Роберт Паттинсон является одной из самых узнаваемых кинозвезд на земле. Но для своего последнего фильма «Хорошее время» режиссеров братьев Сэфди ему удалось остаться незамеченным в Нью-Йорке. Он работал на автомойке. Он спускался в метро. «В основном, я просто старался думать, как можно измениться, чтобы люди тебя ни за что не узнали», - объясняет он. Каким-то чудом, у него это получилось. В нашем интервью актер рассказывает о своих методах и пути к статусу суперзвезды.
W: Вы всегда хотели быть актером?
Роберт Паттинсон: Эм, нет. Мне это совсем не нравилось. На самом деле, мой педагог по актерскому мастерству, когда я учился в школе, сказала мне не заниматься этим. Настойчиво указала мне бросить эту затею и заняться географией взамен. Она просто считала, что я не создан для творческих предметов. Когда мне предстояло выбрать перечень дисциплин, она отвела меня в сторону и сказала: «Да, не думаю, что это правильный путь для тебя».
W: Каким было твое первое прослушивание?
Роберт: Я работал за кулисами в одном месте под названием Barnes Theater Company , что-то вроде драмкружка в церковном зале. И я пробовался в спектакль «Парни и куколки». Я пробовался на роль Натана Детройта и получил роль кубинского танцора. Без слов. Но это была моей первая роль в жизни, танцы с розой в зубах.
W: Именно тогда ты понял, что ты хочешь этим заниматься? Понравилось?
Роберт: На прослушиваниях определенно. На самом деле, это был своего рода прорыв. Я просто думал, что я никогда не смогу сделать ничего подобного. И как только ты преодолеваешь этот страх, то как будто лишаешься девственности. У меня никогда не было никаких публичных выступлений, я никогда не пел перед людьми или еще что-то. И сделал все это одновременно. Это было здорово.
W: А потом был «Гарри Поттер»?
Роберт: Нет, моя первая работа была в лет 15 или 16, я играл сына Риз Уизерспун в «Ярмарке тщеславия» , откуда меня в итоге вырезали. В общем-то я пришел на показ фильма, но никто не сообщил мне, что мою сцену убрали. И вот я пришел с одним из моих лучших друзей, который тоже сыграл в этом кино, и у нас были смежные сцены. Мы посмотрели его эпизод, и такие, как круто, да. И вот мы дошли до моего момента, а там оказался просто совершенно измененный финал. Но кастинг-директор, Мэри Селуэй, которой, к сожалению, уже нет в живых, чувствовала себя такой виноватой, что никто не сообщил мне об этом, что она по буквально дала мне зеленый свет на участие в «Гарри Поттере». Так что я был очень рад, что меня вырезали в конечном итоге.
W: Ничего себе. С этого момента ты полностью сосредоточился на кино?
Роберт: Да, правда, я еще учился в школе, и, на самом деле, в фильмах оказывался случайным образом. Я не мог поверить, что получаю все эти роли, которые мне доставались. Я не понимал, как это происходит. А потом у меня просто появился агент из этого церковного театра, куда я пошел только потому, что мне нравилась девушка, которая туда ходила. И вдруг этот мир открывается для меня. Но мне потребовалось много времени, чтобы действительно почувствовать, что я являюсь частью этого или осознать, что я могу внести туда что-то свое. Мне казалось, что я обманываю всех на протяжении многих лет.
W: Ну, это не так. Определенно. Ведь после того ты оказался в «Гарри Поттере», а потом и в «Сумерках». Как проходило то прослушивание?
Роберт: По-моему, прослушивание было веселым. Я прилетел в Лос-Анджелес на самом деле прослушиваться для чего - то другого. Там мне сказали, что это мое, буквально поднесли мне роль на блюдечке. А я полностью провалил это прослушивание. И на следующий день были пробы для «Сумерек». Думаю, я был в таком состоянии, когда терять уже нечего, и поэтому всё прошло легко. Но прослушивание было очень веселым.
W: А ты книги читал до этого?
Роберт: Нет. Думаю, что их рейтинг становился все выше и выше и выше с ростом популярности фильмов. Когда я пробовался на него, трудно было вообще достать эти книги. На самом деле, такого большого взрыва тогда еще не произошло. Это была некая культовая вещь. А к выходу второго фильма популярность саги достигла своего апогея. Но меня вроде как никто не узнавал до второго фильма, на самом деле. Так что да, поначалу на меня никто не давил.
W: Забавно было играть вампира?
Роберт: Очень весело, да. Это был такой дикий опыт. И настолько странный способ времяпровождения, когда тебе двадцать с небольшим. Хотя я никогда толком не понимал, как играть вампира. Я к тому, что, если бы не было такого успеха, то по-моему, люди бы думали, что это всё очень странно. Это очень странная история. Но мне кажется, как только она становится мейнстримом, людям трудно понять, насколько там все странно.
W: Последняя часть, где есть секс и всё такое…
Роберт: Это безумие. И ребенок. И я должен был сделать кесарево сечение, прогрызая плаценту. Я не знаю медицинских подробностей - как это работает. Но я точно прокусывал что-то. Нет, это дикость. Когда ты прокручиваешь это у себя в голове, ты такой, о, это же сказки для маленьких девочек. А потом, думаешь, но как же это было тяжело.
W: После «Сумерек» что было дальше?
Роберт: Был «Космополис» у Дэвида Кроненберга. Я был огромным поклонником Кроненберга раньше. Он один из тех людей, которые у меня были на полке с DVD, когда мне было 16. И я никогда не мог представить, что у меня появятся такие возможности. Это был такой приносящий удовольствие опыт, что я еще больше захотел идти по этому пути.
W: Это был твой первый фильм на Каннском кинофестивале, верно? Что это было?
Роберт: Да. Ну, это было весело. Тогда я был еще очень связан с «Сумерками». «Космополис» был одним из самых моих эксцентричных фильмов. И там были толпы кричащих девочек-подростков, пришедших посмотреть двухчасовой осмотр простаты. И я всегда считал, что это было очень увлекательно.
W: В этом году ты был в Каннах с «Хорошим временем», успех которого был огромным. Всё было по-другому?
Роберт: В этот раз, я думаю, люди как будто ожидали чего-то другого.
W: И как ты попал в «Хорошее время»?
Роберт: Я увидел фото Ариэль Холмс из «Бог знает что» - предыдущего фильма Джоша и Бенни Сэфди. Оно было просто на баннере сайта. И я понял, что это невероятная фотография. И я спрашивал у всех, есть ли кто–нибудь, кто с ними знаком. И я встретился с ними в Лос–Анджелесе, и во время этой встречи они мне очень, очень, очень понравились. Я не видел ничего из их работ до этого. И просто под впечатлением от нашей встречи мы решили просто сделать что-нибудь вместе.
W: То есть у вас даже сценария тогда не было.
Роберт: Сценария не было. Думаю, было нечто вроде связующей идеи. Первоначальный замысел невероятно отличается от того, что получилось в итоге. Он все время менялся. В том смысле, что даже когда мы делали пересъемки, то добавляли новых персонажей. Это был очень и очень естественный процесс.
W: Как долго вы снимали?
Роберт: Думаю, недель пять. Все в Нью - Йорке, в районах Квинс и Бруклин. Я понял, после того, как я посмотрел «Бог знает что» и много предыдущих работ Сэфди, какой мир я хотел быть увидеть в фильме. Я постоянно узнаю, как играть лучше. И я просто очень хотел стать частью их мира. Так что я начал работу на несколько месяцев раньше. И, к счастью, почти каждый человек, который работал над фильмом, и кто в нем снимался, все они из Нью - Йорка. И много непрофессиональных актеров, это был абсолютно новый опыт. И совсем другая система подготовки и прочее.
W: Как ты учился акценту? Слушал говорящих людей в записи?
Роберт: Да, ну, я и Бенни Сэфди, мы выходили на улицу несколько раз, в образе своих персонажей. Например, устроились на автомойку.
W: На самом деле?
Роберт: Ага.
W: Ты шутишь. Как долго вы там работали?
Роберт: Только один день, пока Бенни не начал тырить у людей «дворники» на стеклах и всё такое, и мы такие,о, мы же на самом деле совершаем преступление. Но мы провели несколько дней в образе героев, и целый день в Йонкерсе, просто болтали с одним механиком у него в мастерской. Так что было весело. Я никогда не делал ничего подобного, когда ты просто в полном облачении своего персонажа, проводишь весь день в таком виде. Мы делали это несколько раз.
Я переживал, потому что, когда я снимаюсь в Нью-Йорке, как правило, есть люди, фотографирующие на телефон или что-то еще. Только и думал, что всё рухнет, если будет ощущение обычного кино, потому что стиль Сэфди - длиннофокусный объектив и очень дальние планы. И поэтому я в основном старался продумать, как можно измениться, чтобы люди меня не узнали. И мы не увидели ни одного телефона за весь период съемок, это безумие.
W: Это же невероятно, потому что тебя-то все знают.
Роберт: Да, это так странно. Мы снимали в метро. И украдкой сделали так много кадров. Например, съемки в переполненном метро в час пик, и мы снимаем на 36-миллиметровую камеру, с длиннофокусной линзой. И никто не заметил. Говорить было невозможно. Я просто получал от режиссера смс. Но было круто.
W: Ты снимался в Нью-Йорке, сейчас живешь в Лос-Анджелесе. Тебе тут нравится или скучаешь по Лондону?
Роберт: Скучаю. Думаю, каждый приехавший сюда из Лондона в первый раз чувствует себя здесь, как в раю. Тут есть умиротворение. Но я люблю Лос-Анджелес. Я здесь такой вот изолированный одиночка в каком-то смысле. И это усиливает какие-то черты моего характера. Мне кажется, когда я возвращаюсь в Лондон, то общаюсь с людьми немного больше, и, по-моему, надо делать это чаще.
W: Какие планы на ближайшее время?
Роберт: Для того, чтобы все сложилось с тем материалом, который мне интересен, требуется много времени. Мои карьерные решения рассчитаны на очень долгий срок. На их осуществление уходят годы. Так что ничего быстро не меняется. Я, наконец, снимаюсь в фильме у Клер Дени. Она просто один из моих героев. Потребовалось три года, чтобы все сложилось. Я познакомился с ней три года назад. Я очень хотел работать с ней. И встреча прошла на удивление хорошо. Фильм на английском языке. По-моему, это ее первый полностью английский фильм. Это научно-фантастический фильм, но невероятно странный, сложный и совсем не дешевый.
W: Теперь шуточный вопрос. У тебя есть любимая песня в караоке?
Роберт: Хм, да. «О чем я думал тогда?» Это вступительная композиция к альбому «Twelve Play-2» Р. Келли.
W: Р. Келли?
Роберт: На самом деле, в караоке такой песни не найдешь. Но если кто-то послушает её, в ней много раз звучит имя Роберт. Р. Келли разговаривает сам с собой. Ведь его тоже зовут Роберт. Это очень милая жизнеутверждающая песня для всех Робертов. Смысл её в том, как все твердят: «Нет, Роберт. Нет, Роберт. Нет.» Но в конце концов, говорят: «Да, Роберт, давай, парень!»
W: У тебя есть скрытый талант, то, что ты хорошо делаешь, а люди будут удивлены, узнав об этом?
Роберт: Я могу открыть бутылку пива чем угодно. Я могу открыть её с помощью чайного пакетика. Я могу сделать это долларовой банкнотой.
W: Как это чайным пакетиком? Что это за техника?
Роберт: Надо сложить его в правильном направлении. Если сложить что-нибудь как положено, то можно использовать это в качестве упора. Понадобится некоторое время. Можно даже руку поранить. Звучит, конечно, круче, чем выглядит.
Перевод Наталии Скрипник специально для Robert Pattinson (official community vkontakte)
|
