream tea».
Мне стало совестно за все мои издёвки оптом.
- Рооооб... Ты чудо...
- Брось... Я просто хотел сделать приятное.
- Откуда ты знал?
- Что именно? – он непонимающе нахмурился, заставив меня посожалеть о заданном вопросе, но тут же снова улыбнулся.
- Да... ты читаешь мысли, как...
- Эдвард Каллен, - улыбка стала ехидной усмешкой а-ля Тот-самый-упырь. – Давай не будем о нём, он ещё успеет мне надоесть. А что, похоже на то, что я читаю мысли?
- Очень. Очень и очень похоже. Я буду пить чай – самый желанный чай в мире для меня сейчас, со смородиновым джемом... Только не говори, что внутри кексов – вишнёвая начинка! – затаив дыхание, я следила за его лицом.
- Упс... – подмигнул Роберт.
- ОТКУДА ты знал?! – мне было легко и весело, и я пихнула его в предплечье абсолютно дружеским жестом.
- Я не знал, - упрямо ответил Роберт. – Впрочем... Ты просто можешь считать, что у нас совпали вкусы. В конце-концов, мы и родились в один день.
- Точно... – не удержавшись, я откусила кусочек нежно-песочного теста. – Ммм, Роб... Как ты обходишься без этого на съёмках?
- С трудом. Но я не особенно переборчив в еде, хотя и люблю английскую кухню больше, чем какую-либо. Там, в Америке, приходится есть всё вредное. Или постоянно быть слегка голодным, как...
- Эдвард Каллен, - резюмировала я.
- Бинго, - кивнул Роберт.
- Только не говори, что ты с самого утра ходил в булочную?! – прошибло меня сумасшедшей догадкой. Он усмехнулся, поигрывая стоящей на блюдце чашкой.
- Если я скажу, что я совместил приятное с полезным, то есть, поход в булочную с утренней пробежкой, ты заругаешь меня за излишнее внимание к тебе? Или мне проще сразу соврать, будто это вчера Дэн и Кейти притянули? Я вообще рано встаю. Тем более, когда мне предстоит работать. Думаешь, во время съёмок хоть кто-то высыпается?
- Дурдом...
- Зато, - он отпил глоток чая и посмотрел в потолок, - американские продюсеры оплачивают абсолютно все издержки. Разве что, молока за вредность не дают. Впрочем, то, что в американском супермаркете называется молоком, ни одна корова не признает...
Мне определённо нравился этот его юмор. Мне нравилось, как он говорит, что и как ест..
Мне не нравилось только то, что завтра он улетит.
- Когда у тебя самолёт, Роб?
- Завтра утром из Гатвик. Не поверишь, лечу бюджетным рейсом, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. Очень рано, насколько я помню. Мне покупает билеты мой агент, он же и такси мне вызовет, и позвонит, чтобы я не проспал. Всё включено.
Его смех был не слишком весёлым. Эта его «несамостоятельность», кажется, придавала этому смеху оттенок обречённости.
Не остановить, не переиграть, не отменить...
- Понятно... – я изо всех сил делала вид, что увлечена своими кексами с вишнёвой начинкой. Так было проще, легче и правильнее. И вообще, давно пора избавиться от этого странного чувства привязанности к этому человеку.
Он не мой и моим никогда не будет.
- Гитару с собой заберёшь? – нейтрально спросила я, всерьёз опасаясь, что если дам себе слабину, то обязательно напускаю слёз в чай. Роб лёгким жестом поправил мои волосы.
- Собирался. Но если тебе нужна – я могу оставить.
- Да я редко играю, Роб...
- Значит, я оставлю её тебе. Хотя бы на время.
- Не стоит, Роберт...
- Перестань упираться, я уже решил. Она будет полномочным представителем меня здесь.
- Хорошо...
Сладкие крошки, нежный вкус... Всё было суперотлично, но мне чего-то так мучительно не хватало! Мы молча пили чай, изредка посматривая друг на друга с виноватыми улыбками.
- Я хотела бы взять тебя за руку, Роберт. И сказать, что мне очень жаль, что ты улетаешь. Но... можно я не буду этого делать?
Он посмотрел на меня очень внимательно, будто я сказала что-то очень важное или новое для него.
- Как ни крути, ты это сказала, - вместо того, чтобы поставить меня на место, он взял меня за руку сам. Пальцы у меня были липкими после кекса, у него, впрочем, тоже. – Ты это серьёзно?
Господи, ну как так можно: говорить таким серьёзным тоном, при этом улыбаясь во весь свой чувственно-ехидный рот?! Я не могла понять, шутит он или нет. Роберт с его мыслями умудрялся оставаться для меня загадкой. Он был таким же переменчивым, как и его глаза: в сумерках вчерашнего зашторенного вечера они были зелёными, а сейчас, при ярком солнечном свете утра, стали странного, холодно-морского цвета. Будто сквозь спокойную, сероватую лазурь просвечивает тёмная рябоватая галька.
- Роб, а какой мне смысл с тобой так шутить? У тебя глаза красные...
- Намёк понял, соскочила. Да, но это не потому, что я мало сплю. Просто... Мне постоянно пихают в глаза линзы, хотя я миллион раз просил, чтобы придумали какую-то фишку с компьютерной графикой. Но нет... Мне просто повысили гонорар. С дальним прицелом: «Потом потратишься на офтальмолога, парень». Мало кого волнует, что мне неудобно играть, когда весь мир сужается до двух мерзких кружков, будто его йодом обрисовали... И в глазах постоянное ощущение песка. Спасибо, хоть волосы красят тонирующим шампунем. Чёрт... Я тут плачусь тебе, как девчонка.
- Да брось, всё окей...
Я смотрела на его пальцы: такие красивые, тонкие, ровные... Даже не верится, что это простая человеческая рука. Если Эдвард Каллен был красив, как Адонис, то Роберт...
- Роб, тебе не кажется, что Адонис – это не лучший образец мужской красоты?
- Пфф... – фыркнул он, не убирая руки. – Ещё как кажется. Единственное пристойное изображение этого, с позволения сказать, красавца картина Хосе де Риберы. То, что мне довелось увидеть в Мадриде, когда я был в Испании на съёмках «Мелких останков»... – он вздохнул, томно прикрыв глаза. - Кажется, дело было в музее Прадо. Паоло Веронезе, что ли... Короче говоря, это аморфное существо никак не тянуло на безумно привлекательного молодого человека. К слову сказать, Афродита ужасна в обоих случаях.
Его эрудиция меня добила окончательно. Ещё не так давно я смотрела на небритого и подвыпившего парня в клетчатой рубашке как на потенциального зазвездившего зануду, а сейчас... Мне было стыдно за каждую свою трусливую мыслишку по этому адресу.
«Ох, не очаровывалась бы – как бы разочароваться не пришлось, швестер», - сообщила Дарина. «Да брось, с каждым бывает. Тебе вот Том казался очаровашкой, но разонравился же», - добавил Дэн.
О, нет. Хватит. Надо слушать только себя.
- Мне вот казалось, что Роберт Паттинсон никак не тянет на Седрика Диггори. А он вытянул...
- Вот засранец, - хмыкнул Роб, улыбаясь.
- Да нет... Ты большой молодец. Он у тебя простецким таким получился, живым... В книге он другой. Книжного Седрика мне не было жаль...
- А киношного?
- Отстань, а? – полушутя взмолилась я.
Он рассмеялся.
- Это было жутко интересное и одновременно очень напряжённое для меня время. Опыта у меня было маловато, а некоторые девочки по фамилии Уотсон постоянно норовили меня подучить в самой издевательской манере. Хотя Эмма это делала без задней мысли и совершенно от души. В любом случае, моей отдушиной на съёмках было общение со Станиславом Яневским. Мы сдружились... У него тоже было не много ролей за плечами, да и трудно жить и учиться, а потом ещё и работать в чужой стране. Вообще он удивительный товарищ...
Слушать Роберта, смотреть на Роберта... Пока глаза не заболят от непрошенных слёз и просто от его внутренней яркости...

***
Как только стемнело, Паттинсон повис на телефоне.
- Да, конечно. Приезжай, будет весело. Нет, я буду не один, - говоря, он посматривал на меня, будто напоминая о вчерашнем обещании. Собственно, отпираться я и не собиралась: мне самой хотелось расслабить сведённый от постоянных раздумий мозг. Алкоголь – это яд, но иногда он убивает не только нервные клетки, но и ненужные эмоции. – Да, встречаемся у входа в «Spaniards Inn». Да, дорогой мой Томас, снова у нас на севере.
Значит, на том конце провода Фелтон. Умеют ведь разговаривать как друзья, если захотят...
- Роб, а что это за место? – поинтересовалась я, как только он освободился. Он потянулся до хруста в плечах.
- Честно скажу, что это не самое модное место на севере Лондона. Просто мне не хотелось бы тащиться туда на машине, потому что обратно всё равно придётся в лучшем случае идти пешком.
- А в худшем?
- В худшем ты меня понесёшь, - схохмил он с серьёзным лицом. – Да шучу, шучу... На такси всегда можно поехать. А если бы забрались куда-то в гламурное сердце Лондона, то тебе пришлось бы завтра выцарапывать мою машину со штрафплощадки. Согласись, лишние хлопоты. Кстати, если хочешь – выпишу тебе на неё доверенность.
- С ума сошёл? – я прифигела от такой неслыханной щедрости.
- Нет. Пока нет. Впрочем, тебя вполне мог бы возить Том.
- Пока что с этим прекрасно справлялись городские такси, - съязвила я в ответ. – Ты специально позвал Фелтона, чтобы он мог наслушаться твоих шуток и понять, что я – его судьба?
Взгляд Роберта стал настороженным.
- Не совсем так. Я хотел попрощаться с приятелями. С ним в том числе. После моих шуток, к слову сказать, он должен бы понять, что ты явно не с его факультета в Хогвартсе.
- Интересный расклад... Не подскажешь с какого я факультета, раз ты такой великий спец в этом вопросе?
Прищурившись, он посмотрел на меня снизу вверх, потом сверху вниз.
- Если ты перестанешь дуться на меня и морщить лоб, то... Рэйвенкло, я думаю. Ты же умница, не так ли?
- Ох, Роберт... Лучше скажи, на какой-такой бал мы собираемся? Что надеть, что взять с собой?
- Джинсы, кеды... Что хочешь. Некоторые девушки красивы, даже если одеты в мешковину.
- Это не обо мне, - буркнула я.
- ... с собой бери побольше чувства юмора – тебе придётся терпеть меня весь вечер и полночи.
- Ты не такой уж невыносимый, каким хочешь казаться. Мобильный взять?
- Не стоит. Я не собираюсь отходить от тебя. А чтобы такси вызвать и моего будет достаточно.
- Отлично...
Мне было ясно только то, что ничего не ясно. И ещё... Мне очень хотелось напялить что-нибудь этакое, однако, помня о том, что я едва не околела от холода и порядочно утомила ноги каблуками, я решила, всё же, воздержаться от крайностей.
Когда я появилась в гостиной, вид у меня был несколько взбалмошный. Облегающие джинсы, босоножки из малиновых кожаных ремешков и белая туника из тонкого льна с рукавом три четверти. Волосы я решила не мучить причёской, просто вымыв их и растрепав. Вечерний макияж получился спокойным, хоть и выразительным.
- Кхм... Кажется, я иду в бар с самой красивой девушкой на планете.
Роберт стоял у двери и улыбался. Грубые ботинки, тёмные джинсы, светлая майка с неярким принтом. Мы смотрелись очень гармонично – это меня и смущало.
- Кажется, я переборщила с гламуром. Мы ведь в бар идём, а не на оскаровскую вечеринку.
- Ну как тебе сказать... Это не простое место. Это бывшая резиденция испанского консула – он обитал там во времена Якова I. Об этом заведении Диккенс писал в своих «Записках пиквикского клуба» и даже Брэм Стокер. Сама знаешь, в каком произведении, - он очень картинно клацнул зубами
- Может, надо было обуть слипы и намазаться бесцветным блеском? - в реплике Роберта мне послышался подвох.
- Ненавижу слипы! Это убожество. А блеск... Он липкий.
- Да целоваться я там ни с кем не планирую.
- В любом случае, ты отлично выглядишь. Я иду в бар с девушкой, а не с приятелем. Так что не парься...
И я не парилась. Я взяла его под локоть и просто решила, что хотя бы один вечер могу ему доверять.

***
У входа в бар нас действительно ждал Фелтон. Опираясь на капот своей новенькой, блестяще-чёрной машины и лучезарно улыбаясь. Длинная белая чёлка была порядочно набриолинена и зачёсана назад.
Исключительное сходство с Драко проявилось даже в пренебрежительном плевке сквозь зубы. Такое чувство, что он на бандитскую разборку приехал. Впрочем, впечатление было обманчиво: едва мы поравнялись с ним, он протянул руку Паттинсону.
- Привет, Роб.
- Здорово, Том. Дэн уже там?
- Ага, конечно. Они с Кейти где-то забурились. Сказал, что будет позже, хотя я сомневаюсь, что будет.
И Том был прав – за весь вечер не появился ни Дэн, ни Кейт – только через пару часов они отзвонились, притом, по-очереди, обещая завтра навестить меня.
- Ты будешь полноправной хозяйкой квартиры, так что устроим большие посиделки. Быть может, я даже останусь у тебя, - таинственно пообещала Кейт. Ну ещё бы, у неё наверняка масса эмоций относительно Дэниэла. И всеми этими впечатлениями надо бы со мной поделиться.
- Завтра поболтаем и о делах, и о жизни, и вообще о многих вещах. Я притащу с собой Фелтона, обещаю, - смешливым тоном отрапортовал Дэн, отрубившись раньше, чем я успела спросить у него, на кой чёрт Фелтон мне сдался завтра. Тем более что уже сегодня, сидящий напротив, он делал вид, что ему абсолютно всё равно, что именно я о нём думаю.
- Малыш, - загадочно выдохнул он, как только Роберт пошёл к барной стойке за очередным дайкири для меня и скотчем для себя и Тома. – Наш пижон завтра улетает, ведь так?
- Ведь так... – мы трое уже были слегка разогреты, потому Том ходил по тонкой грани моего терпения. Впрочем, это не мешало мне мило ему улыбаться.
Я всегда играю по правилам, Том. Мне очень интересно, к чему ты клонишь.
- Ммм... Значит, вечеринка, на которую меня уже пригласил Рэдклифф, всё же состоится.
- Быть может. Если Рэдклифф оторвёт свой упругий спортивный зад и приедет её устраивать. Странно, что он приглашает людей ко мне, а я об этом узнаю последней.
- Ты будешь мне не рада?
- Ну почему же... Очень даже. Только... Роберт – не пижон.
- Ну, кому как... – Фелтон пожал плечами и вовремя заткнулся, потому что рядом со мной плюхнулся Роб. Взяв из его рук бокал, я коснулась его пальцев. Будто предчувствуя, что я вот-вот отдёрну руку, он накрыл мои пальцы своими, при этом глядя прямо в глаза сидящему напротив Тому.
Весь вечер они искрили туалетным юмором, при этом Роберт неизменно сидел рядом со мной, а Том оставался напротив. Даже в фильме про маленького волшебника я не видела у него таких холодных глаз.
- Фелтон тебя явно ревнует, - прошептал Роберт, склоняясь к моему уху.
- Тебе просто кажется, - ответила я.
Том под столом наступил мне на ногу. Интересно, он надеялся, что я плесну дайкири ему в лицо? Это слишком вкусный напиток, чтобы поступать так опрометчиво. Вместо этого я решила пожаловаться на него Роберту.
Повернувшись к нему лицом, я потянулась немного влево, чтобы шепнуть ему, какой коварный трюк выкинул Том.
Роберт взглянул на меня, слегка улыбнулся... и, вместо того, чтобы обратить ко мне слух, он поймал меня на губы. Поцелуй получился коротким, но всё время, пока наши губы соприкасались, носок ботинка Фелтона буквально расплющивал мои практически не прикрытые обувью пальцы.
- Том, если ты не уберёшь свою ногу, тебе будет трудно собирать выбитые зубы сломанными руками, - как ни в чём не бывало, сказал Роб.
Откуда он это узнал?!
На его щеках проступил румянец – то ли от выпитого, то ли от сказанного, то ли от сделанного.
Мне хотелось не провалиться под землю, нет.
Мне хотелось взлететь и больше никогда не видеть этих людей и этого места.
- Роберт, извини, но... Мне пора.
Встав, я почувствовала, как все мои дайкири одновременно сперва двинули мне в голову, а потом дали под коленки. Паттинсон поднялся следом, игнорируя моё извинение.
- Том, ты извини, но нам пора. Пойдём, Стэсс.
Интересно получается... Напиться собирался Роберт, а в итоге это он ведёт меня домой, осторожно придерживая за талию. Его рука была нежной и одновременно твёрдой. Когда он поймал нам такси, я демонстративно села на переднее сиденье, тут же уставившись в окно. Ему ничего не оставалось, как сесть сзади. Езда заняла буквально пять минут, а пока Роберт расплачивался, я лихорадочно пыталась вспомнить код от железной двери парадного.
Подойдя сзади, он осторожно набрал нужные цифры.
- Стэсс, я...
- Давай, ты ещё извинись теперь. Я буду тебе очень благодарна.
Рванув в темноту коридора мимо охраны, я совершенно забыла, что ключ от квартиры есть только у Роба – мой остался дома, в сумочке.
- Стэсс, давай поговорим!
- Давай сначала зайдём в квартиру, а не будем выяснять что-то прямо здесь...
- Хорошо...
Как только мы оказались внутри, у меня возникло желание закрыться от него в ванной. Но такого шанса Роб мне не предоставил. Вместо этого он полез в карман за сигаретами и нервно закурил.
- Я сделал глупость, наверное. Это была не самая удачная моя шутка...
- Хорошие у тебя шутки... Мы так и будем тут в прихожей стоять?
- Стэсс...
- Чего ты от меня хочешь, Роберт?!
Мне было стрёмно оттого, что я действительно не понимала, что ему от меня нужно. Теперь.
- Да что я такого сделал?!
- Ничего... Вопрос, ЗАЧЕМ?
Он затянулся и сощурил на меня светлый переменчивые глаза.
- Прости.
- Господи... Лучше вообще ничего не говори, чем извиняться... – мой голос упал до шёпота, который был еле различим на звенящей подложке подступающих слёз.
Влетев в гостиную, я забилась в угол дивана, закрывая лицо руками, молясь, чтобы тушь оказалась действительно водостойкой.
- Зачем, Роберт?.. – спрашивала я сама себя. Потому что знала: завтра он улетит. А сегодня у меня сердце рвётся из груди, потому я до сих пор чувствую вкус его губ...
Когда он сел рядом, властным жестом обхватывая меня за плечи и притягивая к себе, я вздрогнула.
- Ты ищешь повод ещё раз извиниться?
- Я не хочу, чтобы ты плакала.
- Сделай вид, что я просто перебрала с дайкири...
- У нас было чудное утро... Не хочу, чтобы вечер испортился.
Судя по лицу, он говорил то, что думает: брови слегка вздёрнуты, лоб прорезала морщинка... Хотелось поймать в ладони его колючие скулы и смотреть в его глаза до полного одурения.
- Так, как утром, уже не будет...
- Значит, будет ещё лучше...
Он отвернулся, затягиваясь. А когда он вновь обернулся ко мне, я молча поцеловала его в чуть приоткрытые, горячие и горькие от сигареты губы.