 |
Главная » 2019 » Апрель » 2 » Клэр Дени: «Фильм, который не говорит о сексе - это бесполезный фильм».
|
Клэр Дени: «Фильм, который не говорит о сексе - это бесполезный фильм». |
|
02.04.2019 06:26
|
|
|
|
Одна из причин, по которой француженка Клэр Дени является одним из величайших кинематографистов нашего времени, заключается в ее способности оставаться рискованной, удивительной и непредсказуемой каждый раз, когда она оказывается за камерой.
И, возможно, ни один из ее фильмов не является настолько рискованным, удивительным и непредсказуемым, как тот, который был показан в четверг в Испании:
«Высшее общество» - это история о группе преступников, отправленных в космос в качестве подопытных кроликов для изучения черной дыры, и сумасшедшей ученой по прозвищу «шаман спермы», а также коллекция странных, гипнотических и невероятно волнующих образов.
SEnD: «Высшее общество» - ваш первый научно-фантастический фильм. Почему вы решили его сделать?
- Пять лет назад я встретилась с британским продюсером,который спросил меня, хочу ли я снять фильм на английском языке о роковой женщине. Сначала я предполагала, что собираюсь сказать «нет», но внезапно мне пришла в голову мысль: новорожденная девочка, путешествующая в космосе со своим отцом, который хотел бы покончить жизнь самоубийством, но не может, потому что не может оставить ребенка одного. Этот ребенок - идеальная роковая женщина. С нее начинается фильм.
- Ваш ответ дает понять: это не типичный фильм о космических кораблях.
- Я воспринимаю это как комплимент. На протяжении многих лет научно-фантастические фильмы рассказывали истории о планетарных катастрофах и инопланетных вторжениях. И некоторые из этих фильмов мне нравятся, но большая часть жанра опирается на идею завоевания и господства пространства, а это концепция, которая меня вообще не интересует. При создании «Высшего общества» я имела в виду такие фильмы, как «Солярис» или «Сталкер», Андрея Тарковского, которые отражают состояние человека и которые, как и «2001 год: Космическая одиссея», - элегические истории, очень отличающиеся от того, что мы обычно понимаем под научной фантастикой.
- Фактически, транспортное средство, где происходит действие вашего фильма больше является тюрьмой, чем космическим кораблем...
- Так и есть. Несколько лет назад я прочитала статью в американской газете, которая заставила меня представить себе группу смертников, готовых пожертвовать своей жизнью, чтобы выйти за пределы Солнечной системы. В тексте говорилось, что некоторые тюрьмы Техаса страдают от переполненности камер смертников, и жалуются на то, как дорого кормить всех этих заключенных. Экспертное мнение предлагало: «Давайте убьем их немедленно или дадим им сделать что-то полезное». Это показалось мне жутким, но очень вдохновляющим.
- Как вы думаете, сколько времени потребуется, чтобы отправить осужденных или просто изгоев в космос, чтобы использовать их в качестве подопытных кроликов?
- То, что мы сейчас делаем с мигрантами, ничем не отличается; мы либо заключаем их в тюрьму, либо изгоняем из наших стран. Мы считаем само собой разумеющимся, что наша жизнь важнее, чем их, и что наше благополучие оправдывает их жертву. В силу чего мы даем себе эту привилегию? Как мы можем быть такими высокомерными? Когда я родилась, сразу после Второй мировой войны, было убеждение, что это не может повториться; что мы должны вести себя более человечно, справедливо и на равных. Как быстро мы все забыли.
- Что привело такого признанного режиссера, как вы, к работе с актером Робертом Паттинсоном, бывшим в свое время красавчиком из саги «Сумерки»?
- Он упорно стремился встретиться со мной и убедить меня, что он был подходящим актером для этой роли. Сначала я не была уверена, потому что Роберт - молодой и культовый актер, а я хотела чего-то совершенно другого для роли: 40-летнего актера, измученного и загадочного. Но Роберт оказался чем-то вроде средневекового крестоносца, желающего пойти так далеко, как я бы просила. Как только мы приступили к работе, мы просто влюбились друг в друга.
- Считаете ли вы, что присутствие Паттинсона в фильме позволит вам стать известной среди публики, обычно далекой от авторского кино?
- Я не думаю об этих условиях, конечно. Если бы я была тем режиссером, который использует звезду, чтобы получить более широкую аудиторию, меня бы стошнило от самой себя. Я знаю, что есть режиссеры, которые так думают, но я бы не смогла; я чувствовала бы себя грязной. Такая философия работы кажется мне пустой. Я пропускаю фильмы через сердце. Это дело жизни и смерти.
- В каком смысле?
- В буквальном смысле. Каждый раз, когда я снимаю фильм, я стою над пропастью. Он может оказаться плохим. И, если бы это было так, я бы серьезно подумала о самоубийстве. На самом деле. Из-за этого съемки очень страшат меня, и мне нравится, что это так. Если бы я была в мире с самой собой, возможно, я бы даже не потрудилась встать с постели. И я думаю, что я никогда не чувствовала столько страха, сколько чувствовала, снимая «Высшее общество».
- Почему?
- Это была очень болезненная съемка по двум причинам. Во-первых, потому что я чувствовала, что я понятия не имею, что я делаю. А во-вторых, потому что во время съемок фильма умерла моя мама. Она умерла буквально на моих руках. Мне приходилось оставлять съемки, чтобы быть рядом с ней. И, наблюдая, как она умирает рядом со мной, я поняла, насколько хрупка наша жизнь. Я чувствовала себя совершенно незащищенной. И, конечно, очень грустила. И я думаю, что фильм дышит этой печалью. Вы так не думаете?
- Да. Но в то же время это очень сексуальный фильм.
- Все мое кино сексуально. Для меня фильм, который не говорит в большей или меньшей степени о сексе или чувственности, является бесполезным фильмом. Меня беспокоит общество, в котором говорить о сексе считается чем-то непристойным.
- Госпожа Дени, считаете ли вы, что то, что произошло в последнее время в киноиндустрии, будет иметь положительные последствия для женщин-режиссеров?
- Не мне говорить об этом. Я никогда не чувствовала себя жертвой и не испытывала притеснений ни от одного человека. Я всегда выполняла свою работу с полным чувством свободы. Сейчас я думаю, что MeToo - буржуазное движение. Я уверена, что йеменские или индийские женщины понятия не имеют, кто, черт возьми, такой Харви Вайнштейн. Они слишком заняты уклонением от бомб или стараются не быть изнасилованными каждый раз, когда садятся в автобус.
Перевод: Marishka, специально для only-r.com
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
