Роберт Паттинсон, всегда дважды
(сомнительная французская шутка, потому что Паттинсон в английском
произношении как французское слово звонить...
Итак шутка в том, что звонит дважды).
Начиная с Сумерек, британский актёр, удостоеный награды Новый Голливуд на Фестивале в Довилле, никогда не устает утверждать свою позицию в кино, пробуясь у взыскательных режиссеров. Вчера Дэвид Кроненберг, Антон Корбейн сегодня. Кумир подростков, в «Жизни» он играет фотографа, который прославит Джеймса Дина.
Интервью на рассвете его второй карьеры.
Роберт Паттинсон наслаждается несколькими днями отдыха в своей лондонской квартире перед отъездом на съемки фильма «Затерянный город Z» режиссера Джеймса Грея, сначала в Белфаст, а затем в Южную Америку. С первых вопросов чувствуется, что актер не сильно расположен к интервью. Телефон еще более охлаждает беседу. Но постепенно в этот жаркий летний день лед, наконец-то, ломается. И за сдержанным молодым человеком нам открывается забавный актер, страстно увлеченный кинематографом.
Студио: До съемок фильма «Жизнь» кем для Вас был Антон Корбейн? Фотограф и клипмейкер или режиссер «Самого опасного человека»?
Роберт: Невозможно не знать фотоработы Антона Корбейна. Но я в первую очередь, большой фанат его «Контроля» (первый фильм в качестве режиссера про жизнь Иена Кертиса, лидера группы Joy Division. прим. редакции). Я смотрел фильм несколько раз. Я действительно хотел работать с ним.
Студио: Вы выбрали проект из-за режиссера?
Роберт: Фильм – это всегда авантюра. Подписываясь на проекты, вы никогда не знаете, каким будет результат – хорошим или плохим. Я люблю иметь некоторые гарантии. Съемки с режиссерами, которыми я восхищаюсь, ограничивают риски. Например, я уже много лет мечтаю сниматься с Джеймсом Греем. Фильм "Любовники", по моему мнению, шедевр: актеры великолепны, построение сюжета очень изыскано. Не многие режиссеры способны снимать такие фильмы. Джеймс Грей делает очень своеобразное кино с классической атмосферой. У нас было три совместных проекта. Три года назад я уже сказал ему «Да», для «Затерянного города Z», увлекательной истории об исследователе, пропавшем на Амазонке. Сценарий развивался дальше. Сначала Брэд Питт (продюсер фильма) должен был играть роль, которая наконец досталась Чарли Хэннаму. Но я не собирался отказываться. Я готов был ждать и дальше.
Студио: С чего к Вам пришла любовь к кино?
Роберт: Моим первым зрительским потрясением в возрасте 15 лет был фильм «На последнем дыхании» Годара. После просмотра я хотел быть Бельмондо, несмотря на то, что я еще не хотел быть актером. И еще стиль картины был новым… После этого я открыл Милоша Формана, Боба Рафелсона. И, немного позже, я был потрясен «Сканнерами» Дэвида Кроненберга.
Студио: Список режиссеров, с которым Вы работали, впечатляет: Вернер Херцог, Дэвид Кроненберг, Джеймс Грей, Хармони Корин в следующем году. Вы хотите делать карьеру только в независимом кино?
Роберт: Наиболее захватывающие роли именно в независимом кино. Маловероятно, что киностудия предложит тебе потрясающую роль потому, что их проекты предназначены для развлечения публики. Я не хочу играть только внешностью, но я и не заинтересован в фильме, если играть просто. Я хочу чтобы роль каждый раз заставляла рисковать.
Студио: Рисковать: в каком смысле?
Роберт: Я не знаю. Я занимаюсь актерством в течение одиннадцати лет и наконец начинаю понимать,
что мне нравится, и что я могу сыграть, а что нет. На самом деле я ищу сложные роли. Мне нравится
идея взяться за роль, не имея понятия, как ее исполнять. Опыт в научном значении слова привлекает
меня, а не в смысле багажа знаний и умений.
Студио: Вы ориентируете карьеру в этом направлении из-за того, что творилось вокруг
Сумеречной саги?
Роберт: Я начинал со странных ролей еще до съемок «Сумерек». Это были маленькие фильмы. И даже в
«Сумерках», если задуматься, она не очень обычная. На самом деле я не знаю как быть убедительным в роли так
называемого нормального человека.
Студио: Вы отказались от многих франшиз?
Роберт: Трудно на это ответить. Мой агент знает, что меня интересует, и просто отсортировывает, я думаю. Чтобы посмеяться надо мной, он обычно говорит: "Что, если студия придет с героем, у которого есть деревянная нога или что-то отталкивающее, ты согласишься?" Я просто следую за своими мечтами: работать с режиссерами, которыми я восхищаюсь. Успокойтесь, список не длинный, скоро я доберусь до конца. У меня есть 14 любимых режиссеров, и я уже снялся у 6 из них. Но у меня есть шанс открыть для себя новых кинематографистов, как Джош и Бен Сэфди, с которыми я собираюсь снять черную комедию «Хорошее время», в которой я буду практически единственным профессиональным актером.
Студио: Что относительно проекта Оливье Ассайаса «Глаз идола», который у Вас был?
Роберт: Прошлой осенью я поехал в Торонто, чтобы сниматься, и за день до начала съемок все было остановлено. Это случилось три раза подряд. Ужасно. Я не знаю, что с ним сейчас.
Студио: Почему Вы хотели, чтобы Ромен Гаврас был режиссером рекламы Диор?
Роберт: Я просто влюбился в его фильм «Наш день придет». И в «Stress», его музыкальный клип для Justice. Мне нравится неистовая энергетика, которая исходит от него. Я знаю, что видео (которое показывает мальчишек из пригорода, агрессивных, пытающихся все ломать, прим.редакции) признано подрывным. Ромен рассказал мне, что в день выхода клипа левые экстремисты сказали, что он фашист, а ультра-правые сказали, что он анархист.
Студио: Трудно связать это с брендом класса люкс...
Роберт: Я был немного встревожен при мысли о съемках рекламы. Мне не нравится идея оказаться в положении, где я якобы говорю: "Смотрите на меня, смотрите на меня". Я чувствовал, что с Роменом Гаврасом фильм будет более натуральным и менее эстетичным. Конечно, это остается рекламой. Я рад, что была добавлена девушка, Камиль Роу Пуршерессе (п.п - у Камиль, оказывается, двойная фамилия). Она привлекает все внимание.
Студио:: Вы должны ненавидеть фотографироваться. Поэтому немного парадоксально, что Вы примерили на себя роль фотографа.
Роберт: Для меня "Жизнь" это не фильм о фотографии. Что действительно привлекало меня, так это история о человеке, который хочет стать художником. Деннис Сток видит в Джеймсе Дине объект, который откроет двери для его собственной художественной карьеры. В то время как Джеймс Дин думает, что он именно актер, а фотографии Денниса будут знаменитыми только потому, что он звезда. Я люблю этот парадокс. Деннис Сток на самом деле сожалел, что из всей его карьеры запомнились только фотографии Джеймса Дина. Он говорил что снимал прекрасные пейзажи и джазовые зарисовки. Он ненавидел причину, по которой
был знаменит. Я нахожу это очень интересным. Так случается иногда и в актерской карьере.
Студио: Деннис Сток мало приятный человек. Вас не беспокоит воплощение образа, вызывающего антипатию?
Роберт: Нет, это то, что делает роль интересной. Дочитав сценарий, я представил себе походку Стока. Я почти почувствовал его неловкость, его разочарование и неуверенность. Я понимал этого человека, который стал отцом в 20 лет, но понятия не имел, как им быть. Он не достаточно любил даже себя, чтобы любить своего ребенка.
Студио: Как Вы готовились к роли?
Роберт: Антон Корбейн одолжил мне фотоаппарат Leica. Я ходил с ним в течение четырех месяцев. Я надеялся, что во мне родится фотограф, но чуда не произошло. Мои фотографии не были высшего качества. Тем не менее, эти четыре месяца помогли мне понять позицию фотографа. Можно было чувствовать себя в любом месте, как дома, как будто у нас был хороший повод, чтобы находиться там. Камера в ваших руках дает вам власть. Это было особенно верно в 50-е годы, потому что только профессионалы могли ходить с фотоаппаратом. Любительские камеры только были изобретены, и их мало кто мог себе позволить. Также одиночество – тема, близкая Антону Корбейну, так как фотография является одним из немногих искусств, где вы должны скрывать свое лицо. Деннис тоже хотел стать звездой, но не мог добиться успеха, не мог разбить стекло, за которым скрывался. Это разделение становится сильнее, когда вы фотографируете известных людей.
Студио: Изменили ли Вас съемки «Жизни»?
Роберт: Да, потому что я стараюсь найти роли, которые позволяют мне понять самого себя и помогают стать еще лучше. Для меня «Жизнь» является историей об уверенности в себе. Теперь я берусь за роли, за которые никогда не взялся бы раньше. Даже экстремальные фильмы, такие, как у братьев Сэфди. Следующий мой фильм с Клэр Дени, чьим поклонником я являюсь с тех пор как посмотрел «Белый материал». Это будет ее первый фильм на английском языке, и ее первый научно-фантастический фильм!
Студио: Жизнь ставит под сомнение миф о вечной молодости. Как Вы представляете себе свои тридцатые, будучи 29-летним?
Роберт: Я нахожу, что мужские роли с возрастом становятся более привлекательными. Так что я не боюсь меняться. Наоборот. Когда тебе 20, гораздо труднее найти хороших персонажей. Подростком, мне очень нравилось, как Джеймс Дин двигался. Он был потрясающе элегантен. Если вы посмотрите ряд его выступлений, то увидите, что он делал много движений, похожих на танцевальные.
Студио: Каково Ваше отношение к собственному телу?
Роберт: Мне всегда было не совсем комфортно с ним. Я только начинаю к нему привыкать. Но брать уроки танцев, как это делал Джеймс Дин, это мой образ ада! Я также не люблю бодибилдинг. Я считаю, что нужнее то, что мне интересно.
Студио: Чувствуете ли Вы давление окружения в том, чтобы оставаться молодым и красивым?
Роберт: Как только я почувствую необходимость, я сразу побегу к пластическим хирургам и заменю все, что требуется. Кажется уже изобрели силиконовые супер-мышцы...
Студио: Карьера Леонардо ди Каприо, с которым Вас часто сравнивают, является для Вас образцом?
Роберт: Да, у него невероятная карьера... Я хотел бы еще раз поработать с Дэвидом Мишо, который был моим режиссером в Ровере, как Лео работает со Скорезе. Правда в том, что я действительно не знаю, куда я хочу пойти. И я не знаю, на что я способен. Я верю в судьбу.
Перевод: uzhik и админка, специально для only-r.com.
|
