GQ magazine: Метаморфозы Роберта Паттинсона. часть 1.
GQ magazine: Метаморфозы Роберта Паттинсона. часть 1.
09.02.2022 08:49
Актер, вопреки ожиданиям, совершает самый безумный поворот всвоей карьере, возвращаясь в мир гигантских франшиз в роли Бэтмена. И все же он не может не вселять беспокойства: что собой представляет кинозвезда сейчас?
Он необыкновенно красив. Огромные, дикие глаза. Крупные черты лица расположены так, как их мог бы расположить итальянский скульптор XVI века. В отличие от некоторых актеров, он выше, чем люди думают. («Многие фанаты Бэтмена говорят: «Он щуплый, он щуплый! Я, мать вашу, не щуплый!» -говорит он. «Я, типа, крупный парень. Примерно пол жизни я пытаюсь стать еще худее»).
У него есть способность выглядеть убедительно по-разному, в значительной степени, в самых разных вещах. Это не только волосы и вес. Это то, как он может опускать или поднимать внутренний выключатель, чтобы переключать глаза и рот по спектру от, например, американского хулигана до французского аристократа. Это позволяет ему эффективно работать и в качестве ведущего актера, и в качестве 12-минутного похитителя сцен. «Он – хамелеон», - говорит Мэтт Ривз, режиссер фильма «Бэтмен». «Недавно Роб сказал мне, что он никогда не играет персонажа своим собственным голосом. Голос - это один из его способов вжиться».
Сегодня в Лондоне его природный акцент четкий, а слова - благоразумные. Но его смех свободен, и он не может не начать с того, что говорит именно то, что чувствует: «Я так чертовски устал!». Он не по погоде одет: «Холодно! Черт!» И он чувствует свой возраст (35 лет): «Я больше не могу ничего делать!». Эффект примерно такой: Английский арт-дилер после недельной ярмарки в Гонконге. Он выглядит так, как будто шесть дней назад был в лучшей форме.
Мы идем через Холланд-парк, у основания Ноттинг-Хилла. Мы планировали посетить лондонский зоопарк, но не прошло и 18 часов, как он вдруг решил, что так будет лучше. «Вчера вечером я разговаривал со своей девушкой» - моделью и актрисой Суки Уотерхаус – «и она сказала: «Знаешь, люди на самом деле не очень любят зоопарки». Я раздумывал о метафорических вещах. Но потом я подумал, что это очень неправильно - грустный медведь, ходящий по кругу». Он отговорил себя от этого.
«Я просто не могу удержаться», - говорит он. «Я делаю это с каждым элементом, с каждым решением в моей жизни. Каков наихудший сценарий для этого решения?».
Его карьера до сих пор формировалась благодаря сочетанию таланта, желания, удачи, сопутствующей славы и смелого выбора. Слава пришла быстро, благодаря «Сумеркам», подростково-вампирской саге, собравшей миллиарды долларов и наметившей для Паттинсона особый путь. Выбор - небольшие фильмы с независимыми режиссерами - стал частью его мастерски спланированного, десятилетнего побега из тюрьмы этой конкретной карьеры. «Я постоянно занимаюсь оценкой рисков, что сводит всех с ума, пытаясь предугадать каждый элемент, который может произойти. А потом, в конце концов, я просто говорю: А, к черту! Я буду играть смотрителя маяка, который трахает русалку! Я думаю, это правильный ход!»
Его репутационный отход от блокбастерного кино в последние годы настолько укрепился, что Ривз, который думал о Паттинсоне во время написания «Бэтмена», не был уверен, что Паттинсон будет заинтересован в возвращении из своей артхаусной прогулки. Но немного мейнстрима в виде «Бэтмена» было таким же осознанным выбором, как и отказ от него. Забраться в пещеру летучих мышей, заработать немного денег, а затем снова пуститься в рискованное плавание по водам кино. Таков был план.
Все началось достаточно благоприятно, когда в конце 2019 года начались съемки. «Потом я сломал запястье в самом начале, выполняя трюк, еще до COVID. Так что всю первую часть я пытался продолжать тренироваться - выглядя как пингвин. Помню, тогда это казалось худшим, что может произойти». Вскоре, конечно, возникли гораздо более серьезные препятствия, вызванные беспрецедентной глобальной пандемией, которая привела к остановкам производства, включая ту, которую спровоцировал его собственный «очень постыдный» положительный тест в сентябре 2020 года, как раз когда все должны были вернуться после первого бесконечно долгого перерыва. В итоге задержки растянули съемки на 18 месяцев - примерно столько же, сколько длились съемки всех остальных фильмов с Робертом Паттинсоном за последнее время, вместе взятые.
И все же, когда огромная работа шла полным ходом на фоне бушующей пандемии, он чувствовал себя благодарным - и даже иногда виноватым - за то, что у него был отвлекающий фактор, который забирал все его внимание. «У меня всегда был якорь в виде Бэтмена. Вместо того, чтобы думать, что ты - щепка в море новостей, ты мог чувствовать себя занятым, не будучи парализованным этим. Все, кого я знаю, если у них был небольшой импульс в карьере или в жизни, то, остановившись, они должны были давать себе в этом отчет. В то время как я был невероятно занят все это время, занимаясь тем, что было сверхвысоким давлением, и, безусловно, самым трудным из того, что я когда-либо делал. В конце дня я все еще играл Бэтмена, даже несмотря на возможный конец света. А вдруг он не наступит...». Позже он говорит об этом по-другому: «Даже если мир сгорит, я просто должен разобраться с этой чертовой штукой!»
«Съемочная площадка на окраине Лондона представляла собой «пузырь в пузыре», - говорит он. «И характер съемок был таким замкнутым, съемки всегда проходили ночью, все время было очень темно, и я чувствовал себя очень одиноким. Даже просто находясь все время в костюме. В костюме нельзя выходить из студии, так что я почти не знал, что происходит снаружи». Они построили ему небольшую палатку в стороне от съемочной площадки, куда он мог уходить, чтобы расслабиться. А в основном он проводил время в костюме летучей мыши. «Находясь в палатке, просто наигрывал эмбиентную электронную музыку в костюме, смотря поверх маски. В конструкции шлема есть что-то такое, что очень мешает читать, так что вам приходится чуть наклоняться вперед, чтобы видеть из-под шлема».
Он сказал это несколько раз, но я понятия не имел, о чем, черт возьми, он говорит. Шлем?
«Маска. Маска Бэтмена. Шлем!» Часы, дни, недели, месяцы, в темноте, в костюме, в шлеме. «Я продолжал называть это маской. Но я понял, нет, нет, это шлем».
Хотя съемки «Бэтмена» закончились в апреле, Паттинсон, кажется, только-только мысленно вышел из пещеры. Он заливисто смеется, вспоминая те одинокие часы в темноте: «Я имею в виду, что после этого я был очень, очень, очень убитым. Я недавно посмотрел на свою фотографию, сделанную в апреле, я выглядел зеленым».
В какой-то момент, когда мы вместе входим в полупустой ресторан, его взгляд останавливается на укромном уголке, предназначенном для отдельной компании обедающих. Ему говорят, что он зарезервирован для другого гостя. Вы действительно хотите вернуться в пещеру, - говорю я, и он смеется смехом посттравматического стресса.
«Я смотрел черновой вариант фильма», - рассказывает он мне в не-пещере, во время совместной трапезы. «И первый кадр настолько отличается от любого другого фильма о Бэтмене, что это просто совершенно другой темп. Это то, о чем Мэтт говорил с первой нашей с ним встречи: «Я хочу снять нуарную детективную историю 70-х годов, как «Разговор». И я вроде как предположил, что это означает «доску настроения» или что-то в этом роде, внешний вид. Но с первых же кадров я понял: «О, это действительно детективная история». И я чувствую себя идиотом, потому что я даже не знал, что Бэтмен – «величайший в мире детектив»; я не слышал этого раньше, но это действительно играет. Просто потому, что в фильме есть много эпизодов, где он находится среди полицейских. Обычно, когда вы видите Бэтмена, он приходит и избивает людей. Но он ведет разговоры, и между ними есть эмоциональные сцены, которых, как мне кажется, не было ни в одном из других фильмов».
Я напоминаю Паттинсону, что в последний раз, когда он был в GQ, он только начинал работу над «Бэтменом», ища то, что он назвал «пробелом» в персонаже, которого играют на все лады уже несколько десятилетий. Я спрашиваю, добился ли он этого.
«Я определенно нашел интересную нить. У него совсем нет образа плейбоя, поэтому он вроде как странный как Брюс и странный как Бэтмен, и я все время думал, что в этом есть более нигилистический уклон. Потому что обычно во всех других фильмах Брюс уезжает, тренируется и возвращается в Готэм, веря в себя и думая: «Я все здесь изменю». Но в этом фильме подразумевается, что у него был небольшой срыв. Но то, что он делает, не работает. Прошло два года, а преступность стала еще хуже с тех пор, как Брюс стал Бэтменом. Жители Готэма считают, что он просто еще один симптом того, что все вокруг дерьмово. Есть сцена, где он избивает всех на железнодорожной платформе, и мне нравится, что в сценарии есть кусочек, где парень, которого он спасает, тоже такой: «Ах! Час от часу не легче! Тебя либо грабят члены банды, либо приходит монстр и, бл..., всех избивает!» Парень даже не подозревает, что Бэтмен пришел его спасти. Он просто похож на оборотня».
Паттинсон жестко смеется. «И я все время пытался играть на этом, я все время пытался думать, и я собираюсь представить это как можно хуже, но есть такая вещь с обращением к травме.... Все другие истории говорят, что смерть его родителей - это то, почему Брюс становится Бэтменом. Но я пытался разложить это на части, как мне казалось, реальным способом, вместо того, чтобы пытаться рационализировать это. Он годами, годами и годами создавал эту сложную конструкцию, которая вылилась в образ Бэтмена. Но то, что он сделал не похоже на здоровые вещи». Это похоже на затяжную наркоманию. «Почти как наркотическая зависимость», - говорит он. Есть момент, когда Альфред спрашивает Брюса, что его семья подумает о том, что он запятнал семейное наследие своим новым побочным бизнесом. И Брюс отвечает: «Это наследие моей семьи. Если я не буду этим заниматься, то у меня больше ничего не будет». Я всегда читал это не как «Больше ничего нет», или как «У меня нет цели». Но как: «Я ухожу». И я думаю, что это делает фильм намного печальнее. Это грустный фильм. Он о том, как он пытается найти хоть какой-то элемент надежды, в себе, а не только в городе. Обычно Брюс никогда не сомневается в своих силах; он сомневается в способности города измениться. Но я имею в виду, что это просто безумие: единственный способ жить - это нарядиться летучей мышью».
«DC - это такой эмо-комикс», - продолжает он, смеясь. «В нем есть нигилистическая сторона. Даже нарисованы они очень, очень по-разному. Так что, надеюсь, в мире много грустных людей».
Снаружи холодно, темно и жутко нигилистично (иными словами, все смутно напоминает DC), и погода напоминает Паттинсону о том, как его бойлер недавно нуждался в ремонте. «На днях пришел мастер», - говорит он, - «и случайно заговорил о том, какой он фанат DC. Я сидел лицом в другую сторону, а моя девушка продолжала с ним разговор. И я смотрю на нее типа: «Заткнись, на хрен!» Он смеется. «Почему ты так со мной поступаешь? Она была очень забавной. Просто разговаривала с одержимым фанатом».
Я спрашиваю его, волнует ли его, как пройдет это многолетнее начинание. У суперфанатов. У тех, кто знает, что такое шлем.
«Все зависит от ситуации. Если людям нравится фильм, это здорово. Все». Но если нет, я полагаю, вы отвечаете за страдания людей. «Ты никогда не узнаешь, пока это не произойдет».
