POV Роберт Голова гудела, виски сдавили стальными щипцами, глаза слезились, я с трудом понимал, что делаю и почему. Мысленно пообещав себе, что больше никогда не буду напиваться до чертиков перед глазами и слушать бестолковые советы, блаженно откинулся на спинку кресла, пытаясь собрать разобранные мысли воедино.
В бизнес-классе "British Airways" почти никого, в это время года люди с большим удовольствием нежатся где-нибудь на морском берегу южных теплых стран, нежели меряют шагами заснеженный асфальт в том месте, куда я направлялся. Что я знал о нем? Ничтожно мало, что вызывало во мне некоторое смущение, даже смятение, особенно учитывая то, каким способом мое тело оказалось в этом самолете. Я мысленно представил лицо своего агента, когда Стефани узнает о подобных выкрутасах и их последствиях. Возможно, мне было бы наплевать, если б была хоть небольшая уверенность в том, что меня там ждут. Но провальность затеи была заведомо известна, более того, пару дней назад мне казалось, что данная страница жизни уже перевернута, а впереди маячит светлое будущее. Конечно, это не правда, но утешать уязвленное самолюбие подобным образом довольно приятно. Со стороны поездка выглядела тщательно спланированным актом возмездия, но отступать поздно, механизм запущен, все винтики приведены в действие. Организатор мероприятия очень сильно постарался, видимо не сомневаясь в успехе.
Я не знал, что буду говорить и как объяснять свое вторжение, сминая в кармане записку с адресом и чувствуя, как начинают неметь пальцы. И не смотря на все, где-то в глубине души надеялся на то, что все может измениться. Совсем немного, крошечная толика надежды, но, тем не менее, она была. Я либо отчаянный, либо полный идиот, а скорей и то другое повсеместно.
На табло восемь утра и минус двадцать градусов мороза по Цельсию, как объявил командир экипажа. Теплая куртка, подсунутая заботливой сестрой, пришлась как нельзя, кстати, воздух влажный, так что холод ощущается еще острее. Таможенный контроль прошел без происшествий, что заставило облегченно выдохнуть. Сонный мужчина средних лет поставил штамм и без интереса узнал цель моего визита, пожелав приятного отдыха на ломанном английском. В зале прилета никто не обернулся и не обратил на меня внимания, люди спешили по своим делам, стараясь не упустить чемодан на багажной ленте. У меня к собственной удаче только ручная кладь. Я посильней надвинул шапку на глаза, смахивая на умалишенного с манией преследования. Наверное, я бы сам так подумал, если б мог взглянуть на себя со стороны.
Девушка за стойкой информации быстро объяснила, как доехать до указанного адреса, явно желая от меня поскорей отделаться, но потом просто посоветовала взять такси. Похоже, сегодня удача на моей стороне.
Поиски свободной машины не заняли много времени. Дородный мужчина, казавшийся слишком интеллигентным для таксиста, закинул мою небольшую сумку в багажник, посмотрел на протянутый адрес, просто ответил: «Поехали».
- В первый раз у нас? – первым начал он разговор на идеальном английском.
- Да, - смущенно ответил я. Дома и в Штатах таксисты не каждый день беседовали с тобой, как со старым приятелем, просто механически выполняли свою работу.
- Ты ведь не турист? Сейчас не самое лучшее время для прогулок по городу, - он с любопытством разглядывал меня. – Давно мы не видели такой русской зимы...
Я кивнул, мысленно поблагодарив Лиззи за то, что она удосужилась посмотреть прогноз погоды. События вчерашнего вечера сплошное размытое пятно. Началось все с того, что мы как обычно напивались на очередном дне рождения Старриджа в одном из местных баров Барнса, я методично топил приступ беспричинной грусти сначала в стакане скотча, а потом перешел на более легкие напитки вроде Heineken, зная, что от такой комбинации создание уносится в небеса очень быстро. Чего я собственно и добивался тем вечером. Потом, кажется, Бредли спросил про причины моей алкогольной депрессии, будь он трижды неладен. Я только мог пожать плечами, потому что не мог ответить, что запал на девушку лучшего друга, которая кинула нас обоих, укатив за три девять земель, и у меня теперь связаны руки, что бы хотя бы методично сходить с ума, наблюдая за ней издалека. Может, стоит найти психиатра?
Том понял все и без слов, после того как повесил трубку. Я знал, что это она. Старался не слушать их разговор, но все происходило против моей воли. Мы дружили с ним тысячу лет, а я так и не смог до конца понять его действий, причин тех или иных поступков. Он просто шепнул мне на ухо, что-то вроде "все в твоих руках", мои тогда уже разжиженные спиртом мозги, запоминали и фиксировали информацию с большим трудом. Далее шла какая-то тирада о поступках и их последствиях, а потом Старриж попросил того же Бредли узнать о самолетах в Россию. А я сидел и тупо улыбался, соглашаясь на все, подписывая себе смертный приговор.
В себя более или менее пришел только дома с чашкой кофе, под строгим взглядом сестры, которая ухмыльнулась и выдала что-то типа: "Пусть едет. Ему полезно проветрить мозг, спуститься с небес на землю обетованную". Кажется, она думала, я сбегу так и не доехав до аэропорта. От начала разговора до того момента, как я понял, что сижу в самолете, прошло чуть больше трех часов. Здравый смыслом там и не пахло.
- Наверное, она особенная, раз ты прилетел за тридевять земель ради нее, - улыбнулся водитель, рассматривая меня в зеркало заднего вида, и вырывая из недалеких и мутных воспоминаний.
- Она? Откуда вы знаете? – спросил я, рассматривая пролетающие за окном дома, пустые улицы, темные витрины магазинов в тусклом свете ночных фонарей, стараясь воспринимать этот город как часть нее. Все что, так или иначе, касалось этой девчонки, было мне, по меньшей мере, любопытно.
Таксист расхохотался:
- У тебя глаза горят по-особенному.
- Я даже не уверен, что она будет рада меня видеть, скорей всего наоборот. - Я не знал, почему откровенничаю с ним, но стало немного легче. Мне было необходимо выговориться, рассказать все кому-то постороннему, незадействованному в этой комедии положений. – В нашу последнюю встречу неделю назад, она была настроена категорично и любила моего лучшего друга, говорила что любила... Возможно, если б я не вмешался, они были сейчас счастливы.
- Но ведь что-то привело тебя к ней, раз ты прилетел через столько тысяч километров? Ты, парень, британец? - Я кивнул, раздумывая о том, что сказал мне Том, перед отлетом. Пьяный Старридж иногда напоминал доктора Зло, способного на любые безумства, его обычная инфантильность куда-то мгновенно испарялась, при этом друг всегда контролировал свои поступки, в отличие от меня. - Ты влюблен, и она не может это не оценить, ты проделал огромный путь ради нее.
Пока мы ехали, мужчина рассказал мне немного о городе и о себе. Мой таксист и собеседник оказался профессором и преподавал филологию, но вот на профессорскую зарплату семью не прокормить, поэтому в свободное время он подрабатывал таксистом. До сего момента я мало понимал Ольгу и ее коммуникабельность, но сейчас, когда у меня представилась возможность взглянуть на все с другой стороны, я понял что скорей всего это заложено в ее менталитете или генетики. Русские гораздо более открытые и общительные люди, чем англичане. Ты вроде выворачиваешь перед ними душу, но при этом я, наверняка, знал, что даже если мой случайный знакомый узнал меня, то никогда бы сделал из моих откровений достояние общественности, как в Штатах, например.
Наконец, такси остановилось возле пятиэтажного знания с оштукатуренными песочными стенами. На улице начало понемногу светать, густой туман низко стелился над заснеженным городом, но это был другой мир, совсем отличный от моего.
- Приехали, вход скорей всего со двора. У меня приятель неподалеку живет, я эти места хорошо знаю. Возле двери есть табличка с номерами квартир, думаю, не потеряешься. Удачи, уверен, у вас все наладится.
Я искренне пожал ему руку, чувствуя, как у меня в очередной раз перед встречей с ней начинают дрожать коленки, словно у пятилетнего мальчишки. Кажется, что я намертво и на всю жизнь приворожен к этой девчонке, она опоила меня зельем долгосрочного действия.
Плутать долго не пришлось. Вход в ее подъезд и вправду находился во дворе, возле которого дворник сонно и не особо добросовестно убирал снег для подхода к дому. Домофон не работал, и консьержа внизу тоже не было. Лестница залита замерзшей водой и напоминала каток, я чуть не растянулся между вторым и третьим этажом, про себя выругавшись, тем самым, выпуская скопившееся напряжение.
На часах уже девять, но для визитов все еще слишком рано. У Ольги сегодня день рождения, стоило купить цветы или подарок... Безумные мысли приходили в голову одна за одной. Роберт Паттинсон, мировая "звезда", сейчас чувствовал себя абсолютно растерянным и неподготовленным, верней стал просто собой.
У ее молчаливой двери я замер, с одной стороны отчаянно желая развернуться и уйти подальше отсюда, а с другой мне хотелось находиться именно тут. Ощущение мнимой свободы выбора, отступать назад было некуда. Сейчас на карту поставлено все, без какой-либо надежды получить что-либо взамен. Собравшись с мыслями, я нажал на звонок, надеясь только, что не сильно потревожу ее столь ранним визитом.
Через пару мгновений, показавшихся мне вечностью, дверь открыли, на пороге возник светловолосый полуодетый молодой человек. Сонными глазами, рассматривая меня, он явно пытался понять, что я забыл на пороге его квартиры в столь ранний час. В голове, было, возникла мысль, что я ошибся домом или квартирой, но тут его брови поползли наверх, усмехнувшись, он жестом разрешил мне зайти. Хотелось провалиться сквозь землю, большим идиотом ощутить себя просто невозможно. Влюблённый Ромео опять оказался не у дел, Джульетта выбрала Париса. Минуя темный коридор, тело на автопилоте следовало за ним в небольшую, но уютную кухню со светло-голубыми обоями, кружевными занавесками и Эйфелевой башней на все стену возле стола.
- Она еще спит. Кофе хочешь? - хрипло произнес он, с трудом подбирая слова. Сон, по всей видимости, не хотел его покидать. Не зная, куда себя деть в ожидании, я выглянул в окно. Ольга не врала, когда говорила, что ее окна выходят на окна соседей и так близко, что стоит только руку протянуть. И у каждого своя маленькая жизнь и отдельная история.
Я кивнул, понимая, что вечернее сумасшествие ничем хорошим закончиться не могло. А брошенная принцесса не долго страдала от расставания со Старриджем. Моя персона тут совершенно точно лишняя, хотелась бежать со всех ног подальше, но тело словно парилизовало.
Из окна напортив, в котором горел свет, на меня смотрел, не отрываясь, рыжий кот, вальяжно раскинувшись на подоконнике.
- Так себе вид. Кота, кстати, зовут Тессей, иногда мне кажется, что его сюда специально посадили шпионить за соседями. Он сидит тут, сколько я себя помню, - послышалось за моей спиной.
Тессей медленно повилял хвостом, подозрительно наблюдая за нами. Я почти завидовал ему, ни тебе страданий, ни любовных мук. Лежи весь на подоконнике и наблюдай за суетливыми людишками внизу.
Мужчина ходил по кухне, быстро накрывая на стол, так словно его мало заботило мое появление. Мы уже виделись? Сознание не могло быстро анализировать происходящие.
- Стас.
- Роберт.
Мы пожали друг другу руки, а потом пили кофе в полной тишине, нарушаемые только звуками за окном. Это было так странно и противоестественно, что более глупой ситуации и представить нельзя было.
- Что вы тут делаете? - послышалось позади, там, где была дверь.
Я обернулся, попадая в плен ее глаз, потому что остальное стало не важно, мелочно и незначительно.
- Кофе пьем, - буднично ответил Стас, даже не вставая с места.
- Вижу... Вообще, в принципе в моей квартире? Вчера вас не было... - ее голос казался сонным, словно Ольга еще не проснулась, не до конца понимая реальность событий. - Где эти две вертихвостки?
Они говорили по-английски, то ли памятуя о моем присутствии, то ли Ольга еще не перестроилась после возвращения. Ее взгляд рассеянно блуждал по кухне, так ни за что не зацепившись.
- Испугались меня и сбежали, я услужливо вызвал им такси. - Хозяйка квартиры вдруг испуганно открыла глаза и посмотрела на меня странным взглядом, поняв, что это реальность. - К тебе гости... - напомнил Стас.
- Паттинсон?! Какого?! Ущипните кто-нибудь меня...
Парень подошел и ущипнул ее, а потом вышел из кухни, она ойкнула и что-то крикнула ему вдогонку на русском.
- Ну, привет, - устало произнесла Ольга, запахивая тонкий халат на талии и поправляя сползшую бретельку от сорочки. Я жадно пожирал ее глазами, девушка нахмурилась: - Вот видишь, все как выходит у нас... - она невесело улыбнулась, - кто бы мог подумать: ты в России. Миллионы фанаток умрут от счастья.
Я пожал плечами:
- Главное, что бы это была не ты. У меня нет обратного билета, я могу улететь сегодня же. Честно сказать, плохо помню, как садился в самолет, но вроде обошлось без происшествий.
Ольга покачала головой, теперь она улыбнулась по-настоящему:
- Считаешь, что я последняя дрянь, которая выставит гостя из дому? Ты ведь не выгнал меня, а стоило бы. Ирония судьбы какая-то... Вы ее там часом на досуге не пересматривали? Расскажешь, как ты все провернул?
Я развел руками, не найдя нужных слов:
- Может, я не во время, твой парень не то подумает…
- Парень? – Ольга выглянула в коридор, словно проверяя, правда ли там кто-то есть. - Ах, Стас… Это и его квартира тоже... официально. Наверное, поссорился с женой, мы вчера даже не виделись. - Я облегченно выдохнул, понимая, что это еще ничего не решает.
- Что ты тут делаешь, вопрос, как я понимаю, наиглупейший, и кто тебя надоумил тоже спрашивать не нужно. Ты такой упрямый Роберт, даже мне тебя не переупрямить. Это заслуживает особой похвалы. - Она засмеялась, откидывая волосы назад, обнажая тонкую ключицу и шею, заставляя меня нервно сглотнуть. Затем включила электрический чайник и заложила тонкие ломти хлеба в тостерницу, так буднично, словно я ни прилетел к ней с другого континента, а зашел попить чай с соседней квартиры. Я не спрашивал почему, не задавал глупый вопросов, меня до сих пор не выгнали, разве можно рассчитывать на большее.
- Жаль, что так глупо вышло, не хотел тревожить тебя... - выдавил я, отводя глаза от мелькающей тут и там тоненькой не совсем одетой фигуры.
- Жаль? - Ольга фыркнула, садясь напротив меня. – Разбудил меня ни свет, ни заря, чтобы сказать «мне жаль»? Тогда ты ошибся адресом, все это можно было сообщить по телефону.
Впрочем, я знал, что она выдаст нечто подобное. Это в ее стиле.
- У меня не было достаточно времени, чтобы все обдумать и собраться, я оказался совершенно не готов к тому, что должен сказать тебе сейчас, может быть заранее, приготовить текст... С днем рождения, - неуверенно пробормотал я, первое, что пришло на ум, чтобы завершить эту бессмысленную тираду.
- Спасибо, - ответила Ольга, намазывая масло на хлеб и протягивая тост мне, все еще улыбаясь. - Значит, ты мой подарок.
Я отложил кусок в сторону:
- Подарок? Пускай так, раз ты хочешь.
- Хочу? Я хочу больше не играть в эти игры. Полная дисквалификация…даже не запас. Том просто не думает что делает. Старрирж в пьяном угаре решил облагодетельствовать весь мир?
Я напрягся, не зная чем оперировать дальше:
- Да, Том был немного не в себе. Я повторю, если ты не поняла, у меня нет обратного билета, могу вернуться сейчас же, просто прогони меня...
Девушка покачала головой:
- Не могу, гостеприимство у меня в крови. А еще подарки невежливо возвращать дарителям. Тем более за мной должок, ты же меня не прогонял, хотя я могла оказаться воровкой и обманщицей. - На самом деле так и было. Воровка. Она украла мою душу, а потом обманула, сказав, что принадлежит лучшему другу. Я никогда не был так счастлив и несчастен одновременно. Жить, одновременно страдая от неразделенности любви и осознания того, что все-таки есть шанс, было гораздо приятнее. Лиззи права, мне нравятся эти мнимые страдания. Мазохист, хренов.
Что такое любовь? Для меня оно часто знаменовалось словом: «Хочу». Я хотел ее. Сильно, до одури, до дрожи в коленках.
Это, блядь, болезнь! Кажется, она даже внесена в реестр заболеваний под номером F63.9. Последняя стадия и все симптомы: безумные мысли, перепады настроения, жалость к себе, и как следствие синдром навязчивой идеи.
У меня была Кристен. Все еще официально была. Наши отношения напоминали долбанный брачный контракт, который невозможно расторгнуть! За каждую измену полагались дивиденды в пользу жены. Она не была плохой или хорошей. Просто Кристен, коллега по несчастью. Но чем крепче нас привязывали друг к другу, тем больше хотелось выпутаться. Человеческое упрямство, всегда толкает нас на самый край пропасти.
- Паттинсон, прекрати рефлексировать! Я все еще тут. Хочешь, выйду, дабы не мешать твоим высоким мыслям. – Ее голос заставил вернуться меня на грешную землю. Я улыбнулся ни то ей, ни то своим неадекватным мыслям.
- Думаешь, я идиот, который перелетел полсвета, даже на секунду не задумываясь, что меня тут не ждут? - Ольга сделала невинное лицо при этом, продолжая рассматривать меня, хитро прищурив глаза. - Ладно, это так, но я тут.
- Я вижу, Роберт.
Я кивнул, чувствуя себя еще более неуверенно, чем раньше, достал пачку сигарет, и ничего не сказав ей, вышел на лестничную площадку. Там и застал меня Стас, сейчас я вспомнил нашу первую встречу в "The Leisure Lounge", тогда он официально был ее женихом, а она не официально моей девушкой. Он присел на стоящую возле двери старую тумбу и тоже закурил.
- Мое пребывание в ее квартире выглядит странным, да? - Я пожал плечами. Моя жизнь настолько запутанна, что я уже не имел права судить кого-либо. Уже столько времени я изображаю любовь с девушкой, к которой не испытываю ровным счетом ничего кроме привычки и легкой дружеской привязанности, гоняюсь за своей бывшей девушкой, которая по совместительству девушка моего лучшего друга. Сценаристы сериалов сдохли бы от зависти, узнай они о нашей истории. – Что ты хочешь от нее?
Что я хотел от Ольги? Я и сам конкретно не знал. Наверное, ее саму. Но сейчас она не была, ни моей, ни Тома. И я пока не мог понять готов ли принять существующее положение вещей, готов ли к ответственности, к тому, что моя жизнь должна изменится. Статус одинокого мальчика с ней не прокатит, как вечное скрывание отношений от общественности. Человеческая глупость неискоренима. Сначала ты добиваешься чего-то, хотя не знаешь наверняка готов ли ты к этому.
- Знаешь, что Ольга делает в этой жизни искусней всего? – Стас усмехнулся, глубоко затянувшись и стряхнув пепел в жестяную банку, - Вешает лапшу на уши... самой себе в первую очередь. Самообман как спасение...
Я ничего не понял, но почему-то казалось, что мы с ним поладим, хотя в обиду он ее не даст.
- Одна ложь наслоилась на другую. Знаешь, если ты не уверен в чем-то, то лучше уйти прямо сейчас... Еще раз она не встанет.
- Но... - попытался возразить я.
Ольга вышла на лестничную клетку, прервав этот странный разговор и театрально разгоняя дым руками:
- Прекрати травить печальные истории из моей жизни, - обратилась она к Стасу. - Тридцать процентов людей умрут от рака, вы уже почти входите в их число и в данную секунду времени травите еще и меня. Ушли, а я не могу завтракать одна.
Я посмотрел на них, переведя взгляд от него к ней. У меня не было к нему ревности. Какая-то особая модификация любви, свободная от лжи, упреков и сексуальной подоплеки. Абсолютная дружба и привязанность. Может, сказывается, то, что они выросли вместе, я не мог представить их любовниками, при этом, зная, что они когда-то ими были.
- Ты теперь ни одна, - Ольга недовольно что-то пробурчала на русском. – Я поем на работе, увидимся вечером, - он поцеловал ее в щеку и похлопал меня по плечу: – Удачи.
Девушка молчала, рассматривая свои ноги, обутые в пляжные сланцы, а я не знал, как подступиться к ней первым.
- Ты замерзнешь, идем отсюда, - подтолкнул ее к входу обратно в квартиру, туша сигарету. - Ольга, не надо смотреть на меня так. Просто прогони, если хочешь. Сделай милость, будь честной, не надо жалеть меня. Я вполне могу вернуться в Англию сегодня, а сейчас перебиться и гостиничным номером. Полная бестактность заявляться без приглашения.
Она упрямо помотала головой, а потом взяла за руку и потянула в комнату:
- Дай мне просто переварить. Вот она я, вот моя убогая квартира, и ты весь из себя суперзвезда сидишь на моем старом диване, который стоит меньше твоих очков. Кстати, очки зимой это глупо. То, что было нормальным в Лондоне, в России кажется противоестественным из области "Очевидное и невероятное".
Я засмеялся, присаживаясь на ее "убогий" диван:
- Вовсе нет. Я такой же, как в Лондоне или на другом конце света, ничего не меняется от места нашего географического пребывания. Можешь потрогать мою руку, чтобы убедиться. Мне нравится твоя квартира, хотя вначале думал, что останусь лежать между вторым и третьем этажом.
Ольга смущенно улыбнулась, откинувшись рядом на спинку дивана:
- Из-за морозов прорвало трубу, в домоуправлении мне сказали, что пока они не спадут, чинить ничего не будут, я чуть тоже там пару раз не осталось. Роберт, - ее серьезный взгляд уперся в меня, прожигая насквозь, - у меня вечером гости, я не могу сейчас все отменить. Надеюсь, мне не придется прятать тебя в шкафу, если вдруг в тебе проснутся антисоциальные наклонности.
Я расхохотался, понимая что сейчас хотелось дотронуться до нее, убрать локон за ухо, но во время отдернул себя, просто рассматривая ее светлую макушку:
- А шкаф большой? - Она беззлобно хмыкнула. - Я не против компании...
- Если утром не будет сообщений в твиттере... Передам им, - добавила девушка, слегка поддев меня плечом. Мы снова рассмеялись, разрежая обстановку, на мгновения становясь просто старыми знакомыми. - Еще кофе? Душ? Сон после перелета? - Ольга слегка нахмурилась, раздумывая как еще проявить свое гостеприимство. Я хотел сказать "тебя", но снова опомнился, просто покачав головой:
- Душ было бы не плохо.
- Роб...
- Да?
- Через час я иду обедать к бабушке.
- Могу пережить несколько часов и в одиночестве, - сухо ответил я, понимая, что остаться в ее квартире одному не слишком хорошая идея. Тут все пахло ею. Каждая мелочь говорила больше, чем я мог узнать за все время нашего знакомства. Я сам напоминал себе наркомана на конопляном поле, медленно сходя с ума. Можно было прогуляться, но мое инкогнито и погода за окном совершенно не располагали к прогулкам.
- Хочешь пойти со мной? Если ты не против обеда с моей семьей?
Я против?! Совершенно не против. В данный момент меня совершено не смущала ее семья, и в каком качестве моя персона будет ей представлена, главное это несколько часов проведенных вдвоем. Разве еще вчера я мог мечтать о чем-то подобном? Сегодня я был готов расцеловать весь белый свет, и Старриджа в особенности, за предоставленную возможность. Хотя, если быть честным, это он должен быть на моем месте, но совесть уже давно намеренно молчала по этому поводу.
- Не хочу быть слишком навязчивым, - как-то слишком скромно ответил я, пытаясь играть в примерного английского парня.
- Прекрати, я сама тебя позвала. И это не благодарность за то, что ты не бросил меня в Рождество. На самом деле пускай они задают вопросы тебе, а не мне... Отвлечение внимания.
- Ты корыстный человек, - заметил я, не выдержав, убирая ее вечно непокорную прядь за ухо. Ольга даже не дернулась, просто натянуто улыбнулась:
- Задумайся, с кем связываешься...- Круг замкнулся. Все повторялось заново, мы писали историю наоборот, хоть и с опозданием в три года. - Иди в душ, а я пока оденусь и вызову такси, - смущенно ответила девушка, рассматривая свой маникюр без каких-либо изъянов. Это так странно, потому что обычно Ольга и стеснение это слова антонимы.
Когда я вышел из душа полностью собранный, пеняя себя за то, что не захватил ничего лучше растянутых футболок. Ну, хоть они были чистыми. Она уже была одета в простые темные джинсы и уютный темно-зеленый свитер, в тон цвету ее глаз.
Прислонившись к дверному косяку, наблюдал, как Ольга красит один глаз, а затем второй, напевая что-то под нос и не замечая, что уже не одна в комнате. Ее длинные светлые волосы сколоты на макушке. Не отдавая отчет в своих действиях, словно на самом деле имел на это право, я подошел и аккуратно снял заколку, позволяя волне светлых кудрей водопадом упасть ей на спину. В данную секунду кто-то изобрел машину времени, и мы вернулись на несколько лет назад. Сейчас она улыбнется и скажет, что если я не прекращу к ней приставать, то мы непременно опоздаем.
Ничего подобно не случилось, а я просто произнес:
- Так лучше, тебе всегда шел зеленый.
Туш вывалилась у нее из рук, покатившись куда-то под кровать. Стало нечем дышать, воздух превратился в ядовитые пары.
- Роберт... Спасибо. - В это время у нее зазвонил мобильный, Ольга ответила на русском, потом повернулась ко мне: - Это такси. Идем?
Я кивнул, чувству как волны разочарования подкатывают к горлу, и поплелся за ней.
*****
Обед с ее семьей прошел отлично, лучше, чем можно было предположить. Ольга казалось по-настоящему расслабленной, и постоянно улыбалась чистой неподдельной улыбкой, которую я почти забыл, но когда-то любил. Она была на фото, пылившихся в моем шкафу в родительском доме. Меня представили, как английского друга, что никого не удивило. Большую часть времени мы провели втроем с ее бабушкой, которая учтиво позволила называть ее Анной. Более тепло меня принимала, разве что собственная мать. Ее внучка удивительно предугадала, что мной будут интересоваться больше мной, чем ею, что давало Ольге возможность просто хорошо проводить время, иногда согласно кивая и добавляя незначительные реплики. Потом пришла ее мама - Светлана, с которой мы познакомились на выставке, и перевела разговор на моих родителей. Женщина иногда странно смотрела на меня, словно все знала о нас, пробуждая чувство неловкости, но весь день я ловил себя на мысли, что просто наслаждаюсь общением и домашней семейной атмосферой уюта.
Увидеть эту девушку в такой обстановке дорогого стоило. Я словно заглянул в ее мир, где Ольга была просто девочкой, чьей-то любимой дочерью и внучкой, а не чем-то далеким и притягательным, что я так отчаянно желал получить. Наверное, впервые в жизни я в некотором роде понял своих фанаток.
Когда мы вышли на улицу, то я просто проговорил:
- Они любят тебя.
- Да, конечно, как и все родители. Только такие обеды за мои двадцать четыре года можно пересчитать по пальцам одной руки. Тебе очень повезло попасть на него. Эксклюзив для звездного гостя. Свой двенадцатый день рождения я встречала одна, потому что отец жил в Штатах, мама застряла в Калининграде, бабушка ухаживала за дедом, а у братьев как всегда свои дела. Я купила торт, съела его в одиночестве, а потом меня стошнило. Вот так вот живут слишком дети занятых родителей. А в двадцать первый со мной из родных разговаривала разве что бабушка и старший брат. Знаешь, раньше я мечтала: вот вырасту, у меня будет своя семья, и я никогда не буду такой же как они. Вот теперь я взрослая, и все должно было сбыться, но ничего не изменилось.
- Думаешь, если бы мы не встретились, то все это у тебя было? Я бы очень хотел, чтобы твои мечты сбылись, хотел бы сделать тебя счастливой... Ты ненормальная, временами просто чокнутая и невыносимая, но я люблю в тебе даже это. Никогда не считал себя романтиком, я сейчас не такой, поэтому говорю немного нескладно. Когда ты рядом, я чувству себя целостным, неважно трахаешься ли ты со мной или просто сидишь рядом. Иногда в моей голове бывают мысли, что я ловлю кайф наблюдая за тобой: как ты убираешь челку со лба, кусаешь губы, когда задумалась, у тебя на лице появляется мечтательная улыбка, когда ты думаешь о чем-то хорошем, а когда о плохом то сводишь брови на переносице. И по твоему лицу сразу видно нравится тебе человек или нет, я не всегда был в твоем топ-параде. Возможно, временами я играл не честно, и Том знает тебя лучше, и он определенно менее эгоистичен и гораздо больше подходит тебе. Я, черт возьми, испортил ваши отношения и немного обманным путем попал сюда. Но я как долбанный наркоман подсел на тебя и уже не могу… Сейчас я готов кричать на весь мир, чтобы никто не смел даже смотреть в твою сторону, потому что у меня от этого порой просто сносит крышу.
Она повернулась ко мне лицом, от мороза ее щеки раскраснелись, на ресницах уже застыл иней, что делало ее какой-то сказочной, ирреальной, похожей на снежную королеву или фею зимнего леса, особенно благодаря ее белоснежной куртке.
- В том, что наши мечты не сбываются, мы виноваты только сами и наша глупость. Думаешь, я не оценила твой поступок сегодня? Я оценила, даже сильней чем ты можешь это себе представить. Монолог тоже... Идем домой, у тебя зубы стучат, Роб.
Она взяла меня за руку, и это сказало больше чем тысячи ненужных пустых слов.
Долго наедине нам побыть не удалось, потому что сразу по приходу, заявилась ее подружка, которая, смерив меня быстрым взглядом, просто сказала: " привет" и больше не обращала на меня никакого внимания, что-то втолковывая Ольге на родном языке. От чего я бы чувствовал себя полным как-то странно приниженным, если бы не пришедший на выручку Стас, в компании ее старшего брата и Тома, женой которого она оказалась. Мы были немного знакомы еще с две тысячи шестого, даже пару раз сталкивались на вечеринках. Надо быть откровенным, все эти три года, я легко мог найти Ольгу, хотя бы через него, но из-за собственной трусости не сделал этого.
Все ее немногочисленные друзья, оказались довольно умными и успешными, живущими сегодняшним днем. Для них мало имело значение звездный статус, возможно, потому что эти люди оценивали реальные поступки, а может, считали себя выше этого, упиваюсь собственной значимостью. В конечном итоге, я просто хорошо проводил время, особенно учитывая то, что девушка, заполнившая все мои мысли, весь вечер день сидела рядом, беззаботно улыбаясь, иногда казалось, что исключительно мне.
В конце вечера я распрощался со Стасом на лестничной клетке, закрыв дверь, что было слишком по-хозяйски.
Ольга стояла на кухне и мыла посуду, снова сколов волосы на макушке.
- Знаешь, тебе повезло, что Катя заболела, и некому будет писать завтра сообщения в твиттере. А возможно, она тебе даже понравилась, но ты ей точно...
- Помочь? Почему ты не воспользуешься посудомойкой? - прервал я ее "умные" мысли.
- Она уже год не работает. Мастера, как и купить новую, просто некогда или лень, или меня нет дома, - она улыбнулась, выключая воду и поворачиваясь ко мне лицом, отбросив полотенце прочь. Сегодняшний день бьет рекорды по количеству ее улыбок, адресованных лично мне. - Знаешь, я неестественно трезвая. Давай выпьем? Посуда потерпит до утра...
- Ты не пьешь... - напомнил я, страясь не заглядывать в манящий вырез ее блузки.
- Бывают в жизни исключения. Сейчас мне отчего-то хочется напиться до потери сознания. В холодильнике должно быть шампанское...
Шампанское? Я никогда не был поклонником винных напитков, особенно игристых, и сейчас бы отдал предпочтение обычной водке, но, похоже, ее не осталось.
- Может сходить в супермаркет?
- У нас после одиннадцати алкоголь не продают.
- Предусмотрительно. Еще утром я зарекался больше не пить, но раз дама просит...
Шампанское, так шпанское! Пусть мне утром будет плохо, лишь бы она была счастлива и просто сидела рядом.
- Давай так... Помнишь игру в "правду". Бокал за откровенность.
Ольга достала из холодильника бутылку, поставила два стакана на стол, а потом хитро мне улыбнулась:
- Начинай.
Я открыл бутылку без последствий, разлив по стаканы по чуть-чуть, дабы растянуть "удовольствие" от игры.
- Ты на самом деле любишь Старриджа или хочешь позлить меня?
Ольга придвинула свой бокал ближе, на ее лице читалась что этот вопрос задавать не стоило, особенно первым:
- На самом деле, но одно не исключает другого, - она сделала маленький глоток, слегка облизнув губы. Твою мать! - Это сложно объяснить. Он словно вторая половина меня. Со Стасом мы не можем быть любовниками, с тобой друзьями. А с ним мы идеально совместимы в любой форме отношений, сочетая оба этих параметра.
- Тогда почему вы не вместе? - напомнила злая и корыстная часть меня.
- Потому что жизнь не абсолют, и существуют много, казалось бы, незначительных факторов, влияющих на те или иные события. Вот если б ты не выпил лишнюю рюмку на дне рождения Старриджа, то не сел бы в самолет и не пил бы сейчас со мной отвратительное советское шампанское, - Ольга осушила свой бокал до дна, чуть скривившись. - Моя очередь. Ты когда-нибудь думал, что было бы, если б я позвонила тебе, как обещала, или ты сам перезвонил мне тогда?
Вот значит где проблема. Глупая обида неизвестно на что. Мне казалось, что в прошлом у нас все обоюдно и взаимно.
- Сотни раз и сотни вариантов. Может быть, мы были сейчас счастливей, может быть вдвоем.
- Может быть втроем... или вчетвером... Нельзя спускать со счетов Старрижа и Стюарт. Ни один из твоих вариантов не верный. Пей до дна.
Я выпил до дна, чувствуя пузырьки шампанского на языке:
- В чем моя вина? - я подлил ей немного, не желая больше экспериментировать с алкоголем. Мы не пили сегодня много, а Ольга, кажется, еще почти не ела, результат не заставит себя ждать.
- Вина? - переспросила она, чуть нахмурившись над бокалом. Я кивнул, откидываясь на спинку стула и внимательно наблюдая за ней. Ольга чуть придвинулась ближе, подперев ладошкой подбородок. - Нет никакой вины, просто мы несовместимы друг с другом.
- Лгунья... Это мое, ты соврала. - Я залпом опустошил ее бокал.
Ольга закусила губу и отвернулась, намериваясь сбежать от меня, но я схватил ее за руку, усадив на колени, чувствуя, как напряглось тело, а в голове мгновенно возникли неприличные мысли, которые я почти готов совершить, в одно мгновенье, став насильником.
- Прекрати эти непонятные игры. Мне очень хочется знать, что происходит в твоей хорошенькой голове, но у меня нет даже предположений на этот счет. Почему ты до сих пор их не сняла? - Я пальцем по холодному циферблату часов, а потом соскользнул на ее тонкое запястье, притянув ближе, касаясь губами теплой кожи. Слишком близко, слишком многообещающе.
Ольга аккуратно убрала руку:
- Они мне нравятся.
Я покачал головой, поднимаясь и нависая над ней. Господи, сколько в этой крошечной девчонке упрямства. Сто пятьдесят шесть сантиметром проблем.
- Брось, это всего лишь дешевка, удивлен, что они до сих пор идут...
- Ты приехал, чтобы играть на моих нервах и говорить о часах? Нервы и без твоей персоны расшатаны. Давай не будем накалять атмосферу, у меня сегодня праздник. Хочу веселиться, - она попробовала встать, но руки сами собой еще крепче прижали ее к себе.
- Ах, да, ты любишь Старриджа... Прости, но я ни он. Знаешь, почему его нет рядом с тобой? - Девушка испуганно посмотрела на меня, иногда моргая, наверняка не желая слушать правду из моих уст. - Потому что он на самом деле бросил тебя, хоть ты этого еще не поняла. Если б ему нужна была ты, Ольга, он стоял перед тобой, а не послал меня, зная, чем это все закончится.
Она упрямо замотала головой, пытаясь вырваться:
- Знаю, не надо напоминать мне об очевидном. Это больно. Но, Роберт, ты тоже бросил меня однажды. Я сказала, что влюблена, а ты промолчал... Мог просто ответить: "я тоже" или еще какую-нибудь банальность или солгать. Этого было вполне достаточно для того что бы я тебе поверила.
- И тогда ты удалила мой номер, а сейчас пытаешься отыграться за прошлые обиды. Хорошо, отлично... Я уже получил сполна. Что не так? Ты хочешь... Я вижу это в твоих глазах, я хочу. Давай, просто оставим прошлое, в котором были оба неправы, и попробуем заново с чистого листа.
Она покачала головой, видимо, стараясь не разреветься на моих глазах:
- Хорошо, предположим, ты любишь Тома. Однажды ты сказала, что если довольна отношениями, то не предполагаешь наличие других. Так было, но однажды все изменилось между нами, и, возможно, ваши отношения с моим другом оказались не такими прочными, уйдя на дно как Титаник. За что ты цепляешься сейчас, стоя на руинах? Я тут рядом с тобой предлагаю все, что у меня есть. Вернемся в Лондон вдвоем: ты и я вместе. Хочешь квартиру, я найду ее для нас... тебе нужно сказать только одно слово.
- Нет... - вырвалось у нее.
Все не могло быть так гладко, иначе бы Ольга была не Ольгой, а я не был так отчаянно влюблен.
- В чем я виноват перед тобой? Не лги мне как минуту назад.
Ее маленькие пальчики зарылись мне в волосы, наши взгляды встретились:
- Разве ты не видишь, рядом с тобой я сгораю, возвращаясь назад, и умираю там раз за разом, снова и снова. Отношения с Томом были ошибкой, потому что они вели меня к тебе. Все сводит нас вместе - ошибка. Мы практически нос к носу столкнулись на фотовыставке в Берлине, но ты меня не узнал.
- Еще до сумеречного безумия? - Она кивнула. - Ты стояла рядом и не могла сделать шаг? Порой мне хочется свернуть тебе шею, - я провел рукой вдоль бьющейся вены к выступающим ключицам у глубокого выреза блузы.
Ольга даже не пошевелилась, продолжая гипнотизировать меня взглядом:
- Вперед, у тебя есть такая возможность прямо сейчас. Еще мы почти встретились в Каннах, мой фильм в закрытом показе вне конкурсной программы, а ты ходил с толпой охраны папарацци, слишком звездный для кого-то вроде меня. И вначале две тысячи восьмого...
- Ты издеваешься?
Уткнувшись очень опрометчиво лицом в ее шею, потому что запах кожи дурманил, сводя с ума, и я априори не мог сердиться на нее. Эта мнимая невинность, срывала во мне все внутренние запреты. Наверное, я где-то провинился, и за это судьба послала мне ее. Мол, глотни братец яду!
Поцелуй был глубоким по нарастающей, я продолжал прижимать ее близко к себе, давая понять мои серьезные намерения. Словно при аллергической реакции, все чувства обострялись до предела, одно касание и последствия необратимы.
- Останови меня, иначе я трахну тебя прямо здесь на кухонном столе, ты понимаешь это...
Никто ничего больше не сказал, по комнате словно прокатился разряд электрического тока, сметая остатки здравого смысла и оставляя от ее мнимого сопротивления одни руины.
Я буквально втолкнул ее в спальню, ориентируюсь по воле инстинктов, на ходу запечатывая дверь и стягивая с нее блузу. Колени и руки тряслись, как при ломке. И все совсем не так как должно быть. Умом хотелось растягивать удовольствие, смаковать каждый момент, но остановиться и быть нежным, просто не было сил. В голове мелькали картинки нашего утра в моей квартире, когда мы долго лежали в постели, а потом вместе готовили незамысловатый завтрак из кофе и тостов. Вот это было настоящим, счастье как оно есть. Кажется, с того времени прошла бесконечность. Чудовищно неправильная бесконечность. Дни, часы, минуты моего снисхождения в безумие с ее именем. Сейчас настал его апогей.
- Я хочу в душ, у меня голова идет кругом.
- Плевать, - запротестовал я, даже не допуская мысли, что Ольга может сейчас исчезнуть, когда я так нуждался в ней, в каждой клеточке желанного тела. Секунда множилась на миллиард, когда ее не было рядом. До кровати мы не дошли, зацепившись за что-то, рухнули на пол. Она стащила с меня футболку, все еще оставаясь почти одетой, как и я. Проблемы с раздеванием благополучно отложены на потом.
- Я думал об этом моменте почти год, - прошептал я, когда мои руки крепче прижимали ее к себе, хаотично скользя по обнаженной спине.
- Полгода… - выдохнула Ольга, возясь с застежкой на джинсах.
- Полгода я не совсем нормальный… - Где-то внутри завязывался тугой узел, укутывая сознание пеленой из эйфории, сладости момента.
- Мне казалось, ты всегда такой…
Она закусила губу, обхватив ладонями мое лицо.
- Скажи мне…- попросил я.
Из глаз почти посыпались искры. А на спине выступил липкий пот.
- Сказать что?
Еще ближе, до невозможности, так, что прихватило дыхание. Я слышал, как громко стучит ее сердце, как прерывисто она дышит, где-то в районе моего уха, иногда касаясь его губами.
- Что ты моя…
Волосы закрывали лицо, а я хотел видеть глаза. Хотел читать в них ответы на все вопросы, видеть свое отражение, тонуть в них.
- Нет.
- Скажи…
Губы нашли губы, рука легла на грудь, взывая у нее полустон полувздох.
- Ни за что…
- Ольга,… Черт бы тебя побрал!
Она улыбнулась, находя мои губы своими, прекращая любые разговоры.
Меня несло, потому что сдерживаться больше не было сил. Тормоза окончательно отказали, блаженная эйфория накрыла с головой.
Я уткнулся лбом в ее, чувствуя, что улыбаюсь совершенно глупой улыбкой. Собственно истина где-то рядом. В комнате витал запах пыли, пота и секса. Роберт Паттинсон продал душу дьяволу за эту ночь с девчонкой, она непременно утащит ее с собой утром. Я не позволил ей отстраниться, вдыхая запах кожи и мятного шампуня.
- Ты пьешь таблетки? – Единственная здравая мысль вдруг осенила затуманенный оргазмом мозг.
- Что? – Ольга удивленно посмотрела на меня, пытая начать тоже думать здраво, что ей крайне противопоказано.
- Мы не предохранялись…
- Нет, я… Не мути воду, Роб. Обсудим это сейчас?! - Я покачал головой, не желая отпускать ее от себя. - Мне надо в душ, пусти.
Она напряглась, вставая. Язык мой первый враг. Какого черта я все время в самый неподходящий момент умудряюсь ляпнуть глупость, сметая одним махом наши и без того хрупкие отношения. Худой мир, лучше хорошего боя.
Ольга расстегнула юбку, которая лужицей упала к ее стройным ногам, и переступила через нее, не оборачиваясь в мою сторону, а я просто следил за ее удаляющейся обнаженной фигурой.
- Стой, - я поймал ее за руку, около двери в ванную комнату, стащил с себя немногочисленные остатки одежды. Ольга была послушной девочкой и смотрела на меня печальным взглядом. Но ее послушание граничило с какой-то отстраненностью, словно она была больше не со мной. – Не могу, когда ты такая. Прости меня, хотя я не понимаю за что. Мне встать на колени? – Она замотала головой. – Ну, же моя хорошая, улыбнись. Идем в душ…
Теплые струи воды расслабляли, смывая пот и накопившееся напряжение. А потом Ольга сползла по стенке в ванную, а я не мог понять, то ли она плачет, то ли это вода, но все равно гладил ее по голове, как ребенка, прижимая к себе.
До кровати добрались только под утро. Наверное, скоро рассвет. В комнате тихо тикали часы на противоположной стене, и я накрыл нас одеялом, не желая, чтобы эта ночь заканчивалась с рассветом. Мы, молча, лежали вдвоем, я гладил ее обнаженную спину, словно играя неизвестную мелодию, иногда целуя губы, волосы, плечо… Окружающий мир за окном перестал существовать. Только она и я.
Сон подкрался незаметно, глаза закрылись сами собой, но мне нравилось ощущать близость обнаженного тела рядом со своим. Глубокий сон без сновидений, я был спокоен, пока чувствовал ее тепло рядом, словно, наконец, нашел то, что давно искал. Ощущение полной гармонии с собой, как мало человеку надо для счастья.
*****
Весь следующий день мы провели, не вылезая из постели, доедая остатки вчерашнего банкета, и не в силах оторваться друг от друга. Я не видел города и его красот, за то запомнил каждый изгиб ее тела, насладился вкусом ее губ, тихий шепот ее голоса звучал, как самая совершенная музыка в мире. Не было долгих ненужных разговоров, самокопаний и ссор, все это отложено на потом. Полное торжество плоти над всем остальным. Я почти готов был остаться в ее пастели навечно, но все хорошее имеет свойство заканчиваться. Через несколько дней начиналась подготовка к съемкам, и надо возвращать в реальный мир, в Лондон, вырвавшись из этого сладкого забытья, познания рая на земле.
- Поехали со мной в Лондон? - спросил я, запуская пальцы в ее волосы, разметавшиеся по моим коленям на которых мирно покоилась ее голова, в то время как я сидел на диване, щелкая пультом от телевизора, при этом, не собираясь что-то смотреть. - Завтра мне надо вернуться, как бы я ни хотел остаться.
Она встала, теперь сидя рядом со мной лицом к лицу:
- Роберт, не могу. Не сейчас.
- Но ты вернешься? - спросил я, целуя ее шею, ключицы, спускаясь ниже, беря все, что мог взять за столь короткий отрезок времени.
- Если ты будешь ждать... - едва слышно выдохнула она, выгибаясь дугой, унося меня куда-то в мир чувственных наслаждений, в котором не было места для "завтра", где не строят долгоиграющих планов. Мы оба знали, чем все это закончится, застряв на одном и том же неблагополучно витке спирали и не находя из него выхода.
От перемены мест слагаемых значение суммы не меняется. Я улетал, она оставалась. Я не могу остаться, она последовать за мной.
Через два дня снова сидя в бизнес-классе тех "British Airways", я понимал, что пусть так, но у меня был этот эпизод, ускользающее волшебство момента, новые незаменимые воспоминания, которыми можно жить до новой встречи, которая никогда может не настать.
Источник: http://www.only-r.com/forum/38-82-1
