~~~~~~~~~~~~~Звездная карта/Maps to the Stars~~~~~~~~~~~~~
Место действия — два голливудских дома. В одном живет стареющая актриса, которая надеется сыграть роль собственной давно погибшей матери — легенды черно-белого кино. Другой особняк — резиденция сверхуспешного психотерапевта, его жены и их сына — 13-летнего миллионера, наркомана и звезды. В оба дома проникает девушка из Флориды, которая подружилась в твиттере с Кэрри Фишер и надеется с ее помощью покорить Лос-Анджелес
год - 2014 страна - Канада, США, Германия, Франция слоган - режиссер - Дэвид Кроненберг сценарий - Брюс Вагнер продюсер - Саид Бен Саид, Мартин Кац, Мишель Меркт оператор - Питер Сушицки композитор - Говард Шор художник - Кэрол Спайэр, Эдвард Бонутто, Элинор Роуз Гэлбрейт монтаж - Рональд Сандерс жанр - драма в ролях -Джулианна Мур, Миа Васиковска, Оливия Уильямс,Роберт Паттинсон, Сара Гадон, Джон Кьюсак,Эван Бёрд, Нив Уилсон, Доун Гринхалг, Кьяра Гласко
Брюс Алан Вагнер родился 20 марта 1954 года. Брюс – американский писатель-романист, актер, сценарист, продюсер, директор, живущий в Лос-Анджелесе, он известен своим неординарным взглядом на индустрию развлечений Голливуда.
Брюс родился в штате Висконсин, его родителями были Мортон Вагнер и Бернис Малетц. Он учился в общеобразовательной школе Беверли Виста в Беверли Хиллс до 8 класса, Брюс окончил школу в 1968 году.
С 1989 по 1990 год он был женат на актрисе Ребекке Де Морней. Вагнер является автором таких новелл как «Форс-мажор» (1991), «Я теряю тебя» (1996), «Я тебя отпускаю» (2002), «Тем не менее холдинг» (2003), «Дворец хризантем» (2005), «Мемориал» (2006); он сценарист фильмов «Кошмар на улице Вязов 3: воины мечты» (1987), «Сцены из классовой борьбы в Беверли Хиллс» (1989), «Дикие пальмы» (1993), «Я теряю тебя» (1998), «Женщины в кино» (2001), «Карты к звездам» (готовится к выпуску). Я – архивариус. Я – в храме Мнемозины. Служу ей, расставляя по местам Тома прошедших лет, и выношу корзины С истлевшими страницами.
Тыркин: – Вы часто играете писателей у Вуди Аллена в «Пулях над Бродвеем», у Клинта Иствуда в картине «Полночь в саду добра и зла». Это случайно у вас так складывается?
Кьюсак: – Кто знает. Может, случайно, а может нет. Я действительно часто играю писателей. Может быть, дело в том, что я сам пишу сценарии, и потому знаю, что такое писательская работа. Наверное, и на писателя я чем-то похож.
Тыркин: – Как вам удалось сделать карьеру в Голливуде со столь интеллигентным лицом?
Кьюсак: – Это хороший вопрос. Когда я оказываюсь в Голливуде, то стараюсь казаться как можно более поверхностным, пустым парнем.
Тыркин: – Как вы готовились к роли Эдгара По? Заветы Станиславского вам случайно не помогали?
Кьюсак: – В наши дни Станиславский настолько крепко вошел в подсознание актеров, что они давно уже присвоили себе его систему – до такой степени, что уже не признаются в этом. Некоторые в большей степени, чем другие. Но так или иначе практически все, лично я больше доверяю собственному чутью. Склоняюсь к тому, что работа бессознательного, например сны, должны помочь мне понять, что делать в той или иной роли. Особенно в такой роли, как Эдгар По. Во время съемок я заинтересовался теорией тени Карла Юнга. Осознанием тени психиатр Юнг называл процесс знакомства человека во сне с теми аспектами своей личности, на которые он предпочитает не обращать внимания при свете дня. По-моему, Эдгар По – идеальное воплощение юнговской тени. Его безотчетное беспокойство, тревоги, ужас, стыд, склонность к мистицизму и сделали его иконой американской литературы. Я пытался войти в сознание этого человека. я вообще всегда стараюсь как можно глубже погружаться в своих персонажей, что весьма похоже на систему Станиславского.
Тыркин: – А выходить из образа вам легко?
Кьюсак: – Поймите, на съемках никто не называет меня Эдгаром. Главное – это настрой души, состояние, в которое я себя погружаю и в котором чувствую себя кем-то другим. Отдыхая, я стараюсь опуститься с небес на землю, смотрю какие-то глупости по телевизору, играю в компьютерные игры. Но переживания от соприкосновения с образом По были очень интенсивными. Во время съемок я не мог нормально спать, все время ощущал какое-то беспокойство. Эдгар По был гениальным поэтом. А когда я изображал на экране процесс сочинения им его текстов, мне передавалась его любовь к английскому языку. Играть его было и увлекательно, и очень страшно. Это точно не один из тех образов, в котором я хотел бы остаться. Если надолго останешься в этом состоянии ума – точно сойдешь с ума. Нырнуть на время в другой мир бывает очень интересно. Но вернуться назад – это, доложу я вам, тоже ужасно приятно.
Тыркин: – Вы работали с лучшими современными английскими, американскими режиссерами – от Стивена Фрирза и Вуди Аллена до Клинта Иствуда и Теренса Малика. Кто из них наиболее вас впечатлил?
Кьюсак: – Да, все они были хороши, каждый по-своему. Работал я и с другими прекрасными режиссерами. Что уж говорить, мне очень повезло. Очень важным режиссером был для меня Стивен Фрирз. Он очень помог раскрыться моим актерским инстинктам. Мне было всего 25 лет, когда я начал работать со Стивеном, и он во многом сделал меня как актера. Так, как он видит мир, как относится к актерам, как понимает их ремесло, глубоко меня впечатлило. Он очень продвинутый режиссер и большой мастер.
Тыркин: – Педро Альмодовар пишет о вашем совместном с Фрирзом фильме «Кидалы», как о настоящей классике жанра черного фильма, сравнимого с работой Билли Уайлдера и других гениев. Кьюсак: – Забавно, потому что когда фильм выходит на экран, никогда не знаешь, какой будет его судьба. «Кидал» хорошо приняли, в свое время мои партнеры были номинированы на престижные премии. Меня, правда, не номинировали, но не все удачные фильмы до сих пор помнят, не правда ли?
Тыркин: – «Кидалы» – британский фильм. По своей психофизике вы, по-моему, в большей степени европейский актер, нежели голливудский.
Кьюсак: – Я расцениваю это как комплимент. Я действительно практически не снимаюсь в Америке. Канада, Болгария, Сербия, Лондон. Тыркин: – Да, но фильмы-то все равно голливудские. Кьюсак: – Я бы так не сказал. Деньги на «Ворона» собирались чуть ли не по всему свету, от Лондона до Нью-Йорка. Мы набрали денег там и сям, сняли кино, а потом компания «Really TVT» посмотрела готовый фильм и купила его, повесив на него свой логотип. Но она его только купила, а не сделала. Большие голливудские студии в большей степени сейчас только лишь покупают фильмы. Сами снимают они только что-то вроде «Человека-паука» или «Гарри Поттера». Картины помельче делаются сейчас вне Голливуда.
Тыркин: – Как вам, знаменитому актеру, удается избежать условностей и гламурной жизни? Как вы умудряетесь оставаться таким закрытым и загадочным, что лучше вас кандидата на роль Эдгара По нет, и при этом сохранять к себе интерес со стороны публики и продюсеров?
Кьюсак: – Пару раз в год, вне зависимости от того, хочет меня кто-нибудь видеть или нет, я выхожу к прессе, чтобы поддержать фильмы, в которых снимался. После чего я грандиозно исчезаю на некоторое время. Считаю, что быть знаменитостью некрасиво, что это противоречит актерской профессии. Если публика желает побольше узнать об артисте – пусть она смотрит его фильмы, и там находит ответы на все свои вопросы. Ведь всю свою сущность актер выражает в своих ролях. А когда все о нем можно прочесть в газетах, где ж тогда загадка, и в чем тогда интерес? Когда я рос, я ничего не знал о личной жизни актеров, которые были моими кумирами, и с которыми мне потом повезло работать: Дастин Хофман, Аль Пачино, Клинг Иствуд, Пол Ньюман, Джин Хэкмен. Я и понятия не имел, куда они ходят по вечерам, и с кем именно ужинают. Мне это было совершенно неинтересно. Я хотел повстречать их однажды и, может быть, самому с ними пообедать. Но шпионить за ними – нет , это в мои планы никогда не входило. Меня интересовало лишь то, где они снимаются, какую роль для себя выбрали. Думаю, что дистанция – вещь для актера необходимая и полезная. Узнаваемый звездный статус ничем не помогает, только вредит. Какой смысл идти смотреть фильм, если вы и без того видите актера в каждом…
Тыркин: – Вам тяжело оставаться в стране от этого безумия?
Кьюсак: – Легко. Ведь я просо не принадлежу к этой культуре, не чувствую себя в ней комфортным.
Тыркин: – Но когда снимаешься вместе с Джулией Робертс, то волей-неволей за тобой табуном идут папарацци.
Кьюсак: – Да, такое случается, и с этим ничего не поделаешь. Личное дело. Джон Кьюсак родился 28 июня 1966 года в пригороде Чикаго. За исключением мамы, работавшей учительницей математики, все остальные родственники Джона – актеры. Отец, Дик Кьюсак, сестры Джоан, Энн и Сьюзи Кьюсак, брат Билл Кьюсак. Юный Джон всего лишь последовал их примеру. В нежном возрасте 12 лет он уже мог похвастать солидным резюме. Театральные постановки, рекламные ролики. Дебютировал в кино в 17 лет в романтической комедии «Класс», после чего снялся еще в нескольких популярных молодежных фильмах. Первую взрослую роль сыграл в «Кидалах» Стивена Фрирза. Партнершами Джона по этой картине стали великолепные Анжелика Хьюстон и Аннет Бенинг. В качестве сценариста участвовал в создании таких своих фильмов, как «Убийство в Гросс-Пойнте» Джорджа Армитаджа, и «Фанатик» того же Стивена Фрирза. Снялся более чем в 60 фильмах, в том числе таких известных, как «Дорога на Вэлвил», «Любимцы Америки», «Мэрия», «Тонкая красная линия», «Машина времени», «В джакузи». В числе романтических увлечений актера Мини Драйвер, Элисон Иствуд, Клэр Форлани, Нив Кембел. Пять лучших фильмов Джона Кьюсака: «Кидалы», «Пули над Бродвеем», «Быть Джоном Малковичем», «Воздушная тюрьма», «2012».
Не так давно я заметила, что в свои тридцать или сорок женщины обожают говорить о том, что они еще не достигли среднего возраста. В такие моменты я всегда думаю: «Да сколько же вы себе отмерили прожить?»
Если рай все же существует и господь ждет меня там, то, думаю, первое, что он скажет, будет: «Ну вот, видишь, я все же существую».
Помните, что сказал Флобер? «Будь прост в жизни, и тогда ты будешь неистов в творчестве». Вот то, во что я верю.
Я впадаю в ярость, когда люди спрашивают меня, почему женщины не ходят в кино. Во-первых, фильмов для нас просто нет, а во-вторых, почти у всех женщин есть работа и семья. Я никогда не отправлюсь в кино с двумя маленькими детьми. А если я все же соберусь, я хочу, чтобы кино было равноценно моим мучениям — а это сейчас редкость.
В истории американской рекламы был очень интересный момент: когда индустрия целиком обратилась к простым американским домохозяйкам. Именно с расчетом на домохозяек снимали ролики и печатали рекламу в журналах — все было обращено к ним. Потрясающая идея, если разобраться. Ведь это самая большая аудитория.
Я не люблю фильмы, где заняты одни только мужчины, потому что я теряюсь и не знаю, на кого именно мне смотреть. Пусть там будет хоть одна женщина, и тогда я смогу сфокусировать свое внимание.
Ненавижу, когда говорят: этот фильм напоминает мне тот. Сравнивая два фильма, ты унижаешь оба.
Не так давно я сыграла в фильме «Хлоя» (драма режиссера Атома Эгояна 2010 года. — Esquire). Тема секса в этом фильме была не на последнем месте, и я очень переживала из-за этого. Но потом, когда съемки уже начались, ко мне подошел Атом и сказал: «Знаешь, а ведь все люди делают это. А когда они делают это, они, как правило, голые».
Ни у кого не бывает такого секса, каким он бывает в кино. В жизни вы вряд ли не станете заниматься этим на полу, и вы точно никогда не станете заниматься этим, стоя в полный рост. Да, на вас вполне может остаться какая-то нелепая одежда, а вот сексуального белья почти наверняка не будет. И вообще, если кто-то в порыве страсти начнет срывать с меня одежду — я его убью.
Чтобы преодолеть себя и в первый раз в жизни заняться сексом, вовсе не обязательно напиваться.
Мои дети не смотрят мои фильмы. Во-первых, им просто не интересно, а во-вторых, мои фильмы — не для детей.
Дети и театр действительно несовместимы, потому что театр выжимает тебя без остатка. Но когда я слышу что-то подобное про кино, лишь остатки вежливости не позволяют мне стукнуть этого человека по лицу.
Самый простой путь к счастью — это глупость. И самое страшное, что он многих привлекает.
Мне очень жалко тех людей, которые верят, что у политиков есть мораль, что правящие партии руководствуются одними лишь благими целями и что государство — их надежный защитник. Мне жалко их, потому что, когда они вдруг лишаются своей уверенности, их жизнь превращается в ад.
Надо всегда стремиться к правде. Даже если она убьет тебя, она многому научит тебя перед этим.
Когда кто-то говорит: «Я не интересуюсь политикой», я злюсь, потому что это примерно то же самое, что сказать «Я интересуюсь только собой. И еще своей ванной. Я и моя ванная — вот и все, что меня интересует».
Есть особый сорт людей, которые напоминают мне кофе без кофеина. Именно такие люди и пугают меня больше всего.
Чтобы быть бесстрашным, ты должен уметь испытывать страх.
То, что в твоей голове могут жить два голоса и постоянно спорить друг с другом — это нормально. Просто не давай там завестись третьему. Он вечно будет принимать сторону слабого и нерешительного.
Внимательно следи за своей жизнью. Не трать ее на одно и то же.
Больше всего я мечтаю увидеть динозавров.
Я не тот человек, кому надо с кем-то поговорить, чтобы принять решение.
Я поняла, что надо проще относиться к гомосексуальным парам, когда услышала, как один ребенок спросил свою маму: «Скажи, а с кем я сыграю свадьбу, когда вырасту, — с мальчиком или с девочкой?» Ты уже никуда не денешься от этого — так же, как от доноров спермы и суррогатного материнства.
Как только ты начинаешь говорить о мужчинах и женщинах, о политике, о человеческих расах или о чем-либо подобном, сразу же, в этот самый момент, незаметно для себя ты начинаешь распихивать людей по разным лагерям и отделять их друг от друга. главное — чтобы твои зрители были разными.
Все, о чем я могу думать после съемочного дня, — это прийти домой и бросить вещи в стирку.
Комедия — это очень сложно. В драме ты можешь играть вразнобой, путать ноты — и все равно драма останется драмой, а может быть, станет даже более трагичной. Но если в комедии ты ошибешься хоть в одной ноте — все, это уже будет не смешно.
Самые страшные трагедии разворачиваются не на экране, а за закрытыми дверьми обычных домов и квартир.
Я не во всем согласна с Толстым.
Я весьма довольна собой и некоторыми людьми вокруг.
Многие любят Лос-Анджелес, потому что им нравится этот стиль жизни. А для меня это всегда был город бизнеса и ремесла — место, рождающее то ощущение, какое бывает в маленьких сталелитейных городках.
Я много чего не знаю, потому что я много чего не видела.
Никому не избежать боли.
Я – архивариус. Я – в храме Мнемозины. Служу ей, расставляя по местам Тома прошедших лет, и выношу корзины С истлевшими страницами.
Дата рождения: 4 апреля 1987 (25 лет) Место Рождения: Торонто, Онтарио, Канада Место Жительства: Торонто, Онтарио, Канада Семья: Есть старший брат по имени Джеймс. Рост: 1,60 м Цвет Глаз: Голубые Цвет волос: Русые (красится в блондинку) Образование: Средняя школа Онтарио, сейчас учится в Университете Торонто по программе "Киноисследование"
В кино Сара начала сниматься в возрасте 10 лет[1]. Её первой ролью была Юлия в одном из эпизодов популярного сериала «Её звали Никита». В течение следующих лет, Сара получала эпизодические роли в различных телесериалах, «Боишься ли ты темноты?» в роли Моники, «Дважды в жизни», «Когда сердца бьются в такт», «Мутанты Икс» и «Доктор». Она также имеет ряд телевизионных ролей на своем счету. Она снялась в таких фильмах как «Чему учатся девочки», «Мама объявила забастовку», «Кадет Келли», «Ребенок общества» и «Родные». Пришла к славе: После фильма Дэвида Кроненберга «Космополис»
Для Торонтской красавицы Сары Гейдон Каннский кинофестиваль не только вспышки, коктейльные вечеринки и круизы на яхте Джорджа Клуни. У звезды двух фильмов на фестивале («Космополис» Дэвида Кроненберга, главным героем которого является Роберт Паттинсон, и «Антивирусный» Брендона Кроненберга, сына Дэвида) было много работы и подготовки. Студентка Университета Торонто, у Гейдон академический подход к выбору ролей. Ее прорывные роли: жена Карла Юнга, Майкла Фассбендера в «Опасном методе». Из множества ее следующих фильмов - «Враг», совместно с Джейком Джилленхолом, отражает большой дебют на Лазурном побережье.
МК: Когда ты узнала, что была приглашена в Канны, какой была твоя первая мысль? Что надеть? СГ: Первой мыслью была: где я собираюсь остановиться? Как туда добраться? Эти фестивали кажутся такими гламурными «снаружи», но здесь есть много режиссеров и актеров, которые просто пытаются представиться остальной части мира. Это и есть большой вопрос. МК: Хорошо, но вы же думали о том, что надеть, верно? СГ: Мне повезло, я была на Венецианском кинофестивале в прошлом году. Это была хорошая практика перед Каннами. Я научилась смотреть на людей, чтобы приобрести этот опыт. Джейсон Ву был просто прекрасным. Он создал для меня платье на премьеру «Космополиса». И Fendi взял меня под свое крыло, помог с видом и сумками. Это очень важно, чтобы выглядеть хорошо. МК: Любые «впечатление от встречи со звездой» моменты? СГ: Конечно! Я видела Роберта Де Ниро, Терри Гиллиама и Оливера Стоуна. В основном это режиссеры, которыми я восхищаюсь. У вас может быть куча замечательных актеров, но если вы не можете рассказать никому отличную историю, то это спорный вопрос. МК: С кем ты проводила время на этой неделе? СГ: Моя мама приехала со мной. Канны настолько интенсивны и бешены, что в конце ночи было бы хорошо быть в состоянии определить местонахождение мамы и сказать: «! Я не могу поверить, что это случилось» МК: Канны это ... СГ: «Кинофестиваль на стероидах. Фестиваль для всех: киноиндустрии, фанатов, брендов и актеров ». МК: Гламурные моменты: СГ: «Я заимствовала несколько платьев от Chanel - это одни из самых элегантных платьев, которые я когда-либо носила». ИСТОЧНИК: http://www.marieclaire.com перевод: MarlenaRobsten для sarahgadonrussia.com и vk.com/club13721127
О Роберте Паттинсоне и актерском составе фильма “Звездная Карта” Дэвида Кроненберга отзываются с похвалой!
Мне нравится, когда появляются новости о фильмах Роба, потому что мы получаем эти замечательные обзоры сообщений с положительным настроем. Мы не единственные, кто рад за Robenberg 2.0 и актерский состав, который идет в проект. Посмотрите!
CriterionCast: Пришло чертово время, когда эта картина готовится к запуску …. кинорежиссер объединится с конкретным актерским составом. Это звучит как еще одна великолепная насмешка от одного из великих сатириков настоящего времени, и интересно увидеть Паттинсона воссоединившегося с режиссером Космополиса для другого фильма. Я был большим поклонником той картины, и действительно думаю, что это может быть началом очень интересной дружбы. Надеюсь, что он выйдет скорее раньше, чем позже.
ScreenRant: Паттинсон был прикреплен к проекту практически с момента его замысла и, как это было в случае с триллером Кроненберга 2012 года "Космополис”, в основном благодаря участию высоко прибыльных звезд, фильм "Звездная карта” получил финансирование и направляется в производство.
CinemaBlend: У немногих режиссеров были такие приметные карьерные кривые как у безумного гения Дэвида Кроненберга. Его ранняя карьера была заполнена параноидальной научной фантастикой, которая процветала на искалеченных людях, и этот художественный взгляд был оставлен позади, и более вдумчивый подход к чужому высокому положению человеческого существования доминировали в его работе в 1990-ых. А за последние десять лет, он подарил нам пригоршню историй, утопающих в суровом реализме, в том числе и нетипичные адаптации романов и возникновение психоанализа.
Поэтому, конечно, это имеет смысл, что у его следующего проекта будет одна из самых странных сюжетных линий, но как обычно, у него есть великолепный актерский состав, который уже вовлечен в проект.
TheFilmStage: Да, похоже, что мы с нетерпением ждем его…
Чувство камеры в моих руках… я наслаждаюсь им до сих пор
В Москве, в киноклубе «35 мм» на углу Покровки и Садового Кольца, покажут раритетнейшие первые фильмы гуру современного арт- и хоррор-кино, канадца Дэвида Кроненберга: «Стерео» и «Преступления будущего». Накануне этого показа Дэвид Кроненберг согласился побеседовать с обозревателем ГАЗЕТЫ Антоном Долиным.
- Перед интервью меня предупредили, что вы будете отлучаться в монтажную. Над чем сейчас работаете? Это новый фильм?
- Да. Он называется «История насилия», основан на одноименном романе в комиксах Джона Вагнера и Винса Лока. В главных ролях снялись Вигго Мортенсен и Эд Харрис, да и остальные актеры тоже из США. Съемки мы уже закончили, идет постпродакшн. Мы с Говардом Шором обсуждаем музыку, монтаж почти завершили и занимаемся в основном звуком. Интересный фильм получается. В каком-то смысле жанровый: триллер, в котором я пытаюсь поддерживать постоянное ощущение страха. Действие происходит в маленьком американском городке, участвуют также гангстеры… И никакой фантастики, никаких ужасов. Не очень похоже на мои предыдущие фильмы, кроме, разве что, «Мертвой зоны».
- Мортенсен после «Властелина колец» стал суперзвездой.
- Вигго - потрясающий! Необычный человек, очень приземленный. Примадонну из себя не строит. Симпатяга. Американские актеры - они разные. Я со многими работал, хотя и не с теми, которые в десятке самых популярных...
- Хотя вы и работали с первостепенными британскими актерами, Джереми Айронсом и Рейфом Файнсом…
- Да-да, но не с Томом Крузом или Мелом Гибсоном! Зато у меня снимались Крис Уокен, Джеймс Вудс, тот же Харрис. С ними мне просто повезло. Хотя случайности в этом не было. Я заранее, прежде чем пригласить кого-то в фильм, провожу изыскания - узнаю, что за человек, каково с ним работать. Так что это не просто удача. Я избегаю тех, о ком слышал что-то плохое.
- Повод для этого интервью - специальный показ «Стерео» и «Преступлений будущего» в Москве. Как вы сегодня относитесь к своим ранним работам? Снимай вы их сегодня, изменили бы что-нибудь, переделали?
- Конечно, нет! Это писатели иногда стремятся к тому, чтобы переписать ранние книги - к примеру, такая мания была у Набокова. Но не у меня. В определенной степени, мои ранние фильмы - часть истории. Часть моей творческой биографии и исторический факт из жизни зрителей. Те фильмы настолько укоренены в эпохе рубежа 1960--70-х, что невозможно их оттуда извлечь. Я не могу даже помыслить, чтобы изменить те фильмы, потому что сегодня я бы просто не стал их снимать. Я стал другим, постарел, многое пережил… Те фильмы - такие, какие они есть, пусть такими и останутся.
- Какими именно?
- «Стерео» и «Преступления будущего» очень сильно отличаются от «Паразитов-убийц» и «Бешеной», которые были плодом моего решения заделаться профессиональным режиссером и зарабатывать на этом, делая коммерческое кино. «Стерео» и «Преступления» я снимал чуть раньше, когда считал себя андеграундным кинорежиссером. Я находился под большим влиянием Энди Уорхола и Кеннета Энгера и презирал саму идею нормального кинопроизводства с коммерческими целями. Это было чувство редкой свободы и радости, и результат - арт-кино, которое многие (смеется) сочтут очень скучным, а другие - странным и необычным. Моя фантазия, мои идеи проявились уже там. Хотя принимали иную форму.
- Вы как-то разделяете свои жанровые фильмы - вроде ранних экспериментов из области фильмов ужасов - и картины, подобные «Голому завтраку» или «Связанным намертво»?
- К примеру, «Стерео» и «Преступления» - фильмы вполне жанровые: оба можно причислить к жанру научной фантастики. Мой близкий друг Айван Рейтман - сейчас популярный голливудский режиссер, поставивший «Охотников за привидениями», а тридцать лет назад независимый продюсер, с которым я делал мои первые фильмы, - так вот, он сказал, что «Преступления будущего» могли бы стать прибыльным фантастическим блокбастером, если их поставить в голливудской прямолинейной манере. Все мои фильмы в той или иной степени - жанровые, включая даже «Связанных намертво». Вообще, «жанр» - слово, придуманное критиками. Или, скорее, маркетологами. Художник не мыслит такими категориями. Когда я снимаю фильм, я не хочу и не могу думать о его принадлежности к тому или иному жанру.
- «Стерео» и «Преступления будущего» вы сняли, когда вам было 27 лет. Это зрелые работы?
(Смеется.) - Зрелые? Да вы что! Я был очень молод, это очень андеграундные работы, сделанные мной за бесплатно, при участии нескольких друзей. Это эксперименты, это моя киношкола, как и «Паразиты-убийцы». Дипломные работы моей собственной киношколы, поскольку ни в какую другую я не ходил. Сложно сказать, когда наступает зрелость. Вероятно, я ее до сих пор не достиг.
- Ваш опыт доказывает, что совмещение авторского кино с жанром фильма ужасов реально. А реально ли ставить авторское кино на телевидении, где вы достаточно долго работали?
- Не так уж долго. Я делал телефильмы для Си-би-эс, канадского эквивалента Би-би-си, правительственной телестудии. Там было вполне возможно делать скромные арт-фильмы, каких не увидишь, к примеру, в Штатах. Это было не то телевидение, каким вы его знаете сегодня. Я вовсю экспериментировал; в те годы на Си-би-эс работало немало интересных режиссеров, актеров и сценаристов. Никакой коммерциализации в сегодняшнем понимании.
- «Видеодром» - ваша критика телевидения?
- Для меня это - медитация на тему ТВ, наблюдение за ТВ. Многие увидели в «Видеодроме» предсказание Интернета, поскольку мое понимание телевидения было связано с интерактивностью. Конечно, я снимал драму, а потому искал конфликта… Из чего не следует, будто от телевидения нельзя ждать ничего хорошего. Напротив, мне хотелось исследовать разные формы реальности в представлении разных людей. Представьте, даже 23 года назад, когда я делал «Видеодром», для многих людей медиареальность была важнее и интересней их персональной реальности! Это меня пугало. Хотя лично я всю жизнь прожил в Торонто, не слишком опасном месте.
- А как вам медитация классика киберпанка Уильяма Гибсона, в фантастической вселенной которого просмотр вашего «Видеодрома» является величайшей ересью?
- Я был просто счастлив узнать об этом (смеется). Так приятно прочесть, что «Видеодром» считают опасным! Я обожаю, когда в моих фильмах кто-то видит опасность.
- Кто еще ее видит, кроме вымышленных персонажей Гибсона?
- О, многие! По всему миру. Все, кто беспокоятся из-за негативного влияния кинематографа и искусства в целом на жизнь. Или те, кто хотят все контролировать. Знаете, я абсолютно уверен, что в тоталитарном государстве я был бы гоним, а мои фильмы - запрещены.
- Но вы-то сами считаете свои фильмы мрачными, депрессивными и пессимистическими?
- Отнюдь. Судьбы персонажей иногда депрессивны, но энергия фильмов как таковых должна доставлять зрителю интеллектуальную радость. А еще все мои фильмы - смешные. Без юмора никуда, даже если это черный юмор.
- Вы могли бы снять фильм, лишенный юмора или иронии?
- Я - вряд ли, но это моя личная позиция, я ее никому не навязываю. К тому же учтите, я не имею в виду юмор, присущий современным фильмам ужасов. Юмор, по мне, не должен касаться кинопроизводства или законов кино, он должен быть результатом наблюдений за поведением людей в жизни. Экзистенциальный юмор для меня в высшей степени реален и ценен, а юмор в духе «Крика-2» я нахожу совершенно неинтересным.
- Сюжеты ваших фильмов хотя бы до какой-то степени базируются на ваших личных переживаниях или на фактах вашей биографии?
- Человек - такое сложное устройство… Через медиа, культуру, общение с друзьями многие вещи, даже чуждые тебе, становятся неотъемлемой частью тебя, а потом - твоего искусства. Даже если они не имеют никакого отношения к твоему повседневному жизненному опыту. Сочувствуя жертвам цунами, ты абсолютно искренен, хотя физически не пережил цунами сам. Когда я изобретаю персонажа, то не обязательно использую черты моего отца или моей матери, но в то же время эти персонажи - результат моего представления о людях. В каком-то смысле, я не снимал автобиографических фильмов; в каком-то - все мои фильмы автобиографичны. Зависит от того, что вы считаете биографией, и включаете ли в нее исключительно физически пережитые факты.
- А ваши личные фобии становятся материалом для будущих фильмов?
- Фобии? У меня нет фобий. Я не параноик, ничего практически не боюсь. Да и одержимым человеком себя вовсе не считаю. Хотя меня всегда интересовали одержимые и безумцы. Фобия помогает сконцентрироваться на персонаже, понять его. И все же я… скажем так, считаю себя исследователем различных состояний человека и взаимоотношений между людьми, а не фобий. Наверное, потому, что фобии не присущи мне самому. Я, откровенно говоря, даже люблю змей, пауков и крыс (смеется).
- На самом деле любите насекомых?
- Пауки - не насекомые, учтите. Но я люблю их всех. Я вообще люблю живую природу. Мне всегда казалось странным, что люди мечтают попасть на другую планету, чтобы найти там и исследовать инопланетян, «чужих»; самые «чужие» и «инопланетные» формы встречаются у нас на Земле, прямо под ногами. Насекомые - потрясающие формы жизни, и не надо лететь в космос, чтобы их исследовать.
- Идея, на которой построен «Микрокосмос»…
- Именно так.
- А поставить фильм по «Превращению» Кафки никогда не думали? Сюжет в вашем духе.
- Это потрясающий рассказ, просто невероятный. Его уже, кажется, экранизировали на ТВ. Но правильно ли делать по «Превращению» игровой фильм?..
- Это мог бы быть мультфильм.
- Да, это было бы наиболее естественным воплощением. Хотя существуют и замечательные театральные постановки. Рассказ - изумительный, но не для того, чтобы ставить фильм.
- Почему играя в вашей версии «Превращения», «Мухе», вы выбрали амплуа гинеколога? Чувствуете себя ученым или врачом по призванию?
- Истинная причина очень проста: Джина Дэвис попросила меня об этом. Она некомфортно чувствовала себя с актером, которого мы отобрали на роль гинеколога, и призналась, что предпочла бы меня в этой роли. Это была не моя идея! Но истина в том, что производство фильма или любого другого художественного объекта - эксперимент, близкий к научному. Ты ставишь персонажей в выдуманные, часто невозможные условия, чтобы наблюдать за их реакцией. Когда твои герои оживают уже на съемках, при помощи актеров, они удивляют тебя. Результат непредсказуем, и в этом смысл эксперимента. Это звучит как холодное наблюдение, хотя я не считаю его холодным: я неравнодушен к моим героям, я им сочувствую. Тем не менее, делая фильм, я ощущаю себя ученым-экспериментатором.
- Странный эксперимент был поставлен вами над «Голым завтраком» Уильяма Берроуза - по-научному препарировать текст, написанный как наркотический трип...
- Да, странный (смеется). Вы правы. Хотя сам Уильям Берроуз ставил эксперименты - на себе. Не только в том смысле, что принимал наркотики, но и в том, что переживал болезненные с эмоциональной точки зрения ситуации, иногда даже опасные, чтобы понаблюдать за результатом. Между художником и его произведениями всегда существует немалая дистанция, так было и у Берроуза. У него была немалая дистанция даже с самим собой, когда он превращал себя в героя книги. Он был ученым, и его величайшим экспериментом стала сама его жизнь. Понимание этого и привело меня к написанию сценария «Голого завтрака».
- Возвращаясь к «Превращению»: вы знаете, что проект фильма по этой новелле давным-давно пестовал Дэвид Линч?
- Я не знал! Очень интересно.
- Что вы вообще думаете о Линче? Многие критики часто сближают вас, хотя, по-моему, между вами нет ничего общего.
- Я согласен с вами на сто процентов, мы - тотальные противоположности почти во всех смыслах. Некоторые его фильмы я очень люблю, другие просто не переношу. Уверен, что точно так же он относится к тому, что делаю я. Хотя он всегда очень интересен. Я не пропущу ни одного его нового фильма.
- А что вам нравится больше всего?
- Больше всего мне нравятся мои фильмы (смеется).
- Нет, я имею в виду из фильмов Линча. Наверное, «Голова-ластик»?
- Да, хотя ужасно признаваться в этом - как можно предпочитать дебютный фильм режиссера, который прославился другими работами! Тем не менее, это так. Еще я очень высоко ценю «Синий бархат» и вряд ли удивлю вас, сказав, что не в восторге от его последних фильмов. Хотя многие мои друзья их обожают.
- Вы ставили на ТВ одну серию «Пятницы, 13-е»; сегодня New Line Cinema ведет переговоры с Квентином Тарантино о римейке классической картины. Что вы об этом думаете?
- Моя «Пятница, 13-е» не имела ничего общего с известным киносериалом, сделал я ее между делом, по просьбе моего монтажера, который тогда работал на телевидении и предложил мне любопытный сценарий одной из серий - я задействовал в ней актеров, с которыми работал и раньше. Эту серию стоит посмотреть, но ничего особенного в ней нет. Вряд ли это мой лучший фильм. Что касается Тарантино, то если он снимет этот фильм, лично мне наверняка скучно будет его смотреть. Хотя это уровень, на котором вообще существует Тарантино: он любит трэш, это его вкус и его право.
- Предпочитаете трэшу авторское кино?
- Я разное кино люблю. Обожаю старые, классические фильмы, постоянно их покупаю и смотрю. А еще в определенном настроении я иду смотреть ужасающее коммерческое кино. С удовольствием посмотрел «Человека-паука».
- А «Человека-паука - 2»?
- Разумеется! Меня безумно интересуют все новейшие технологии, в том числе компьютерные. Конечно же, я очень люблю авторское кино, но его иногда очень трудно найти. Как ни печально это признавать, но единственное место, где сегодня можно увидеть сразу много качественно авторского кино, это какой-либо международный кинофестиваль.
- Значит, несмотря на любовь к коммерческому кино, новейшая волна фильмов ужасов вас раздражает?
- Она меня не интересует. Интересует меня, напротив, русский режиссер Александр Сокуров. Я видел единственный его фильм, когда был президентом жюри в Каннах, – «Молох», который наше жюри наградило за лучший сценарий. Мне он очень понравился! Но где достать остальные его фильмы?
- Вы знаете, что это тетралогия?
- Да, но я видел только фильм про Гитлера. Очень бы хотел посмотреть и остальные.
- Мы знаем канадское кино не лучше, чем канадцы – русское. Что это вообще такое, кино из Канады? И считаете ли вы себя показательным примером канадского кинорежиссера?
- Я – типичный канадский режиссер. Атом Эгоян, Дон Маккеллар… есть и другие. Думаю, мы все связаны, хотя и отличаемся друг от друга. Но еще больше отличаемся от тех, кто делает кино в США. Мне трудно найти определение для специфической канадской чувствительности – я внутри системы, а не снаружи, понимаете? Но эта чувствительность существует. Мне говорили, что даже те фильмы, которые я делал с участием американцев, «Мертвая зона» и теперь «История насилия», показывают канадскую версию Америки. Я родился и вырос в Канаде, живу здесь всю жизнь и никогда не снимал кино в Штатах. Я стопроцентный канадец.
- А хотели бы получить такую чисто американскую премию, как «Оскар»?
- Может, это повлияло бы как-то на мою карьеру? Помнится, Луис Бунюэль сказал, что лучше бы покончил жизнь самоубийством, чем получил «Оскара». Но вообще-то я думаю, что было бы забавно получить «Оскара». Интересный был бы эксперимент. Кстати, «Муха» получила «Оскара» за лучший грим, хотя досталась премия и не лично мне! Мои гримеры были на сцене с «Оскарами» в руках. Нет, не думаю, что «Оскар» бы мне повредил. Хотя и не помог бы. Я два года назад был на церемонии вручения «Оскара»: мой композитор Говард Шор получил две номинации, и у него был лишний билет. Говарду «Оскар» может дать больше власти или влияния, но не сделает его лучшим композитором, чем он есть. Мы уже не дети, мы повзрослели, и «Оскар» не сможет вывести нас из равновесия. Помню, Кристофер Уокен купил смокинг специально для того, чтобы получить «Оскара» за «Охотника на оленей», и получил премию! Тогда он сказал: «А если бы я купил смокинг раньше, это бы дало такой же эффект?» Смешной он парень, Крис, остроумный. «Оскар» - любопытная штука, но применительно к искусству совершенно бессмысленная.
- Помните ли вы, что стало причиной вашего обращения к кинематографу в молодости?
- Меня прельщал чисто физический процесс съемок фильма. Чувство камеры в моих руках… я наслаждаюсь им до сих пор. Я казался себе скульптором, понимал, что вовлечен в это всерьез, что я – часть процесса. Раньше я хотел стать писателем, и во взаимоотношениях с пишущей машинкой или компьютером тоже присутствует этот почти физиологический элемент; я попробовал показать его в «Голом завтраке». Еще для меня очень важен момент сотрудничества со съемочной группой, и меня всегда интересовали технологии. Технологии – показатель человеческой изобретательности!
- Сегодня вас привлекает все то же или причины изменились?
- Сегодняшних технологий я практически не знаю. И камеру в руках больше не держу, почти никогда. Хотя мы с моим оператором очень интересно провели время в Лос-Анджелесе, работая над спецэффектами к моему новому фильму. Потрясающая штука – дает невероятный контроль над творческим процессом. Но сегодня для меня в кинематографе важнее другое: философский путь в поиске художественной формы. Каждый раз новой.
Дэвид Пол Кроненберг родился в Торонто 15 марта 1943 года в семье журналиста и известной пианистки. Пробовал писать рассказы, играл на классической гитаре, окончил филфак университета Торонто. Первый киноопыт "Стерео" относится к 1969 году. Полнометражный дебют - "Паразиты-убийцы" (1975), после которых Кроненберг прославился как автор фильмов ужасов. Этот имидж был сломан после футуристичных притч "Сканнеры" (1981) и "Видеодром" (1983). Кроненберг работал в США ("Мертвая зона", 1983, и "Муха", 1986), снял интеллектуальные хиты "Связанные намертво" (1988) и "Голый завтрак" (1991), получил спецприз в Каннах за "Автокатастрофу" (1996) и побывал главой жюри этого фестиваля в 1999-м, наградив, в частности, "Молох" Александра Сокурова. Его "Паук" был признан лучшим канадским фильмом года (2002).источник
Я считаю, что сейчас намного труднее взбудоражить Голливуд. Если ты выпиваешь второй бокал вина, люди думают, что ты алкоголик.
Я определенно хочу продолжать заниматься актерством. Я так долго работал и ничего не получал (признания), поэтому когда все наконец-то стало получаться, было бы глупо оставить все это.
Когда я работаю – я полностью погружаюсь в своего персонажа. Я больше ничем другим не интересуюсь. Актерство – моя жизнь!
Я хотел бы, чтобы моя карьера сложилась как у Джонни Деппа, я тоже хотел бы делать тоже, что и он: совмещать роли в популярных и независимых фильмах. Но мой любимый актер Джек Николсон. У всех есть неудачные фильмы, даже у Роберта де Ниро и Аль Пачино, а у Джека Николсона никогда. Я восхищаюсь им с детства. Он мой герой с семи лет.
Я получил множество отрицательных рецензий. Конечно, меня это ранит и заставляет сомневаться. Когда кто-то говорит мне, что я плохой актер, я не возражаю, я знаю, что мне есть над, чем поработать. Но когда кто-то говорит, что я урод, я не знаю, что сказать. Это, как… знаете, что? Это, правда меня ранит.
"На необитаемый остров я бы взял книгу "Улисс" - потому что только там я бы ее прочитал."
"Я был застенчивым, замкнутым и абсолютно неуверенным в себе. Год, когда мне исполнилось 17 лет был одним из худших в моей жизни, потому что я отчаянно искал свое место в мире."
"Я не считаю себя звездой - ни на секунду."
"Я одиночка, я люблю спокойную и тихую жизнь. В моей жизни всего лишь несколько человек, которые стоят того, чтобы потратить на них свое время."
"Я постоянно езжу с места на место и в этом проблема. Я бы предпочел остаться дома и заниматься чем-нибудь творческим, нежели где-то шататься и трепаться ни о чем."
"Я был замкнутым в школе, довольно антисоциальным. Впервые я поцеловался, когда мне было 12 лет, но девушка у меня появилась только в 18."
"Я никогда не считал себя привлекательным. Я был довольно неуклюжим в школе."
"Я немного замкнут и не очень хорошо себя чувствую в компании людей. По большей части, выходы куда-то - это просто пустая трата времени."
"Что я считаю привлекательным в женщине? Это невозможно объяснить. По-моему, в женщине должна быть некая загадка. Это настолько очевидно, на так мало людей на самом деле обладают этим, особенно в современном обществе, когда так много знаменитостей."
"Моя мама все еще считает меня идиотом (смеется). Я бы сказал, я беззаботный, несерьезный и бесполезный."
"Я работал моделью, когда был тинейджером. На этой работе учишься легко принимать отказы. Когда в моде были андрогинные парни, у меня было много работы, потому что я выглядел как девочка, когда мне было 12 лет. Потом неожиданно я перестал быть женоподобным, но и мужеподобным не стал и мне просто отказывали. Но это не имеет значения. Я мечтал стать пианистом. Когда мне было шестнадцать, я хотел играть на фортепиано в прибрежном баре в Ницце. У меня была мечта каждый вечер носить смокинг."
"Даже когда я не следую всем правилам, я считаю себя джентльменом."
"Я не расспрашиваю девушку и не говорю ей, какой она должна быть. Я не хочу, чтобы она переделывала себя из-за меня."
"Я был увлечен одной девушкой на протяжении нескольких лет. но никогда не разговаривал с ней, потому что был слишком застенчивым. Я думаю, это лучший способ любить (смеется), ничто не может испортить это. Спустя несколько лет я рассказал ей об этом и она была абсолютно потрясена, потому что ничего не замечала. Но она стала причиной того, что я, в конечном счете, стал актером."
"Меня не трогает сексуальность трех Джессик (Симпсон, АЛьба и Бил). Но я действительно очарован красотой и изяществом Натали Портман."
"Мне очень нравятся актрисы Патриция Аркетт, Элизабет Шу и Дана Дилейни (все им около 40 лет или старше). Возраст не имеет для меня никакого значения, и, как я говорил раньше, - у меня нет какого-то определенного типа женщины."
"Я ни с кем не встречаюсь. Я не избегаю этого, но я знаю, что люди будут об этом говорить."
"Я не хочу прослыть бабником, только из-за того, что пытаюсь быть дружелюбным. Если ты пытаешься им быть и знакомишься с кем-то, люди ведут себя, словно говоря "ты же просто актер, ты, наверное, спишь со всеми подряд." Таким образом, ты получаешь обратное от того, что бы ты хотел, чтобы о тебе думали."
"Сейчас я одинок, но я читаю истории о том, что я встречаюсь с той или другой девушкой, но это неправда. Но это очень хорошо, что существуют предположения, потому что я всегда представляю себя с той девушкой, с которой у меня якобы отношения."
"Если кто-нибудь пригласит меня на свидание - я пойду. Но меня никогда не приглашают. И я никогда не знаю, как кого-то пригласить. Я не очень хорош во всех этих делах."
"Я немного нелюдим. Я скучный. Я сижу дома, смотрю телевизор и ем много фаст-фуда. Не правда ли, захватывающе?"
"Я действительно никогда не влюблялся, но я стараюсь быть настолько романтичным, насколько это возможно."
"Я все еще одинок. Но как и любого другого парня, меня привлекают девушки с головой на плечах."
"Я считаю, что женщины предпочитают мужчин с маленькими недостатками. Плохих парней. Они не придерживают вам дверь, но они обещают вам приключения. Такие парни, как Джеймс Дин всегда побеждают джентльменов."
"Многообещающе, когда я не нравлюсь девушке. Три моих бывших девушки ненавидели меня. прежде чем я завоевал их." "Первая девушка у меня появилась, когда мне было 12 лет. Это длилось три недели (смеется). А самые длинные мои отношения длились около трех лет. Но у меня никогда не было таких отношений, вроде "О, крошка, я готов умереть ради тебя!". Возможно, когда-нибудь это придет."
"Последние два года я постоянно переезжаю из города в город, и ни в одном я не задерживался дольше, чем на пару недель. Это тяжело: едва я приеду куда-нибудь - я уже должен оттуда уезжать. Даже в моем родном Лондоне - я провел там в этом году всего лишь пять дней. Этого слишком мало, чтобы начать строить какие-либо отношения."
"Иногда я предпочитаю остаться в одиночестве. Я просто не люблю все время проводить с другими людьми. Конечно, я встречаюсь с друзьями, но я также люблю наслаждаться абсолютным покоем, для того, например, чтобы писать. Но в прошлом году у меня не было времени для этого."
"Когда мне было пятнадцать лет, у меня было свидание с девушкой около зоопарка. Но у нас не было денег, чтобы заплатить за вход. Поэтому мы гуляли вдоль ограды. Шел дождь, а у нас не было зонта, я считаю, это было романтично."
"Я вовсе не бабник (усмехается). Я скорее пойду гулять с девчонками, чем с парнями, но если бы у меня было что-то с каждой девушкой, которую я знаю, я бы растерял всю их дружбу."
"Я люблю талантливых девушек. Если она действительно талантлива, меня не заботят другие веши."
"Я не знаю, можно ли иметь родственную душу, но иногда ты встречаешь кого-то и уже знаешь, что вы всегда будете вместе - всю оставшуюся жизнь."
"Когда ты действительно кого-то любишь, такие вещи, как богатый он или бедный, хороший или плохой, не имеют значения."
"Я даже не уверен, что мои бывшие девушки вспомнят, кто я такой."
"Я ищу девушку с характером. Если я когда-нибудь найду ее, знаете, что я сделаю? Я буду писать ей сотни любовных писем."
"Если вы расскажете другу о чем-то, о чем никто, кроме него не должен знать и он на самом деле никому об этом не расскажет - это хорошее чувство. Значит, вы на самом деле его хорошо знаете. Не так много людей умеют хранить секреты."
"Я абсолютно уверен в том, что вы можете встретить кого-то на улице и внезапно влюбиться в этого человека. Со мной такое часто случается."
"Я думаю, любовь возникает тогда, когда два человека хотят одного и того же. Например, близости или бесконечной близости. Любовь Эдварда и Беллы простирается далеко за пределы внутренних и внешних обстоятельств. Это очень романтично, правда?" источник Я получил множество отрицательных рецензий. Конечно, меня это ранит и заставляет сомневаться. Когда кто-то говорит мне, что я плохой актер, я не возражаю, я знаю, что мне есть над, чем поработать. Но когда кто-то говорит, что я урод, я не знаю, что сказать. Это, как… знаете, что? Это, правда меня ранит.
Когда я встретился с Дэниелом Рэдклиффом и другими актерами, я осознал, что у меня мало актерского опыта. Я боялся выставить себя дураком. Я все время отсиживался в стороне, и меня трясло от нервного напряжения и страха. Я все еще думаю о том, чтобы взять несколько уроков актерского мастерства, но, у меня, кажется, совсем нет времени
Больше всего в актерстве мне нравится много путешествовать. Когда мне было семнадцать, я снимался в фильме в Кейптауне (в Южной Африке), мне пришлось жить самостоятельно около трех месяцев. Это было очень забавно! Я многое узнал о самом себе. Когда я вернулся домой, я стал более уверенным в себе. Я думаю, это помогло мне получить роль Седрика Диггори в Гарри Потере и Кубке Огня. Когда я прослушивался, я узнал как важно, чтобы я умел плавать. Тогда же я мог лишь довольно долго держать голову над водой и не тонуть. Когда я узнал, что я получил роль, я сразу же начал брать уроки. Съемочная группа заставила меня хорошенько потрудиться. Я не занимался спортом, пока был в Южной Африке, поэтому я, немного поправился. Когда костюмеры попытались надеть на меня купальный костюм, они были очень резкими со мной, как если бы меня не выбрали на эту роль. Они подумали, что с моим телом я должен буду играть поэта или кого-то еще. Я подумал, что это конец, но на следующий день мне позвонил один из ассистентов режиссера, он хотел, чтобы со мной кто-нибудь персонально потренировался. Один из каскадеров стал моим тренером. Три недели он пытался заставить меня тренироваться, после чего сдался…
Я просто решил, что должен попытаться стать актером. Поэтому я сходил на прослушивание в «Парни и Куклы» и получил крошечную роль какого-то кубинского танцора, затем мне дали главную роль, и у меня появился собственный агент. Так что, всему, что у меня есть, я обязан театральному клубу Барнса.
Мой отец отправил меня в театральный кружок. Я немного помогал за сценой. Однажды исполнитель главной роли не пришел и поэтому мне дали его роль, по стечению обстоятельств, в этот вечер туда же пришел агент
Мой отец говорил, что успех и неудача – обманчивы. Это лучший способ относиться к актерству, особенно, когда что-то из этого становится чрезмерным
Слава открывает одни двери и закрывает другие.
Я вообще-то не планировал задерживаться в кинематографе надолго, поэтому и подумал – почему бы и нет? Попробуем себя в жанре мужской эротики. У меня с девушкой-то еще не было эротических сцен! И вот мы с Хавьером Белтраном, который играл Лорку, изображаем жаркую мужскую любовь. Я встаю раком, начинаю стонать, все дела. Испанские техники начинают громко ржать. По сценарию после малоудачного секса у меня должен был случиться нервный срыв. Это было легко сыграть. Пояснение к цитате: О своей роли в фильме "Отголоски прошлого" в роли Сальвадора Дали
Единственный способ для актера оставить за собой хоть какой-то кусочек личного пространства – молчать. Проблема в том, что по контракту я должен все время с кем-то говорить.
Главное, не облажаться, чтобы потом, когда все это закончится, тебя могли воспринимать всерьез.
Обо мне не написано ни строчки правды. Просто потому, что на самом деле писать обо мне нечего.
Всегда хотел сыграть Иова из Библии. Это роль моей мечты!
Добавлено (08.05.2013, 13:56) --------------------------------------------- В фильме «Ворон», который выходит на экраны 12 апреля, 45-летний актер сыграл писателя Эдгара По — изобретателя жанра триллера. Самого Джона не назовешь любителем острых ощущений, но в скрытности и таинственности он своему герою не уступает. Выходные трудоголика
Март 2012 года. Чикаго Джон выкатил чемодан из стеклянных раздвижных дверей терминала, оставив за спиной суету и гул третьего по загруженности аэропорта мира. Глубоко вдохнул весенний воздух Города ветров, расплылся в улыбке, как Чеширский Кот. Пусть ненадолго, но он вернулся домой…
Джон уже давно живет в Лос-Анджелесе, поближе к сердцу киноиндустрии. Но возвращается передохнуть в родной Чикаго каждый раз, когда ему становится дурно от голливудских нравов — другими словами, часто. Тут у него есть своя квартира в высотном жилом комплексе, рядом живут мама, сестры, брат, племянники. В Чикаго похоронен отец — актер и режиссер Ричард Кьюсак.
Откинувшись на потертую спинку дивана такси, Джон пожалел о том, что больше не чувствует себя здесь так же свободно, как раньше. «В юности я клялся, что никогда не перееду в Лос-Анджелес, — говорит актер. — Но когда ты знаменит, нелегко жить где-то еще. В других городах люди не привыкли видеть киноактеров на улицах — ты становишься достопримечательностью, постоянно оказываешься в центре шума и ажиотажа. Например, я люблю проводить вечера в спортбарах, но в Чикаго не могу себе этого позволить. Здесь знаменитость и алкоголь в одном помещении — верный путь на страницы таблоида».
Джон ненавидит шумиху вокруг известных людей: «Я испытываю здоровый страх перед своим статусом, необходимостью давать интервью и участвовать в ток-шоу. Для меня культ звезд означает вымирание актеров. Чем больше люди знают о тебе как о человеке, тем меньше им хочется смотреть на тебя в кино и верить образам, которые ты создаешь. Мой принцип: сделал свою работу — и бегом в тень».
Последние полтора года Джон работал без передышки, его мотало от зимней, холодной и заснеженной Сербии до жаркой болотистой Луизианы. Сербия, где снималась значительная часть «Ворона», вспоминалась смутно. В тяжелой атмосфере балканской зимы, придавленный низким свинцовым небом, окруженный со всех сторон серыми сугробами и голыми деревьями, тянувшими к нему корявые пальцы-сучья, Джон на нервной почве почти перестал есть и спать. В конце концов усталость довела его до почти горячечного состояния: он отощал, впал в тоску и потерял ориентацию в пространстве.
По завершении съемок прилетев в Лос-Анджелес, Джон заблудился в аэропорту и был вынужден обратиться на стойку информации с анекдотическим вопросом: «Вы не подскажете, какой это город?»
К началу работы над фильмом «Газетчик» он немного пришел в себя. Но оказалось, что и в Луизиане Джону предстояло пострадать за искусство: провести несколько дней в болоте с крокодилами под ногами и москитами над головой. «По сравнению с москитами крокодилы вели себя как ангелы, — рассказывал потом актер. — Кроме шуток, эти два фильма серьезно претендуют на звание самых тяжелых в моей карьере».
Но вместо отдыха Джона ждала рекламная кампания «Ворона». Он исколесил Европу, добравшись и до Москвы. Где тоже не обошлось без приключений. Визит актера совпал с выборами президента РФ, митингом на Пушкинской площади и празднованием Международного женского дня. Джон сначала едва доехал по перекрытому центру города до отеля The Ritz-Carlton, а в последующие дни с трудом из него выбирался… Но это не помешало актеру исполнить давнюю мечту и сходить в Музей Михаила Булгакова. Когда Джон стоял посреди «нехорошей квартиры», а потом прогуливался по скверу на Патриарших прудах, ему казалось, что его вот-вот засосет в роман «Мастер и Маргарита». «Я верю в мистику, — утверждает Кьюсак. — Со мной происходили вещи, у которых не может быть рационального объяснения. Я часто просыпаюсь среди ночи с мыслью: с таким-то моим знакомым случилось или скоро случится то-то. И этот необъяснимый радар меня, как правило, не обманывает».
Страх первых свиданий
Дома Джон долго сидел в спальне перед раскрытым чемоданом, думая, с чего бы ему начать заслуженный отдых. «В Чикаго никто ничего не планирует, — любовно говорит он о малой родине. — Ты просто выходишь на улицу, встречаешь знакомых — и все решается».
Джон не был уверен, что готов сразу окунуться в светскую жизнь. Зато ему безумно захотелось, как в юности, проехаться по городу на велосипеде. Тот квартировал в доме сестры — актрисы Джоан Кьюсак, куда Джон собирался наведаться в самое ближайшее время. «Моя сестра принципиально не разговаривает с родственниками по телефону, — смеется Джон. — Поэтому мы собираемся вместе чаще, чем большинство семей. Если надо о чем-то побеседовать с Джоан, приходится изыскивать способы сделать это лично».
Джоан провела младшего брата в кухню, где обедала ее семья — муж Ричард и сыновья. На столе тут же появились еще одна тарелка и приборы. — Джонни, я давно говорила, что тебе надо плюнуть на Голливуд и вернуться домой, — сказала Джоан, когда обед возобновился. — Сэкономишь на авиабилетах.
— Нет, спасибо, я все еще люблю свою работу, — возразил актер. — Кстати, и ты получала бы больше хороших ролей, если бы переехала туда. Ты много теряешь из-за того, что торчишь в трех с лишним тысячах километров от всего самого интересного.
— Двое маленьких детей делают жизнь достаточно интересной, — пожала плечами Джоан. — Если бы у тебя была своя семья, ты бы это знал. Не хотелось бы, чтобы одержимость работой привела тебя к одинокой старости.
Джон вздохнул. В последнее время семейный прессинг по поводу его холостяцкой жизни набрал невероятные обороты. Впрочем, на успех никто особо не рассчитывал, потому что в семье за Джоном давно закрепилась слава большого оригинала. «Я был рад, что Джон начал сниматься в кино в подростковом возрасте, — однажды сказал отец. — Он все равно не делал ничего, чем полагается заниматься нормальному тинейджеру. Оживал только в театральной студии, а все остальное время мрачный бродил по дому».
Джон со словами отца не согласен. Но когда его просят вспомнить юношеские шалости, на ум приходят только поездки с друзьями на озеро Тахо за галлюциногенными грибами. «Я баловался этим с 19 до 27 лет, — признается актер. — Потом решил перейти на развлечения, которые не так сильно отражаются на здоровье».
— Не смотри на меня так, будто я против семьи, — сказал он сестре, когда мальчишки убежали из-за стола играть в свою комнату. — Просто я еще не нашел женщину, с которой захочу не только родить, но и вырастить этих гипотетических детей.
— В Голливуде и не найдешь. — Джоан нежно посмотрела на мужа, чикагского юриста, который не имел никаких дел с шоу-бизнесом. — Поэтому я хочу, чтобы ты перестал колесить по свету, хотя бы на некоторое время осел в Чикаго и поискал себе жену здесь.
— Как ты это себе представляешь? — поморщившись, спросил Джон. — Нет ничего более жалкого и омерзительного, чем 45-летний мужик, который клеит девиц в барах.
— Джон, на свете много разных женщин и много разных способов с ними познакомиться, — улыбнулась Джоан.
Кьюсак угрюмо кивнул. Он всегда предпочитал служебные романы случайным знакомствам, потому что не силен в первых свиданиях. «У меня за плечами десятки, если не сотни, неудачных первых свиданий, — жалуется актер. — Я даже не могу выбрать худшее. Бывало, я приглашал женщину в ресторан, начинал развлекать беседой и вдруг понимал, что уже минут сорок говорю я один, а она смотрит на меня непонимающим взглядом. Выяснялось, что я забыл сделать заказ…»
Джон не отрицал, что страх перед первым свиданием постепенно въелся в душу и приобрел очертания фобии. Но жить это ему пока не мешало. Он не настолько устал от одиночества, чтобы добровольно проходить через выкручивающее нервы унижение снова и снова.
— Я подумаю, — сказал он.
— Ты слишком много и долго думаешь, Джон, вот в чем твоя проблема, — устало вздохнула старшая сестра.
Господин Утешитель
Велосипед бодро нес Джона по знакомым до последнего камня мостовой местам. Порт встретил запахами водорослей, мокрого железа и машинного масла, главная торговая улица — Великолепная Миля — гулом голосов и многоцветьем витрин. У стадиона он немного поностальгировал по временам, когда мальчиком ездил на бейсбольные матчи на электричке, зажав в кулачке монетки. Обычно Кьюсак спускал здесь не только полтора доллара, выданные отцом на попкорн и хот-дог, но и деньги на обратную дорогу. И возвращаться приходилось зайцем.
Въехав под зеленые своды парка, Джон окончательно перешел на автопилот и принялся размышлять, почему из его голливудских романов так и не вышло ничего путного. Видимо, одна из причин крылась в его весьма специфической репутации — слухи среди актрис распространялись посредством сарафанного радио. К Джону Кьюсаку каким-то образом приклеился ярлык «отличного транзитного бойфренда», с которым можно утешиться после болезненного разрыва, заставить другого мужчину ревновать или просто скоротать время до следующей великой любви. Бесценным другом Джона делало то, что дамы могли изливать ему душу, не опасаясь лишней огласки.
При желании можно было даже припомнить, откуда пошла такая слава. Много лет назад, уезжая на съемки в Канаду, актер Роб Лоу попросил Кьюсака присмотреть за его подружкой — актрисой Мелиссой Гилберт. Пока Джон водил чужую девушку по музеям и кормил ланчами, Роб закрутил роман с партнершей по фильму. Узнав об этом, заплаканная Мелисса прибежала жаловаться к Джону. Он стал ее утешать — и не успел оглянуться, как оказался с ней в постели…
Кого он только не утешал с тех пор! Мэг Райан выплакивала на его плече горе после разрыва с Расселлом Кроу. А Ума Турман и вовсе обращалась к Джону за сочувствием дважды — и после первого развода, и после второго.
В конце концов слухи о слабости Джона к несчастным женщинам просочились за пределы узких голливудских кругов. В 2006 году некая девица без определенного места жительства, пострадавшая от мужского коварства, начала писать ему любовные письма. Письма она бросала через забор в мешках, добавляя в качестве груза камни или отвертки. Девушка была настолько уверена в том, что Джон с радостью поселит ее у себя, что заранее начала считать его домашний и электронный адреса своими, указывать их в документах и раздавать знакомым. Актеру пришлось обратиться в суд с просьбой оградить его от подобных проявлений любви.
Таким образом интрижки Джона с коллегами по цеху всегда выходили непродолжительными и не давали повода задуматься о браке. Не любящий проявлять инициативу, он соглашался на те условия, которые ему предлагали, и был вполне доволен результатами. Поэтому даже растерялся, когда в его жизни появилась актриса Нив Кэмпбелл. Она не нуждалась в утешении и, кажется, просто получала удовольствие от его общества. Для актера это было важно. Незадолго до знакомства с Нив его бывшая возлюбленная Минни Драйвер заявила журналистам, что он вовсе не такой добрый и порядочный, каким хочет казаться. «Минни утверждала, что с женщинами я веду себя как свинья, — говорил Джон, который от неожиданности впервые в жизни комментировал личную жизнь. — Но она, к сожалению, говорит гадости про всех своих бывших мужчин. Минни пора понять, что она выставляет в невыгодном свете прежде всего саму себя».
Плохая реклама, которой Минни обеспечила Джона, не испугала Нив. Четыре года Джон ухаживал за молодой возлюбленной по всем правилам, познакомил с семьей и регулярно возил в романтические отпуска для двоих, но сомнения мешали сделать решительный шаг к алтарю. «Мужчинам бывает трудно смириться с тем, что из отношений ушла страсть, яркость, острота, — объяснял Джон. — Нам кажется, проблемы возникают из-за того, что рядом с нами не та женщина, она не восторгается нами так, как мы того заслуживаем. Даже если разумом мы понимаем, что страсть просто обязана переродиться во что-то более обыденное и спокойное, нашему эго это неприятно».
К тому же влюбленные никак не могли определиться, где им жить. Англофилка Нив была одержима мечтой поселиться в Великобритании, а Джон не представлял себе, что будет там делать…
В сомнениях и размышлениях роман сошел на нет. Но вскоре судьба подкинула Джону еще один шанс обрести семейное счастье в лице звездочки сериала «Детектив Нэш Бриджес» Джоди Лин О`Киф. Джоди оказалась терпеливее Нив — она ждала предложения руки и сердца семь лет, но тоже не дождалась. «Джоди мечтала прожить с Джоном до конца своих дней, но даже самая преданная девушка не может вечно находиться в подвешенном состоянии, — возмущались друзья актрисы. — Ему брак не нужен, и он недостаточно альтруистичен, чтобы сделать над собой усилие ради другого человека. Джоди давала ему шанс за шансом, пока не поняла, что зря тратит силы».
«Когда со мной что-то происходит, я всегда мучаюсь вопросом, было ли это результатом моих действий или за меня все решила судьба, — философствовал Джон. — Как понять, плывешь ли ты сам или тебя несет течение? И действительно ли ты хотел оказаться там, куда оно тебя принесло? Вот так я и живу, так устроена моя голова, и я не обижаюсь на людей, которым трудно выносить меня и мои вечные сомнения».
После Джоди у Джона больше не появлялось особенного желания заводить серьезные отношения. Последние полтора года актер прожил вообще без подруги — и нельзя сказать, что сильно страдал, чувствовал себя обделенным или неполноценным. «Я очень удачливый, счастливый человек, — утверждает Кьюсак. — Я люблю свою работу, друзей, семью. В юности я думал, что у меня нет ничего, кроме кино. Мысль о том, что мне перестанут предлагать роли, пугала. Но с тех пор моя жизнь наполнилась другими вещами, которые я люблю. Я занимаюсь кикбоксингом, пишу сценарии. Я уверен в одном: как только человек понимает, что на самом деле его возможности неограничены, все у него устраивается само собой».
В подземном гараже своего дома Джон пристегнул велосипед к металлическим перилам и поднялся к себе, мечтая о горячем душе и чашке крепкого кофе. Он провел в родном городе несколько часов, но уже чувствовал себя отдохнувшим и куда более оптимистичным, чем раньше. Может быть, со временем у него получится не ждать, пока все устроится само собой, а последовать совету Джоан…
Взгляд упал на кофр с ноутбуком. Джон плохо ладит с компьютерами, но как же можно было забыть о теоретической возможности познакомиться с кем-то по Интернету?! Узнать девушку поближе прежде, чем подвергать ее и себя испытанию личной встречей?
За чашкой кофе Джон попробовал сочинить послание, которое ему было бы не стыдно выложить в Сеть. «Что-нибудь абсурдное и смешное, — мысленно произнес он. — Мне наверняка понравится человек, который сможет ответить хорошей шуткой, поддержать игру. А если понадобится описать себя, я сделаю это так: «Приятный человек, умеющий иногда побыть противным»
Джон Кьюсак
Родился: 28 июня 1966 года в г. Эванстон (штат Иллинойс, США)
Семья: мать — Нэнси, в прошлом — учитель математики; сестры — Энн (50 лет), Джоан (49 лет) и Сьюзи (41 год) — все актрисы; брат — Билл (48 лет), актер
Образование: ушел из Нью-Йоркского университета, будучи студентом второго курса
Карьера: дебютировал на экране в 1983 году в фильме «Класс», был звездой подросткового кино. Снялся в 55 картинах, в том числе: «Пули над Бродвеем», «Воздушная тюрьма», «Тонкая красная линия», «Быть Джоном Малковичем», «Интуиция», «Любимцы Америки», «Любовь к собакам обязательна», «1408», «Игра по-крупному», «2012», «Машина времени в джакузи», «Ворон»
Его деньги
доходы $50 млн — в эту сумму оценивается состояние Джона $20 тыс. — столько актер выиграл в кости на съемках фильма «Любимцы Америки» в 2001 году
расходы $2,876 млн — такую сумму актер выложил за квартиру в чикагском небоскребе в 2005 году $2,5 млн — приблизительная стоимость особняка с тремя спальнями в Малибу, который Джон подарил сам себе на Новый год в 2000-м
Его женщины
Минни Драйвер
с 1996 по 1997 год Познакомились на съемках фильма «Убийство в Гросс-Пойнте». «Для меня роман с гениальным шизофреником был лучше курсов драмы», — вспоминала Минни.
Нив Кэмпбелл
с 1998 по 2002 год Как утверждала британская пресса, Джон подарил Нив кольцо с бриллиантом, выложив за него $20 тыс. Но до свадьбы дело так и не дошло.
Мэг Райан
с 2002 по 2003 год Как-то Джон сказал, что всю жизнь мечтал встречаться с дамами старше себя. Но пока Мэг — единственная подруга актера, отвечавшая этому критерию.
Джоди Лин О`Киф
с 2003 по 2009 год Конец роману положил отдых во Флориде. «Там у них состоялся разговор, но не тот, которого ждала Джоди, — рассказывают друзья. — После возвращения они общались как чужие».
Брук Бернс
2010 год Последний роман актера продлился всего пару месяцев. «Брук всегда любила мужчин, которые заботятся о ней, — говорят ее подруги. — А Джон сам нуждается в заботе». ИСТОЧНИК
Я – архивариус. Я – в храме Мнемозины. Служу ей, расставляя по местам Тома прошедших лет, и выношу корзины С истлевшими страницами.
Production Weekly @prodweek 7 ч David Cronenberg's MAPS TO THE STARS has opened production offices at Cinespace Film Studios in Toronto and will shoot from 7/8 - 8/12
Production Weekly @prodweek 7 ч David Cronenberg's MAPS TO THE STARS has opened production offices at Cinespace Film Studios in Toronto and will shoot from 7/8 - 8/12
Девочки, не совсем по теме, но у меня будет просьба ко всем. Если кто-то наткнется на какую-то инфу про съемки Карт в ЛА и Торонто (все, что угодно: время, даты, место и прочее), напишите мне в ЛС, если не трудно, а то вдруг я сама пропущу какую-то инфу. Просто я собираюсь туда попасть, и вся возможная информация мне не будет лишней. Заранее спасибо! Мой канал о Робе на Яндекс.Дзен
Дата: Понедельник, 27.05.2013, 15:06 | Сообщение # 13
Ехидина
Группа: Проверенные
Сообщений: 435
Статус: Offline
В касте фильма очередное пополнение Присоединилась очаровательная блондинка Emilia McCarthy, исполнительница роли Кейли. http://www.imdb.com/title/tt2172584/
Christian Lloyd @actwritesnap 27 мая Excited to join the cast of @MapstotheStars with @_juliannemoore , @johncusack, @MiaWasikowskaOk, with, our leader, David Cronenberg. 27 мая 13 в 11:36 после полудня
Maps To The Stars Maps To The Stars @MapstotheStars 27 мая @actwritesnap Congrats! What is your role?
Christian Lloyd Christian Lloyd @actwritesnap 27 мая @MapstotheStars I play Stu, a Hollywood exec. 27 мая 13 в 11:44 после полудня
Мне интересно, эти фотки: что на них? То ли репетиция? То ли уже сами съемки? То ли просто болтовня двух актеров между съемками? В принципе Роб одет в брюки, которые у него должны были быть по роли. Но футболка и айфон в руке в это не вписываются, это как будто его личные фишки. Ну, то что футболка - это еще можно объяснить, что типа шофер зашел в кафе перекусить и снял "верх", чтобы не испачкать (хотя вряд ли). Но айфон в руках - это чисто Робова фишка. Что думаете?