Творчество

Чашка была большая и белая, с нежно-розовым китайским пионом на боку. Её было очень удобно держать в ладонях, впитывая тепло, которого мне так не хватало. Роберт устроился напротив: без чая, скрестив руки на груди. Я не поднимала на него глаз, но я знала, что он сейчас на меня смотрит.
- Тебе говорили, что я зануда? – спросил он меланхолично. Не выдержав, я глянула в его лицо. В неясном свете его глаза были зелёными – того самого яркого цвета, который можно увидеть в изломе фисташек, присыпанном солью. – Наверняка говорили...
- Если ты снова намекаешь на Фелтона...
- Ну почему же... – он усмехнулся, потирая слегка небритый подбородок. – Я напрямую спрашиваю, ни разу не трогая твоего обожаемого Тома.
- Он не мой. Роберт, зачем ты постоянно его задеваешь?
- Значит, он точно говорил тебе о моём занудстве, - довольно констатировал Паттинсон.
- Какая разница? Через три дня максимум ты улетишь в Ванкувер, - я знала, что это не ответ, но мне хотелось поддеть Роберта его же словами.
Удалось. Он нахмурился.
- Ты права. Так вот, я действительно зануда. Это я к тому, что не имею свойства возвращаться, не предупредив. Зато у меня есть дурацкая привычка придираться к мелочам и иногда действовать импульсивно. Грубо говоря, со мной не соскучишься...
- Здорово, что ты улетаешь так скоро и так надолго...
Казалось бы, ему опять стоило обидеться, но Роберт как-то загадочно улыбнулся.
- Может, расскажешь мне о себе?
Мне сразу же вспомнился трагокомичный эпизод, о котором я читала в очередном глянце: Роберт Паттинсон, кумир тинов во всём мире, заметил праздношатающуюся за ним шестнадцатилетнюю фанатку и пригласил её поужинать. Уж не помню, каким был тот ресторан, где они трапезничали, но лапши он девочке навешал просто нереально много: уже через десять минут она устала слушать подробности его повседневной жизни и окончательно потухла, разочаровавшись в своём ещё недавно секс-символе. Статья пестрела фразочками Роберта Паттинсона в стиле «Я не Каллен – я не идеален». Кажется, он уже и мне успел об этом сообщить. Что ж... Мне представилась дивная возможность отыграться на этом павлине за испорченный вечер той несчастной американской девчонки.
- Роберт... А что мне о себе рассказывать? Тринадцатого мая мне исполнилось 26 лет...
- Ммм... Повтори ещё раз, пожалуйста, - он сказал это быстро, но у меня возникло чувство, что его прёт слушать, как я выговариваю «thirteenth».
- Три-над-ца-то-го мая мне исполнилось двадцать шесть лет. Расслышал?
- Дело в том, что это – мой день рождения.
- Не льсти себе. Он не единолично твой. Тем более что я тебя на три года старше.
- Да что ты... А иногда мне кажется, что совсем наоборот. Ты так лихо туфли сбросила в том переулке. Да и вообще... – он потянулся за сигаретами, но не закурил, просто начав вертеть в руках пачку, - твой уход из паба был самым настоящим детством.
- Надоело смотреть, как вы препираетесь с Томом. Хотя это было очень даже неплохо, особенно, когда вспомнили Хогвартс. К тому же... – смерив его явно оценивающим взглядом, я почувствовала, как вдоль спины побежали очень уж чувствительные мурашки. Потому что он не отвёл глаз, а продолжал смотреть на меня, чуть улыбаясь, - мне не хотелось, чтобы вы ещё и с Дэном начали цапаться в моём присутствии.
- А что мне с Дэном делить, Стэсс?
Роберт редко называл меня по имени, но каждый раз это заставляло меня по-новому осознать своё имя. Будто это и не ко мне обращаются.
- Мне показалось, что вы запали на одну девушку.
Странно, но эта фраза далась мне с трудом.
- Уж не Чжоу ли Чанг имеется в виду? – с ехидцей проговорил Роберт, срывая целлофан с сигаретной пачки.
Его чёртовы пальцы... Они были просто прекрасны даже сейчас, в полусвете от большого торшера, стоявшего достаточно далеко от нас, чтобы не раздражать ярким светом, но и не смущать двусмысленным полумраком.
- Ха-ха-ха, Роберт Паттинсон. Я с тобой говорю, а не с Седриком Диггори, пусть земля ему будет пухом.
- Мне нравилась эта роль. Так мало текста...
Пальцы с узкими овалами аккуратных ногтей ловко подковырнули тонкий картон, снимая верхушку пачки и обнажая серебристую полоску фольги.
- Мне тоже. Ты такой приятный парень, когда молчишь...
- Потому я и прошу тебя рассказать мне о себе. Я закурю.
Он не спросил разрешения, а тупо поставил меня перед фактом.
- Терпеть не могу запах табачного дыма утром, когда ещё сплю...
- Я не буду донимать тебя этим по утрам. Ванкувер. Помнишь? – он поставил на низкий столик перед собой массивную пепельницу.
- Помню. Я пишу книги. Вместе с Дэном мы пишем сценарий для одной андеграундной пьесы. Он поговаривал, что заставит меня в ней играть. У него самого очень... ммм... нецензурная роль. Я понятия не имею, куда он собирается понести ЭТО...
- Покажешь пару страниц? – сорвав тонкую мембрану, Роберт мягко прошёлся ногтем по ровным сигаретным фильтрам. От этого движения что-то в глубине моей груди ёкнуло. Он не нравится мне, нет. Ни в коем случае. Поболтаем, а потом пусть летит в свои штаты наподольше.
- Быть может. Но утром, когда Дэн привезёт вещи. Ноутбук у меня дома...
- Окей. Я запомню... – он подмигнул. Вытащив сигарету, он слегка приплюснул фильтр.
Так делают те, кто курит лёгкие сигареты и не может надышаться минимальным количеством никотина. – Не куришь?
- Ты с оригинальным вопросом. Нет. Я больше люблю наблюдать за теми, кто это красиво делает.
«Хм....а уже влюбилась, ага. Выбалтываешь то, что у тебя на уме». На этот раз моя совесть обратилась ко мне голосом Лиины. Иногда мне казалось, что мои друзья собирают этакий товарищеский суд у меня в голове.
- Ну, я в этом плане зауряден, - ненавязчиво напросился на комплимент Роб, но я не оправдала его ожиданий.
- И не только в этом.
Он рассмеялся.
- И на том спасибо.
Пока он искал зажигалку, я услышала натужное жужжание виброзвонка своей Моторолы. Интересно, это первый вызов или я засмотрелась-заговорилась так, что пропустила много интересного? Карман халата Роберта болтался где-то в районе моей щиколотки, потому что хозяйский размерчик был мне явно великоват.
- Маловата кольчужка, - с улыбкой констатировал Паттинсон. В углу его рта была зажата сигарета, отчего реплика получилась ещё более глумливой. Чиркнув зажигалкой, он прикурил, глубоко затягиваясь.
Мне показалось, что он нарочно втянул щёки так, чтобы продемонстрировать мне красивую линию скул. Я потеряла ещё пару секунд, потраченных на созерцание его безупречной игры лицом. Пикапер хренов...
Фак...
На том конце провода был Фелтон.
Сбросить? Ответить?
Ответить.
- Слушаю тебя, драгоценный мой.
Охренели все: я, от того, что сморозила, Паттинсон, от того, что услышал, и Фелтон, который попросту не ожидал.
- С каких пор я у тебя в таком почёте, Стэсс?
- Господи, Том... не начинай. Ты чего-то хотел?
Роберт поперхнулся дымом, стараясь не хохотать в полную силу.
- Да. Узнать, как ты добралась домой.
- Нормально. Только не совсем домой.
- Это как?
Голос Фелтона всегда напоминал мне что-то невыразимо приятное, но сейчас он раздражал меня так же, как лязганье вилки по тарелке.
- Я у Роберта. В конце-концов, я буду жить здесь. Теперь.
«Теперь я буду выглядеть так всегда», - торжественно произнесла Грымза из старого советского фильма. Хорошая аналогия.
- Бля... Прекрасным было только начало этого разговора. Могла бы и не рассказывать мне всего этого.
- Мог бы и не звонить. Вообще, с каких-таких пор ТЫ звонишь МНЕ?
- Считай, что сегодня начал.
- Как начал, так и кончил, Том!
Роберт просто умер со смеху. Мне самой было страшно. Язык мой – враг мой. Тем более если речь об английском языке.
- Судя по тому, что ты несешь, тебе там весело, - беззлобно констатировал Фелтон. – Нескучной вам ночи.
- И тебе много ручной работы на вечер, Том!
Смотреть на Паттинсона мне было стыдно.
- Говоришь, нецензурная роль у Дэна... Я ХОЧУ это прочесть. Так гениально моего дорогого друга Фелтона на моей памяти давно не наламывали.
- Много хочешь – мало получишь, - огрызнулась я.
Мне было стыдно, стыдно, стыдно...
- Не сомневаюсь. Том вон и хотел-то немного, а ты его отбрила.
Как он курит. Ну где учат вот так курить: небрежно, но невероятно... сексуально? Осознав это, я покраснела, как рак. Несмотря на малую освещённость, Роб это заметил.
- Да расслабься. Кто угодно может достать. К тому же, у тебя был сложный день. Не обращай на меня внимания...
- Ты опять хочешь напомнить, что через три дня улетишь? Я не забыла...
- Нет. Просто... мне я тобой легко общаться. Надеюсь, тебе со мной тоже.
Я кивнула. Сдержанно.
- Думаешь, мы найдём общий язык?
Услышав это, Роберт посмотрел на меня как-то странно.
- Думаю, да.

Вместо того чтобы спать, мы трепались до самого рассвета.
А к утру у Роберта испортилось настроение. Он много курил – у меня закралась мысль, что он просёк, насколько мне нравится его за этим делом рассматривать. Дэн отзвонился ровно в восемь – когда нас обоих уже клонило в сон – и сказал, что будет через час.
- Спасибо за Кейти, - коротко добавил он и отрубился.
Я просто видела его ехидную усмешечку, когда он вот так легко пресёк все мои расспросы. Что он вообще имел в виду?
Увидев мой расстроенный вид, Роберт хмыкнул.
- Оставила маленькую невероятно хорошенькую девочку на растерзание этого смазливого засранца, а теперь думаешь о том, воспользовался он твоей промашкой или нет?
- Там было два смазливых засранца, один из которых прямо сейчас смотрит на меня с лёгким недоумением, Роб.
- Детка, когда я тебя слушаю, у меня такое чувство, что я в зеркало смотрю. Можно я буду звать тебя сестрой?
- Тогда я непременно буду звать тебя Клаудиа. Хочешь?
- Договорились. Как только я забудусь – так и сделай.
Он встал с дивана, потягиваясь, и совершенно без предупреждения стянул футболку через голову, скомкал её и зашвырнул в угол дивана.
Рельеф у Паттинсона стал, что надо – спасибо «Сумеркам». Интересно, кто ему постель греет? Ники Рид или таки эта серятина Стюарт?
- Детка, я сам себя хочу... – его голос напоминал ту лёгкую, бархатистую шершавость, которая прокатывается в горле после рюмки хорошего бренди. – Но у меня страшно болит голова, через два часа спортзал... потому я в душ.
Он что, мысли читает?
- Займись собой, Роберт Паттинсон... – беззлобно фыркнула я. – Больно ты мне нужен...

***
А через час в гостиную ворвался совершенно бодрый Рэдклифф. Он был похож на солнечного зайчика, который постоянно перепрыгивает с места на место – точно так же он уходил от моих расспросов. От него я узнала только одно: Кейти он вчера благополучно сдал на руки маме, которая была им очарована, и они сегодня идут в кино.
- Надеюсь, не на «Гарри Поттера», - грустно сострила я.
- Нет. На «Загадочную историю Бенджамина Баттона».
- Фу... Бред Питт.
- Я знаю, тебе жена его больше нравится. Вы бы с Робом тоже сходили...
- Да боюсь, что на эту киношку я и время тратить не захочу, а «Сумерки» в кинотеатрах уже не идут.
- Ты хочешь посмотреть «Сумерки»? – удивлённый голос принадлежал Роберту, который остановился в дверях комнаты. Его бёдра были обмотаны полотенцем, больше на нём не было ничего. Дэн сделал такое лицо, что мне захотелось стукнуть его, чем-то потяжелее. В итоге, он огрёб думкой и начал оглушительно по-рэдклифовски хохотать.
- Чем вы тут занимались, чёрт подери?
- Бесконтактным сексом, - невозмутимо ответил Паттинсон, плюхаясь на диван между мной и Дэном.
- Это Роберт намекает на то, что всю ночь интеллигентно совокуплял мой мозг при помощи множественных отрывков своей биографии, приправленных большими дозами английского юмора, - я, изловчившись, ещё раз приложила Дэна, хотя на самом деле мне хотелось огреть Роберта. Шутки шутками, но меру тоже знать не помешало бы.
- В этой сфере он у нас большой специалист, Стэсс... – Рэдклифф прекратил угорать только для того, чтобы глотнуть воздуху. - У вас тут просто воздух искрит...
- Дэнни, не смейся столько – лопнешь к чертям собачьим. Спасибо за вещи, но теперь катись отсюда...
- О, как ты со мной жёстко. Фелтону передать что-то? Я его ближе к вечеру навестить планирую...
Я открыла рот, но сказать не успела. Роберт меня опередил.
- Передай ему мои соболезнования, Дэн, - говоря это, он, даже не поворачиваясь ко мне лицом, привёл мою нижнюю челюсть в первоначальное состояние одним из своих божественных пальцев...
Когда они оба изволили оставить меня наедине с самой собой, я была в бешенстве.
В первую очередь от того, что кожа на подбородке так долго помнила это недолгое прикосновение. Спать не хотелось, да вообще ничего не хотелось.
Включив большой телевизор, я смотрела канал «National Geographic».
Кажется, шла достаточно интересная программа, посвящённая пумам, когда вернулся Роберт.
- Чай? Кофе?
- Потанцуем... – себе под нос проговорила я. – Чай. Если можно, зелёный.
- Можно...
Судя по тому, что возня в кухонной зоне закончилась, сейчас он подойдёт сюда.
Я закрыла глаза.
Зря.
Это обостряет все тактильные ощущения. Потому, когда он склонился надо мной, мне показалось, что в моё лицо впилась тысяча фантомных иголочек. Открыв глаза, я увидела, что Роберт держит в руках DVD- диск.
«Сумерки»
- Nothing will be the same...
Нежная угроза в голосе Роба сделала эту фразу больше похожей на приговор.
Когда он сел рядом и нажал на PLAY, я приготовилась к весёлому просмотру из серии стёбных статеек на фанатских сайтах.
И только когда его рука, устроившаяся на спинке дивана, небрежно соскользнула ко мне на плечо, я поняла, насколько всё запущено.
Со мной запущено...