Творчество

Я люблю Роберта Паттинсона, или Великолепный Засранец. Глава 29
29.03.2024   17:29    
Глава 29. Что будет дальше?

POV Кира

Я взялась за джинсы Роба, расстегнула верхнюю пуговицу и остановилась, собираясь с силами. Руки дрожали, прикасаясь к заманчивой выпуклости под жесткой тканью. Роб втянул в себя воздух. Что-то не так? Я подняла голову и моментально ее опустила. Выражение его лица: будто он терпит из последних сил, закушенная губа и складки между бровей – произвели на меня такое впечатление, что я испугалась, что кончу через пару секунд, а это было бы весьма преждевременно и малоинтересно. Я сосредоточенно принялась выковыривать из петель металлические пуговицы, одну за одной. Петли были тугие и поддавались с трудом.
– Давай я расстегну, – умоляющим голосом произнес Роб.
– Нет, стой спокойно, – приказала я.
– Я идиот. Зачем я эти джинсы надел? – простонал он.
Я снова взглянула на него, очень осторожно. Страдание смешалось на его лице с нестерпимым желанием, образуя гремучую смесь. Он так сильно меня хочет? А может, это отражение того коктейля, который смешался во мне? Поддавшись его мольбе, я оставила в покое пуговицы. Привстав на цыпочки, обхватила Роба за шею, прижалась обнаженной грудью к его голой груди. Волоски на его теле начали щекотать мои соски. Прежде чем впиться в его губы успела шепнуть:
– Расстегивай.
Роб просунул руки между нашими телами и моментально расстегнул ширинку. Я еще некоторое время целовала его, потом, нехотя оторвавшись, убрала его пальцы, взялась за пояс его штанов и потянула вниз, стараясь оставить трусы на месте. Медленно опустилась на колени вслед за его джинсами, любуясь самыми красивыми мужскими ногами, которые когда-либо создавала природа. Роб выступил из штанин, чуть покачнулся, но все же удержал равновесие и хмыкнул, видимо, смущенный своей неуклюжестью. Я не торопясь провела ладонями по его вздрагивающим бесконечным ногам снизу вверх, от ступней к бедрам. Его нижнее белье натянулось, и я щекой нежно потерлась обо что-то, что грозило изнутри разорвать ткань напрочь. Роб снова тихо простонал. Помедлив, я взялась за резинку боксеров. Его член, наконец освобожденный, качнулся прямо перед моим лицом, и я придвинулась, позволяя ему коснуться моей щеки. Знал бы он, как я млею от восторга, ощущая кожей бархатистую поверхность его возбуждения.
– Что ты со мной делаешь? – прошептал Роб.
– Расскажи мне. Что я с тобой делаю? – тихо спросила я, губами ловя его покачивающееся мужское достоинство и захватывая в плен своего рта. Дальше говорить я уже не могла, а Роб в ответ то ли простонал, то ли прохрипел:
– Издеваешься. Лишаешь остатков разума.
– Угум, – согласно промычала я, а мужские пальцы вцепились в мои волосы.
– Кира, я ведь потом отомщу, – задыхаясь, пообещал Роб. – Не думай, что ты легко от меня отделаешься.
Я на секунду выпустила его из своего рта, чтобы ответить:
– Я на это очень надеюсь.
Его лицо снова исказилось, как от боли, и он умоляюще прошептал:
– Тебе здесь неудобно, пойдем в постель.
Но я молча поцеловала головку и снова позволила ей проскользнуть мне в рот. Мир замер на месте, а потом водоворотом закружился вокруг меня. Его жар, его запах, его вкус, его упрямая упругость и трогательная податливость, его стоны и прерывистое дыхание. Меня подхватило и понесло потоком. Быстрее, еще быстрее. Я обняла его за бедра. Нет, не обняла, ухватилась, словно это было спасение, точка опоры. Роб вцепился мне в голову, то ли прижимая, то ли пытаясь оттолкнуть.
– Кира, остановись, я не могу больше сдерживаться.
Я не стала тратить время на слова, ускорив ласки. Роб застонал, сдавшись на мою милость. Собрав губами последние капли, я осторожно выпустила его изо рта. Его ноги дрожали. Роб наклонился ко мне, помогая подняться с колен. Странно, но у меня ноги дрожали так же, как и у него.
– Кира, девочка моя, – прошептал он. – Я предлагал… Я же хотел, чтобы удовольствие получила ты.
– А почему ты думаешь, что я его не получила? – улыбнулась я, глядя в его затуманенные глаза, и облизнула губы.
Роб опять глухо застонал и потянулся к ним. Но я отстранилась:
– Будь послушной игрушкой и иди в постель. Я сейчас, – и скрылась за дверью ванной.
Почистила зубы, потом некоторое время помедлила, уставившись на свое отражение. Боже, что я творю? А, ну и ладно! Живем один раз.
Зайдя через некоторое время в спальню, я увидела обнаженного Роба, сидящего на краю кровати в напряженной позе.
– Что случилось? – удивилась я.
– Боялся, что ты уйдешь, – ответил он и улыбнулся, расслабляясь. – Что прикажете делать, госпожа?
– Ложись, – ответила я и взялась за застежку своих джинсов. Быстро освободилась от остававшейся на мне одежды, а Роб пристально смотрел на меня и молчал.
– Руки по швам, – так же строго сказала я. Роб вытянулся в струнку, как и член, разлегшийся на его животе, и они оба вопросительно следили за моими действиями. И тут я вспомнила, что они не защищены, а ведь Великолепный Засранец меня строго предупредил насчет предохранения.
– Роб, а где..?
Но мне уже попался на глаза пакетик из фольги, лежащий на прикроватном столике. Роб перехватил мой взгляд и вдруг сказал:
– Может, без него? Я постараюсь сдержаться и не кончить в тебя.
– А если вдруг…
– Я сумею. Хочу чувствовать тебя… ближе. Пожалуйста!
– Ну, смотри… – покачала головой я, а потом, приподняв бровь, спросила: – Ты что-то говорил про мое удовольствие?
Роб кивнул.
– Значит, теперь твоя очередь мне его доставить.
С этими словами я залезла на кровать, переступила через Роба и начала медленно опускаться на его лицо. Если он не любит фейсситтинг, надеюсь, пойму это по его мимике. Но Великолепный Засранец непроницаемо смотрел на приближающуюся к нему часть меня.
– Меня руками не трогай, – предупредила я. Роб снова кивнул, и я оседлала его голову. Конечно, я и раньше знала, что он исключительно владеет языком, но так приятно в этом убедиться еще раз. Я извивалась, хватая ртом воздух, отклонившись назад и на ощупь лаская мужские соски, как вдруг почувствовала его руки на своих бедрах.
– Я же просила, – строго сказала я и поднялась. Роб немного сердито взглянул на меня, но я не поддалась и приказала: – Засунь руки под подушку и не доставай. Представь, что я тебя связала.
Роб молча подчинился, поднял руки и засунул их под подушку под своей головой. Но мне показалось, что он чем-то недоволен. Не любит, когда женщина ведет в сексе? Но он же сам предложил мне делать с ним все, что я хочу!
Я скользнула вниз вдоль его тела, к паху, ввела член Роба в себя и медленно опустилась на него, вздохнув от удовольствия. Роб вдруг повернул голову в сторону, закрыл глаза и поджал губы. Что такое? Ему неприятно? Я начала двигаться вверх-вниз, внимательно следя за выражением лица Великолепного Засранца. Он по-прежнему лежал, отвернувшись и закрыв глаза.
– Роб? – прошептала я вопросительно. Он никак не реагировал.
– Роб, тебе неприятно? Что-то не так?
Молчание, только брови чуть сдвинулись, образовав морщинку.
– Ну, пожалуйста, ответь мне. Если тебе не нравится, я не буду так делать.
– Все хорошо, – коротко бросил он, не открывая глаз и не поворачивая головы.
Вот черт! Наверное, он не любит, когда женщина доминирует, но решил терпеть. В мои планы не входило делать ему неприятно. Я хочу, чтобы он наслаждался мной так же, как и я им. Помедлив, я стала подниматься с его члена. Роб тут же открыл глаза и пригвоздил меня взглядом:
– Сиди, где сидишь.
Я растерялась, не зная, как поступить, боясь его обидеть, не понимая, чего он хочет. Потом наклонилась к нему и начала целовать все его лицо, подбородок, веки, скулы, губы, в промежутках шепча:
– Роб, прости, если я что-то не так делаю. Я же не знаю, чего тебе хочется и что тебе нравится.
Он вдруг чуть отстранил голову насколько это возможно, вжав ее в подушку, и спросил, остро глядя мне в глаза:
– Мне можно вынуть руки?
– Да, конечно, – с облегчением выдохнула я.
Он выпростал свои конечности, обхватил мою голову, с силой удерживая. Начал целовать, засовывая язык мне в рот. Потом его пальцы пробежались по моей спине, опустились на ягодицы, крепко прижав меня к его паху, так что я почувствовала основательно стоящий во мне член и невольно застонала. А Роб с довольным видом вновь засунул руки под подушку и, улыбаясь, сказал:
– Игрушка и дальше в твоем распоряжении.
Я удивленно уставилась на него:
– Мне показалось, ты чем-то был недоволен?
– Я расстроился, что у меня не получилось доставить тебе удовольствие. А еще очень хотелось к тебе прикоснуться. Так сильно, что не мог терпеть.
– Ро-о-об! – выдохнула я, опять наклоняясь над ним, целуя и не зная, то ли смеяться, то ли умиляться до слез. – Ты замечательно меня лизал, я едва не кончила. Но было слишком рано.
В глазах Роба загорелись искорки:
– Ага, а тебе, значит, сосать мне можно, невзирая на то, что я не хочу так рано кончать?
– Конечно, – насмешливо заявила я. – Ты дал мне карт-бланш. Вот когда будет твоя очередь…
Роб заулыбался во весь рот:
– Звучит весьма заманчиво. Я подожду своей очереди, чтобы отыграться. А сейчас… Может, хозяйка продолжит заниматься своей игрушкой?
– Хозяйка продолжит, – смеясь, заверила его я и действительно продолжила.
___________________________________________________________________________________

POV Роберт

Мы лежали молча, восстанавливая дыхание.* Кира обхватила меня за талию и закинула на меня ногу, устроив голову на моем плече. Я обнимал ее и чувствовал себя до нелепости счастливым. И надеялся, что ей сейчас не придет в голову какая-нибудь глупая мысль наподобие той, что ей пора домой. Потому что в любом случае я ее не отпущу. Я хочу проснуться утром и почувствовать ее тело. Я же просто умру, если ее не будет рядом.
«Ну, какая разница, сейчас ты умрешь или через две недели?», – усмехнулся мой внутренний голос.
«Собственно, а почему? – мысленно возразил я ему. – Почему я так уперся в эти две недели? Почему мы не можем встречаться с Кирой и дальше? Кто нам запретит?»
«Спроси, какие у нее планы на будущее», – посоветовал голос.
– Кира, – позвал я.
– М-м-м? – сонно отозвалась она.
– А что ты будешь делать, когда закончатся съемки?
Она ответила не сразу.
– Не знаю, еще не решила. А что?
И что мне ей сказать? Предложить продолжить встречаться после съемок? А если мне самому уже этого не захочется? А вдруг ее это напряжет? Может, она сама не хочет продолжения? Ладно, дождемся конца съемок, а там будет видно.
– Просто так спросил. Ты же, кажется, не здесь живешь? Ты вернешься туда, где жила раньше? Или, может, ты будешь другую работу искать? Здесь, я имею ввиду?
– Я… не знаю. В смысле, да, живу не здесь. Квартиру сняла на период съемок. А насчет работы… Еще не знаю. Может быть, буду искать… здесь.
– Если хочешь, давай вместе поищем тебе новое место. Я наведу справки. Хочешь?
– Ну… – Кира как будто бы сомневалась. – Я еще не думала об этом. Да, наверное, хочу.
Ну, и слава богу. Кажется, она не против того, чтобы я и дальше участвовал в ее жизни. И не стоит на нее давить. А то вдруг испугается и сбежит.
Я приподнялся на локте и навис над ней:
– А сейчас моя очередь. Теперь я буду делать с тобой все, что захочу!
Хрустальные шарики начали тихо перекатываться и звенеть в ее смехе. Я буду идиотом, если позволю ей уйти.
Утром я проснулся от нежного поцелуя. Открыл глаза и увидел склонившуюся надо мной полностью одетую Киру. Тут же схватил ее в охапку и повалил на себя, шаря руками по всему ее телу.
– Роб, прекрати, – смеялась она, пытаясь меня оттолкнуть.
– Почему ты всегда уходишь так рано и не даешь мне утром еще раз побыть в тебе?
– Роб! – хрипло выдохнула Кира. – Не дразни меня. Если бы я утром позволяла тебе это, боюсь, у меня не получалось бы уйти на работу.
«К черту твою работу! – подумал я. – Раз она отнимает тебя у меня. Хочу, чтоб ты всегда была в моей постели, и я мог взять тебя в любой момент, как только мне захочется!»
Вслух я этого не произнес, подозревая, что Киру такое мое собственническое отношение только возмутит. Но фантазировать о том, как она, обнаженная, будет встречать меня, когда я буду возвращаться домой, мне никто не запретит.
Я еще раз поцеловал Киру, желая, чтобы она помнила этот поцелуй следующие несколько часов и постоянно хотела меня. Как хочу ее я.
____________________________________________________________________________________

POV Кира

Сегодня мир был новым. Блестящим и ярким, словно только что созданным, и краски не успели потускнеть, а детали потеряться. Он переливался цветами, журчал звуками, плескался на языке и проникал внутрь, вплетая меня в общую гармонию мироздания. Мир был огромным и правильным. Он был моим. Роб подарил мне его, хотя, наверняка, даже не подозревал об этом. Ведь для него это такая мелочь – подарить Вселенную.
Когда сегодня ночью я лежала мурлыкающим котенком в его объятиях, он вдруг спросил меня о том, что я собираюсь делать после съемок. Сначала я испугалась, что он что-то узнал про меня, но потом вспыхнувшая сверхновой звездой мысль заставила меня задрожать от недоверчивого счастья. Робу интересно, что со мной будет дальше? Роб, который говорил о двух неделях и ставил в конце основательную точку, теперь предлагает мне помочь найти работу после съемок? Разумеется, я промолчала, что у меня есть работа. Я промолчала, что у меня заканчивается отпуск, щедро дарованный мистером Джонсоном, и редакция моей газеты ждет меня, ждет моих статей. Все это сейчас неважно. Я подумаю об этом позже. Сейчас меня до краев заполняло удивление. Что так могло повлиять на Роба, который совершенно неожиданно для меня и возможно даже для себя, задержав мысленный карандаш над жирной точкой, пририсовал к ней еще две?
Конечно, я не думала, что он предложит мне что-то серьезное, например, постоянные отношения. Я не вписываюсь в его образ жизни, и меня нельзя показать поклонникам. Да и просто он не испытывает ко мне каких-то сильных чувств. «Но, тем не менее, – усмехнулась я зеркалу заднего вида, отражающему пустую трассу, и показала ему язык, – Робу интересно, что со мной будет дальше». Он не хочет, чтобы я исчезла из его жизни. А значит, мы можем продолжать общаться. И я уже не буду просто женщиной на ночь, точнее на две недели ночей. Мы можем стать друзьями.
Двигатель моего фольксвагена пел, ветер звенел, солнце расплескивалось вокруг щедрым потоком, сияя лужицами на капоте. Я люблю Роба, и мне плевать на его звездность и сопутствующие этому статусу заморочки. Плевать на необходимость пряток и вечную подозрительность мистера Великолепного Засранца. Плевать на Веронику и на прочих девушек, с которыми ему придется так или иначе выходить в свет.
– Я его люблю! – закричала я во весь голос и, расхохотавшись, нажала на педаль газа.
____________________________________________________________________________________

POV Роб

Я пил в гордом одиночестве кофе и вспоминал прошедшую ночь. Обычно я был активен в постели и склонял Киру к сексу, а она страстно откликалась, мягко уступая и подстраиваясь под меня. Безусловно, мне нравилась ее отзывчивость. Но вчера она была совсем другой Кирой, яркой, властной, знающей, чего хочет, и, черт возьми, это мне понравилось не меньше. И в который раз я убежденно подумал, что не хочу отпускать мисс Ты Моя Игрушка. Разумеется, я не смогу ее представить как свою официальную девушку, но, кажется, она к этому и не стремится. А после съемок станет немного спокойнее, и мы сможем встречаться более открыто. Просто будем осторожными.
Звонок Вероники вторгся в мои пьянящие мечты трезвой реальностью.
– Роб, я прилетела. Уже в отеле. Во сколько мне подъезжать на съемочную площадку к тебе?
Я взглянул на часы:
– Мне нужно быть на съемках через час. Мы могли бы заехать за тобой в отель и появиться на площадке вместе, как будто едем из одного дома.
– Отлично. Через полчаса? Хорошо, я буду готова.
Мы заявились к Майклу полным составом. Он побарабанил пальцами по столу, кивая и здороваясь со всеми по очереди, потом уперся локтями в стол и положил на кулаки подбородок.
– Отлично, рад, что ты приехала, Вероника, и вы, мистер Хокинс, – обратился продюсер к агенту Вероники. – Мы как раз приступаем к съемке сцены, где по телевизору за кадром идет ваш ролик. Можете поприсутствовать и подсказать, что нужно добавить в сюжет эпизода, чтобы больше перекликалось с сюжетом клипа.
Майкл им льстит. Конечно, Веронике и ее агенту могут позволить высказаться, но вряд ли их мнение будет иметь значение. Это Майкл заигрывает с создателями ролика. Но, разумеется, я промолчал и не стал ничего комментировать. Впрочем, Вероника не дура и, вполне возможно, сама это понимает.
– А также нам нужно решить другой вопрос. Вам стоит появиться на публике и прекратить разговоры о том, что у Роба есть что-то с мисс Найтли. Впрочем, та ситуация нам тоже пошла на пользу. Публика любит, когда можно немного попереживать, а потом удостовериться, что у главных героев по-прежнему все в порядке. Ник, ты организуешь им выход? – обратился Майкл к моему менеджеру.
– Да, конечно. Только какой сюжет лучше? Они встретятся в кафе в интимной обстановке? Или отправить их на концерт, чтобы их могли сфотографировать фанаты? Я могу узнать, что там с концертами. Возможно, сегодня тоже какой-нибудь есть, куда их можно отправить.
– Люди уже пугаются, когда меня видят на очередном концерте. Никак не могут увязать исполнителей с моими музыкальными пристрастиями, – пробурчал я.
– Да кого это волнует? – отозвался Ник.
– Меня волнует, – проворчал я, но никто не обратил на мои слова внимания.
– Может, им стоит поцеловаться на публике? И организовать фотографии? – подала голос Стефани.
– Нет! – в один голос воскликнули мы с Вероникой.
Все недоуменно воззрились на нас. Я-то знаю, почему не хочу с ней целоваться. А она? Видимо, у нее действительно там все серьезно. Странно, но меня понимание, что у Вероники кто-то появился, никак не задело, я даже был рад за нее. Может быть, потому, что это освобождало меня от чувства вины перед ней.
– Слишком явная демонстрация людей удивит, особенно после всех слухов с Найтли. Поползут разговоры, что мы специально начали демонстрировать отношения, чтобы прикрыть мои грешки. Мне это не нужно. Уверен, и Веронике будет неприятно, если про нее начнут думать, что я ей изменял, а она меня прикрывает.
– Да, я согласна. Не нужно нам целоваться на публику, – поддержала меня Вероника.
– Я просто предложила, – пожала плечами Стефани и перевела разговор: – Да, Майкл, ты же говорил насчет интервью в рамках привлечения внимания. Я договорилась с журналисткой, она сегодня придет на съемочную площадку, чтобы взять интервью у Роба. В три часа – нормально?
Хм, а я как всегда об этом последний узнаю. Впрочем, мне наплевать.
– Да, хорошо. Статья когда выйдет?
– Через два месяца, как ты и просил.
– Отлично, как раз начнутся предпоказы ролика Вероники. Пусть журналистка ее упомянет.
– Хорошо, я ее предупрежу.
Вот черт! Это что, мне и через два месяца надо будет с Вероникой появляться? А как же Кира?
___________________________________________________________________________________

– Где мы могли бы уединиться? – спросила журналистка.
Возможно, в другой момент я и захотел бы уйти куда-нибудь и побыть в тишине вдали от суматохи, но сейчас на съемочной площадке крутилась Кира, а мне хотелось видеть ее, и я предложил:
– А хотите, мы можем остаться здесь? Посидим в тени?
Поближе к моей девочке.
– Да, это было бы здорово! – с энтузиазмом воскликнула журналистка. – Мне интересно наблюдать за подготовкой к съемке.
Мы уселись в складные кресла. Свое я поставил так, чтобы наблюдать за мисс Помощницей Декоратора, которая сейчас с таким пылом выполняла свою работу.
– Мистер Паттинсон, расскажите о своем персонаже. Считаете ли вы себя похожим на него?
– Ну… Я многое беру у своих персонажей. И Клайв не исключение. Он вечно испытывает недоверие. Я проникся его пониманием ситуации: влюбляясь, ты становишься все более и более слабым. Он начинает чувствовать, что влюбиться в кого-либо - затея опасная.**
– Вы считаете, что любовь делает слабее? – удивилась журналистка, а я вдруг заметил быстро брошенный взгляд Киры, повернувшейся в нашу сторону. Вот засранка, подслушивает!
– Безусловно, – отозвался я. – Когда ты никого не любишь, ты ни от кого не зависишь. Ты можешь поступать так, как тебя заблагорассудится, невзирая ни на кого. А когда ты влюблен, ты вынужден беспокоиться не только о себе, но и человеке, к которому испытываешь чувства. И это делает тебя уязвимым вдвойне.
Кира отвернулась и покачала головой, как будто не была согласна со мной.
Интересно, почему?
– Почему ваш герой отвергает девушку, которую любит сам и которая любит его? Настолько сильны его принципы? Он отвергает ее любовь только потому, что она жена его брата?
– Нет, вовсе нет. То есть изначально он действительно отвергает ее из-за этого, но потом понимает, что она несчастлива в браке с его братом, да и брат несчастлив. Так что, казалось бы, будет только благом, когда их брак распадется. Но потом я понимаю, что мы с Кирой… эм… с героиней Киры Найтли не сможем быть вместе. Мы слишком разные. В смысле, герои слишком разные. Она приземленная женщина, стремящаяся к комфорту и уюту, желающая иметь красивый большой дом, семью, детей, любящего мужа и жить счастливой спокойной жизнью, а он космополит, его интересует только его работа, его влечет свобода. Он хочет изменить мир, воплотить свои идеи, он не хочет оставаться на одном месте, не хочет быть привязанным. И, несмотря на то, что он любит эту женщину, он не может ради нее отказаться от своей жизни. Это бы обрезало ему крылья.
Моя Кира опять как-то странно на меня посмотрела. А потом отвернулась и куда-то быстро зашагала. Я проводил ее взглядом, как всегда любуясь округлостями пониже спины.
– А вы тоже считаете, что люди должны быть похожи, чтобы их совместная жизнь была счастливой? – спросила журналистка, отвлекая мое внимание от Киры.
– Хотел бы я сказать, что противоположности притягиваются. Это расхожее выражение. Но думаю, это не так. Хочется найти родственную душу, человека, который будет хорошо тебя понимать. Может быть даже лучше, чем ты понимаешь сам себя.
__________________________________________________________________________________

POV Кира

Я невидящим взглядом уставилась в окно трейлера, куда удрала со съемочной площадки. Хорошо, что Джейн сейчас здесь не было.
«… и, несмотря на то, что он любит эту женщину, он не может ради нее отказаться от своей жизни».
Он не может отказаться… Он не может… Не может…
Я все понимала. Я знала, что мы слишком разные, и самое главное – наш образ жизни слишком разный. Мне нет места в жизни Роба, а ему, именно такому, какой он есть, – звезде и известному актеру – нет места в моей. Но одно дело понимать это краем сознания, и совсем другое – услышать из его уст. Да, он рассуждал о своем герое, но все же понятно, что он и сам так считает.
«О чем ты? – усмехнулся в голове Сэм. – Все его рассуждения применимы к женщине, которую он любит. И даже ради нее он бы не отказался от своей жизни. А о тебе речь вообще не шла. Тебя-то он не любит».
Да, все правильно. Все абсолютно трагически правильно, до каждой выверенной запятой в редакторском тексте. Не любит и не откажется.
А еще меня удивило высказывание Роба о том, что любовь делает человека слабее. Я всегда считала, что любовь дает человеку силы, побуждает на подвиги. Люди покоряют горы, поворачивают вспять реки и меняют мир. Но если Роб действительно считает любовь слабостью, он никогда не будет позволять себе влюбляться. Кому нравится быть уязвимым? Он никого никогда не полюбит.
В любом случае меня это никак не касается. Я вздохнула полной грудью, расправляя плечи и смиряясь с этой мыслью. Мне остается две недели, и я собираюсь ими воспользоваться.
Тут телефон звякнул, оповещая о приходе смс.
___________________________________________________________________________________

POV Роб

Я написал Кире сообщение:

«Я скучаю. Ты куда пропала?»

Спустя минуту пришел ответ:

«Я в трейлере. И я тоже скучаю. Но не вздумай приходить».

Я и не мог придти. Рядом со мной постоянно была Вероника, и мне нужно было ее развлекать. Возможно, я мог бы ее попросить побыть в одиночестве, пока я навещу Киру. Но я уже понял отношение мисс Помощницы Декоратора к таким коротким и нервным встречам. Я не хочу ее обижать.

«Я не буду тебя беспокоить, не волнуйся».

Ответ пришел почти мгновенно:

«Я люблю, когда ты меня беспокоишь. Но давай отложим до вечера?»

«Нам с Вероникой запланировали выход. Не знаю, когда освобожусь. Я позвоню, хорошо?»


«Звони».

Мне не понравилась краткость ее ответа. Обиделась из-за Вероники?

«Мне плохо без тебя. Мое место рядом с тобой. В тебе».

Ответа не было долго. Я уже начал беспокоиться, когда телефон оповестил о приходе сообщения, которое меня удивило:

«Почему ты считаешь, что любовь делает слабее?»

«Ты так не считаешь? Потому что ты уязвим. Тебе легко сделать больно ».

«Поэтому ты никого не любишь?»

Я растерялся. Никого не люблю? Я даже не задумывался на этот счет. Я люблю родителей, сестер. Я люблю друзей. Это, конечно, не то. Речь о другом. Любил ли я вообще кого-нибудь? Я часто влюблялся, но, пожалуй, это тоже не то. Кира считает, что я никого не любил, потому что не хочу быть слабым? Нет, я не думаю, что я боялся этого чувства. Просто так уж вышло.

«Нет, я просто еще не встретил девушку, которую смог бы полюбить».

«Не могу больше писать. Позвони мне вечером, как освободишься. Я буду ждать».

_____________________________________________________________________________________

Я настоял на том, чтобы нас с Вероникой сфотографировали, когда мы якобы отправились вместе за покупками в магазин. В конце концов, вечер мне хотелось освободить для Киры. Если бы мы пошли в кафе, то нам необходимо было бы провести в нем какое-то время. Никакого подходящего концерта сегодня не нашлось, слава богу, иначе и там нам пришлось бы потратить много времени. А в магазин мы могли зайти на десять минут, выйти, подвергнуться запечатлению на фотографиях и через пятнадцать минут быть полностью свободными. Я уже собирался позвонить Кире, а потом решил доехать до ее дома и сделать сюрприз. Было приятно находиться в одиночестве, без постоянно следующих по моим пятам Дина и Харди, и я мог, наконец, позволить себе какие-то безумства и спонтанные поступки. Меня наполняла эйфория от уже почти забытого ощущения свободы. Я ехал к дому мисс Я Твоя Хозяйка и предвкушал, как она в короткой юбочке откроет дверь, удивится и обрадовано бросится мне на шею. Но реальность немного скорректировала мои фантазии.
Увидев свет в ее окнах, я облегченно вздохнул, оставил машину на стоянке неподалеку и направился к ее дому. Поднялся на этаж, позвонил в дверь. И Кира сразу открыла, только одета она была так, словно собиралась уходить. Она удивленно посмотрела на меня, а потом обрадовано улыбнулась. Ну, хоть тут я не ошибся. Но потом она нерешительно сказала:
– Роб, я... мне нужно в магазин. Только сейчас заметила, что кофе кончился, а я без него завтра не встану.
Несколько секунд мы растерянно смотрели друг на друга, не зная, как нам быть.
– Я мог бы пойти с тобой, – наконец-то родилась у меня идея. Надо сказать, не самая лучшая.
– Нет, – покачала головой Кира, – не стоит. Не дай бог, кто-нибудь нас увидит вместе. А ты, если хочешь, подожди меня в квартире, – вдруг, улыбнувшись, сказал она. – Я быстро! Ну, или если ты торопишься… – она выжидательно замолчала.
– Нет, нет, я не тороплюсь, – тут же заверил ее я.
– Располагайся, – улыбнулась Кира и выпорхнула за дверь. – Не скучай.
Я снял обувь и прошел в комнату, ревниво окинув ее взглядом. В ней ничего не изменилось. А что я хотел увидеть? Или точнее, боялся? Наверное, подсознательно опасался увидеть что-то типа забытых мужских вещей. Я опустился на диван, разыскал пульт телевизора и включил его. Лениво щелкая каналы, я продолжал думать о Кире. Она снимает эту квартиру и, как она сама же сказала, только на время съемок. Она мне говорила, что не взяла с собой платье, так как знала, что все равно не будет в нем ходить, но, тем не менее, захватила «Космополис». Или, возможно, купила здесь. Получается, ей важнее и интереснее почитать книгу, чем, допустим, сходить куда-нибудь в платье? Понятно, что цены на эти вещи не соотносимые, но все-таки? Я пытался мысленно нарисовать образ Киры, но он постоянно ускользал от меня. Девушка снимает дешевенькую квартиру, но покупает дорогие вина. Она не любит носить платья, но любит читать. Мало общается с людьми на площадке, не заводит друзей. Этакий синий чулок? Но при этом остроумна, смешлива, любит секс и гораздо более раскрепощена в постели, чем та же Вероника. Она встречалась с Сэмом, о котором я практически ничего не знаю, кроме того, что его речь выдает в нем образованного интеллигентного человека, и в то же время она поощряла внимание Тома, может, не всерьез, но ведь ходила с ним в бар и… Ладно, Тома оставим в покое. Нравится же он Кире Найтли, хотя ту тоже дурой не назовешь. Не поймешь этих женщин. Может быть, мускулистое тело с кубиками для них важнее ума? Я раздосадовано подумал про свое тело увальня, но потом плавно в мои мысли вторглись воспоминания о том, что Кира делала со мной сегодня ночью. И не похоже было, что мое тело ее не привлекает. Настроение мое немного поднялось, и я с предвкушением стал думать о том времени, когда Кира вернется. И вдруг перекрикивая телевизор, откуда-то из глубины дивана полилась мелодия «Урагана».*** Я откинул подушку и увидел телефон Киры, который гремел низкими частотами композиции «30 секунд до Марса». Я недовольно уставился на высветившееся имя на экране, прекрасно зная, что прочитаю, но все еще надеясь на ошибку. Сэм. Сначала я не хотел поднимать трубку, не хотел вмешиваться в дела Киры. Но телефон звонил и звонил, раздражая, и я подумал: «Если Сэму можно было отвечать на мой звонок, то почему бы и мне не ответить ему?» Я нажал на кнопку ответа и сказал в трубку, повторяя и немного передразнивая:
– Резиденция Киры Уилсон. Готов слушать вас с превеликим вниманием.
В ответ услышал молчание.
Это молчание вдруг неприятно царапнуло меня.
– Алло? – осторожно переспросил я и после паузы услышал такой же осторожный вопрос:
– Могу я поговорить с Кирой? – Сэм, видимо, сначала не хотел говорить со мной, но потом посчитал, что это глупо.
Меня так и подмывало сказать: «Она в ванной», но я пересилил себя и ответил правду:
– Она вышла в магазин, скоро придет.
Впрочем, этот ответ был ничуть не хуже.
– Могу я попросить вас передать ей, чтобы она позвонила мне, когда у нее будет возможность?
Ишь ты, вежливый какой!
– Да, конечно, я ей обязательно передам, – ну и мы тоже в грязь лицом не ударим.
– Спасибо! – так же вежливо сказал он и повесил трубку.
Некоторое время я сидел, уставившись в одну точку, уговаривая себя, что это ничего не значит. Но неприятное воспоминание не давало мне покоя. «Альтруистичный» папарацци так же промолчал в трубку, когда я звонил ему. Как ни странно это звучит, его молчание показалось мне похожим на молчание Сэма. Проиграв мысленное сражение, я, держа телефон Киры в одной руке, другой полез за своим, выбрал список абонентов.
«Я не имею права лезть в чужой телефон! Я же не верю, что Кира может быть в этом замешана? Да, когда-то я допускал такую мысль, но теперь… Это же Кира! Это моя Кира!»
«С другой стороны,
– звучал голос в моей голове, – что ты теряешь? Ты посмотришь номер, успокоишься, и тебя никогда больше не будут донимать такие мысли. Ты удостоверишься, что Кира ни при чем!»
Я открыл номер Сэма в телефоне Киры, нашел смс Стефани, в котором она написала номер того папарацци.
А потом сидел и тупо пялился в оба телефона, отказываясь верить в то, что видел: цифры совпадали один в один.
Щелкнул замок входной двери и послышался голос Киры:
– Я вернулась! Как дела?
Я промолчал.
– Роб? – Кира зашла в комнату и непонимающе уставилась на меня, сидящего на диване и держащего в руках два телефона.
Я дико посмотрел на нее:
– Получается, Сэм – папарацци?
– Что? – вполне правдоподобно удивилась она. – Ты о чем?
– Номер Сэма идентичен номеру, по которому один любознательный товарищ звонил Стефани и предлагал продать ей фотографии.
Кира растерянно смотрела на меня:
– Да нет, этого не может быть… – пролепетала она. И вдруг рассердилась: – Ты лазил в мой телефон?
Я проигнорировал ее вопрос, как не имеющий сейчас значения:
– Но номера совпадают до цифры. Это невозможно объяснить как-то иначе. Сэм – тот самый папарацци, который звонил Стефани, встречался с ней и отдавал ей фотографии. Мои и твои.
– Нет, ты ошибаешься. Этого не может быть, – растерянно повторила Кира, качая головой.
Если честно, я ей поверил. Нет, не в невиновность Сэма, а в то, что она искренне верила в его непричастность. А может, мне просто хотелось верить, что она здесь ни при чем?
– Ну, как не может быть? – спросил я. – Вот же два номера, смотри! – и я сунул ей под нос оба телефона. Кира растерянно смотрела на экраны. Я смягчился:
– Я верю, что ты ничего не знала. Но он твой друг, ты ему доверяла, и, наверное, не замечая, что-то ему рассказывала обо мне. А он этим воспользовался.
– Да не говорила я ему ничего! – воскликнула Кира. – По крайней мере, ничего такого.
– Ты могла не заметить. Я помню, как ты разговаривала по телефону с Сэмом в баре. Именно тогда появились первые фотографии меня и Вероники. Ты могла просто так, не обращая внимания, сказать, что ты в баре со мной, и назвать сам бар.
Кира испуганно посмотрела на меня:
– Да нет…
– А перед этим ты приезжала ко мне за сервировочным столиком и могла случайно рассказать ему, а потом назвать адрес.
Мне казалось, что я уговариваю и себя, и Киру. Я так хочу, чтобы она подтвердила все это, и тогда я мог бы со спокойной душой продолжать ей доверять.
– Я не знаю, как можно объяснить похожие номера, – вдруг заговорила Кира.
– Одинаковые, – поправил я.
– Одинаковые, – согласилась Кира. – Но я уверена, что Сэм не стал бы этого делать. Я хорошо его знаю. То, что ты предполагаешь про него, это просто нелепо!
Она выгораживает его! Она могла бы сказать, что да, все так, как я говорю, и оправдалась бы в моих глазах. Но она выгораживает его!
– Послушай, но ты ведь могла мне соврать! – повысил я голос. – Могла бы сказать, что ты ни при чем. Что да, ты, возможно, проговорилась этому своему дружку обо мне, случайно выдала информацию и все. Я бы поверил! Господи, я бы поверил! – я уже почти кричал. – Ты думаешь, мне приятно чувствовать себя таким дураком, потому что девушка, которую я… – я осекся, сам не понимая, что хотел сказать. – Которую я пустил в свой дом, и которой я доверял, просто посмеялась надо мной? Воспользовалась моим доверием? Но нет. Тебе наплевать на мои чувства. Тебе важнее выгородить Сэма. Он важнее для тебя, да?
Кира смотрела на меня огромными глазами и качала головой.
– Роб, – прошептала она. – Ты все неправильно понимаешь. Все не так.
– А как? – не в силах остановиться, я несся дальше на всех парах. – Как? Он попросил тебя снабжать его информацией, а ты согласилась? Удивительно, что ты не позвала его в мой дом, чтобы он сфотографировал, как мы сексом занимаемся.
– Я не говорила ему ничего! – вдруг неожиданно зло закричала Кира. – И мне противно, что ты начинаешь сразу меня подозревать во всех грехах, даже не пытаясь разобраться. Зачем ты вообще полез в мой телефон? Что ты там хотел найти? Почему в любой ситуации ты начинаешь подозревать меня в обмане? Раньше думал, что я сплю со всеми подряд: с тобой, с Сэмом, с Томом. Потом, что я захотела заиметь от тебя ребенка… Чтобы что? Стрясти с тебя денег? Мне даром не нужны твои гребаные деньги! Подловить тебя, заставив жениться? Да какая нормальная женщина захочет выйти за тебя замуж? А теперь ты решил, что я снабжаю Сэма информацией!
– Ах! Мне, значит, нельзя по твоему телефону лазить? – рассвирепел я, отвечая на ту претензию, которая меньше всего выставляла меня идиотом. – А Сэму, значит, можно? Ты сама говорила, что он свою любимую музыку в твой телефон загружал!
– Он попросил разрешения! И я ему разрешила. Я бы и тебе разрешила, если бы ты попросил. В моем телефоне нет ничего, что я боялась бы показать. Но я не люблю, когда мне не доверяют. Я и так достаточно терпела, списывая все на твою паранойю. Пыталась с пониманием отнестись к тому, что ты вынужден всех подозревать из-за твоего звездного статуса. Но я устала! Я устала! – ее лицо исказилось, глаза сверкали.
– Ах, вот как мы заговорили! – зло усмехнулся я, чувствуя, как внутри все дрожит от ярости и боли. – Оказывается, теперь у меня паранойя, и ты от меня устала. Сорвалось дело? Да ты наверняка сама же все это и подстроила, так? – Конечно, я не верил в то, что говорил, но слишком уж я был зол и хотел побольнее ее уколоть. – Сэму твоему нужны были мои фотографии, и ты втерлась ко мне в доверие, чтобы добыть информацию. И даже спала со мной ради этого. А Сэм твой знал? Ах, ну да, наверняка знал! Он же не ревнивый! Не то, что я! Сам тебя в мою постель и подложил ради общего дела. Или это была твоя инициатива со мной потрахаться? Так сказать, дополнительный бонус?
Кира так сильно сжала кулаки, что у нее побелели костяшки:
– Слушай, ты, звезда мирового масштаба! А не пошел бы ты со своим раздутым самомнением куда подальше? Ты думаешь, ты так великолепен в постели?
– А что, плох?
– Может, и неплох, только теперь это уже не имеет никакого значения!
Хоть я и был невозможно зол, но ее подспудное желание остаться честной и невольное признание в том, что я неплох в постели, меня неожиданно порадовало. А может я опять себе льщу? Может она просто меня пожалела, никчемного придурка?
Я усмехнулся, мысленно издеваясь над собой. Но моя улыбка была явно неправильно расценена. Кира взвилась:
– Что ты усмехаешься? То, что ты умеешь работать членом, не такое уж великое достоинство, уверяю тебя! Женщины ценят внимание, нежность, заботу. А ты эгоист!
– А твой Сэм альтруист, значит? – в глазах опять начало темнеть от злости. Имя этого Сэма действовало на меня, как красная тряпка на быка. Папарацци–альтруист.
– Да уж не тебе чета! – подбоченилась она.
– Кира, зачем ты меня злишь?
Она фыркнула:
– Ах ты, боже мой! Обидели мальчика! Иди, малыш, домой!
От едва сдерживаемой ярости в ушах зазвенело.
Я рванул к Кире и прижал к стене.
____________________________________________________________________________________

POV Кира

Он прижал меня к стене. Я пыталась его оттолкнуть, но куда там. Он гораздо больше меня и сильнее. Его губы впились в мои. Нет! Ведь я опять сдамся. Я опять стану безвольной тряпкой, по уши влюбленной в него. Не хочу! И я, не отдавая себе отчета, вцепилась зубами в его губу. Он отдернулся, но не отпустил, и только хрипло прокаркал:
– Сучка, что ты делаешь?
Как ни странно, ругательство, сорвавшееся с его губ, внезапно возбудило меня. Кажется, со мной действительно все плохо.
Нет-нет, так нельзя.
– Отпусти меня! – я постаралась, чтобы мой голос звучал зло.
– Хрен тебе! – он прижал меня всем телом, что я уже даже шевелиться не могла, и вдруг внезапно наклонился и укусил меня за шею. Было больно, но даже не это возмутило меня. Я терпеть не могу, когда на моем теле остаются следы.
– Ты идиот! – завопила я. – След же останется!
– А мне сниматься завтра, а ты мне губу прокусила.
– Не трогал бы меня, и я бы ничего не делала, – ответила я, невольно чувствуя свою вину.
– Заткнись!
Он вдруг рванул мою футболку от ворота. Мне показалось, что он отрежет мне шею краем ткани. Я вскрикнула. Но грудь в лифчике уже была выставлена напоказ. Его потемневшие глаза пугали. Роб искривился и оскалился, как будто ему было больно, на лбу вздулась вена. Мне стало страшно. Таким его я еще не видела. Я стала извиваться изо всех сил, пытаясь его оттолкнуть. Он опять припечатал меня своим телом к стене, а руками обхватил лицо, да так, что я пребольно стукнулась затылком об стену. Он наклонился и перед тем как прижаться к моему рту, хрипло предупредил:
– Только попробуй укусить!
Я побоялась пробовать. Он смял мой рот своим, пропуская мои губы сквозь свои зубы. Я чувствовала вкус его крови, сочащейся из прокушенной губы. Щетина нещадно колола, завтра все мое лицо будет расцарапанным. Я поняла, что просто оттолкнуть его у меня не получится, и вцепилась ему в волосы, пытаясь оттянуть его голову от себя. Он зарычал, и одной рукой схватил меня за затылок, тоже сильно сжав мои волосы и оттягивая голову назад и вниз так, что мне пришлось выгнуться перед ним. Другой рукой он дернул лифчик, опять причинив мне боль.
Он порвет мне всю одежду.
Стиснул мне грудь, кусая до крови мои губы. Было больно. И страшно. Но, наверное, что-то темное есть во мне, что-то, что наслаждалось дикостью происходящего. Почему-то ощущение такой его злой страсти, пропущенное по моим оголенным нервам, ввергало меня в жгучий экстаз. Но нет, я не дам ему возможность понять, какую власть он имеет надо мной. Он же просто посмеется в очередной раз. Сколько раз он уже делал меня то самой счастливой, то самой несчастной? Сколько можно? Я попыталась коленом пнуть его в промежность, но он слишком сильно меня прижимал, и я не смогла как следует извернуться, удар получился скользящим, но этого хватило, чтобы Роб разозлился еще больше.
– Ах ты, сука! – зарычал он и за волосы швырнул меня на пол. Не удивлюсь, если у него в руках остались пряди. Я попыталась вскочить и удрать, но куда там. Роб навалился сверху, задрал мою короткую юбку и рванул стринги.
Порвет все.
– Отпусти! – закричала я, пытаясь отбиться от него. Унижение, возбуждение, злость, страсть, обида, наслаждение, и даже... восхищение – все смешалось во мне в какой-то невообразимый коктейль. – Пусти!
Но я уже слышала, как он расстегивает джинсы, прижав меня плечами к полу. Я вдруг с ужасом поняла, что жду, с огромным нетерпением жду, когда его член войдет в меня. Он вот так будет издеваться надо мной, унижать, ломать мне жизнь, пользоваться мной, а я буду покорно и с восторгом ждать, когда он соизволит снизойти до меня и отыметь.
И тут Роб сделал выпад и вогнал член в мое сжатое отверстие. Боль пронзила меня.
– Ненавижу тебя! – заорала я от бессилия и обиды. От обиды на понимание, что хочу этого. Все равно хочу этого засранца. – Ненавижу!
– Взаимно, – его хриплый и холодный голос прозвучал мне прямо в ухо. И я почувствовала, как он яростно двигается во мне, так яростно, что через несколько секунд я кончила. Оргазм начал сотрясать меня, я скользила пальцами по голому полу в тщетной попытке за что-то ухватиться. Я пыталась молчать, чтобы не доставлять ему удовольствие сознавать, что я наслаждаюсь даже таким его отношением ко мне, но молчать получалось плохо, и сквозь стиснутые зубы раздавался какой-то скулеж, что казалось еще более унизительным. Роб продолжал меня трахать, быстро и жестко, тем самым продляя мой оргазм, который стал настолько сильным, что я не могла уже его вытерпеть.
– Роб, пожалуйста, хватит! – взмолилась я, и тут же услышала его стон. Он резко вытащил из меня член и я почувствовала, как его сперма потекла по моему бедру. Роб обмяк, придавив меня к полу так, что мне показалось, я сейчас задохнусь. Но буквально через несколько секунд он встал, освободив меня от своей тяжести. Поднимаясь с пола на трясущихся ногах, я старалась не смотреть на него. Услышала, как он застегнул свои джинсы. Не поворачиваясь, я направилась к выходу из комнаты, по пути буркнув:
– Уходи. И закрой за собой дверь!
И заперлась на кухне.
Через пару минут пронзительной тишины с шорохами, к которой я прислушивалась, дверь в прихожей действительно закрылась.
И я заревела.
Все кончено. Вот теперь уже все кончено. Теперь у меня нет двух недель. У меня нет ни-че-го. И даже случайно встретившись с Робом спустя несколько лет, я не смогу ему по-дружески кивнуть, потому что разве будет он приветствовать девушку, которая его предала? И ведь ничего не объяснишь ему! Да и не хочу я ему ничего объяснять! Пытаться оправдаться, упрашивать поверить? Он унизил меня предостаточно. Хватит.
Нервная система включила механизм защиты, слезы прекратились, навалилась апатия. Что ж, у меня были эти несколько недель с Великолепным Засранцем. За все нужно платить. Пожалуй, я готова заплатить эту цену. Я вздохнула и вернулась в комнату. Надо бы переодеться.
Роб, сидящий на диване, поднял голову и с ничего не выражающим видом посмотрел на меня. Я потеряла дар речи. Если бы я не выплакала все, я бы, наверное, закатила истерику. Но сейчас я могла только устало сказать:
– Я просила тебя уйти.
– Да, я знаю. Прости, – и остался сидеть на месте.
– Ты уйдешь?
Он глубоко вздохнул, будто собирался нырнуть поглубже:
– Я очень разозлился, что ты меня подставила, но все равно это меня не оправдывает. Я не должен был брать тебя силой. Я понимаю, что ты теперь не сможешь меня простить. И все же я хотел бы попросить прощения. Я очень виноват перед тобой. Если я могу хоть что-то для тебя сделать…
– Можешь. Просто уйди.
Роб опять вздохнул.
– Я очень больно тебе сделал? – и тут же сам себя перебил. – Да о чем я, конечно, больно. Ну… Хочешь, ударь меня, если тебе так хоть немного станет легче. Или… подай на меня в суд за изнасилование, я все признаю.
– Суд? Что ты несешь? Даже если у тебя будут отличные адвокаты, и тебя не упекут в тюрьму, это будет удар для твоей карьеры, – хмыкнула я. – Не боишься?
– Пусть, – упрямо качнул он головой. – Ты не представляешь, как я сейчас сам себе мерзок. Я не знаю, что на меня нашло. Это не оправдание, я понимаю. Поэтому пусть мне будет хуже.
Я промолчала. Я не знаю, что сказать. Что тут можно сказать? Сделать вид, что ничего не было и простить? Но и я, и он будем это помнить. Если трещина образовалась, даже склеенная, она все равно будет видна. Да и что теперь склеивать? Он считает, что я предала его, что я сознательно втерлась к нему в доверие, чтобы добыть информацию, которую преспокойно сливала Сэму. И сейчас он просто ругает себя за то, что поступил слишком жестко. Даже тут джентльмен.
– Кира? – поднял голову Роб.
– Я думаю, тебе лучше сейчас уйти, – тихо сказала я.
Он помолчал, пристально глядя на меня. Потом ответил:
– Значит, все? Все закончилось?
– Ну, что ты от меня хочешь? – взмолилась я.
Господи, ну как он не понимает, что мне сейчас больно не от того, что он со мной занялся жестким сексом, а от того, что он не верит мне. И ведь ничего, никакие слова не смогут его переубедить. Я просто не знаю, что теперь ему сказать. Осознание того, что все рушится, как карточный домик от неосторожного движения, прямо на глазах, и что изменить уже ничего нельзя, пронзало внутренности острой болью. Мне нужно остаться одной. Заползти, как раненому зверю, в свое логово, подальше ото всех, и выть.
– Хочу? – неожиданно холодно переспросил Роб. – Наверное, слишком многого хочу. Просто чтобы моя девушка была мне верна. Была честна со мной. Слишком многого. Прости, – и он встал и пошел к двери.
Я не поверила тому, что слышу. Уже забыл про свое не слишком приличное поведение и упрекает меня? Все равно во всем у него виновата я?
– Ну, ты засранец! – не сдержавшись, прошипела я ему в спину.
Роб вдруг застыл и словно в замедленной съемке повернулся ко мне:
Засранец? – переспросил он, и я испугалась, глядя на выражение его лица. – Засранец! А я-то все голову ломал, кого ты мне напоминаешь! Поначалу ты мне жутко не понравилась. Я не мог тебя вспомнить и упрекал себя за то, что испытываю к тебе необъяснимую антипатию. Вот так, ни за что, ни про что ненавижу незнакомого человека.
Роб помолчал, а я вдруг подумала, что хочу умереть. Прямо сейчас.
– Но теперь я тебя вспомнил! Ты та журналистка, что пыталась мне задать вопросы после пресс-конференции «Космополиса», да? И жутко разозлилась, когда я тебя проигнорировал. Ты тогда совсем иначе выглядела. Волосы были длиннее, да? У тебя какая-то интересная прическа была. И, кажется, ты была полнее, чем сейчас. И вообще была вся такая… элегантная… Вот я и не мог тебя узнать.
Он говорил медленно, спокойно, задумчиво, но каждое его слово словно ножом резало меня.
– И ты мне будешь теперь говорить, что ты ни при чем? Боже мой, а я еще пытался верить, что ты случайно меня сдала. Что не хотела этого. Ты журналистка, а твой парень папарацци, и вы заранее все продумали. Кира, не унижай ложью ни себя, ни меня.
_____________________________________________________________________________________

POV Роб

У Киры вдруг брызнули слезы из глаз. Она вскочила и бросилась к двери в кухню, захлопнув ее за собой.
Я постоял, опустошенный, не зная, что теперь делать. Казалось, жизнь кончилась. Все кончилось. За дверью слышались всхлипывания Киры. Я подошел и нажал на ручку, но она не поддалась. Заперто. Что ж…
– Если хочешь подать на меня в суд за изнасилование, я все подтвержу. Это я тебе обещаю, – произнес я.
Кира затихла за дверью.
– Прощай, – произнес я и вышел в прихожую.
Мне было абсолютно все равно, как она поступит. Я был готов ко всему. Даже сесть в тюрьму. Больнее, чем сейчас, мне уже не будет.
Оказалось, я ошибался.

_____________________________________________________________________________________

* Give Me Everything (Tonight) - Ne-Yo (Solo Version)

Текст и перевод:




** Он вечно испытывает недоверие. Я проникся его пониманием ситуации: влюбляясь, ты становишься все более и более слабым. Он начинает чувствовать, что влюбиться в кого-либо - затея опасная. - Это реальные слова Роба из его интервью. Только говорил он их применительно к Эдварду Каллену в видеоинтервью, посвященному промо Рассвета-2. Так что мысли о том, что влюбляясь, человек становится слабее - настоящие мысли Роба.
Можно послушать, как Роб это говорит в видео ниже, начиная с 0:51. За перевод спасибо Лене Королевишне.



*** Thirty Seconds to Mars - "Hurricane"
Тридцать секунд до Марса - Ураган

Перевод:





Источник: http://www.only-r.com/forum/38-86-1
Из жизни Роберта Солнышко Солнышко 3050 89
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Форма входа    

Категории          
Из жизни Роберта
Стихи.
Собственные произведения.
Герои Саги - люди
Альтернатива
СЛЭШ и НЦ
Фанфики по другим произведениям
По мотивам...
Мини-фанфики
Переводы
Мы в сети        
Изображение  Изображение  Изображение
Изображение  Изображение  Изображение

Поиск по сайту
Интересно!!!
Последние работы  

Twitter            
Цитаты Роберта
"...Когда ты действительно кого-то любишь, такие вещи, как богатый он или бедный, хороший или плохой, не имеют значения."
Жизнь форума
❖ Вселенная Роба - 13
Только мысли все о нем и о нем.
❖ Флудилка 2
Opposite
❖ Суки Уотерхаус/Suki Wa...
Женщины в жизни Роберта
❖ Пиар, Голливуд и РТП
Opposite
❖ Вернер Херцог
Режиссеры
❖ Клер Дени
Режиссеры
❖ Tenet/Довод
Фильмография.
Последнее в фф
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
❖ Мое сердце пристрастил...
Собственные произведения.
Рекомендуем!
5
Наш опрос       
Какая роль Роберта Вам больше нравится?
1. Эдвард/Сумерки. Сага.
2. Тайлер/Помни меня
3. Эрик/Космополис
4. Якоб/Воды слонам!
5. Сальвадор/Отголоски прошлого
6. Жорж/Милый друг
7. Тоби/Преследователь Тоби Джагга
8. Седрик/Гарри Поттер и Кубок огня
9. Рэй/Ровер
10. Дэниел/Дневник плохой мамаши
11. Гизельхер/Кольцо Нибелунгов
12. Арт/Переходный возраст
13. Ричард/Летний домик
14. Джером/Звездная карта
Всего ответов: 506
Поговорим?        
Статистика        
Яндекс.Метрика
Онлайн всего: 15
Гостей: 15
Пользователей: 0


Изображение
Вверх