 |
Главная » 2019 » Апрель » 17 » GQ: Клэр Дени и Роберт Паттинсон тоже не знают, о чем «High Life»
|
GQ: Клэр Дени и Роберт Паттинсон тоже не знают, о чем «High Life» |
|
17.04.2019 17:55
|
|
|
|
Легендарный режиссер и мегазвезда жестокого, сексуального космического триллера пытаются раскрыть смысл множества идей фильма.
«High Life» - насыщенный резким освещением, с необъяснимо графическими сексуальными сценами и немалым количеством насилия - смотреть трудно. Еще сложнее его обсуждать, вот почему автор/режиссер Клэр Дени и звезда Роберт Паттинсон часто противоречат мне, себе и друг другу, описывая фантастический космический триллер.
«High Life» – это дебют Дени на английском языке, рассказывающий о заключенным Монте (Паттинсон), направляющемся в никуда на космическом корабле, который становится местом для проведения ряда возмутительных экспериментов по человеческому воспроизводству. Он (Монте) - последний оставшийся в живых, ежедневная задача которого - сохранение судна в рабочем состоянии и забота о своей грудной дочери, чей единственный мир, которой она когда-либо познает, - тюрьма, в которой они живут.
GQ встретился с Дени и Паттинсоном, чтобы поговорить о «High Life» и узнать, насколько они смогут объяснить, что именно этот исключительно трудный фильм значит для них.
GQ: «High Life» была впервые показана в Торонто приблизительно шесть месяцев назад. Вы нервничали, что люди наконец увидят его? Были взволнованы?
Клэр Дени: Я пытаюсь не думать об этом, иначе я схожу с ума.
Роберт Паттинсон: это - долгое ожидание. Это выглядит как-то так: сначала очень много рекламы для продвижения, потом рецензии и отзывы, (потом вы) представляете (фильм) на фестиваль. Потом обычно еще, по крайней мере, шесть месяцев до того, как фильм выйдет, это - просто очень странная система.
GQ: Я посмотрел его (HL), и он мне очень понравился, и это был один из тех фильмов, что Вы должны «переварить». Я помню что, когда мы выходили после просмотра, один из моих друзей спросил: «Ну, что ты думаешь?». И я сказал, что «Действительно пока не хочу говорить об этом». Это должно «впитаться». Что Вы почувствовали, когда Вы впервые прочитали его (сценарий)?
Паттинсон: Я не знал, что происходит [смеется]. В нем (сценарии) были очень большие куски (отрывки) как основа, которые были действительно поразительны, но одновременно было не очень понятно, как все это объединяется. И потом, знаете, когда есть что-то, что длится около двенадцати лет или вроде того. Любой фильм с периодом действия более чем двенадцать лет с теми же персонажами и Вами, по существу, в том же помещении в течение двенадцати лет. Ну, а потом Вы думаете, в смысле космического времени, (вообще) двести тысяч лет прошли, или что-то (такое же) сумасшедшее.
GQ: Но я так полагаю, когда Вы получаете сценарий Клэр Дени, и действие происходит в космосе, и, «Вау», Вы просто не можете сказать «нет».
Паттинсон: Да, я имею в виду, что я не... Я никогда на самом деле не понимаю ничего. Это означает, что я могу смотреть кино, и я действительно не думаю о фильмах ничего кроме: нравятся они мне, отзываются они во мне или нет. Я помню, как [Дэвид] Кроненберг сказал кое-что об этом. Я закончил Cosmopolis, и я спрашивал, что он думает, как он думает все прошло. Он сказал, «Я действительно не хочу знать, о чем это все. Как только ты знаешь это - оно мертво”. И также, каждый раз, когда я думаю, что знаю, о чем-то что-то, это почти неизбежно неверно. Поэтому, я стараюсь остаться в состоянии неведения.
GQ: Вы знаете о чем «High Life», Клэр?
Дени: Нет, но я также не понимаю Cosmopolis. Но, я имею в виду, я и не заинтересована в понимании, честно. Это не шутка, я не должна понимать, мне это должно быть по душе, это - все, что мне нужно.
GQ: Так что же Вам было по душе в процессе создания этого фильма, этой истории?
Дени: представить себе одного только этого парня, так далеко от солнечной системы, с маленьким ребенком, живого и вынужденного оставаться в живых для нее. Все это было дорого для меня. Мне также очень нравилась идея, что там была Fuck Box, что был сад, что доктор Дибс (Жюльет Бинош) была сумасшедшей и пыталась украсть, воспроизвести... Я имею в виду, я не знаю, я имею в виду, что каждая сцена была мне по душе.
Но понять это, да, это трудно. Потому что я сама не понимаю столько вещей.
GQ: Я прочитал где-то, что первоначально Вы писали фильм, держа в уме Филиппа Сеймура Хоффмана
Дени: [Машет рукой, явно эмоционально] Это - что-то, что я должна сказать. Когда мы, я и Жан-Поль, мой соавтор, написали первую версию, я представляла себе, что Монте был мужчиной, возможно, сорока-пятидесяти лет. Он устал от жизни и, будучи приговорен к смертной казни, он соглашается полететь туда (в космос), возможно, чтобы быстро умереть. У него не было абсолютно никаких желаний, он ничего не хотел на самом деле. Я могла бы сказать: это - я, потому что я такая же.
Но, я представляла кого-то как Филип Сеймур Хоффман только потому, что я помнила, что это - актер, который мог бы быть им (персонажем). Я понимала, что он мог быть очень уставшим и подавленным и все же полным очень страстной энергии. Но это было просто идеей, я никогда не спрашивала его, понимаете? И в процессе написания (сценария) он умер. Таким образом, я уже никого не представляла. У меня не было намерения найти кого-то как [он, Хоффман].
Я нисколько не была заинтересована в этом. Ну, а потом я познакомилась с Робертом.
GQ: Что привело Вас к Роберту? Вам пришлось как-то адаптировать сценарий или вообще направление (фильма)?
Дени: Нет. Я думаю, из-за того, что фильм все откладывался, и откладывался, и откладывался, к тому времени, когда мы (наконец) начали снимать, мы уже знали друг друга лучше. Единственная маленькая подготовка, которую мы сделали, была поездка в европейский астрономический центр в Кельне, где мы видели много интересных вещей и людей. Но это - единственный момент, о котором мы могли бы сказать, что мы действительно готовились.
И конечно, как обычно, костюмы. Одежда – это очень незаметный способ рассказать о персонаже. Лучше способа не придумаешь, потому что Вы не говорите напрямую о персонаже, и все же - все там.
GQ: Клэр, какую работу Вы проделали в смысле знакомства с физикой пространства, или Вы действительно не волновались об этом? В конце концов, это - фантастический фильм.
Дени: Я действительно интересовалась (этим вопросом). Я познакомилась с одним астрофизиком, который был как учитель для нас. Было замечательно узнать, что двенадцать лет на борту на том корабле были, возможно, как двести пятьдесят лет на Земле.
GQ: Разве это не ужасающе?
Дени: Конечно. И идея нестись на скорости восемьдесят процентов от скорости света сводит с ума, я имею в виду, что все это здорово.
Паттинсон: Мне нравится эта особенность времени в космосе, что оно нелинейно. Оно идет, один год составляет два года, три года, четыре года. Потом оно как-то убыстряется постепенно, достигает семи лет, и затем это внезапно двести тысяч. Это как, это абсолютно…
Дени: «Exponentiel » (экспоненциальный) , говорим мы по-французски.
GQ: Если говорить о протяженности времени, действие фильма развивается непоследовательно. Я уверен, для актера это может быть сложно с точки зрения…
Дени: Вы уверены? Я думаю, что флэшбэки [в High Life] легкие, нет? Судно пусто, и затем внезапно Монте вспоминает команду. и мы видим, как он выбрасывает тела. Для меня это не очень хитро. На днях я смотрела "Vice", и за флэшбэками там трудно следовать. И я подумала, “Ничего себе, как это все запутанно, все эти флэшбэки”.
GQ: Возможно, пазл - неправильное слово. Но с точки зрения актерской игры в таком фильме, очевидно, что и снимать приходится непоследовательно. Как Вы ориентируетесь для себя? Вы запоминаете: «Так, хорошо, Монте думает вот то-то после той последней сцены, и я должен вести себя так-то и так-то»?
Паттинсон: Я думаю, что это достаточно сложно. Даже в самом вначале, когда Вы встречаетесь с персонажем в первый раз, он уже борется с безнадежностью. Смотрите, Вы уже были в тюрьме приличное количество времени на Земле, и затем Вы помещены в космос. В сущности, это все равно, что задаться вопросом: «Как бы чувствовал себя человек, если он был, по существу, в одиночном заключении в течение двадцати лет?” Я имею в виду, что, например, некоторые люди остались абсолютно нормальными, а некоторые полностью сошли с ума. Многое в его характере основано на попытке усилить самодисциплину.
Так что, я думаю, то, что он пытается иметь строгую психологическую дисциплину, это, похоже, один из главных принципов его характера. Я думаю, что вероятно, единственная вещь, которая рушит его контроль, это когда он понимает, что у него (теперь) есть дочь. Но даже тогда, он - стоик.
Дени: Я должна сказать, и не для того, чтобы не противоречить тебе, это было так странно быть в той студии, на корабле весь день, и каждый вечер возвращаться в тот же отель. Естественный дневной свет и искусственный дневной свет. Первозданная ночь, все это было в компьютере, как будто мы сами были в космосе в некотором роде. Поэтому вечером, когда мы возвращались в отель, выпивали пиво или стакан вина, мы чувствовали себя как инопланетяне, понимаете? Мы только что были где-то в другом месте.
GQ: Если я провожу около часа в супермаркете, я начинаю терять голову, поэтому, все это верхнее освещение, как Вы сказали, постоянное освещение, оно что-то делает с Вами. Это очень неестественно в некотором роде.
Паттинсон: Особенно, когда вся съемочная площадка освещается красным светом. Это все как-то влияет на вас. Это довольно удивительно.
GQ: Я посмотрел «Что ни день, то неприятности», когда я был очень молод. Слишком молод. Этот фильм сбил меня с толку.
Дени: хорошо.
GQ: Но там чувствуются некоторые параллели, в том смысле, что секс и насилие, являющиеся некими (первобытными) врожденными вещами для человечества, возможно, лишь подавлены и проявляются, когда нет запрета.
Дени: у меня есть чувство, что это именно так (и происходит) в мире. В реальном мире. Секс важен, но я не вижу людей, не пытающихся (его) подавлять. Я имею в виду, секс везде, даже в еде. Это как в тюрьме. Если Вы прочтете, я не знаю, читали ли Вы Джин Генет. Его воспоминания о тюрьме, и о том, что все, о чем они думали, как трахнуть друг друга, или мастурбировать до смерти.
Паттинсон: [Ни к кому не обращаясь] Мастурбировать до смерти.
Дени: Это правда! Тюрьма - место с большой концентрацией разочарования, поэтому секс - конечно, как свобода, быть снаружи, убежать, сделать подкоп. Секс – хоть что-то. Нет ничего другого. Если Вы не в тюрьме, Вы могли бы использовать наркотики или алкоголь. Но не в тюрьме.
GQ: Фильм кажется почти пророческим и очень актуальным в вопросе о лишении свободы, особенно в США в настоящий момент, он - почти притча в некотором роде.
Дени: Я видела в Нью-Йорк Таймс сегодня утром эту статью о тюрьме, да. Это - большой вопрос, смертная казнь. Я помню, когда во Франции отменили смертную казнь, столько людей боялось, что внезапно число преступлений немедленно увеличится. И, не работает это так. Но верно, что смертная казнь – это что-то. Почему? Это непростой вопрос для обсуждения.
GQ: Вы разговаривали с заключенными, исследовали этот аспект?
Паттинсон: (Готовясь к съемкам) я смотрел множество интервью с людьми в камере смертников. Был один документальный фильм, сейчас не могу вспомнить, кто его снял, но речь идет о самых юных заключенных в камере смертников. Думаю, там был один мальчишка, которому было лет тринадцать, которого посадили в камеру смертников. Все персонажи в «High Life», они должно быть... персонаж Мии [Гот], например, должно быть приговорили, когда она была очень молодой, и, мне кажется, достаточно интересно увидеть такое. Ты вообще не знаешь, кто ты в тринадцать лет, так что просто увидеть, как выглядят глаза людей, когда ты знаешь, что тебя не выпустят, тебя никогда не выпустят из тюрьмы, никогда. И пытаешься понять, как ты вообще строишь для себя хоть какую-то жизнь (в подобной ситуации).
Дени: Это связано с верой в то, что человек может измениться. «Он плохой. Она или он так останется плохим». Некоторые люди настолько испорчены, что, вероятно, у них нет способа измениться. Но так здорово думать, что кто-то может измениться. Принятие решения о смертной казни означает, что изменения невозможны. "Ты плохой, ты плохой". Думаю, для меня верить в то, что всегда есть надежда, что человек может измениться - это действительно хорошая причина, чтобы жить.
Перевод: Olga5974, специально для only-r.com
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
