Hold on tight, spider monkey: The Twilight Saga joins the @Netflix library today. Revisit the beginning of the vampire romance phenomenon with our 2008 feature from the #VFArchive: https://t.co/etIEbZIPgj
Несмотря на все усилия Баффи, вампиры все глубже вонзают свои зубы в поп-культуру поколения W.
К огромному числу чрезвычайно прибыльных книг и «Настоящей крови» на канале HBO в этом месяце добавились «Сумерки», фильм, основанный на саге-блокбастере Стефани Майер, которая только в США разошлась миллионными тиражами.
В то время как старлетка Кристен Стюарт разыгрывает смертную невинность для нежити Роберта Паттинсона, Джеймс Уолкотт исследует скрытые послания этого кровососущего вторжения.
Видно доблестные внеклассные занятия Баффи - истребительницы вампиров прошли впустую. На протяжении семи сезонов (1997-2003) девочка-силачка Баффи Саммерс в исполнении Сары Мишель Геллар преследовала и сажала на кол почти каждую выпуклость с обнаженными резцами, угрожая кладбищенским туманам и теням ночных клубов Саннидейла, и эта миссия достигла кульминации в финале сериала в виде Армагеддона, где превосходящие по численности силы света столкнулись с бледными легионами тьмы и вышли растерзанными и исцарапанными, но победителями. И вот, спустя всего несколько лет после того, как Баффи отложила свою острую палку, мы здесь, с детьми Дракулы.
Возможно, это свежее изобилие вампиров является представителем поп-культуры, которая высасывает себя досуха - высасывает последние капли из целлюлозного жанра, исчерпав свои творческие ресурсы, - или, возможно, это свидетельствует о детородной силе готического чувства, способного возродить страх и эрос и вернуть себе ночь.
Параллельно в издательском мире выходит множество вампирских серий, таких как книжная версия «Баффи», «Академия вампиров», «Морганвилльские вампиры», «Поцелуй вампира», «Дневники вампира», «Анита Блейк: Охотница на вампиров» и «Южные вампирские тайны» Шарлин Харрис, последняя из которых стала знойным вдохновением для нового сериала HBO «Настоящая кровь», адаптированного Аланом Боллом (чей предыдущий сериал HBO, «Клиент всегда мертв», установил его «bona fides» в сфере тошнотворных смертей).
Но бесспорным «золотым тельцом» вампирского котильона являются «Сумерки. Сага» Стефани Майер, блокбастер-серия о кровопийцах, которая помогла заполнить тоскливую пустоту, оставшуюся после закрытия магазина волшебников «Гарри Поттера» Джоан Роулинг.
В коммерческом плане «Сумерки. Сага» обеспечила книгоизданию переливание крови, продажи которой превысили семь миллионов экземпляров по всему миру; это также мировая сенсация, переведенная на 20 языков. Физические свойства самих книг могут объяснить их популярность. Они толстые, пухлые, обещают погружение в чтение с головой - вы не столько свернетесь калачиком с ними, сколько проглотите их.
В то время как «Настоящая кровь» парится в поту, плесени и дешевом пойле своего неоново-пит-стопного, хонки-тонкового луизианского местечка (все, кроме героини Анны Пакуин, похожей на Баффи, и ее чернокожей B.F.F., выглядят немного долговязыми), то «Сумеречная сага» дрожит под пологом облаков дождливого северо-запада штата Вашингтон, где серо-зеленый свет и влажная дымка не позволяют отличить людей от грибов.
Изабелла Свон, подросток после развода родителей, - все называют ее Беллой - переезжает из зеркального Феникса, штат Аризона, к своему отцу, начальнику полиции, который смотрит по телевизору много спортивных передач вместо того, чтобы проявлять характер. В свой первый день в новой школе, который всегда является неловким обрядом посвящения, Белла обнаруживает странную группу как будто фотомоделей, занимающую угловой
столик в кафетерии. «[Их] лица, такие разные и такие похожие, были разрушительно, нечеловечески прекрасны. Это были лица, которые вы никогда не ожидаете увидеть, разве что на страницах модного журнала».
Возможно, самым красивым и модным из этой компании за ленчем был Эдвард, будущий и навеки возлюбленный вампир Беллы, с высокими скулами, нечто среднее между Рудольфом Нуриевым и Крисом Айзеком в расцвете сил, чьи радужки меняют цвет в зависимости от его настроения («Гнев вспыхнул в его золотистых глазах»).
Предположительно чистящий зубы после каждого убийства в лесу (с экологической точки зрения Эдвард питается в дикой природе только четвероногими хищниками, не включенными в список исчезающих видов), этот бессмертный сосуд чистой мистики - просто наслаждение для стоматолога-гигиениста: «Он широко улыбнулся, сверкнув набором идеальных, ультра белых зубов», которые дополняют его идеальную, ультра белую кожу. Безупречное телосложение Эдварда, похожее на ледяную статую, вырезанную Микеланджело из замороженного молока и облученную лунным светом, отодвигает в тень саму природу: «Луг, столь впечатливший меня вначале, побледнел рядом с его великолепием».
Эдвард представляет собой больше, чем просто великолепие на траве. Отличный водитель и воздушный гимнаст, он также преуспевает как композитор и пианист, ответ эмо Шопену. «А потом его пальцы быстро пробежали по слоновой кости, и комната наполнилась композицией, такой сложной, такой роскошной, что невозможно было поверить, что играет только одна пара рук».
Не отличаясь таким же изяществом пальцев («Доев последний кусочек лазаньи, я подняла стакан и отпила остатки молока»), Белла сожалеет о несоответствии между его призрачной аурой и ее земной формой.
«Он выглядел как бог. Я выглядела очень средне, даже для человека, почти постыдно просто». И все же Эдвард очарован небесным ароматом Беллы («Ты так хорошо пахнешь под дождем») и жаждет ее общества («Я жажду твоего общества»), его «холодные, мраморные губы» предназначены только для ее горячего маленького ротика.
По сравнению с поп-средневековьем поэзии Баффи, тайным орденом оккультного общества в серии о Лестате Энн Райс и развивающимися сексуальными нравами «Аниты Блейк: Охотницы на вампиров» (подходят ли оборотни для постели?), в «Сумеречной саге» Майер мало кровососущих историй и много школьной суеты. «Мой четвертый урок закончился поздно, и к моему приходу обеденный стол, за которым я всегда сидела, был полон. Там были Майк, Джессика и Анжела, Коннер, Тайлер, Эрик и Лорейн. Кэти Маршалл, рыжеволосая ученица младших классов, которая жила за углом от меня, сидела с Эриком, а Остин Маркс, старший брат мальчика с мотоциклами, был рядом с ней».
Рад, что мы разобрались с рассадкой! не считая вампиров, «Сумеречная сага» - это, прежде всего, молодежная фантастика для неокрепших вкусов, еще одна интерпретация классической сказки об ухаживаниях за «гадким утенком» (с сильным характером, отличающим ее от мелких и глупых), который попадает под чары черного лебедя мужчины и, после долгих перипетий, растапливает его резерв Рочестера/мистера Дарси.
Здесь это не надменный мужчина с тайной обидой, которая делает его уязвимым и досягаемым, а красивый мальчик на пике своей стройной прозрачности, что придает «Сумеречной саге» привлекательности для гей-кроссовера.
Эдвард - это ответ на молитвы принцессы: заботливый, яростно оберегающий, переносящий свою возлюбленную на большие расстояния на руках, как жених, навсегда переступающий порог медового месяца. В романах чувствуется однообразие, когда Белла вздыхает о том, какой Эдвард потрясающий, каждый раз, когда он материализуется, утомляя читателя тупым идиотизмом, таким как это сравнение: «Эдвард стоял в ореоле света на крыльце, похожий на модель из рекламы плащей».
К счастью, первый фильм «Сумерки» (на основе пробной дегустации) сметает банальную болтовню внутреннего монолога Беллы и неровный темп повествования Майер одним взмахом камеры по окутанным туманом сосновым лесам Тихоокеанского Северо-Запада, забытой местности «Твин Пикса» Дэвида Линча.
Перенасыщенные цвета создают мгновенный эмоциональный климат скрытых намерений, приглушенных инстинктов. Режиссированные Кэтрин Хардвик, чьи «Тринадцать» продемонстрировали интимное восприятие распущенности, напряженности и нервозности подростковых гормонов, «Сумерки» погружены в боковые взгляды и осторожные прикосновения, минуя грубый секс и пародию на политику идентичности «Настоящей крови» (где вампиры «выходят из гробов», чтобы потребовать права гражданства), и стремясь к полному беззастенчивому первобытному романтизму первой любви.
Посмотрев кино, я снова почувствовал себя 14-летней девочкой. Позвольте мне перефразировать это. А, забейте.
Несмотря на предсказуемые вопли в некоторых фан-блогах «Сумерек», обе главные роли сыграны безупречно. Кристен Стюарт, которая отлично сыграла в фильме Шона Пенна «В диких условиях», тихо симпатичная и правдоподобно защищенная, но, в то же время, заинтригованная, вызывает больше сочувствия и понимания, чем избалованные женщины - вамп из «Голливудских холмов» и «Сплетницы». И у нее есть эта фишка Мэри-Луиз Паркер - верхняя губа, которая никогда не бывает опасной.
Если Кристен Стюарт идеально подходит для Беллы, то Эдвард в фильме значительно лучше, чем в романах.
В «Сумеречной саге» Эдвард - это высшее существо, которому свойственно часто хмыкать («Он хмыкнул, покачав головой») и ухмыляться («Криптонит меня тоже не беспокоит», - усмехнулся он»). А кому нужен хмыкающий и ухмыляющийся вампир, как бы поэтично он ни упивался музыкой Дебюсси? Спорный выбор актера, Роберт Паттинсон, знакомый по фильму «Гарри Поттер и кубок огня», должен развеять сомнения своей игрой и присутствием, наделив Эдварда тревожной нерешительностью и лукавым, уклончивым юмором, что предполагает актера - последователя Метода, без бормотания. Когда Эдвард в исполнении Паттинсона появляется на школьной парковке, надев солнцезащитные очки и обнимая Беллу, мы видим беспокойного подростка 50-х, любителя быстрых машин и крутого бунтаря, воскресшего Джеймса Дина и немного Боба Дилана. (На уроке биологии нечеткое крыло совы словно прорастает из плеча Эдварда, обозначая его очарование падшего ангела).
Вместе Стюарт и Паттинсон, кажется, разделяют одну и ту же опиумную грезу (современная сага о вампирах часто представляет собой замаскированное повествование о наркоманах - см. фильм Абеля Феррары «Зависимость»), причем Стюарт кайфует сильнее, ее глаза затуманены, когда её показывают слишком близко. В их осторожном общении есть остроумие. «Сколько тебе лет?» - спрашивает она Эдварда. «Семнадцать».
«И давно тебе 17?» - спрашивает она. Пауза. «Уже да». Но что с того, что Эдвард родился в 1901 году - главное, что ему не все равно. Угроза разорвать этих двоих (в буквальном смысле) - это похотливый аппетит и зверское ликование вампира-кочевника по имени Джеймс (Кэм Жиганде), готового впиться в запястье Беллы, словно в аппетитную баранью отбивную. Она – здоровая еда, как сказала бы Сара Пэйлин, а он настоящий психопат - злой, порочный, подлый и бесцеремонный, видеокамера в его руке зажата как камень, когда он готовится сделать Беллу жертвой-девственницей в своей собственной мерзкой разновидности вампирского порно. (Укус, который он оставляет на ее запястье, по форме напоминает кровавую подкову).
Эдвард приходит на помощь, и один из непреднамеренных уроков «Сумерек» заключается в том, что Америка настолько омертвела, что именно неживые оказываются на высоте, в то время как живые не обращают ни на что внимания за своими повседневные делами. Они обладают большей жизненной силой и чистотой, чем среднестатистический человек. А еще клан вампиров в «Сумерках» обладает высоким вкусом в архитектуре – им не нужны вычурные особняки! «Сумерки» - это «Возвращение в Брайдсхед» для клыкастых и вечно молодых.
