Перекрыли кислород: Как Каннский фестиваль меняет систему пресс-показов

Программный директор Каннского кинофестиваля Тьерри Фремо на прошедшем недавно киносмотре в Сан-Себастьяне заявил, что пришло время изменить схему пресс-показов фильмов. Делается это для того, чтобы съемочная группа приходила на премьеру в хорошем настроении, а не начитавшись плохих отзывов на свои проекты.

Обычно в Каннах утром и днем кино смотрит пресса, вечером проходит премьера. Критики всегда успевают увидеть конкурсный фильм раньше, чем пройдет мировая премьера. Отсюда и разница реакций на один и тот же фильм: на пресс-показе его могут освистать, но после премьерного показа публика в зале может долго аплодировать.

«Мы живем в новом мире, — говорит Фремо. — Раньше у прессы было 24 часа до мировой премьеры, потому что нужно было написать рецензии для публикации заранее. Сейчас 2017 год, и все происходит моментально». Тьерри Фремо, скорее всего, имеет в виду реакцию в Twitter, которая бывает порой очень резкой. Несмотря на то, что журналистам по правилам аккредитации запрещено публиковать рецензии до мировой премьеры, отзывы в соцсетях пока никто не запрещает.

Фремо отметил, что атмосфера на пресс-показах бывает чрезвычайно токсичной, и на нее часто жалуются сами журналисты. Фильмы забукивают, освистывают, что приводит к появлению негативного флера задолго до премьеры. Среди особенно пострадавших недавно картин — «Принцесса Монако» с Николь Кидман, «Море деревьев» Гаса Ван Сента и «Последнее лицо» Шона Пенна. Реакция в зале после пресс-показа на них была очень бурной.

Программный директор нашел решение проблемы, которое сейчас активно обсуждается в администрации фестиваля. Он считает, что нужно устраивать премьеру и пресс-показ одновременно. Только тогда премьера фильма может считаться мировой.

Тьерри Фремо понимает, что в плане логистики это решение — настоящий кошмар. Сейчас утренние пресс-показы в Каннах проходят в зале «Люмьер», вмещающем почти 3000 человек. Количество аккредитованной прессы в 2017 году составило 4179 человек, но все они не поместятся во втором зале фестивального дворца «Дебюсси», где может разместиться около 2000 человек. Чтобы попасть на пресс-показ, проходящий в «Дебюсси» вечером, приходится занимать очередь за полтора-два часа до начала фильма. Если Канны изменят процедуру показов, увидеть фильм одновременно с мировой премьерой смогут далеко не все желающие. Вряд ли Фремо перенесет премьерные показы из роскошного «Люмьера» в обычный «Дебюсси».

Реакция индустрии

Представители киноиндустрии будут только рады такому решению. В последние годы реакция прессы в соцсетях могла здорово повлиять на продажу прав на прокат фильма.

Французский продюсер Шарль Жилибер вспоминает прием в Каннах своего «Персонального покупателя». «Группа французских блогеров свистела во время одной сцены, и это растиражировали в Twitter. Многие англоязычные критики хорошо приняли фильм, но из-за свиста во время пресс-скрининга и после него многие писали, что „Персональный покупатель“ был освистан». По мнению Жилибера, журналисты играют важную роль для кинематографа, но он обеспокоен дискредитирующими фильм слухами, распространяющимися после пресс-показов.

Согласна с коллегой продюсер «Молодого Годара» Флоранс Гасто. «На протяжении последних лет утренние пресс-показы в Каннах приобрели больший вес и оказывают невероятное влияние на судьбу фильма. И это несоразмерно тому, что должно быть», — считает Гасто. Отметим, что пресс-показ «Молодого Годара» в мае 2017-го проходил вечером и был задержан на час из-за оставленной кем-то из журналистов сумки, принятой за взрывное устройство.

Гасто отмечает, что в Каннах есть жюри и публика (хотя, признаться, публика на премьерных показах состоит по большей части из представителей индустрии), и их мнения тоже должны считаться: «Когда в первую очередь проходят пресс-показы, то у журналистов есть эксклюзивное право на суждение о фильме. Иногда реакция одна и та же, иногда она радикально отличается». В качестве примера продюсер приводит фильм Мишеля Хазанавичуса «Поиск», который пресса распяла после просмотра: «На утреннем показе фильм освистали, но на вечернем показе были 20-минутные овации».

Продюсер победившего в этом году в Каннах «Квадрата» Эрик Хеммендорф также согласен с идеей Фремо: «Большинство журналистов должны написать как можно раньше о фильме, что влияет на качество их отзывов, а в конечном итоге на авторитет кинопрессы».

Британский продюсер Стивен Вулли, чья «Кэрол» участвовала в конкурсе Каннского фестиваля в 2015 году, ратует за смешанные показы и в качестве примера приводит фестиваль в Торонто. «В Торонто, когда пресса приходит на зрительские показы, атмосфера гораздо приятнее». Но при этом Вулли отдает себе отчет в том, что публика на премьерных показах в Каннах состоит из представителей индустрии, а не из обычных зрителей, как в Торонто. «Если смешать ее с прессой, то премьера не будет отличаться от пресс-показа».

В пиаре уже нет такого единодушия, как среди продюсеров. Чарльз МакДоналд, ветеран продвижения фильмов в Великобритании, считает, что первый пресс-показ самый важный: «Когда мне рассказывают про восьмиминутные овации после премьеры в Каннах, я, конечно, рад, но значения этому не придаю. Никто не помнит, как принимали фильм на официальном показе. Такова реальность. В трезвом расчете остается только реакция прессы».

«Мне понятно, почему Тьерри хочет перемен, — продолжает МакДоналд. — Он наверняка не раз сталкивался с расстроенным режиссером, поднимающимся по лестнице к „Люмьеру“. И я очень ценю кинематографистов, которым хватает смелости явиться на премьеру после плохого приема фильма на пресс-показе».

Клаудиа Томассини из Берлина считает, что совмещение показов, может, и подарит авторам фильмов несколько приятных минут на красной дорожке, но пресс-конференции станут жестче, особенно если оба показа будут провальными.

Некоторые пиарщики полагают, что Каннам надо взять в оборот схему Берлинского фестиваля, где жестко запрещена публикация любых отзывов прессы (вплоть до пары строк в соцсетях) до премьерного показа конкурсного фильма.

Реакция журналистов

Главный редактор интернет-версии издания Paris Match Янник Вели считает, что решение администрации Каннского фестиваля можно рассматривать как «коллективное наказание» всем представителям прессы за действия нескольких журналистов.

«С одной стороны, я опасаюсь, что внимание сместится на красную дорожку и бизнес-сторону Канн, тогда как рецензии станут менее важными, — говорит Вели. — Но, с другой стороны, реакция в соцсетях порой кажется мне несоразмерной принятию фильмов. Иногда пишут, что картину забукали, тогда как в зале крикнула пара журналистов. Авторская киноиндустрия — хрупкая вещь, и Тьерри Фремо, несомненно, хочет защитить режиссеров. Но я не уверен, что это правильное решение».

Кинокритик британской газеты The Guardian Питер Брэдшоу согласен с Фремо, но тоже сомневается в логистике: «Ясное дело, что утренние пресс-показы, на которые не распространяется эмбарго, — это не что иное, как наследие доинтернетного времени. Странно, что Канны вообще раньше ничего не делали. Настроение на красных дорожках после вышедших рецензий иногда очень мрачное. Помню, как Ксавье Долан рассказывал мне, что на каннской премьере фильма „Это всего лишь конец света“ был абсолютно мертв изнутри».

Брэдшоу также считает, что принятие системы Берлинского фестиваля было бы верным решением: запрещать любые отзывы до премьеры, а в случае нарушения лишать аккредитации.

Кинокритик из журнала Screen Финулла Хэллиган согласна с коллегами: «Берлин запрещает публикацию рецензий до начала первого публичного показа. Даже если пресс-показ проходит утром. Это не только дает критикам больше времени на написание взвешенных рецензий, но и выказывает уважительное отношение к авторам фильмов. Заодно эмбарго несколько контролирует волну отзывов в Twitter, которая порой превращается в истерику. Правда, остановить ее уже невозможно».

Прогноз КиноПоиска

Если Фремо все-таки решится на столь крайние меры, то перед фестивалем и впрямь встанет очень серьезная логистическая задача. Для начала смотр сможет показывать конкурсные фильмы только вечером, начиная с 17:00, когда стартуют красные дорожки. Очень редко премьерные показы проходят в 2—3 часа дня, но никогда — утром. Таким образом, в день пресса сможет смотреть только два конкурсных фильма. Фестиваль длится 12 дней, но показы занимают только десять из них.

И где разместить 4000 человек? Каннам придется отдать несколько залов на параллельный показ одних и тех же фильмов. Но не все журналисты хотят смотреть конкурсное кино, многие выбирают параллельные показы. Количество залов в фестивальном дворце не столь велико, и пострадает как раз альтернатива.

Принять систему Берлина можно. Но ничто не мешает журналистам зарегистрировать дополнительные анонимные аккаунты в соцсетях и точно так же писать свое мнение после пресс-показов.

Борьба Тьерри Фремо с современными технологиями уже начинает казаться борьбой с ветряными мельницами. То он запрещает селфи на красной дорожке, то распекает критиков за Twitter (читайте наш материал об этом). Теперь Канны устраивают крестовый поход против Netflix, но со стороны это смотрится как попытка притормозить прогресс и остаться в уютном, теплом, ламповом времени, когда печатная пресса правила миром.

На самом деле любые ограничения в распространении мнений ни к чему не приведут. Пока у зрителей (любых зрителей) есть доступ к интернету, мнения о фильмах будут появляться в формате 140 (или 280) знаков. При желании, конечно, можно вообще отбирать у прессы телефоны с утра и возвращать вечером. Экстремальные решения у Каннского фестиваля в почете — в конце концов, отбирают же у нас бутылки с водой и еду при входе в фестивальный дворец.

Как бы то ни было, понятно одно: мы живем в эпоху перемен в киноиндустрии. Меняется кинопрокат. Меняется культура потребления кино. Меняется критика. Фестивалям тоже придется меняться, как бы их администрациям ни хотелось обратного.

А разговор о значимости критики для современного кино и индустрии — тема для отдельной статьи.

71-й Каннский кинофестиваль пройдет с 9 по 20 мая 2018 года.