Как и ее фильмы, отношения Клэр Дени с Робертом Паттинсоном не поддаются привычным классификациям и кажутся рожденными из глубоких и сильных эмоций.
Они не похожи на отношения мать-сын, а готовность Дени дать возможность ее звезде делать свои открытия с таким долговынашиваемым проектом как «High Life», предполагает, что они и не строго профессиональные. Дени и Паттинсон напоминают коллег, которые в ходе совместной работы стали хорошими друзьями. Талант Паттинсона к выражению подавляемых желаний отлично подходит когда он играет типичного главного героя Дени, непостижимого одиночку, который тонко балансирует на грани нарушения закона. В то время как каждый восхищался работой другого в течение нескольких лет - Паттинсон, так как он видел ее «Белый Материал» и Дени, начиная с того момента, когда она увидела его его в «Космополис» и «Сумерках» - их сотрудничество на «High Life» случилось в удачный для них обоих момент.
Фильм укрепляет статус Паттинсона как одной из ключевых фигур десятилетия в авторском/независимом кино и вновь подтверждает статус Дени в авангарде глобального кинопроизводства. И продвижение этого фильма компанией A24 дает надежду, что она наконец получит релиз в масштабе, соизмеримым с ее талантом.
В день выхода «High Life» в американский прокат я поговорил с Дени и Паттинсоном о пути проекта к выходу на экран. Мы начали с той судьбоносной ночи, когда Паттинсон впервые увидел фильм Дени и поговорили о том, как его персонаж, Монте, аскетичный заключенный, обманом вовлеченный в миссию по использованию энергии черной дыры, прогрессировал от воображения Дени до реализации Паттинсона.
Роберт, Вы упомянули «Белый Материал» как своё первое знакомство с фильмами Клэр. Что в нем было такого, что привлекло Вас к идее работать с нею? Были ли Ваши впечатления о том, как она работала с актерами, чтобы найти их пластику и забыть чувство неловкости/застенчивости верными?
Роберт Паттинсон: Когда я смотрел «Белый Материал», он шел в два утра в Луизиане. Я снимался в последнем фильме «Сумерек», и я спал, а когда я проснулся, фильм уже шел. Во-первых, было действительно необычно, что такой фильм был именно на том канале. И проснуться под него — это было что-то вроде перехода из состояния сна в состояние погружения в фильм. Я просто помню кадр с Изабель Юппер, держащейся за заднюю часть грузовика. Это - просто такой поразительный образ. Странно, но сейчас это имеет даже больше смысла, как способ показать силу ее женственности. Не то, чтобы на ней были доспехи или она пытается походить на мужчину, но она выглядит столь же сильно, как и ее юбка, которая "взрывается" на ветру позади нее. Вы тут же понимаете, что (в фильме) что-то пошло не так, и выражение на ее лице — Вы тут же осознаете, что она – генератор (движущая сила фильма). Я просто люблю ту её роль.
Я помню, что той же ночью в четыре утра я послал электронное письмо своему агенту, говоря, что Клэр Дени - «та самая». Я говорил с кем-то еще, и они все: «Клэр сделала множество фильмов, о чем ты говоришь?» Но в этом (фильме) было что-то такое новое. Что-то во всем этом было, прежде всего в игре актеров, что заставляло чувствовать, что это должно было быть снято. Это - то, что я ищу в режиссёрах.
Кто-нибудь из вас видит сходство между Марией Виаль в «Белом материале» и Монте в «High Life»? Они оба так сильно держатся за право распоряжаться своим телом и своим личным пространством.
Клэр Дени: У них обоих есть ребенок!
Роберт Паттинсон: Я думаю, что есть определенная независимость в том как они оба заставляют себя существовать в немного отдельной реальности ото всех остальных людей вокруг них. Я думаю, что Мария все-таки больше связана со своим окружением. Хотя они оба все-таки что-то определенно упускают/теряют. Я смотрел вчера на серферов (возможно на ТВ), которые катаются на гигантских волнах в Назаре, это португальские серферы. Эти парни катаются на 150-метровых волнах. Я видел одно интервью с парнем, у которого есть четырехлетний сын и подруга, где они смотрят на эти волны размером с гору, и он такой: «сегодня похоже будет хороший серф!» И его сын смотрит на него. У некоторых из этих людей совершенно другие психические установки. (Но) Захватывающе видеть что-то, что похоже на «Ты погибнешь». Простите, это не особенно относится к вопросу!
Клэр Дени: Нет, это не неуместно! Я интересуюсь людьми, которые занимаются серфингом. Я видела одну из этих волн на Таити. Я видела это своими глазами и думала, «Как эти люди могут без тени сомнения верить в то, что то, чем они занимаются - нечто замечательное?»
Роберт Паттинсон: это безумие!
Клэр Дени: Я была так поражена. Они там ждали (волну), и они выглядели нормальными. Они не выглядели сумасшедшими, Вы понимаете? Они выглядели взволнованными, счастливыми. Поэтому, я думаю, что (чтобы заниматься серфингом) вы должны быть как, я думаю, Изабель, если бы она решила бы быть серфингистом, она была бы сумасшедшей серфингисткой! Она действительно наслаждается определенным типом опасности, понимаете? В противоположность ей Монте решает не остаться в тюрьме, принять это предложение и миссию, остаться в космосе. Только, чтобы быть, я не знаю, возможно, у него есть некоторая надежда. Но это не только вопрос надежды. Это - вопрос, «буду ли я сам лучше там, чем в этом ужасном коридоре». Это не точно такая же героическая личность, я не думаю, но, возможно, та же степень сумасшествия. Нет, я думаю, что Мария более сумасшедшая. Она действительно абсолютно сумасшедшая.
Роль Монте первоначально предполагалась для кого-то старше, возможно, даже Филипп Сеймур Хоффман.
Клэр Дени: Да, но я никогда не спрашивала его. Я имела в виду кого-то, кто немного устал, как и он. Но, конечно, я никогда не говорила с ним об этой роли. Это был просто образ для меня, когда я писал сценарий, понимаете?
Роберт Паттинсон: есть одна вещь, когда мы говорили о Монте, есть что-то в том, что если бы это был кто-то старше по возрасту, становишься кем-то, кому не для чего жить. Но я думаю, что Монте насильно пытается сделать свою жизнь однообразной изо дня в день. Он как будто думает: «Я хочу проснуться и ничего не чувствовать. Выяснить, как избавиться от всего живого. Живого во мне, всего, что может ощущаться чем-то живым».
Клэр Дени: Но это - действительно надо стать кем-то вроде тибетского монаха, чтобы добиться этого. Той точки, где Вам ничего не нужно.
Роберт Паттинсон: Да, как с линией «целомудрие/воздержание – потакание своим желаниям».
Роль переделывалась под Роберта, или это он подстраивался, чтобы играть кого-то, кто соответствует характеру, как он был написан?
Роберт Паттинсон: Под меня как человека? Я - определенно «потакание своим желаниям над целомудрием/воздержанием»! [смех]
Клэр Дени: Ты немедленно изменился, я думаю.
Роберт Паттинсон: Я помню, как был в своем гостиничном номере — мой странный гостиничный номер, который был больше похож на стриптиз-клуб с этим странным зеленым светом в ванной — действительно не зная, что я делал в то время и не думая о своих словах (роли). У меня были эти странные видео в телефоне, где я пытаюсь управлять телом в странных позах. Возможно, это была просто абсолютно случайная вещь, но я думаю, что Монте пытается получить некоторый контроль над телом, поэтому я хотел докопаться до чего-то такого внутри меня. Как только мы пришли на съемочную площадку и сделали тест на освещение, это случилось практически тут же: Я знал, что было что-то в костюме, который заставил меня хотеть сделать нечто квадратное. Я хотел чувствовать себя тяжелым. В первом прогоне я понял, что и моя походка стала другой.
Клэр Дени: Я видела, что ты изменился. Я видела, что ты трансформировался. Я не поняла, как ты над этим работал, но я увидела, насколько другим ты стал, когда мы начали снимать. Я помню сцену, где ты бреешься. Это была идея, которая пришла от тебя. И мне так это понравилось.
Для Вас было больше физической составляющей для вхождения в образ в противоположность более эмоциональному и психологическому?
Роберт Паттинсон: [колеблется] я хотел побриться, так как он (персонаж) не хотел иметь волос вообще. И я хотел передать этот постоянный страх перед людьми, касающихся меня или имеющими любой вид физического контакта со мной, чувство отступления/побега внутрь себя. Так что, я полагаю, что это была физическая вещь. Я хотел чувствовать себя чужим даже себе самому. Вы ищете способ играть вещи, которые вам непонятны.
Клэр, учитывая частоту, с которой Вы изображаете постколониальную Африку, было ли для Вас в космосе что-то в равной степени завораживающее, учитывая долгую историю националистического завоевания по миру и способы, которыми богатое общество эксплуатирует маргинализованных людей, чтобы иметь безграничные ресурсы?
Клэр Дени: Да, вероятно. Я говорю, «вероятно», потому что я действительно хочу выразить вещи, которые я чувствую, но я не профессиональный активист. Я думаю, что я - очень наивный человек, честно. Нет, это правда! [смех], поэтому я верю во что-то, и я пытаюсь перенести это в фильм.
«High Life» заканчивается на моменте, который, как мне так кажется, по крайней мере, похож на финал фильма «Хорошая работа», в том смысле что они, кажется, существуют в полностью отдельном времени и пространстве по сравнению с остальным фильмом. Клэр, что привлекает Вас к этим мимолетным заключительным моментам?
Клэр Дени: Это приходит из разных мест. Финал фильма «Хорошая работа» был в сценарии, он с оружием, лежащий на кровати. Это - его смерть, понимаете? Он совершает самоубийство. И сцена танца, когда он уезжает из Джибути. Но когда мы были в студии и редактировали, я подумала, «Я не могу закончить (фильм) вот так, это слишком печально. Я хочу, чтобы он в все-таки был где-нибудь в другом мире, вечно танцующим». Таким образом, мы изменили концовку. И в «High Life», я думала, что они направляются куда-то, и это где - нибудь - таинственное место, в которым никто не был прежде. Но это не означает для меня, что они умирают. Они добираются до места, в котором никто раньше не был. Когда Монте говорит своей дочери, «Shall we?», для мне это не означает, «Мы умрем?»
Роберт Паттинсон: «Shall we?» то, что Вы спрашиваете, когда Вы собираетесь танцевать с кем-то.
Клэр Дени: точно.
Перевод: Olga5974, специально для only-r.com
|
