Забудьте виртуальные технологии, не обращайте внимание на 3D и даже не думайте о введении новой частоты кадров – самый захватывающий фильм года – это Маяк, черно-белый лихорадочный фильм, снятый в формате 1.33.1 и наполненный мистическим жаргоном, представляющий торжество безумия только Робертом Паттинсоном и Уиллемом Дефо и больше никем
Это потрясение.
Проработанный объемный портрет двух мужчин, изолированных от общества и усиливающих погружение в безумие друг у друга. “Маяк” убаюкивает, как морская песня, стучит, как волна, и оказывает абсолютно гипнотическое воздействие на зрителей Каннского кинофестиваля, где фильм сделал свою мировую премьеру в рамках двухнедельного режиссерского марафона в воскресенье
Кропотливая работа и высокий уровень детализации в экранизации самой простой истории. Где-то у берегов новой Англии, где-то в конце 19-го века, два смотрителя маяка проводят месяц, приводят в порядок удаленный маяк, и постепенно теряя свой разум.
Эфраим Уинслоу (Паттинсон) – самый неопытный в их команде. Бывший лесоруб, бегущий от своего прошлого, он крайне немногословен поначалу. Но это не важно, потому что сварливый старый моряк Том Уэйк (Дефо) более чем счастлив сам заполнить атмосферу мертвого молчания другими морскими рассказами. Уэйк может быть резко требовательным днем, но открывается как моллюск вечером после первого глотка рома, - на самом деле он настолько щедр на морские сказки и так скуп на все остальное, что мы даже имя персонажа узнаем только через 30 минут после начала фильма.
Работая с тем же этнографическим материалом, что и в предыдущей работе «Ведьма», режиссер Эггерс наполняет фильм небылицами о гиперспецифической среде (можно только представить, сколько раз Эггерс открывал свою копию Моби Дика), потому что его преданность аутентичности периода включает в себя и давно ушедшие речевые обороты и диалекты.
Грубое ворчания «wickies» (это новое для вас слово) может звучать ужасно чуждо для современных ушей. Но эти два актера так глубоко и с таким удовольствием погружены в образы. Что их язык окутывает вас как шекспировская проза, увлекая слушателя.
И Паттинсон, и Дефо, кажется, прекрасно проводят время, - полагаю, вы не сможете сказать большего об их персонажах, - позволяя безумию взять свою дань, и оба соблюдают правило: либо работай изо всех сил, либо иди домой. Первую часть фильма разговорами больше частью занят Дефо, а Паттинсон – физической работой, которая без сомнения, немного успокоит тех, кто волновался, зная предпосылки сценария.
Когда же ему (Паттинсону) удастся разговориться, актер настолько проникновенно произносит свой текст, что в момент, когда звучит оскорбительный монолог в середине фильма, каннская публика встречает его аплодисментами.
Как и в большинстве фильмов о персонажах, сходящих с ума, форма соответствует содержанию. У оператора Эрика Блашке кадры сочетания угля и пепла выглядят более экспрессионистскими при затенении, сцены становятся галлюцинаторными, а ритм и редактирование фильма становятся все более быстрыми и свободными, чтобы мы полностью ощутили мир двух мужчин, пьяных до безумия.
Эггерс эффектно преподносит публике сцену за сценой, создавая контрасты и противоположности между моментами, которые мы видим на экране и тем, как наши персонажи описывают и реагируют на них.
Эта техника работает сильнее из-за завораживающей эстетики и тона фильма. Либо вы должны сдаться "Маяку" с самого начала, либо никогда. Поэтому, когда Эггерс начинает «тянуть ковер», мы падаем вместе с ним и начинаем сомневаться в собственных умах.
Это хитрая стратегия, которая может заставить нас сомневаться в фильме, но никогда в режиссере. В этом мы можем быть уверены: этот парень знает, что делает.
Перевод: uzhik, специально для only-r.com
