Лоран: Гай, Роберт и Давид, спасибо вам за то, что вы сегодня с нами. Вы здесь, чтобы поговорить о вашем новом фильме «Ровер». Во-первых, Давид, я хочу узнать, как вам удается снимать фильм, который является и триллером, и боевиком, и фильмом о выживании,
и фильмом о дорожном путешествии с сильными персонажами. Это потрясающе. Каким
был ваш первоначальный мотив, когда вы решили снимать этот фильм?
Давид: Первоначальный замысел был очень простой: просто о человеке в пустыне, у которого украли машину. Затем я начал выстраивать вокруг этой идеи все остальное. По ходу написания сценария это превращалось в смесь из разнородных, отличных друг от друга элементов. Этот фильм похож на вестерн. Я действительно хотел сделать так, чтобы зрители смогли почувствовать что-то. Во время съемок со мной многое случилось, просматривая отснятый материал, я спрашивал себя: «Что это за фильм, который я снимаю? Что это такое? Это очень странно».
Лоран: Гай, была ли это постоянная, каждодневная работа над персонажем?
Гай: На самом деле я много разговаривал с Давидом о том, кем был этот человек, как он жил до того, как вы встретились с ним в начале фильма. Для меня большая часть моей работы была сделана во время репетиции, во время наших разговоров (которые проводились с тем), чтобы действительно понять, кем был персонаж. Конечно, когда ты снимаешь фильм, то съемка это всегда работа в процессе исполнения. Ты знаешь, каким путем ты пойдешь, но это скорее то, как ты делаешь это, чтобы добиться успеха.
Лоран: Пытались ли вы придумать предысторию для вашего персонажа?
Гай: Да, конечно. Ты не можешь полагаться только на ту малую часть информации, которая у нас есть, когда мы открываем для себя персонажа. Ты должен опираться на всю историю. Для меня фильм не был просто фильмом об украденной машине. Цель возникла ранее, на этом я и сосредоточился.
Лоран: Роберт, атмосфера фильма тоже была для вас важна?
Роберт: Да, безусловно. Для меня различие в том, как я видел моего персонажа. В противоположность вам. Рей - мой персонаж - всегда жил в этом мире. В то время как у Эрика, персонажа Гая, до этого была другая жизнь.
Лоран: И в то же самое время, этот персонаж настоящий. Для такого парня все возможно.
Роб: Да, когда мы читаем его описание. Нам говорят, что он откуда-то с юга США. Но мы не знаем, какой точно у него акцент. Это невероятно, так как ты можешь играть этого персонажа многими различными способами.
Лоран: Да, это правда.
Роб: Я помню, когда я утром приехал на съемочную площадку, я не знал, что должно случиться с ним и какой у него акцент.
Лоран: Роберт, пытались ли вы вместе с Гаем делать что-то другое? Обменивались ли вы идеями во время съемок?
Роберт: Да, насчет моей роли.
Гай: И мы также репетировали перед съемками. У нас была неделя на репетиции в Аделаиде, так что мы могли выяснить, кем были наши персонажи в то время.
Роб: А что касается моего персонажа, то вы должны знать, что большая часть моей игры заключалась в реакции на твоего персонажа. Твоя роль похожа на постоянно действующую силу в фильме.
Гай: Я тоже играю в соответствии с реакцией Роба. А также я должен был постараться не реагировать.
Лоран: Прямо как теннисный матч
Гай: Потому что Роб выдает чувствительную и душераздирающую игру. Для меня это было потрясающе, ведь моим персонажем не могли овладеть все эти чувства. Это приводит к тому моменту, когда их отношения меняются.
Лоран: Гай, это, должно быть, очень волнующе, когда такой режиссер, как Давид, предлагает вам такой проект?
Гай: Да, это невероятно. Даже в том случае, когда ты знаешь его на протяжении долгого времени, когда это тот, кто тебе нравится, тот, с кем ты хочешь работать; когда он предлагает тебе такой проект… знаете, это компенсирует все случаи, когда тебе приходится бороться, чтобы получить роль или когда ты играешь персонажей, которые не являются очень важными. Так что, когда ты получаешь такое предложение, это всегда увлекательно. Как будто ты незначительный актер, а они тебе предлагают важную роль, и у тебя появляется это чувство эйфории, которое никогда не меняется. Это очень редкий случай, но когда это происходит, это восхитительно, это большая честь.
Лоран: Давид, как вы пытались работать с Робертом и Гаем? Вы давали им много свободы?
Давид: Нет, никакой свободы вообще!
Гай: Он запирал нас в наших комнатах. Мы даже не могли пойти поесть в ресторан. Никакой свободы вообще!
Давид: Когда я пишу историю, у меня есть очень четкое представление о том, каким является персонаж, но только после кастинга актеров и после разговора с ними об их персонажах, тогда они получают все свои данные. Я представляю себе персонаж Эрика, а в мыслях Гай. Он постоянно был у меня в мыслях, когда я писал сценарий. Но подробно поговорить о нем с Гаем мы смогли за несколько дней до съемок. Это просто невероятно что мы смогли сделать всего за несколько дней репетиций! Когда мы работали в самый первый день на съемочной площадке, чтобы снять самую первую сцену с Гаем. Мне было очень интересно. Просто смотреть на то, как Гай действовал. Передо мной был персонаж. Потом мы рассказали ему всю предысторию Эрика. Я не знал, кого я хочу для персонажа Роба. Я встречался с Робом до этого, и он мне показался очень интересным. Когда я начал кастинг, у меня было странное ощущение, что он был именно тем актером, которого я хотел видеть больше всего! К счастью, он пришел на пробы, и вновь это было потрясающе. Я был уверен, что нашел персонажа и человека, который сыграет его.
Лоран: Эрик очень увлекательный персонаж для исполнения, потому что это физическая роль. Гай, было ли это чем-то особенным, использовать свое тело как часть исполнения роли?
Гай: Мне это очень нравится. Я предпочту говорить телом, а не с помощью диалогов. Я больше инстинктивный персонаж, чем интеллектуальный.
Давид: Это удивительно, как много информации вы можете передать зрителям благодаря физическому действию. Очень часто во время репетиций мы говорили о том, как использовать плечо и о его манере ходьбы. Плечи и шея. Странно думать, что это частый способ, чтобы получить персонажа. Когда я впервые это осознал на съемочной площадке, для меня это было увлекательно, что персонаж Гая действительно стал живым!
Лоран: И еще есть история фильма. Они похожи на животных. Это также является метафорой для нашего общества. Как правило, не очень хорошо быть
человеком, связанным с глобальным кризисом. Мы на самом деле можем
вернуться к нашим первобытным инстинктам. Может, я ошибаюсь, но я думаю,
что это верная тема фильма?
Давид: Когда я писал сценарий, я мысленно перенесся в будущее, как это изображено в фильме, и это моя собственная боль, мое собственное отчаяние, переданные главным образом через Эрика (персонажа Гая) и его гнев. Я начал воображать мир постарше на несколько десятилетий, что был полностью разрушен людьми, которые несут ответственность за день сегодняшний: от истоков экономического кризиса до нашей неспособности найти решение в борьбе с глобальным потеплением. Я просто представляю себе человека через
несколько десятилетий, который живет в мире, на который он зол. Достаточно злой, чтобы совершать убийства.
Лоран: Вы согласны с этим, Роберт? Это действительно о нашем обществе?
Роберт: Да. Когда я прочитал сценарий, я думал о всех последствиях этой истории. В фильме можно увидеть 2 истории, которые близки друг другу и полны эмоций. Это то, что заставляет меня и Гая сблизиться.
Гай: Чтобы создать этих персонажей, ты должен начать изнутри, чтобы понять чувства и суть персонажа. Конечно, ты знаешь, что произойдет что-то крупномасштабное. Но для того, чтобы правильно сыграть моего персонажа, мне пришлось создавать его, начиная изнутри по направлению к наружной части. И после этого ты наконец понимаешь, что происходит, когда приезжаешь в Канны и понимаешь «О, да, это оно!»
Лоран: У фильма есть связь с современной экономикой и мировой политикой. Это
пост-апокалиптический фильм. В настоящее время и не только во Франции, но и в США, и даже в Австралии тот же самый беспорядок. Вы понимаете, что я имею в виду?
Гай: Как легко для всех мы всегда на грани глобальной катастрофы!
Роберт: Это очень странно. Я помню сцену, когда мы снимали возле шахты, которая
была по-прежнему действующей. Мы просто стояли там и понимали, насколько нелепой была ситуация. Какой нелепой была шахта, вырывающая из земли все ресурсы. Ничего не будет там расти, по меньшей мере, в течение 400 лет. Не осталось никакой дикой фауны. Остались только
птицы. А мы просто должны сидеть и играть в видео-игры.
Лоран: Да, вы правы, и в то же время это настоящий фильм. Это настоящее кино.
Здесь очень много света, пустыни и необъятного ландшафта. Вам было сложно снимать?
Давид: У нас была довольно большая съемочная группа, если учитывать место, где мы снимали. Мы были очень-очень далеко от соседнего города.
Лоран: И от мира цивилизации тоже?
Давид: И это было очень тяжело. Было очень жарко. Очень много мух. Никакая сеть не ловила. Мы были постоянно грязными.
Лоран: Вы имеете в виду ни телефонов, ни интернета?
Гай: Чем дальше мы уходили на север, тем меньше у нас было связи. Мы просто оставили наши сотовые телефоны на столе и поняли, что нам придется разговаривать друг с другом.
Давид: Это было замечательно. Все вечера мы держались вместе. Так как мы останавливались в одном и том же месте, мы начали напиваться!
Лоран: Вы чувствовали какое-то давление на свои плечи после вашего предыдущего фильма «По волчьим законам», у которого был огромный успех во всем мире. Это добавило напряжения к этому фильму?
Давид: Да, я чувствовал давление. Необязательно тогда, когда мы начали снимать, но, когда я решил сделать это. Этот фильм, я действительно очень увлекся им. Сейчас, когда мы приехали в Канны, я смог почувствовать зрительские ожидания. Я не знаю, чего другие люди ожидают от моего второго фильма. Я не имею ни малейшего представления о том, на что они надеются. Я совершенно не сдерживаюсь в своем желании знать, оправдает ли фильм их ожидания или нет. Так что цель в Каннах на этой неделе: попытаться узнать место «Ровера» в мире.
Лоран: Вы согласны с этим, Гай?
Гай: Не понимаю, о чем он говорит!
Лоран: Прошлым вечером вы слишком много выпили!
Гай: Конечно же, я очень хорошо его понимаю! Интересно, когда мы говорим об ожиданиях, которые окружают фильм. Увлекательная часть нашей работы - огромная разница между реальностью, в которой мы живем, внутренний мир, когда снимаем фильм и то, как его воспринимают извне во внешнем мире. На определенном уровне попытка понять, что люди чувствуют из внешнего мира, это ровно то же самое, когда ты из внешнего мира пытаешься понять, как мы работаем во внутреннем мире. Мы можем думать, что эти два процесса забавны, но я понимаю эту точку зрения. Первый фильм, который снял Давид…
Лоран: Да, фильм «По волчьим законам»
Гай: Потрясающий фильм.
Лоран: Безусловно.
Гай: У фильма был невероятный успех. Важно знать, сможешь ли ты справиться с давлением по отношению ко второму фильму. Ты обязан быть так же хорош, как и первый фильм? Или ты делаешь как Давид, фокусируешься на следующем фильме, и новый фильм не пытаешься сравнивать с первым фильмом. Именно так вы сможете сделать это. В этом проблема, когда ты приезжаешь в такое место, как Канны. Люди сравнивают фильмы на автомате. Я хочу сказать: «О, нет, не сравнивайте!».
Лоран: У вас то же самое, Роберт? Вы точно знаете, какой у вас следующий проект или наоборот? Вы говорите: «Я снял фильм с Дэвидом Кроненбергом, с Давидом Мишо, теперь я попробую сделать что-то совершенно другое»?
Роб: Нет, я думаю, что это зависит от выбора режиссера, но мне потребовалось некоторое время, чтоб понять это. Ты будешь более счастливым, работая с лучшими режиссерами в мире, и что получше всегда будет выделяться на фоне остальных. Тебе необязательно
читать сценарий. Будет здорово, что они есть.
Лоран: Гай, я помню вас в Каннах с фильмом «Секреты Лос-Анджелеса». Это было 17 лет назад, в 1997. Мы тогда были намного моложе.
Гай: Да, намного моложе. Лоран: Пребывание здесь в Каннах это всегда новый опыт?
Гай: Да, безусловно. Сегодня утром я встретился с продюсерами фильма «Приключения Присциллы: королевы пустыни», премьера которого состоялась здесь в 1994. К сожалению, меня здесь не было. В большинстве случаев мы приезжаем сюда с замечательными фильмами. В этом году это «Ровер», два года назад это был фильм «Самый пьяный округ в мире», а до этого, конечно же, были «Секреты Лос-Анджелеса». Это потрясающий опыт. В Каннах у фильмов всегда было привилегированное положение, так что это большая честь быть здесь. Люди здесь на самом деле очень любят фильмы, так что…
Лоран: Так же и у вас, Роберт?
Роб: Я люблю приезжать в Канны. Я всегда делаю все, что в моих силах, чтобы приехать сюда. На данный момент это полный успех. У меня три фильма из трех.
Гай: Мы поможем тебе исправить это. Мы поговорим с Джейн Кэмпион.
Роб: Да, то же самое и для меня. Здесь мы можем чувствовать благодарность от людей. Это совершенно другое. Даже что касается интервью. Всюду, когда я занимаюсь промо-туром фильма, меня спрашивают только об одном, какая у меня любимая еда и что-то в этом роде. Это так раздражает.
Давид: Никто не задает мне этот вопрос!
Лоран: Показ вашего фильма в Каннах это небольшое безумие?
Давид: Безумие, когда смотришь на это со стороны. Это именно то, о чем мы думаем. Но я понимаю, что этот фестиваль почитает кино своими церемониями и традициями, в течение нескольких дней напряжение возрастает с каждым последующим показом. Так что когда мы окажемся на лестнице, мы будем знать, что нам предстоит пережить один из самых важных моментов в нашей жизни. Это действительно волшебно.
