Творчество

Сон, как назло, совершенно позабыл обо мне. Хотя ещё на пороге спальни я чувствовала нечеловеческую усталость и огромное желание уснуть, едва донеся голову до подушки, стоило мне только застелить постель и улечься, как голова заполнилась совершенно неуместными мыслями. Вперившись глазами в нежно-фисташковые гобеленовые обои, я злилась. В первую очередь на себя саму, потому что подобные расстройства сна приключаются только от нервов. Вот и сейчас, когда мне по всем раскладам лучше было бы спать, я крутилась с боку на бок на краю по-английски громадной, но по-английски же классической кровати. Мне было то холодно в моей длинной шёлковой сорочке, то жарко под тонким, но тёплым одеялом из мериносовой шерсти. Мне хотелось пить, сладкого и разучиться думать одновременно.
Надо сказать, что Роберт там, в гостиной, сидел тихо, как мышь в Запечье. Даже интересно стало – неужели он не устал за этот длинный нервотрёпочный день в моей не самой приятной компании? Неужели он сидит там, в жёлтом кругу мягкого торшерного света с романом в руке и вдумчиво читает, иногда умопомрачительно закусывая нижнюю губу?
Стоять, Казбек... Интересно это у меня получается – за сутки с небольшим накрутить себя так, что Роберт совершенно таинственным образом занял добрую треть моих мыслей. «Не ври себе. Не треть, как минимум половину. Совершенно точно - половину, бэйб» - ни разу не демократично поправил меня голос разума, очень напоминавший брызжущий смехом голос Дэна. Он раздражал меня настолько, что это было видно невооружённым взглядом, но я затруднялась сказать, какого рода это раздражение.
Меня будто иголкой кололи мысли, так или иначе связанные с ним.
Тишина, которая бесцветным волшебным газом вползала в комнату из-под двери, казалась мне совершенно неестественной. Неужели он действительно скрючился на диване, чтобы не нарываться на мои любезности здесь? Собственно, его можно понять – спать в одной постели с непонятной девицей, даже если под разными одеялами, - это не самое верное решение. Уж лучше заработать межрёберную невралгию как раз перед съёмками в своём чёртовом блокбастере. «Моя роль... Хм... Воспоминания Беллы об Эдварде. Фактически, полная копия моего многострадального Седрика». Конечно, чтобы играть серебрящееся облачко мысли не обязательно быть в прекрасной форме, но всё же...
Перевернувшись на спину, я закрыла глаза, пытаясь заснуть.
Из-за двери до меня долетели звуки гитары.
Ну, наконец-то! Значит, хоть не спит, отягощая мою совесть своим сколиозом или радикулитом в перспективе. Против своей воли я прислушалась: я была знакома с репертуаром Роберта Паттинсона, но мне было крайне любопытно, что он играет именно сейчас.
«Stray Dog»
Он пел очень тихо, и мне вдруг стало приятно оттого, что он осторожничает, боясь меня разбудить. «Ну, ещё бы. Он догадывается, что если тебя разбудит, ты превратишься в фурию с ПМС и климаксом два в одном» - смешливо фыркнул Дэн у меня в голове. Дурацкая моя привычка персонифицировать внутренний голос точно сведёт меня с ума в один достаточно прекрасный день. Я молча слушала, пытаясь побороть в себе новое желание: встать и заглянуть в узкую замочную скважину, рассмотреть поющего Роба...
Вопрос: «Зачем?» как-то отступил на второй план.
В сущности, именно так я и сделала. Правда, замочной скважины не обнаружилось, поэтому я просто приоткрыла дверь и осторожно выглянула из спальни. Стоило мне разулыбаться, как я совершенно нелепо напоролась на рассеянный взгляд вскинувшего голову Роберта.
О, нет...
- Привет, - брякнула я упавшим тоном, пытаясь перестать улыбаться. На данный момент мы больше всего напоминали этакого музыкального удава, перебирающего струны, и сонного кролика. Мне было заранее понятно, чем кончится противостояние мудрого Каа и Мартовского Зайца в фиолетовой ночной рубашке на широких бретелях, но спрятаться обратно уже не получалось.
На мгновение он убрал пальцы со струн, взъерошив любовно отрощенные для продолжения съёмок в роли Эдварда Каллена волосы.
Кажется, сейчас я поплачусь за своё неосторожное подглядывание...
Впрочем... Если что я подыграю. Хватит корчить из себя цацу.
Роберт тяжко вздохнул.

Standing by a broken tree
her hands are all twisted
She's pointing at me
I was damned by-the light
coming, over all I see
Spoke with a voice that
Disrupted the sky

Затянул он. Ох... Только не это. Роберт изо всех сил кривлялся, намекая на то, что его самого достала эта песня. Конечно. Это его персональный музыкальный крест, как «Yesterday» у Маккартни.

She said walk on over here to, a bit of shade
I will wrap you in my arms and always stay
Let me sign...
Let me sign...

Когда он закончил, я поманила его пальцем в той же дурашливой манере.
- Ты понял, Роб? Я даю тебе знак. Был бы у тебя в хозяйстве горн – я бы тебе персонально отбой протрубила, - мой голос после долгого молчания звучал немного хрипло. Я старалась говорить серьёзно, хотя мне было сложновато после этого маленького музыкального представления а-ля Эдвард Каллен посыпает голову пеплом.
- А ты ещё и горнить умеешь? – невозмутимо парировал он. – Ну, ничего себе... Ты талантлива по-настоящему.
Заметив на журнальном столике распечатку долбанной пьесы имени Дэна, я сконфузилась. Мой добрый друг притянул Роберту свой экземпляр уже готового текста, и, судя по тому, что распечатка была переполовинена закладкой, он именно её и читал полвечера.
Какой кошмар...
Значит, он теперь в курсе того, как мы с Дэном лихо завернули свою пьеску в тёмном закутке британской истории времён скандального лорда Рочестера, роль которого Дэнни собирался напялить на себя. Пара-тройка фэйковых персонажей образовывали отдельную сюжетную линию, которую и линией было сложно назвать: сплошной клубок нервов и порочных связей. Смешно, матерно, на грани фола. Сложный староанглийский, за который отвечал Дэн, и лаконичный, ёмкий современный язык – дело моих рук.
- Спасибо... – ответила я на выдохе, готовясь краснеть. Отложив гитару, Роб взял пачку сигарет. Окинув беглым взглядом мой непритязательный прикид, он усмехнулся.
- Настоящее вечернее платье для настоящей леди... – он заглянул в распечатку, - леди Уилмотт. А знаешь... Я был бы не прочь сыграть с вами.
Интересно, откуда он знает, что Дэн настаивал на моём участии именно в роли ханжи Уилмотт? Не удивлюсь, если Рэдклифф оставил в распечатке свои аккуратные карандашные заметки.
- Кого, например?
- Например, Кросби.
Отлично. Кросби – любовник леди Уилмотт.
- Поговори об этом с Дэниэлом. Он у нас главный по части кастинга.
«Я искренне надеюсь, что он откажет тебе по причине твоей занятости в ближайшие пару лет» - мысленно добавила я.
- Я покурю, и спать лягу. Не стой на сквозняке, - мягко ответил Роб.
- Намёк поняла, я ухожу.
- Да брось, если хочешь – можешь подышать дымом, - он вынул сигарету, чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся. – Просто я помню, что ты этого не любишь.
- Да ладно... Я просто хотела послушать, как ты поёшь, а в итоге я смотрю, как ты куришь. Странная подмена, ты не находишь? – фыркнула я, возвращаясь в спальню.
«Притом, я решительно не знаю, что мне нравится в тебе больше – твоё пение или твоя способность так эротично курить. Сто раз видела, но каждый раз сердце обмирает как в первые».
Он действительно пришёл через пять минут, принеся с собой нет, не сигаретный флёр, а свежесть зубной пасты. Закрыв глаза, я душила в себе желание подсмотреть за ним сквозь ресницы, тем более что Роберт слишком явно меня не стеснялся.
Судя по звукам, раздевается он лениво, но достаточно быстро.
Шлёп – футболка.
Короткий вжик – джинсы.
Я и не подумала откатиться на самый край своей половины. С размерами этой кровати это было бы глупо, да и... Мне не хотелось, чтобы Паттинсон думал, что я его боюсь. Ещё чего не хватало.
Но даже на огромной кровати я ощутила мгновение, когда он лёг – матрас спружинил, заставив меня совершенно нелепо вздрогнуть.
- Спокойной ночи, Роб...
Он не ответил. Вместо этого через пару минут, он просто обнял меня поверх одеяла, притягивая к своей груди. Это было настолько целомудренное объятие, что возмущаться было бы полным ханжеством. Я тихонько фыркнула, выражая самую лёгкую степень негодования.
- Тсс... Не глупи, а? Спокойной ночи, Стэсс... – тихо проговорил он в самое моё ухо.
Выпутываться из его тёплых рук не хотелось... Его спокойное дыхание навевало сон. А ещё...
Ещё мне хотелось услышать, как он скажет мне: «Доброе утро»