Новое интервью Роберта Паттинсона в Cosmopolitan (Germany)
Новое интервью Роберта Паттинсона в Cosmopolitan (Germany)
10.09.2015 21:25
Честно, Роберт Паттинсон, успех и путь к славе сводят Вас с ума?
Роберт Паттинсон ел «Карривурст» на обед (немецкий фаст фуд — сарделька, запеченная специальным образом с карри). Это первое, что он сказал мне на интервью в Берлине, после первого «Привет!». Он так очаровательно произнес "Denglish Corrywuscht". «Я взял еще картошку фри к ней, но только немного», - сказал он мне, ухмыляясь. «Я стараюсь придерживаться здорового питания». Хотя это ему особо и не требуется: слегка загорелый, самое примечательное у него - это его борода, которая как и его грива, в притворном беспорядке, весьма ухоженная. С того времени, как он сыграл вампира Эдварда Каллена в Сумеречной Саге, он стал наиболее востребованным кровососущим в мире. Таблоиды любят его описывать как очень застенчивого человека, но сейчас он безостановочно улыбается, как шалун, обдумывающий свой следующий розыгрыш. Возможно он счастлив, что время «блокбастера» прошло. С тех пор, как вышел пятый и последний фильм Сумерек три года назад, он никогда не участвовал в коммерческих проектах Голливуда.
Теперь его конек - независимые фильмы. Как гениальный байопик «Жизнь», в котором он играет фотографа Денниса Стока. Он делал фотографии Джеймса Дина для американского журнала Лайф в 1955 году, незадолго до того, как Дин погиб, и сделал его бессмертным своими фотографиями.
Слава и бессмертие не пустые слова для Роберта Паттинсона, правда?
Cosmo: Мистер Паттинсон, когда в первый раз Вы почувствовали, что прославились?
Роберт: Это было за пол года до выхода второго Сумеречного фильма. Журналист (PR guy) пригласил меня на модную тусовку в клубе Лос-Анджелеса. Я забыл имя парня, который ожидал меня у дверей, чтобы впустить внутрь. Но швейцар просто посмотрел на меня и сказал: "Все хорошо, Вы можете войти". Я такой: "Что??" До этого я никогда не входил в клубы так запросто. Вскоре после этого произошел случай с хот-догом.
Cosmo: Расскажите об этом.
Роберт: Ну, я ел хот-дог и капнул горчицей на мою рубашку. Обычно, от подобного, мне всегда становилось неудобно, но все вокруг заверили меня: "Эй, все нормально", это даже удивило их. Именно тогда я подумал, что могу делать, что хочу.
Cosmo: В тоже время, известность может и доставлять неудобство?
Роберт: Да, но в основном, в одном аспекте: Я не люблю привлекать внимание к себе, но сейчас я не смогу пройти так, чтобы мня не узнали. Если бы люди просто говорили "Привет", было бы замечательно, но каждый второй хотел бы сфотографироваться. И это значит, что я всегда должен быть в хорошем настроении.
Cosmo: Есть ли вопросы, кроме вопросов о фильмах, о которых Вы уже не можете слышать?
Роберт: "Я знаю, что Вы будете ненавидеть его, но.........."
Cosmo: Кто говорит что-то подобное?
Роберт: Все. Особенно в прошлом. Во времена «Сумерек» многие люди тормозили меня и рассказывали, кто я есть. Я сам то не знаю, кто я, и честно говоря, до сих пор не понял, кто. Но я хотел бы иметь шанс разобраться в этом самостоятельно.
Cosmo: Как Вам удалось не сойти с ума от дикой истерии, которая пришла с «Сумерками»?
Роберт: Возможно, потому что я никогда не стремился стать знаменитым. Мне достаточного малого. Чем более известным я становился, тем больше мне хотелось спрятаться. Меня раздражал ажиотаж. В Мюнхене была кульминация этого, OlympiaHalle: 3000 фанатов одобрительно кричали, когда я отвечал на вопросы. Сейчас намного лучше. Сумеречные фанаты повзрослели и стало спокойней.
Cosmo: Бывший вампир выходит на солнце?
Роберт: Да. Но я один из тех идиотов, что используют солнцезащитный крем с фактором SPF50 в первый день и на второй день удивляются "Хей, я не загорел. Давайте возьмем SPF5". Это означает, что каждый раз на отдыхе я получаю солнечный ожог. Хорошо, что я остался в Лондоне на некоторое время. Здесь этого не может произойти.
Cosmo: Лондон для Вас "тихая гавань" как Мэрион, Индиана была для Джеймса Дина?
Роберт: Лондон является домом для меня. Я жил в ЛА в течение шести лет и не бывал в Великобритании некоторое время. Во время моего последнего пребывания в Лондоне я понял, как сильно я скучал по нему. Но это больше люди, которые дают мне ощущение дома, а не места, на самом деле.
Cosmo: В "Жизни" Вы играете фотографа, который сделал Джеймса Дина легендой. Джеймс Дин умер, когда ему было 24 года, таким образом, Вы пережили его на пять лет....
Роберт: Вы не поверите, сколь много из моих друзей написали мне сообщение на мой 28-й день рождения "С днем рождения. Ты до сих пор жив." Я: "Вы думали, я буду мертв к настоящему времени?" Они: "Да." Курт Кобейн, Джимми Хендрикс, Эми Уайнхаус - все они умерли, когда им было 27.
Cosmo: Вы ходите на осмотры к известным врачам?
Роберт: Нет. Я как-то ходил к дантисту в ЛА, который хорошо известен в звездных кругах. В его кабинете всегда играла техно-музыка. Он мне рассказывал о всех людях, которые приходили к нему. Самая странная вещь заключалась в том, что он не надевал перчатки во время процедур. Я лежал в шоке и думал: «Неужели ты считаешь себя настолько крутым, что тебе не нужны перчатки?». Это было неприятно. Я больше туда не ходил.
Cosmo: Вы стали странным?
Роберт: Я всегда был странным. Как только у меня возникает необходимость поговорить более, чем с одним человеком, я сталкиваюсь с трудностями. Вести светскую беседу на мероприятиях — ад для меня. Безумие в том, что большинство людей думают, что чем известнее ты становишься, тем ты более уверен в себе. Я научился кое-чему когда играл фотографа: ремешок камеры у тебя на шее дает тебе некую защиту. С ней у тебя есть причина посещать определенные места или беседовать с людьми. Я думаю, теперь буду носить на шее камеру.
Cosmo: Это вопрос от читателя: Какая самая лучшая сторона славы?
Роберт: В том, что я могу выбирать себе роли и не стоять в очереди в аэропортах. Это самое лучшее на сегодняшний день и мне не хочется упустить это.
"...Мой отец говорил, что успех и неудача – обманчивы. Это лучший способ относиться к актерству, особенно, когда что-то из этого становится чрезмерным."
