В конкурсе Каннского кинофестиваля показан«Космополис» Дэвида Кроненберга – возвращение канадского мастера к радикальному авторскому кино.
Поразительное место – Канн. Каждый год неведомым
образом, собираясь вместе в одной программе, выдающиеся режиссеры со
всего мира вдруг начинают говорить об одном и том же, перекликаться
паролями-отзывами, будто члены тайного клуба.
Много ли вы видели
фильмов, все действие которых происходит в белом лимузине, который в
течение суток едет по улицам мегаполиса? В каннском конкурсе таковых
сразу два:«Holy Motors» Леоса Каракса и«Космополис» Дэвида Кроненберга.
И еще одна параллель.
Слова, которыми завершается конкурсное
«Ограбление казино», могли бы стать отличным эпиграфом к«Космополису»:«Америка
– это не страна, Америка – это бизнес». Впрочем, в новой ленте
Кроненберга афоризмов хватает и без того, поскольку она является
экранизацией одноименного романа выдающегося писателя Дона Делилло.
Взять для примера хоть слоган, принятый на вооружение антиглобалистами
из фильма:«Призрак бродит по миру, призрак капитализма». Точнее не скажешь.
Призрака играет Роберт Паттинсон, по иронии каннских совпадений оказавшийся в Канне синхронно со своей партнершей по«Сумеркам» и по жизни Кристен Стюарт.
Обоим
удалось выйти за рамки навязчивых образов, но в случае Паттинсона речь
идет не о тривиальных экспериментах над внешним обликом, а о настоящей
большой роли. Собственно, теперь впервые с удивлением можно
констатировать, что он хороший актер. Разумеется, стать таковым можно
было, лишь оказавшись в руках крупного режиссера. По счастью, в свои 69
Кроненберг продолжает оставаться таковым, выбиваясь из череды«каннских старцев».
«Космополис»
пока не переведен на русский, так что без пересказа сюжета не обойтись.
28-летний мультимиллиардер по имени Эрик Пэкер пересекает Манхэттен на
своем лимузине. Его цель – парикмахерская, его постоянные спутники –
шофер и глава службы охраны, его спутники, сменяющие друг друга, –
любовница, финансовый аналитик, руководитель информационного
департамента, врач, старый знакомый, еще один аналитик, еще один
аналитик…
Эрик сделал
ставку на падение курса юаня, но тот, против ожиданий, поднимается все
выше; через считаные часы герой станет банкротом. Меж тем в городке
жуткие пробки из-за официального визита президента США и пышных похорон
скончавшегося ночью рэпера.
Однако
охранника тревожит не это, а сообщения об угрозах жизни Эрика. Похоже,
по его следу идет убийца-психопат, чьи действия невозможно ни
предугадать, ни предотвратить.
Череду попутчиков
Эрика играют колоритные артисты – комик Джей Барушель, дива Жюльетт
Бинош, углубленная в себя Саманта Мортон. Ненадолго покидая автомобиль,
миллиардер сталкивается своей женой Элизой Шифрин(красавица Сара Гэдон, игравшая жену Юнга в«Опасном
методе»), с которой завтракает, обедает и ужинает, но никак не может
заняться сексом. Потом на Эрика вдруг нападает кондитер-террорист,
преследующий знаменитостей лишь для того, чтобы под объективами
фотографов размазать им по лицу торт собственного изготовления(в
этой крошечной роли эффектно выступает Матье Амальрик). Лимузин
атакуют, разрисовывают и чуть не поджигают неведомые анархисты. Но при
всех этих неприятностях лицо главного героя практически не меняется:
единственное, что на нем можно прочесть, – это страдание от
невозможности по-настоящему возбудиться, возмутиться или испугаться.
Последнюю попытку вытряхнуть Эрика из его кокона сделает тот самый
киллер в последнем и решающем диалоге фильма(эта роль досталась Полу Джаматти).
Пугающее
совершенство и отнюдь не наигранно презрительная улыбка Паттинсона,
будто навеки осужденного на вампирское амплуа, тут уместны как никогда.
Непроницаемо-холодное
выражение лица этого властителя мира способно всерьез испугать, но
первый испуганный – сам Эрик, осознанно и последовательно идущий
навстречу смерти и разорению, чтобы хоть на минуту почувствовать себя
человеком. Этот персонаж – апофеоз многолетних исканий Кроненберга,
которого больше всего на свете интересуют мутации и мутанты. И если в
его мире уродство неоднократно казалось прекрасным(в«Связанных намертво» или«Автокатастрофе»), то почему бы однажды красоте не предстать чем-то чудовищным?
Герой
Паттинсона смотрит на внешний мир из своего лимузина с любопытством и
брезгливостью, как на отталкивающее произведение значительного
художника; камера Питера Сушицкого, неизменного оператора Кроненберга,
так же пристально и отстраненно рассматривает его отрешенное лицо.«Космополис»
открывается и закрывается титрами, идущими на фоне шедевров
американского абстрактного экспрессионизма: в начале это живопись
Джексона Поллока, которую принято ассоциировать с импульсивной
креативностью, а в финале – макабрические цветовые пятна Марка Ротко.
Эрик Пэкер мечтает купить Ротко для своей личной коллекции, но не
какую-то картину, а всю часовню, предсмертное и важнейшее творение
художника. Миллиардер-плейбой категорически не понимает, почему
искусство, сколь угодно великое, должно быть в общем доступе, почему бы и
его не перевести в частную собственность того, кому это по карману.
Пожалуй,«Космополис»
– первый фильм Кроненберга, который выходит за пределы
антропологических штудий, на глазах превращаясь в откровенное
политическое высказывание.
Заклеймив
капитализм, режиссер повел себя последовательно: после многолетних
попыток найти компромисс с коммерческим кино он снял бескомпромиссный
авторский фильм, хоть и не без участия звезд.
Разумеется,
ироничный канадец далек от морализаторства: он любуется своим героем
как невиданным монстром, но с той же смесью гадливости и сочувствия
рассматривает его убийцу, деклассированного интеллектуала, ютящегося в
трущобах. Непреодолимость трагической дистанции между ними – тот
феномен, который позволяет превратить современную сатиру в поистине
апокалиптическое полотно.
В программе того же фестиваля – к счастью, не в конкурсе, а в параллельном
«Особом взгляде» – показали режиссерский дебют Брэндона Кроненберга, сына Дэвида, под названием«Антивирус».
Несуразная и претенциозная научно-фантастическая лента о культе
знаменитостей выдает лишь одно – жгучую мечту Брэндона когда-нибудь
сравняться с отцом. Характерно, что пока Кроненберг-младший копается в
родительском наследии, неумело воспроизводя эстетику ранних папиных
фильмов, Кроненберг-старший умело и хладнокровно разделывает нынешнюю
действительность. Свойство большого таланта – всегда быть актуальным.
Как говорилось в лучшем из старых фильмов мэтра,«да здравствует новая плоть». И, добавим, старый Кроненберг.