Форум Only Rob

И, пожалуй, название фильма нельзя толком перевести. Просто Daddy Longlegs – это биологический термин, название паука. Во Франции столкнулись точно с такой же переводческой проблемой и поэтому придумали название «Ленни и дети». Это немного напоминает сиротку, когда он снова заходит в комнату, вы можете назвать его новым именем. Для Бенни у меня есть примерно 15-20 разных имен, все зависит от того в каком я сейчас нахожусь настроение. Я знаю у наших родителей также есть собственный набор имен для каждого из нас и они ими пользуются также в зависимости, какая эмоция сейчас преобладает: злятся ли они на нас или наоборот им нравится то что мы делаем. Мне, конечно, не очень по душе, что процветает такая анархия с названиями, что их так много, но с другой стороны это интересно. В основном дело здесь в коммерческих вопросах, поскольку американские дистрибьюторы отказались выпускать фильм под названием «Сходи за розмарином», нам пришлось задуматься над новым названием, так и появился «Длинноногий папа». Это окончательное название.
Бен Сэфди: Разница в следующем. «Сходи за розмарином» – это опера, «Ленни и дети» – это панк группа, а джазовый вариант – это «Длинноногий папа».

Знакомы ли вы были с детьми до съемок? И почему вы выбрали именно их?

Джош Сэфди: Нет, мы не были знакомы. Мы встретили этих детей прямо на улице в 2006, когда мы искали похожих персонажей для другого фильма. Это чистая случайность, что мы познакомились. Потом мы узнали, что их отец Ли Ринальдо, гитарист из Sonic Youth. Когда всплыли эти факты, я понял, что мы ни за что не будем снимать в фильме детей кого-либо из Sonic Youth, потому что они уж точно знают насколько это ужасно участвовать в съемках фильмов (да, кстати, мама, которую вы видите в фильме действительно их реальная мама). Но затем в течение этих двух лет мы постепенно знакомились с ними все ближе и ближе, мы назначали с ними, такие скажем, «игровые свидания», которые проходили весьма и весьма насыщенно. При этом в комнате, как правило, присутствовала их мама, которая шутила, играла с 7-ми летним отпрыском их же семейства. Мы тщательно готовились к этим встречам, потому что нам нужно было понять какой характер у каждого из этих мальчиков. Оказалось, что один из них гораздо более открыт и эмоционален, а другой более скромен. И мы постепенно приучали их к съемкам, чтобы этот процесс был для них естественным и натуральным. Лишь затем в какой-то момент мы познакомили их с Рональдом, актером который играет их отца. Затем мы предоставили ему сценарий, таким образом, склеили кусочки воедино.

Почему был выбран именно этот сюжет?

Джош Сэфди: Вопрос в другом – почему жизнь выбрала нас!? Я не хочу сказать, что это полностью автобиографический фильм, но, безусловно, прототип главного героя – это наш отец. И чувства, которые мы хотели передать – это в концентрированном виде чувства, которые мы испытываем по отношению к отцу. Что здесь преобладает? Любовь? Ненависть? Пожалуй, эти два чувства смешанны, но как вы понимаете, сейчас, по прошествии стольких лет, любовь, разумеется, преобладает. Нам показалось, что сделать фильм об этих чувствах очень интересно.

Бен Сэфди: Иногда тот фильм, который вы снимаете – это выбор, который не так уж зависит от вас самих. В данном случае нам было просто необходимо снять такой фильм, чтобы разобраться в себе, разобраться в тех чувствах, что скрыты в нас.

В будущем вы собираетесь работать вместе? Было сложно работать друг с другом?

Джош Сэфди: Я думаю, что мы очень хорошо дополняем друг друга. Мне свойственно романтическое мышление и я умею прощать. А мой брат более критичен, он гораздо более жесткий человек. Дело в том, что наша система издержек и противовесов функционируют всю нашу жизнь и мне кажется, что друг без друга мы, пожалуй, не справимся. Когда я пытаюсь сам что-то сделать, через какое-то время я понимаю, что мне необходимо встретится с братом и обсудить, что собственно делать дальше. Как правило, все просто углубляется и углубляется.

К Нью-Йорку у вас смешанные чувства?

Джош Сэфди: Отвечу я так: мы выросли в Нью-Йорке, причем мы переезжали из одного района в другой, так что все районы города нам знакомы. Это город, который мы любим, а у всякой любви… вы знаете, что любовь это такое чувство, сопряженное со смешанными эмоциями. Но, пожалуй, главное в Нью-Йорке, то, что мне нравится больше всего, – это дымка над тротуарами.

Почему в фильме появляется Абель Феррара? Является ли он символом улиц Нью-Йорка?

Джош Сэфди: Абель Феррара, пожалуй, – настоящий нью-йоркский уличный поэт. Он все еще живет, как и много лет назад, все еще еле-еле сводит концы с концами, и включить его в этом фильм и показать его должным образом для нас была, конечно, непростая задача.

Бен Сэфди: И нам было нужно показать Абелю в чем заключается его персонаж, передать его образ в мельчайших деталях, что было сделать не так уж и просто. Он нам не поверил, сказал: «Ребята вы что? Такого просто не может быть, чтобы кто-то пытался облапошить прохожих на улице вот таким образом, продавая компакт-диски». И Абель сказал, если вы такие умные, почему вам самим не попробовать выйти на улицу и продать пару дисков. Я сказал, ок. Получилось все очень забавно. Первый же человек, к которому я стал приставать, в ответ сделал тоже самое – он раскрыл свое пальто. «Диски по 10 баксов за штуку», – сказал он. После чего Абель сказал: «черт побери, ну давай я сделаю это, я все понял, я сделаю это». Важно понимать, что все время пока шла съемка у Абеля карман куртки оттягивала бутылка пива и каждый раз, когда был перерыв, мы шли в бар и все еще раз обсуждали. Этот период я воспринимаю, в принципе, как своего рода хорошую тусовку, вечеринку. И что еще важно понимать, Абель Феррара такой человек, который все время живет в состоянии, будто, он поднят по тревоге. Это же состояние души свойственно нашему главному герою Ленни, поэтому вместе они составляют идеальную пару. Я ни разу не видел на улице Абеля в таком виде, чтобы он не производил впечатления, будто его только что подняли и на него обрушилось что-то страшное.

Этот фильм снят два года назад. Сейчас вы работаете над новым проектом?

Джош Сэфди: Мы очень долго вынашивали идею этого фильма и долго-долго над ним работали, это был очень важный для нас проект. Но сейчас мы уже приступили к съемкам нового фильма. Это более масштабный проект, называется «Неограненные алмазы». Это рассказ об улице, районе Нью-Йорка, где находятся магазины драгоценных камней. Отец нам рассказывал очень много историй о жизни этого квартала и именно на их основе будет основана наша новая картина. Еще одна нью-йоркская история. Может быть даже еще более нью-йоркская, чем«Длинноногий папа».

Бен Сэфди: Там будет все немного покруче – гангстеры, люди с пушками, – вот увидите. А вообще-то нет. Это будет совершенно тот же стиль. Я не буду сейчас сильно об этом распространяться, мало ли что, но я думаю, в этом фильме будут люди, которых многие из вас узнают. Есть нечто в том, как эти фантазии воплощаются в реальность на кинопленке, это способно обмануть аудиторию. Посмотрим.

Джон Сэфди: Еще один фильм это короткометражка «Пушка Джонни и Бенни» в которой Бенни снялся в роли боксера-любителя. Вообще он был таким же тощим, как и я, но для съемок в этой картине ему пришлось как следует поработать руками. Если вы увидите эту работу, вы моего брата в ней не узнаете.

Как много импровизации в «Длинноногом папе»?

Джош Сэфди: У нас был рассказ на 44 страницы, в нем было примерно половина диалогов, что вы видите в картине. Мы не хотели писать полноценный сценарий, по нашему мнению, это может прикончить фильм еще в зародыше. Для нас импровизация – это средство, а не цель. Для нас это один из художественных приемов. Для нашего следующего фильма нам пришлось написать сценарий. В «Длинноногом папе» сценария как такового не было, просто практически все актеры были непрофессионалами, а им обычно очень сложно работать с готовым сценарием, им проще, когда этот процесс происходи непосредственно при их участии.Как-то раз я работал над короткометражным фильмом и актера на главную роль нашел в супермаркете. Он просил прислать ему сценарий, но я предпочел этого не делать. Вместо этого я просто продиктовал ему все его реплики, которые он записал на салфетку. И уже пользуясь этой салфеткой, он воспроизводил все слова, которое должен был сказать. На мой взгляд, этот опыт пошел на пользу картине.

Что за фильмы показывают в кинотеатре, где работает Ленни?

Джош Сэфди: Один из фильмов, что там показывают – это «На улице», работа моей очень хорошей подруги, фотографа. Я думаю, это уникальные кадры, в которых запечатлена жизнь латинских кварталов Нью-Йорка.
Исполнитель главной роли Роланд Бронштейн ваш коллега. Как вы его нашли? Писали роль специально для него?

Бен Сэфди: Роль писалась не для него, но в конечном результате она была переделана под него. Бронштейн, сам на самом деле, режиссер, и я считаю, он снял один из лучших американских фильмов последних десяти лет – Frownland (2007). Не знаю, возможно ли, за пределами США увидеть этот фильм в кинотеатрах, но если у вас есть возможность, скачайте его и посмотрите. Это фантастическая работа.

Джош Сэфди: Фильм назван по одноименной песни The Captain Beefhear. Если вам действительно, очень хочется его посмотреть, вы можете заказать американский DVD, правда я не уверен, что он здесь пойдет. Почему нас привлек именно этот человек? Он одновременно глупый и серьезный, именно такой характер нам был нужен.

На какую камеру вы снимали?

Джош Сэфди: Мы снимали на Арефлекс, 16 мм. Мы все время тестировали самые разные фильтры, нам нужно было добиться того дымчатого эффекта, что вы видели на экране. Сегодня снимать на пленку – это крайне трудоемкий процесс, который требует от нас самого высокого самопожертвования. Но я считаю, что только тогда вас ждет удача, когда кинопроцесс находится на грани провала, это как раз наш случай.

История с таблетками снотворного действительно реальная?

Джош Сэфди: Я не помню (смеется). Мы не могли включить в фильм все ужасы, которые произошли с нами в детстве, поэтому мы просто сжали их в этот отрывок с таблеткой снотворного. Поэтому когда вы видите этот эпизод и те чувства, что вы испытываете, глядя на эту сцену, вы понимаете, что мы сами испытываем, вспоминая наше детство.

Бен Сэфди: Я удивлен тому, что этот вопрос поступил так поздно. Когда мы показали фильм нашему отцу, первое, о чем он нас спросил: «Я действительно пытался вас отравить? Я что-то такого не помню». Поэтому вы можете судить о том, какой градус реальности присутствует в этом фильме.

Назовите фильмы, на которых вы выросли?

Бен Сэфди: Здесь возможны несколько вариантов, отец выбирал для нас фильмы, которыми он хотел передать нам какими-то свои чувства. И тем самым, может, сам того не осознавая, он нас научил тому, что фильм может передавать эмоцию, состояние души. «Крамер против Крамера» он нам показал, когда нам было примерно, как братьям из «Длинноногого папы». Затем, когда мы чуть подросли, он показал нам «Героя» (1992) Стивена Фрирза, в котором также играл Дастин Хоффман. Я иногда даже думаю, что отец так постепенно приучал нас к мысли, что Дастин Хоффман – это наш отец номер два.

Джош Сэфди: Что еще он нам давал посмотреть? Он был большим поклонником Кубрика. Поэтому мы смотрели «Заводной апельсин», «Сияние». Отец, вероятно, решил, что это идеальное стечение обстоятельств – мы как раз отправились в горы, была метель, мы не могли никуда выйти, – и он решил, что самым подходящим фильмом для такого случая будут «Сияние» и «Мизери».Наш отец сам был кинематографистом любителем, не то что бы он был великим режиссером, но, тем не менее, это было частью его жизни, этим он занимался. Сам он вырос в Париже и эту часть своей культуры он тоже, конечно, на нас эскалировал.И спасибо за русскую литературу.