В 1955 году фотограф Деннис Сток (Роберт Паттинсон), устало снимающий в Лос-Анджелесе красные дорожки для агентства Magnum, заходит на вечеринку режиссера Николаса Рэя и знакомится у бассейна с молодым самоуверенным очкариком. Того зовут Джеймс Дин (Дейн ДеХаан): он только что сыграл в экранизации "К востоку от рая", которая обещает стать хитом, и рассчитывает на роль у Рея в фильме "Бунтарь без причины". Сток, почувствовавший, что в пареньке что-то есть, просит босса (Джоэл Эджертон) пристроить его будущую съемку Дина в журнал Life, но все — и босс, и журнал, и сам Дин — настроены скептически.
Эти фотографии знают все: Дин, нахохлившийся, в черном пальто, с сигаретой в зубах, шагает по лужам на Таймс-сквер, Дин объясняет парикмахеру, где подровнять его выразительные виски, Дин позирует на ферме с гигантской свиньей. Тем, кто пропустил XX век, их на всякий случай покажут перед финальными титрами; изумительные портреты. Автор переключится на джазменов, пейзажи и счастливо проработает еще полвека, модель через несколько месяцев разобьется на машине.
Антон Корбейн реконструирует — скорее додумывает, конечно, — историю снимков: кому, как не голландцу, экранизировать фотосессию. Вот они пошли в бар и закинулись бензедрином, но прежде Дин прикорнул на столе. Вот отправились к Дину на малую родину, в Индиану, и мимо проезжал трактор. Вот на Таймс-сквер вместо солнца, на которое рассчитывал фотограф, удачно пошел дождь.
Мы видим все это глазами и через объектив Стока, но в фильме про Джеймса Дина может быть только один главный герой, и заматеревший Паттинсон, сам еще вчера ходивший в молодежных идолах, выглядит блекло как никогда. Выражение легкого замешательства — максимум, что он себе позволяет, и не вполне понятно, что это: режиссерское задание, его естественное состояние или благородная готовность пропустить вперед ДеХаана. Так или иначе, у него тут малоинтересная роль — начинающий художник, блудный отец — и один-единственный яркий момент: когда Стока тошнит на собственного маленького сына (которого он вдобавок бросил).
ДеХаан, безусловно, молодец: обладающий более чем условным портретным сходством с Дином и копирующий его манеры без лишнего усердия, он находит какую-то очень убедительную тональность и комфортно в ней функционирует. Другой вопрос, что сам этот образ все время колеблется между трагедией и пародией и сценарист — австралийский поэт Люк Дэвис, известный по "Кэнди", полуавтобиографическому роману с героином (в киноверсии его сыграл Хит Леджер, еще один Джеймс Дин) — нередко склоняется ко второму. "Почему ты грустишь?" — спрашивает Дина в постели итальянская красавица. "Еще один оргазм позади. Смерть ближе еще на шаг", — серьезно отвечает 24-летний артист.
При этом фильм оказывается, в общем, менее претенциозным, чем обещает его многозначительное название, и это даже слегка разочаровывает. Авторы излагают самую очевидную трактовку Дина — потерянный мечтательный сирота, деревенский мальчик, на которого навалилась голливудская машина (Бен Кингсли с интересной прической смачно играет одного из братьев Уорнер), — и делают это вполне механически. Хотя возможностей как-то неожиданно перевернуть эту историю было море: скажем, прошлогодний "Конец тура" про общение журналиста с писателем Уоллесом, вроде бы построенный ровно так же, добивался куда более парадоксальных результатов. "Лайф" же в конечном счете смотрится как телефильм, пусть и исполненный на непривычно высоком техническом уровне. Корбейн, вместо того чтобы куда-то двигаться, неторопливо ходит кругами вокруг своих героев — иногда он находит удачный ракурс, но все равно это метод фотографа, а не режиссера.
|
