Давайте попытаемся внести ясность в тревожную и сложную черно-белую работу режиссера, в которой главные герои Роберта Паттинсона и Уиллема Дефо противостоят своему прошлому и самим себе.
Здесь присутствуют различные и допустимые спойлеры, которые имеют решающее значение для последующего объяснения. Как и в случае с дебютом «Ведьма» в 2015 году, недавний фильм «Маяк» режиссера Роберта Эггерса заканчивается изображением, которое может быть буквальным, кошмарным или и тем и другим одновременно, в зависимости от того, насколько каждый зритель верит в мифы и магию. Символика на самом деле тяготеет над каждым 35-мм кадром фильма - истории двух мужчин, которые отчаянно борются с идентичностью, временем и собой, находясь внутри гигантского фаллоса. Но, может быть, есть конкретный ответ на то, что видит человек, когда ему наконец удается взглянуть на свет, тот самый свет, который, кажется, поглощает Эфраима Уинслоу, которого играет Роберт Паттинсон? У нас есть что-то близкое к ответу, но «Маяк» предупреждает, что ответы могут быть опасными.
Роберт Эггерс сказал в интервью Vox: «Прошлой ночью после показа кто-то спросил меня: «Почему вы не сняли то, что Роб [Паттинсон] видит в конце фильма?» Я ответил: «Потому что, если бы вы увидели это, та же участь постигла бы и вас».
Начнем с того, что буквально происходит в «Маяке»:
Два смотрителя маяка, Эфраим Уинслоу (Паттинсон) и Томас Уэйк (Уиллем Дефо) прибывают на ветреный изолированный остров для четырехнедельного технического обслуживания. Томас – острый на язык старик с искусственной ногой, а Эфраим - новичок, призванный заменить сошедшего с ума коллегу. Томас заставляет молодого человека выполнять черную работу, перевозить камни и мыть полы, заявляя, что он (Томас) и только он может присматривать за светом на вершине башни. В какой-то момент Эфраим убивает чайку, отвратительное преступление в глазах суеверного Тома, который считает, что птицы - это души погибших моряков. И напряженность между двумя мужчинами усиливается после того, как они упускают возвращение по прошествии четырех недель. Тогда они сильно напиваются.
Эфраим яростно мастурбирует, глядя на статуэтку русалки, окруженный видениями настоящей русалки, которые преследуют его в часы бодрствования. Томас мучается приступами метеоризма. Океан угрожающе грохочет, предвещая раскрытие секретов: Эфраим вовсе не Эфраим. Его также зовут Томас, и он убил человека и украл его документы. Судя по всему, это будет не единственное убийство в его жизни. Обнаружив журнал, полный критики и рекомендаций по удержанию зарплаты, молодой Томас избивает пожилого мужчину до крови, пытается похоронить его заживо и, наконец, всаживает топор ему в лицо. Без партнера Томас, превратившийся в Эфраима, наконец, поднимается к вращающемуся раскаленному свету маяка, и все, что он видит в этом свете, полностью сокрушает его, превращая в фотонегативную оболочку и свергая его по спиральной лестнице в нижнюю часть сооружения.
В последней сцене «Маяка» молодой Томас распростерт на скалах, он пока еще жив, а его внутренностями пируют чайки.
Многое из этого требует разъяснения, и на первый взгляд кажется, что материал такой же непостижимый, как и сам океан. Но ключ к эффективному прочтению «Маяка» состоит в том, чтобы понять, насколько важны мифы, сказки и фольклор для Роберта Эггерса, режиссера, который, как известно, провел глубокие исследования перед созданием фильма.
В этом конкретном случае мы имеем дело в основном с двумя греческими мифами, касающимися фигур Протея и Прометея. В интервью, указанном выше, режиссер сказал: «Мы сказали друг другу: «Ну, Прометей и Протей никогда не участвовали в одном и том же греческом мифе, но это то, что, очевидно, происходит здесь», и Прометей мог бы взять некоторые характеристики, которыми он никогда не владел в прошлом. Но знаете что? Классические авторы всегда делали подобные вещи».
Протей был одним из первых персонажей,связанных с морем, воспетым в мифах, изначальным хранителем знаний и другом морских животных, который знал все, что нужно было знать, но ненавидел делиться этими знаниями, короче говоря, строптивый старик. Прометей, напротив, был способен на жертвы; не случайно он, украл огонь у богов, помогая невежественным людям. В качестве наказания за рискованный жест Зевс, известный тем, что не любил шутить, приковал Прометея к скале, куда каждый день прилетал орел, чтобы клевать органы неуважительного титана.
Символика в «Маяке» легко сочетается с мифами, поскольку Роберт Паттинсон бросает вызов «богу», взбирается по спиральной «горе Олимп» и наслаждается запретным светом, прежде чем отдать свои внутренности на съедение за свое преступление. Кроме того, Роберт Эггерс отмечает, что конечный образ его фильма был частично вдохновлен Жаном Дельвилем, бельгийским художником-символистом, чей «Прометей» изображает кощунственную кражу титанов как нечто красивое, грустное и даже сексуальное.
Но что интересно в «Маяке»,так это то, как упомянул режиссер, что он смешивает, сопоставляет и меняет черты характера этих широкоизвестных мифов. Под вульгарной сленговой речью и метеоризмом черно-белый художественный фильм в основном посвящен личности. Оба главных героя лгут друг другу - вскоре становится совершенно ясно, что персонаж Уиллема Дефо не имеет славного прошлого как опытный моряк - и, будучи раздавленными в тесном пространстве вместе, вынуждены признать, что они, вероятно, лгут даже себе. Главные темы «Маяка» явно погружены в мужское разочарование, агрессивное собственничество, купающееся в алкоголе, противопоставленные свету, который Томас называет «она». Оба напоминают двух животных, которые сталкиваются рогами. И все же есть короткий, очень короткий момент среди всей этой ярости, в котором оба почти целуются.
Другим объяснением того, что происходит в Маяке, может служить то, что Томас и другой Томас - на самом деле являются одним и тем же человеком, который совершает бесконечный цикл, который злится на себя и свои прошлые ошибки. Очевидно, есть отчетливый звук перелома ноги, когда Роберт Паттинсон падает с башни маяка – а ведь персонаж Уиллема Дефо характеризуется его отсутствующей ногой - и это абсолютно мощный образ его самогО, молодого, падающего с буквальной спирали. Как говорится на диалекте моряков конца 1800-х годов: «time is a flat circle / время - это плоский круг» (любопытно, что это выражение, используемое в первом сезоне сериала «Настоящий детектив»).
Но это не отвечает на вопрос, что видит молодой Томас в свете. Вы можете быть уверены, что у очень скрупулезного – и, безусловно, владеющего вопросом - Роберта Эггерса где-то спрятан конкретный ответ, но мы можем сказать, что он не имеет большого значения.
«Маяк» сочетает в себе мифологию и атмосферу, чтобы рассказать историю двух людей, которые не понимают самих себя. Подобно огню, который Прометей взял у богов, свет на вершине маяка представляет все, все знания, и, взглянув на него, Томас понимает всё сразу. Очевидно, он не может постичь это. Никто не мог, кроме тех моряков, которые уже были по ту сторону и вернулись в обличье чаек. Лучше оставить их в покое.
Перевод: Marishka, специально для only-r.com
|
