Прежде всего я испытывала страх.
Вот...
Страх перед оформлением.
Перед фильмом.
Перед тем, что не буду знать, как сделать фильм на другом языке, с актерами, с которыми никогда не работала, за исключением Жюльет Бинош.
Главный оператор, которого я нашла, был мне известен своей работой уже давно.
А так же художник- оформитель.
Немецкая команда.
Да...я этого боялась.
Съемочный день Клэр Дени.
Работа над фильмом "Высшее общество"
Можно сказать, что я впервые снимала в павильоне, так как действие фильма не происходит на Земле, ни в одном из реально существующих мест Земли.
Я думаю, мне это нравилось, даже если я всегда говорю, что натурные съемки приносят проблемы. Но эти проблемы, когда их решают, это очень успокаивает, потому что ты говоришь себе: "Хорошо,я не могу сделать по-другому."
В студии, несомненно, нужно уже придумывать это пространство.
Эти декорации на заднем плане возникли в процессе написания сценария, я думаю.
Но потом, несомненно, через небольшие наброски, это прошло через руки оформителя, который сам работал с командой на другом языке, так что, в конце концов, это становилось незнакомым местом. Тогда как оформление почти натуральное.
Что касается Роберта, это то, что он ждал фильма четыре года прежде чем я увидела его.
Сначала я ему сказала: "О, нет, вы молоды, слишком молоды."
А когда наконец съемки начались, он сказал мне:
"Вот, наконец я постарел. Это случилось."
И возможно, с Робертом, который пугал меня своей скромностью и смущением, это произошло.
Я думаю, что его собственная сдержанность и застенчивость тоже смущали меня.
Голос Дени за кадром:
"Очень хорошо, да?... Все в порядке, нормально? Тогда можно сказать, что с Робертом закончили. Секунду, секунду... Перед тем, как сказать спасибо Роберту, ты видишь, я думаю, что можно усилить глубину... а когда слишком приближаешься, это теряет эффект."
Когда находишься вне земной атмосферы, в космическом пространстве, нет сцепления, нет воздуха.
Таким образом, скользишь без шума, если можно так сказать. Нет соприкосновения. Это сложно представить, но тем не менее, это правда.
Один день в событиях фильма равен четырем земным годам. Даже если говорить о солнечной системе, это уже возможно прошло тридцать или сорок лет на Земле. Это не совсем то, что я хотела показать. Я не хотела показывать стареющих родителей или друзей.
Я хотела, чтобы виды Земли возникали, как навязчивые воспоминания, время которых уже отпечаталось в памяти персонажей.
Мне хотелось снимать не полной скорости на периферии, чтобы объяснить это время в пространстве, которое не имеет времени на Земле.
Мне это не удалось, конечно, мне нравилась эта мысль, но я этого не сделала.
Оливер Данжи, английский продюсер, сказал мне однажды, что возможно уже создан синопсис с Жаном-Полем. Он сказал, что отвезет меня в Копенгаген на встречу с Олафуром Элиассоном.
У меня было чувство, что это было слишком сложно на данном этапе фильма. В
действительности, напротив, встреча с Олафуром у него, в Копенгагене, а затем в его большой студии, в мастерской Берлина, помогла мне преодолеть страх перед съемками.
И потом, этот знаменитый "желтый свет", это нечто, что я видела у него.
Он готовил выставку. И тогда, вдруг я увидела желтый в первый раз.
И я сказала себе: может быть, достигнуть бесконечности для меня - это не черное и белое, это возможно цвет ,в который я хочу погрузиться. И это был тот желтый цвет Олафура.
Это великолепно.
