Форум Only Rob

получает  доступ (взламывает) к ее счету и обнаруживает, "сколько она стоит" - счет, по его меркам,  "ничтожно мал" (меньше миллиарда)

от главного специалиста по патологиям Дэвида Кроненберга ждали чего-то иного. Одноименный роман современного классика Дона Делилло -- динамичный аттракцион с убийственным финалом, «Улисс» XXI века. Казалось, что канадский мэтр, да еще и с трэш-иконой Робертом Паттинсоном в главной роли, превратит подобный текст в первостатейный триллер, в эдакого «Американского психопата-2». Однако Кроненберг поступил иначе. Белоснежный лимузин бороздит запруженные улицы Нью-Йорка плавно, величаво и почти бесшумно, как круизный лайнер. Лицо плейбоя-богача невозмутимо и неподвижно, глаза спрятаны за темными очками. Это не фильм, а трип: пока главный герой медленно (и не без мазохистского удовольствия) погружается в пучину саморазрушения, сомнения и боли, зритель впадает в транс, наблюдая за кроненберговской трепанацией капиталистического мифа.
Террористы, антиглобалисты, политики, экономисты, охранники, проститутки, поэты -- участники этого завораживающего dance macabre. Можно сказать, что «Космополис» -- первое открыто социальное кино в карьере многоликого режиссера. Но и увидеть фирменные приметы его стиля и философии в картине -- самой зрелой и спокойной, наименее коммерческой за долгие годы -- тоже несложно. Мир капитала для Кроненберга -- такая же лже-реальность, как и компьютерная игра в «Экзистенции» или виртуальное телевидение в«Видеодроме». Что до статного упыря Паттинсона, то он -- достойный наследник многочисленных мутантов, безумцев и недочеловеков, портретами которых так славен Кроненберг. В конце концов, красота, успех и богатство -- тоже отклонения от нормы. Кстати, сыграть такое, при всей статичности по преимуществу разговорной роли, смог бы далеко не каждый: «Космополис» -- та точка, в которой Паттинсона можно наконец-то назвать не просто исполнителем, а настоящим актером

Дэвид Кроненберг, культурный герой 80-х и канадский ветеран триллеров о физических и психологических мутациях, после нескольких лет топтания на месте вернулся к авторскому кино. «Космополис», основанный на одноименном разговорном романе американского классика Дона Делилло, оказался резким и емким политическим высказыванием, фильмом, исследующим патологии современной глобальной экономики. «Призрак бродит по планете, призрак капитализма».
Потрясающе точно подобранный кастинг венчает нарцисс-кровопийца, заветная мечта всех девочек-подростков Роберт Паттинсон. Про него, отлично подходящего на роль бесчувственного и самовлюбленного мультимиллиардера Эрика Пэкера, с некоторой неожиданностью теперь можно сказать, что он обладает и актерским талантом. Весь фильм мы наблюдаем за решающим днем в его подчиненной законам бизнеса и диктату рациональности жизнью, проходящей в офисе на колесах: его ждет череда встреч с различными бизнес-аналитиками, арт-дилером, личным врачом и здоровым чернокожим рэпером в бронированном и обезличенном снаружи белом лимузине. Среди пассажиров дорогостоящего автомобиля: Жюльет Бинош, Джей Барушель иСаманта Мортон.
Уже открывающие титры с живописью Джексона Поллока предвещают прорыв иррационального, что подтверждает первая сцена, в которой немотивированная потребность героя Паттинсона подстричься заставляет команду телохранителей отправиться вместе с ним через весь город, парализованный приездом президента и похоронами высокодуховного суфийского рэпера. Дальше за всем происходящим, включая нападение разбушевавшихся на Таймс-сквер анархистов, мы отстраненно наблюдаем сквозь пуленепробиваемые стекла лимузина, словно из аквариума. Столь же непроницаемой кажется и самодовольная ухмылка Пэкера, хотя от встречи к встрече все более явной становится его внутренняя трансформация и необъяснимое для него самого удовольствие от надвигающегося финансового краха.
Все коллеги и советники Пэкера в той или иной степени являются его внутренними проекциями: один, осознавая собственное величие, не может игнорировать внутренней пустоты, для другого рискованные финансовые махинации – лишь игра, которая может надоесть. Сам же главный герой вопреки собственной рациональности пытается выйти за свои пределы, преодолев абстракции многомиллионных переводов и причинно-следственных связей. Влюбленный в гармонию чисел, он тем не менее отчаянно пытается осознать иррациональное, не имея возможности себе в этом признаться: насилие должно иметь вескую причину, и для того, чтобы сделать следующий шаг в бездну, он каждый раз вновь ее находит.
Однако Кроненберг выше однозначных суждений – диагноз системе каждый ставит сам. Режиссер оставляет финал открытым, с одинаковой беспристрастностью и интересом патологоанатома наблюдая за добровольной жертвой и деклассированным убийцей, способным принять ассиметричность простаты, но являющимся таким же заложником собственных психопатологий.